Психосемантика черт личности 5 страница

• эмпирический индивидуальный опыт (субъективная модель настоящего, или эмпирическая модель);

• ценностно-мотивационные предпочтения (субъективная модель потребного будущего, или идеальная модель);

• позиция наблюдателя, или «точка зрения»;

• Я-образ (модель актуального Я, цементирующая внутреннюю консис-тентность самосознания индивида).

Так как сцепление координат (личностных конструктов) приводит, как правило, к образованию высоко-поляризованных конструктов-стереотипов, то сцепление и поляризацию следует считать взаимосвязанными трансформациями. На рис. 25 эта мысль иллюстрируется на упрощенном двумерном примере. За основу принято подпространство двух первых факторов Большой Пятерки — Экстраверсии и Дружелюбия. Предположим, у какого-то индивида произошло сцепление квадрантов этих факторов Большой Пятерки, так что образовался монолитный фактор Оценки (рис. 25а). Одновременно с этим, как правило, усиливается противопоставление обоих персонажей с высокими моральными качествами персонажам с низкими моральными качествами независимо от их энергетического потенциала, так как фактор энергетической оценки ослаблен. На рис. 256 приводится пример противоположного варианта трансформации, когда в результате сцепления разноименных (точнее сказать, разнозарядных) полюсов второго фактора Большой Пятерки происходит поляризация пространства вдоль оси Энергетической оценки.

При повороте ортогонального базиса на 45 градусов мы можем так же легко изобразить сцепление факторов Энергетической и Моральной оценки, при котором произойдет поляризация пространства, например, вдоль биссектрисы первых факторов Большой Пятерки: главным для этого индивида станет противопоставление «самоуверенного добродушного экстраверта неуверенному мизантроп ичному интроверту» (рис. 26а). Соответственно высокая поляризация пространства вдоль оси В5.2 означает, что факторы Энергетической и Моральной оценки сцепились своими полюсами разного знака, то есть образовался стереотип, при котором более «моральный» человек автоматически кодируется как слабый, а «сильный» человек — как аморальный (рис. 266).

Рис. 25а. Поляризация личностного пространства вдоль горизонтальной оси

Рис. 26а. Поляризация личностного пространства вдоль горизонтальной оси

в результате сцепления факторов +Мораль и +Энергия.

Рис. 256. Поляризация личностного пространства вдоль вертикальной оси

Рис. 266. Поляризация личностного пространства вдоль вертикальной оси в результате сцепления факторов —Мораль и +Энергия.

Разделяющая трансформация координат (или дифференциация) производит противоположное воздействие на семантическую структуру в целом: если два сцепленных конструкта разделяются, то пояа!яется новое измерение в многомерном пространстве, и эллипсоид изображающих точек оказывается менее растянутым, менее поляризованным и больше уподобляется сфероиду. То есть при разделении происходит «деполяризация» (определенное уплотнение) пространства вдоль прежней монолитной координаты.

Конечно, в будущем исследователями могут быть- указаны конкретные случаи, когда разделению сопутствует даже усиление поляризации вдоль прежней координаты — в силу обогащения опыта появлением новых полярных случаев. Но сейчас для упрощения мы отвлекаемся от такой менее вероятной возможной трансформации.

Таким образом, множество рассматриваемых здесь трансформаций сокращается до 8. Рассмотрим их по порядку и решим, какие из них выглядят содержательно правдоподобными.

2.1. Эмпирическое сцепление: конструкты склеиваются в оилу того, что в опыте индивида встречались только люди с одновременным наличием у них и первой, и второй черты, либо с одновременным отсутствием обеих.

2.2. Эмпирическая дифференциация: конструкты разделяются в силу появления более богатого, более дифференцированного опыта, в силу наличия примеров таких людей, которые обладают только одной чертой из рассматриваемой пары.

Легко видеть, что пара трансформаций 1 и 2 является взаимообратной. Тем самым можно говорить об одной гипотезе, постулирующей зависимость по типу функциональной зависимости между двумя переменными — между содержательным разнообразием эмпирического опыта и уровнем сцепленности-диффе-ренцированности конструктов: более бедный эмпирический опыт ведет к формированию сцепленных (монолитных) конструктов, тогда как более богатый опыт ведет к формированию дифференцированных конструктов.

