Деятельностный подход в психологии. Виды и структура деятельности

Деятельностный подход в психологии начал складываться в России примерно в то же время, что и культурно-исторический подход, т.е. в 20-х гг. 20 века. В отличие от культурно-исторического подхода, в котором основное внимание уделяется механизмам развития человеческой психики, представители деятельностного подхода вывели на передний план его мотивационный аспект (почему и зачем происходит развитие). Идея Выготского о знаковом опосредствовании как законе культурного развития психики была обогащена положением о его деятельностном опосредствовании, что вводило идею развития в контекст реальных жизненных отношений человека. Основателями деятельностного подхода в психологии были С.Л. Рубинштейн (1889—1960) и А.Н.Леонтьев (1903—1979), под руководством которых были разработаны оригинальные варианты данного подхода.

Пафос деятельностного подхода к психике может быть кратко суммирован в виде выдержки из работы С.Л.Рубинштейна: «Субъект в своих деяниях не только обнаруживается и проявляется; он в них созидается и определяется. Тем, что он делает, можно определять то, что он есть; направлением его деятельности можно определять и формировать его самого». В своем фундаментальном труде «Основы общей психологии» (1946) Рубинштейн утверждает первичность практической человеческой деятельности по отношению к психическому развитию: «...ребенок окружен с первого же дня своей жизни человеческими предметами - предметами, являющимися продуктом человеческого труда, и прежде всего практически овладевает человеческими отношениями к этим предметам, человеческими способами действия с ними... Основой развития специфически человеческих практических действий у ребенка является прежде всего тот факт, что ребенок вступает в практическое общение с другими людьми, с помощью которых он только и может удовлетворить свои потребности. Именно это... является той практической основой, на которой строится и самое речевое его развитие» (Рубинштейн, С.127). Другими словами, именно вовлечение ребенка в практическую деятельность является предпосылкой и причиной его «очеловечивания» и влечет за собой формирование сознания. Деятельность является производящей основой сознания. Рубинштейн сформулировал принцип единства сознания и деятельности, согласно которому сознание не управляет деятельностью извне, а составляет с ней органическое единство, будучи как предпосылкой (мотивы, цели), так и результатом (образы, состояния, навыки и т.д.) деятельности. Субъект и объект (человек и мир) мыслятся в деятельностном подходе не как различные противопоставленные сущности, а как моменты связывающей их в единое целое деятельности. Субъект и объект в процессе деятельности переходят друг в друга: объект переходит в субъективный образ, а образ, в свою очередь, переходит в продукты деятельности. При этом психический образ

При помощи подобного видения в деятельностной психологии преодолевается дуализм внутреннего и внешнего, идеального и материального, а психофизиологическая проблема решается в духе монизма. Психика не существует изолированно, в абстракции от предметно направленной деятельности, не «взаимодействует» с ней, а является неотъемлемой стороной деятельности^[12].

Принцип единства сознания и деятельности позволил выделить деятельность, с одной стороны, как самостоятельный предмет психологи­ческого исследования (поскольку деятельность есть форма, посредством которой субъект отражает мир), а с другой — как объяснительный принцип. Другими словами,объясняя деятельность, мы объясняем и психику человека. Как писал С.Л.Рубинштейн: «Психология изучает психическую сторону деятельности» (Рубинштейн, 1946, С.535). Деятельность в отличие от реакции — это процесс активного отношения человека к действительности^[13], поэтому в фокусе интересов деятельностного подхода центральное место занимает тема личности и мотивации.