2.3. Мотивационное сцепление: конструкты склеиваются в силу того, что какой-то очень значимый мотив или очень значимый идеал представлен индивиду как носитель данной комбинации черт; такое сцепление может происходить и на основе мотива избегания — какой-то крайне неприятный человек (воплощение анти-идеала) является носителем данной комбинации отрицательных черт (отрицательных полюсов черт).

2.4. Мотивационная дифференциация. Данную логически возможную трансформацию — мотивационную дифференциацию, по-видимому, трудно представить себе настолько же самостоятельной, какой является дифференциация эмпирическая. Скорее всего, мотивационная дифференциация может рассматриваться как обратная тенденция по отношению к мотивационпому сцеплению, и она имеет место в отсутствии чрезмерна интенсивного мотива. По-видимому, она оказывается более выраженной и при более полимотивированной деятельности. Иначе говоря, при существовании как бы нескольких независимых идеальных точек в личностном пространстве (нескольких «типов красоты», как говорят в этом случае).

2.5. Проективное сцепление. В данном случае имеется в виду влияние, которое оказывает на семантическое пространство «точка зрения» самого субъекта (позиция наблюдателя): будучи сам наделенным какими-то личностными чертами, объективно ему присущими, он может искаженно воспринимать лиц, отличающихся от него самого, или сходных с ним по этому признаку. В литературе по социальной перцепции принято различать «ассимилятивную» (приписывание другим собственных черт) и «контрастную» (приписывание противоположных черт) варианты проекции. Проективным сцеплением мы должны считать тот случай, когда субъективное сближение (на основе ассимилятивной иллюзии) с каким-то человеком, являющимся объектом восприятия (будем говорить о нем в дальнейшем условно как о «стимульной личности» — stimulus person (Tagiuri, Petrullo, 1958), приводит к приписыванию ему дополнительных черт, присущих только самому субъекту.

2.6. Проективная дифференциация. На сегодня разработаны модели, предполагающие одновременное срабатывание и ассимилятивного, и контрастного механизма (Кроник, 1982). В этом случае на похожих людей распространяется ассимилятивная иллюзия восприятия, а на отличающихся — контрастная. В результате возникает поляризация семантического пространства вдоль определенной оси. •

От гипотезы проекции следует отличать гипотезу «эгоцентрического» искажения. В данном случае имеется в виду влияние реальных психологических особенностей, а в описываемых ниже случаях — влияние «Я-образа». '

2.7. Эгоцентрическое сцепление. Если смещение полюсов координат к «идеальной точке» при мотивационном сцеплении легко ассоциируется с физикалистской метафорой в духе общей теории относительности (пространство сгущается в области с повышенной концентрацией массы — мо-тивационного заряда), то объяснить эгоцентрическое сцепление как самостоятельный механизм по отношению к мотивационному не так просто. Действительно, в частном случае эгоцентрическое сцепление сводится к мотивационному — когда индивид рассматривает себя самого в качестве идеала, идеализирует себя (нарциссическая структура личности). Но и в отсутствие такой идеализации возможны эгоцентрические (защитные по своему смыслу) трансформации личностного пространства. За этим мы должны предполагать прежде всего компенсаторные механизмы.

Если субъект имеет необратимо низкую (лучше сказать — отрицательную) самооценку по какому-то одному личностному измерению, он может иметь компенсаторную тенденцию повысить свою самооценку по тому измерению, по которому она имеет положительный знак. Такая защитная компенсаторная тенденция, в частности, может приводить к сцеплениям

¹ В общем случае не следует считать, что «Я-образ» и позиция наблюдателя тож-дествегшы между собой, т. к. «Я-образ» может быть неадекватным.

интегральных конструктов, какими являются координаты личностного пространства.

Проиллюстрируем это рассуждение на двух примерах, пользуясь только что построенными графическими иллюстрациями ЛСП на рис. 25 и 26. Если индивид отрицательно (ниже адаптивной нормы) оценивает себя по фактору Энергии и имеет слабо положительную оценку по фактору Морали, он может иметь тенденцию повысить свою самооценку за счет косоугольного поворота оси Моральность, так что полюс «-«-Моральность» будет сближаться с полюсом «-Энергия». Тем самым сцепление разноза-рядных полюсов этих факторов может оказаться психологически 'выгодным для этого субъекта. Таким же выгодным, но но противоположным причинам, является данное сцепления для индивида, отрицательно оценивающего себя по Морали и положительно по Энергии. То есть два типа внутренне конфликтных личностей (с неоднородным самоотношением) будут иметь, согласно нашим предположениям, тенденцию к «разноззрядному» сцеплению факторов.