Огромная заслуга деятельностного подхода заключается в том, что в нем впервые был поставлен вопрос о происхождении и развитии психики в животном мире. Для объяснения того, как и почему возникла психика в филогенезе, ученик Л.С.Выготского, а впоследствии - организатор факультета психологии в Московском государственном университете А. Н. Леонтьев рас­ширил принцип единства ­сознания и деятельности, выдвинув тезис о единстве психики (в ее различных формах) и деятельности. Согласно А.Н.Леонтьеву, исторически психика возникает как функциональный орган деятельности. Можно сказать, что для решения задачи адаптации к изменчивой среде эволюция «изобретает» революционный способ психического отражения, который дает новые возможности по сравнению с физическим отражением. Суть этого способа заключается в установлении связи между биологически значимыми для организма раздражителями и сигнальными раздражителями. Способность реагировать на встречающиеся в опыте связи подобного типа (не на сами значимые стимулы, а на их сигналы) позволяет организму гибко приспосабливаться к меняющимся условиям жизни и соответственно повышает потенциал выживания вида. Эволюция психики разворачивается по линии усложнения отражаемых связей между объектами и соответственно все более приближает психику к созданию целостного образа мира, который воплощается в человеческом сознании (см. подробно гл. 3). При этом стоит отметить, что психика отражает не мир как таковой, а только те его аспекты, которые включены в деятельность. Например, британские исследователи, выполнявшие программу «Городской пейзаж», обнаружили, что на схемах Бирмингема, составленных его жителями, отсутствовал признанный туристический символ города – Почтовая башня (по Голду, 1990). Причина этого заключалась в том, что в отличие от туристов, посещавших Бирмингем в первую очередь с намерением полюбоваться архитектурными красотами, жители города формировали образ своего жизненного пространства с опорой на практически значимые объекты – маршруты транспорта, магазины, учреждения, действительно «не замечая» величественное строение башни. Указанная особенность психического отражения фиксируется в идее о происхождении образа как двойном уподоблении. Суть ее в том, что, с одной стороны, в образе представлены свойства воздействующего объекта, а, с другой - те состояния субъекта ради которых он и вступил во взаимодействие с объектом.

Ключевым для деятельностного подхода является понятие активности. С.Д.Смирнов, анализируя содержание этого понятия, указывает, что движение от полюса пассивности к полюсу активности связано с нарастанием показателей по трем параметрам. Во-первых, об активности говорят в том случае, когда действие осуществляется инициативно, т.е. причиной действия является сам субъект, а не вынуждающие его обстоятельства. Во-вторых, чем более активен субъект, тем более преобразующими (а не приспосабливающимися) являются его действия. И, в-третьих, в качестве меры активности может выступать временная и пространственная дистанция между инициацией акта и его результатом. С точки зрения всех этих трех параметров, человеческая деятельность максимально активна: «Активность выступает одной из конституирующих характеристик человеческой деятельности, выражающих ее способность к саморазвитию, самодвижению через инициирование субъектом целенаправленных продуктивных (т. е. преобразующих действительность) предметных действий» (Смирнов, 2006). Сходно трактует соотношение понятий активности деятельности В.А.Петровский. По его мнению, активность заключается в том, что «субъект, действуя в направлении реализации исходных отношений его деятельности, выходит за рамки этих отношений и преобразует их» (Петровский, 1996). А.Н.Леонтьев дает своеобразную формулу активности «Внутреннее воздействует через внешнее и этим само себя преобразует». Иными словами, человек как личность способен развивать себя, формировать свои качества за счет осуществление различных деятельностей. Однако не всегда, конечно, мы можем полностью реализовывать свою жизнь активно. Так, в инженерной психологии широко используется термин «профессиональная деформация». О ней говорят в том случае, когда человек неосознанно переносит логику предмета своей профессиональной деятельности на другие сферы жизни, например, учитель начинает постоянно «экзаменовать» своих домашних или врач – видеть во всех окружающих только людей, страдающих различными недугами.

Анализируя исходные принципы общепсихологической теории деятельности, А.Г. Асмолов выделяет среди них следующие:

1) Принцип предметности, согласно которому человек взаимодействует не со стимулами природной среды, а с предметами, содержащими в себе в снятом виде историю человеческой деятельности. При этом очевидно, что вещи как физические объекты не обладают качествами предметности сами по себе, а наделяются ими в процессе человеческой деятельности. Например, на протяжении последних десятилетий шахтеры в ЮАР регулярно извлекают из шахт таинственные металлические сферы диаметром около 0.4 см. с тремя бороздами вокруг экватора (см. рис.). Артефакты явно носят рукотворный характер, но истинное их назначение неизвестно. Для представителей культуры, в которой были изготовлены и использовались эти вещи, они несомненно выступали в качестве мотивов деятельности (см. ниже). Но для современных людей они утратили свою предметность и соответственно не имеют определенного «характера требований» по оперированию с ними. Таким образом деятельность принципиально не эквивалентна поведению на основе установления связей стимул-реакция, как его трактовали бихевиористы. Реальность стоящая за категорией деятельности не наблюдаема непосредственно. Как было сказано выше, с одной стороны, деятельность имитирует объективную структуру мира, а, с другой – определяется теми задачами, которые решает в этом мире субъект.

2) Принцип системной организации единиц деятельности, согласно которому морфология деятельности может быть представлена как функциональная система, включающая в себя динамическое взаимодействие трех типов структурных единиц или уровней. В качестве структурных единиц деятельности в направлении от более общих к более частным выделяют: деятельности — действия — операции. Главное, что отличает одну деятельность от другой – это ее предмет^[14], т.е. деятельность определяется мотивом (ДЛЯ ЧЕГО действует человек). По предмету можно различать различные типы деятельности, например игровая деятельность, учебная деятельность, трудовая деятельность и т.д. Д. Б. Эльконин (1904—1984) развивал в своих работах понятие ведущей деятельности, т.е. деятельности, которая соответствует наиболее значимому мотиву в тот или иной возрастной период или в той или иной личностно значимой ситуации (см. гл. 10). Именно анализ ведущей деятельности является наиболее важным для понимания сущности данного человека: в ведущей деятельности в первую очередь формируются и проявляются главные особенности его личности. Перефразируя известное изречение, можно утверждать: «Скажи мне, какова твоя ведущая деятельность, и я скажу тебе, каков ты». Деятельность можно различать и по направленности: на объект внешнего мира, на другого человека, на самого себя.

Деятельность реализуется в системе действий. Каждое действие определяется целью (на ЧТО направлено действие). Цель — это сознательный образ планируемого результата действия. В целесообразном действии человек вступает в контакт с миром и пытается преобразовать его так, чтобы получить задуманный эффект. Если в плане развития, как говорил Леонтьев «деятельность прокладывает пути для развития психики», то в плане развитой деятельности уже психический образ (в частности, образ цели) управляет ходом протекания деятельности. Цель, которая относится нами к будущему (т.е. еще не существующая нигде кроме нашего сознания) задает способ нашего взаимодействия с миром. Однако поскольку действие разворачивается в реальном предметном окружении, то его способ зависит от конкретных условий. Операциональный уровень действий (КАК человек выполняет действие) – это система операций, которые необходимо произвести, чтобы осуществить действие. Каждое действие может опираться на многообразный набор операций. Например, если моя цель узнать который сейчас час, я могу посмотреть на наручные часы, могу позвонить в службу точного времени, могу спросить у прохожего или попытаться определить время по солнцу. При существенном различии операций я буду совершать одно и то же по сути действие. Уровень операций поддерживается в свою очередь психофизическими функциями организма.

Рассмотрим пример уровневой организации конкретной деятельности. Допустим студент готовится к экзамену. Подготовка к экзамену – действие, за которым стоит определенная цель - получить высокую отметку. Операцией в рамках действия подготовки к экзамену может быть чтение учебника, просматривание конспектов, употребление кофе, чтобы не заснуть, и т.д. Понятно, что способ, которым выполняются операции, определяется условиями: доступна ли нужная книга в интернете, какое сейчас время суток, закипел ли чайник и т.д. Но какая деятельность скрыта за действием студента? Ведь его активность может быть подчинена познавательному мотиву или мотиву подготовки к профессиональному труду, или мотиву приобщения к интеллектуальной элите, или мотиву общения со сверстниками, или мотиву самосовершенствования и т.д. В реальности каждому действию обычно соответствует несколько мотивов (не или/или, а и/и), поэтому говорят о полимотивированности практически любого действия. Для того, чтобы установить что же на самом деле делает студент за которым мы мысленно «подглядываем», в какую деятельность он вовлечен в данное время, попробуем представить, что ему сообщили, что экзамен отменен. Продолжит ли он работу в таких условиях? Если он с облегчением отложит книгу в сторону, станет понятно, что познавательная мотивация не была в данном случае ведущей. Но – смотрите, он продолжает читать! Возможно дело в том, что хорошая оценка позволит ему поднять свой авторитет в глазах однокурсников? Тогда сообщим ему, что он участвует в образовательном эксперименте и результаты его ответа будут засекречены. Продолжит ли он подготовку и теперь? Перебирая подобным образом предположения относительно наиболее значимой мотивации исполняемого действия, мы, в конце концов, сможем добраться до истинного содержания деятельности студента.