2.8. Эгоцентрическая дифференциация. Если человек отрицательно оценивает себя по какому-то интегральному конструкту, он может стремиться снизить дискомфортную для себя самооценку путем разделения этого интегрального конструкта на частные, например, ситуационно специфичные. Какой-то положительный адаптивный аспект интегрального конструкта (адаптивный применительно к какой-то узкой ситуации) вычленяется в самостоятельный конструкт, по которому субъект оценивает себя положительно. Например, из всех неприятностей, связанных с интегральным нейротизмом (невротизмом), субъект вычленяет положительную сторону — «высокую сензитивность». И вот он старается всех оценивать по этому частному конструкту, совершенно абстрагируя его от интегрального измерения. Безусловно, это пример защитной дифференциации.

Приведенная здесь классификация индивидуальных трансформаций ЛСП не претендует на то, чтобы быть исчерпывающей. Мы намеренно опускаем здесь ряд других, в той или иной форме уже освещавшихся в литературе трансформаций, как, например, «фрагментация» пространства (Francella, Bannister, 1977). Кроме того, следует сделать специальную оговорку, что сцепление не обязательно рассматривать только с дезадаптивной стороны — как потерю тонкости, когнитивной сложности категориальной системы.

Без умеренного сцепления, по-видимому, не происходит формирования интегративных конструктов, не образуются суперординатные (старшие) категории, знание не интегрируется. Хорошо структурированный субъективный опыт обнаруживает определенный баланс между тенденциями к интеграции и дифференциации. Как известно, в психологии конструктов уже завоевало себе место понятие так называемой «артикулированной системы» (Makhlouf-Norris at at., 1970; см. также Франселла, Бан-нистер, 1987, с. 115), в рамках которой родственные конструкты как бы

одновременно и близки (и на этом основании входят в единую суперорди-натную категорию), и дифференцированы. Чтобы не плодить терминологическую путаницу, будем говорить дальше о таком умеренном сцеплении, как об интеграции личностного семантического пространства. В контексте же перечисленных выше гипотез речь идет о чрезмерном сцеплении — об индивидуальном отклонении от некой нормы, при котором конструкты практически сливаются в единый монолит и перестают выполнять дифференцирующую функцию вовсе.

Очевидно, чтобы объективно диагностировать в той или иной экспериментальной структуре данных наличие той или иной трансформации, мы должны прежде всего иметь модель нормы. В поисках этой модели мы обратились к построению обобщенного психосемантического словаря-тезауруса черт личности.

ТАКСОНОМИЯ ПИЧНОСТНЫХ ЧЕРТ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Как уже говорилось во введении, построение таксономической модели личностных черт для русскоязычной культуры было одной из главных целей настоящей работы. По замыслу автора, именно эта конструктивно-методическая разработка должны была создать известный методический базис для экспериментальной проверки вадидности психосемантических методик диагностики личности. Но в силу значительного объема необходимых работ, растягивавшихся на многие годы, осуществление таксономического проекта приходилось сочетать с параллельным проведением других частных исследовательских и прикладных работ, включавших, в частности, и попытки валидизации русскоязычного «личностного семантического дифференциала» (ЛСД), различных индексов ТЛК и т. п. И на сегодня мы можем говорить лишь о получении определенной этапной версии так называемого Тезауруса Личностных Черт (ТЛЧ), которая служит лишь определенным приближением к следующей, более мощной по своим параметрам версии. Да и может ли быть на этом пути достигнута конечная цель, когда сама социо-культурная ситуация стремительно меняется, постоянно обогащая живой язык новыми терминами и понятиями?

Работы собственно по проекту ТЛЧ были начаты автором в 1982 году. Этому предшествовало проведение ряда экспериментов по построению локальных (по охвату лексики) моделей личностного семантического пространства. В 1976 году в рамках собственной дипломной работы автор построил свое первое экспериментальное личностное семантическое пространство: на базе оценок сходства и атрибутивных оценок, данных для 17 личностных прилагательных всего 17 испытуемыми — студентами факультета журналистики МГУ. Пространство состояло из двух факторов — Мораль-

ности и Динамизма (последнее — сцепление осгудовских Силы и Активности). Эти результаты были опубликованы в 1979 году (Шмелев, 1979).