Структурные единицы деятельности подвижны: то, что еще вчера было действием, сегодня может перерасти в самостоятельную деятельность. Например, если сейчас вы читаете учебник только для того, чтобы завтра ответить преподавателю, то впоследствии можете так увлечься, что перечитаете всю доступную психологическую литературу. Она станет вам интересна сама по себе вне связи с вашей учебной деятельностью. Такое явление Леонтьев назвал «сдвигом мотива на цель». Возможно и движение в обратном направлении – осознание мотива деятельности превращает его в мотив-цель, т.е. происходит трансформация деятельности в действие.

3) Принцип детерминации психического отражения местом отражаемого объекта в структуре деятельности. Суть данного принципа заключается в том, что материал каждого из структурных уровней деятельности отражается в психике по-разному. В многочисленных экспериментальных исследованиях было показано, что тот материал, который прямо относится субъектом к цели его действия отражается наиболее полно, например, хорошо запоминается и активно используется в решении задачи (см. главы 7, 8, 9).

4) Принцип сверхадаптивной природы человеческой деятельности, согласно которому взятая в широком временном масштабе деятельность человека направляет его не к равновесию со средой (гомеостазу), а устремлена к наращиванию напряженности (гетеростазу), за счет которого возможно саморазвитие деятельности. Феномены сверхадаптивных характеристик деятельности могут быть зафиксированы в ситуациях «надситуативной активности» (термин и его фактологическое наполнение принадлежат В.А.Петровскому), которые определяются как «действования над порогом требований ситуации». Одно из первых описаний данной феноменологии дал В.И.Аснин. В его эксперименте младший ребенок на глазах старшего ребенка решал нехитрую задачу: надо было, не вставая со стула, притянуть к себе лежащий в отдалении предмет. Поскольку в поле зрения ребенка находилась палочка, он с ее помощью легко справлялся с заданием. Затем решить аналогичную задачу предлагалось старшему ребенку. Вопреки ожиданиям, старший ребенок вместо того, чтобы повторить решение младшего начинал ерзать на стуле, проявлял явное беспокойство, но задачу не решал. Когда же экспериментатор спрашивал его в чем дело, запальчиво объяснял: «Ну я же не могу как маленький! Так каждый сможет!». Получается, что ребенок отказывался реагировать на требования ситуации, а самостоятельно формулировал для себя условия задачи – не просто решить задачу, а решить ее по-новому, оригинально. Феномен «бескорыстного риска» был подробно исследован в работах В.А.Петровского. В специально организованных им экспериментальных ситуациях, где испытуемый мог применять либо нейтральные, либо рискованные стратегии (угроза получения неприятного разряда током или порицания) наблюдались регулярные попытки рискованных решений, хотя предпочтение «рискованных» выборов «нейтральным» не давало испытуемому каких-либо видимых преимуществ. Три четверти испытуемых не могли устоять перед «искушением» сделать рискованный ход, причем по мере увеличения возможных последствий риска количество подобных попыток не только не снижалось, а наоборот, повышалось!

В заключение упомянем, что поскольку и культурно-исторический, и деятельностный подходы развивались преимущественно российскими психологами между ними существует отношение методологического единства. И культурно-исторический, и деятельностный подходы воплощают парадигму романтической научности, базируются на общих принципах. Возможно во многом предвосхищая «деятельностный поворот» в отечественной психологии, Л.С.Выготский так сформулировал это соотношение: «Если в начале развития стоит дело, независимое от слова, то в конце его стоит слово, становящееся делом. Слово, делающее действие человека свободным» (Выготский, 1984, Т.6, с.).

Во введении к пятнадцатому изданию одного из популярнейших в мире учебников по психологии (Atkinson & Hilgard's Introduction to Psychology) авторы размышляют о перспективах психологической науки в 21 веке. По их мнению наиболее острыми проблемами для психологии ближайшего будущего будут проблемы соотнесения мозговых и когнитивных процессов (когнитивная нейронаука), проблемы развития психики человека в фило- и антропогенезе (эволюционная психология) и проблемы культурной обусловленности психики (культурная психология). Окажется ли верным этот прогноз покажет время. Но мы убеждены, что адекватно ответить на вызовы будущего психологи смогут лишь отчетливо понимая тот факт, что сама психология как наука находится в постоянном развитии и деятельности направленной на исследование, пожалуй, самой сложной загадки Вселенной – психики человека.

Современное состояние психологической науки может быть охарактеризовано как сосуществование различных исследовательских парадигм, по-своему открыва­ющих предмет психологии

[1] Термин «парадигма» (греч. paradeigma — при­мер, образец), или «дисциплинарная матрица» был введен американским ­методологом Томасом Куном и обозначает систему основных научных достижений, по образцу которых организуется исследовательская практика ученых в конкретной области знаний. По мнению Куна, в истории любой дисциплины периоды «нормальной науки», когда находящийся в распоряжении исследовательского сообщества фонд теоретических построений и результатов не встречает серьезных возражений, располагаются между революционными моментами смены парадигм. В эпоху научных революций формируются и побеждают новые парадигмы ­исследования.

[2] «Атомарный» подход противопоставлялся «молекулярному» в смысле «ментальной химии» Дж.Стюарта Милля, что обозначало принципиальную несводимость свойств сложных единиц опыта к свойствам отдельных элементов сознания.

[3] В психологии сложилась традиция использования термина «гештальт» без перевода, так как до сих пор наблюдаются разночтения в его трактовке (см. например, Саугстад, 2008).

[4] Первая «светящаяся пантомима», т.е. мультфильм был публично показан в Париже в 1892 г.

[5] Фрейд понимает задачу «Я» в духе старой шутки «Как бы сделать так, чтобы у меня все было и мне за это ничего не было бы».

[6] Сублимация – термин в физике, обозначающий переход вещества из твёрдого состояния в газообразное минуя жидкое состояние.

[7] Экзистенциализм (от лат.existentia – существование) – направление в философии, утверждающее, что специфика бытия человека заключается в переживании и следовании своей «подлинности», которая уникальная для каждого и может быть познана только интуитивно. Для гуманистической психологии особенно важны работы философа-экзистенциалиста Мартина Хайдеггера (1889 – 1976).

[8] Гуманистические психологи не используют слово «пациент», чтобы подчеркнуть активную роль обратившегося к ним человека.

[9] Очевидна аналогия понятия «коллективного сознания» Э.Дюркгейма и понятия «коллективного бессознательного» К.Г.Юнга.

[10] В этом смысле, по-нашему мнению, «человечной» психологией было бы более уместно назвать именно подход Выготского

[11] Не меняет дела тот факт, что в то время, когда Выготский работал над своей теорией уровень развития нейронаук и генетики был неизмеримо ниже, чем сейчас.

[12] Как остроумно замечает А.Сурмава: «взаимодействовать они могут не более чем «круглость» и «треугольность» в реальном конусе или «фасность» и «профильность» в человеческом лице» (Сурмава, Ильенков и революция в психологии, Логос (69) 2009, С.119).

[13] В Большой Советской Энциклопедии деятельность определяется как «специфически человеческая форма активного отношения к окружающему миру, содержание которого составляет его целесообразное изменение и преобразование» (Огурцов А.П., Юдин Э.Г. //БСЭ.-М., 1972. – Т.8. – С.180-181).

[14] В деятельностном подходе «предмет деятельности» и «мотив деятельности» выступают как синонимы.

Дата добавления: 2015-07-12