В 1978—1979 годах нами был разработан «личностный семантический дифференциал» (Шмелев, 1982в). Здесь использовалось уже 140 униполярных шкал, которые применялись 22 испытуемыми (студенты факультета психологии МГУ) для оценки людей, выбранных по 14 репертуарным инструкциям. Выявилось уже три фактора, устойчивых к расщеплению выборки: в дополнение к двум первым были выявлен устойчивый фактор Жизнерадостной Активности, интерпретированной так же, как проекция осгудовской Активности в личностную сферу. С помощью варимакс-вра-щения на этих данных были получены восемь значимых интерпретируемых факторов, но они оказались не устойчивыми к расщеплению выборки (Шмелев, 19826), что лишний раз доказывало наличие высокой чувствительности варимакс-факторов (поворачивающихся, как известно, именно к индивидуально-специфичным областям «сгущения» эмпирических точек в пространстве) к межиндивидуальным различиям '.

На первом этапе нашего проекта мы были ограничены возможностями скромных средств вычислительной техники (мини-ЭВМ СМ-4 с оперативной памятью до 128 килобайт). Для получения объективных результатов мы применили многоэтапную итеративную стратегию-разработки тезауруса, позволяющую последовательно «освобождаться» от влияния на результаты со стороны ИТЛ самих авторов исследования.

Некоторым читателям могут показаться малосущественными детали организации ранних этапов осуществления проекта. Однако показательна та высокая заинтересованность и требовательность редколлегии и рецензентов журнала «European journal of Personality», с которой они потребовали от авторов тщательного освещения всех подробностей каждого этапа (Shmelyov, Pokhilko, 1993). Действительно, без этой информации трудно добиться воспроизводимости полученных результатов.

Начальный словник

Словник ТЛЧ, так же как его факторы и кластеры, формировался последовательно в несколько этапов. На рис. 27 можно увидеть источники формирования трех версий словника.

В 1981 году в рамках практикума по психодиагностике автором было разработано учебное задание, в котором перед студентами ставилась цель овладеть особыми приемами проверки конвергентной валидности ЛСД и ТЛК как двух субъектных матричных тестов (Шмелев, 1984а). Каждый год около 200 студентов факультета психологии МГУ (сами или с привлечена

¹ Надо сказать, что в списке 140 прилагательных тогда отсутствовали интеллектуальные характеристики человека — в силу узкой трактовки термина «личность», использованной тогда автором.

Рис. 27. Формирование словника личностных черт на различных этапах русского таксономического проекта.

ем студентов других вузов) проводили вариант ТЛК, требовавший сформулировать биполярные личностные конструкты для 20 триад из 6 ролевых позиций: «близкий человек», «симпатичный и уважаемый», «вызывающий сочувствие», «антипатичный, но превосходящий», «антипатичный и неуважаемый», «Я сам».

Сформулированные прилагательные вводились в компьютер, и из них составлялся частотный словарь, учитывающий закономерности в частоте встречаемости слов именно в режиме реального психосемантического эксперимента. Этот лексический материал явился одним из источников формирования первоначального варианта словника личностных черт, включавшего в 1982 году 1530 слов. Два других источника были литературными: это так называемый «Алфавит из 1500 черт личности» К. К. Платонова (Платонов, Голубев, 1977) и «Номинальная шкала личностных качеств» В. Е. Хмелько (1981). В отличие от этих работ, большинство терминов в нашем словнике были сформулированы в форме прилагательных («активный»), но не в субстантивной форме («активность»), которую мы считаем вторичной и которая в большей мере затрудняет различение устойчивых черт и временных характеристик состояний и отношений (ср. «активность» и «неприязнь»).

В список из 1530 черт были включены все личностные конструкты, встречавшиеся в 300 проанализированных нами протоколах ТЛК не реже двух раз. Методом расщепления нами была проанализирована устойчивость полученной иерархии терминов по частотности. Коэффициент ранговой корреляции Спирмена оказался достаточно высоким — 0,89 (Шмелев, Похилько, 1985а). Линейная корреляция логарифмов частот для двух половин выборки (по 150 протоколов в каждой) равнялась 0,91.

Список из 1530 черт был классифицирован А. Г. Шмелевым. В результате появилось 60 названий кластеров, которые были использованы в качестве классифицирующих понятий для экспертных оценок сходства. Эти кластеры были сгруппированы (на основании модели ЕРА) в 10 наборов — под одному набору на каждого эксперта.

Выделение кпассообразующих терминов.

В 1983—1984 годах в рамках дипломной работы А. Ф. Андреева, выполненной под руководством А. Г. Шмелева, был осуществлен сбор первого, предварительного массива экспертных оценок. В этот массив вошли суждения 48 независимых судей (московские психологи — сотрудники, а также аспиранты и студенты старших курсов МГУ). Каждый эксперт имел дело с набором из 6 классифицирующих терминов и выносил «импликативные суждения о сходстве» (internal judgements), относя каждый пункт из 1530 базисного списка к этим 6 классифицирующим терминам. На рис. 28 иллюстрируется фрагмент ответного листа, предъявленного каждому эксперту на этом этапе построения тезауруса.

Полная инструкция эксперту требовала от него выйти в плане воображения за сферу чисто интралингвистических связей слов: «Вы должны представить человека, который обладает качеством, указанным в главном списке в столбце друг под другом. Можете ли Вы сделать вывод о том, что он обладает одним из 6 качеств, перечисленных в строчку?» (см. рис. 29).

Эксперт мог «пропускать» слово, но в этом случае он должен был в явном виде указать его отнесенность к пустому нулевому классу, обведя кружком цифру «ноль» (на рис. 29 вместо кружка выборы испытуемого отмечены звездочкой). Все 1530 пунктов словника были сгруппированы в пятерки. В задачу эксперта входило отнести хотя бы один пункт из очередной пятерки к одному из 6 классов. Такое ограничивающее требование

	Классифицирующие термины (столбцы)
Классифицируемый термин (строки)	Добрый	Злой	Тонкий	Грубый	Смелый	Робкий	Пропуск
Предприимчивый	I				5*
Оптимист							0*
Твердый							0*
Обманщик					5.		0*
Приветливый	1*
Упорный							0*
Открытый					5*
Дерзкий				4*-
Наивный							0*
Зависли вый		2*

Рис. 28. Фрагмент ответного листа на первом этапе сбора экспертных оценок.

Рис. 29. Источники кластеров и'факторов личностных черт на разных этапах русского таксономического проекта.

было вызвано необходимостью поддержания определенного уровня бдительности у экспертов, чтобы они, утомленные монотонностью задания, не пропускали заведомо значимых связей между словами.

В результате этой первой серии экспертных оценок был получен массив данных 1530 * 288 (где 288 = 48 экспертов * 6 классифицирующих терминов). За счет компьютерного анализа этого массива мы попытались выявить непересекающиеся корреляционные плеяды терминов. При этом мы использовали особый разработанный нами в применении к массивам такой высокой размерности вариант приближенного кластерного анализа. На каждом цикле кластеризации подсчитывались краевые суммы по 288 столбцам двумерной матрицы — так называемый маргинальный вектор. Затем рассчитывались корреляции каждой строки массива (каждого термина из базового словника) с этим маргинальным вектором. В очередной кластер в качестве «кандидатов» включались все термины, получившие корреляцию выше 0,5 с текущим маргинальным вектором. Затем внутри этого кластера слов-кандидатов подсчитывались попарные корреляции, и из числа кандидатов исключались те термины, которые имели низкую среднюю корреляцию с остальными. Таким образом, из числа «кандидатов» в конечный кластер входило ядро, для которого выделялся термин-центроид, имеющий максимальную корреляцию с остальными, а также термин, имеющий максимальную частоту в качестве конструкта в ТЛК. Для терминов-центроидов отыскивались наиболее частотные оппозиты — антонимы. Практическое программирование и расчеты по указанному ал-

горитму были осуществлены на компиляторе Фортран и ЭВМ ЕС-1055 основным соавтором по данному проекту В. И. Похилько.

Путем такой обработки нами были получены 56 биполярных пар клас-сообразующих терминов для второго, основного этапа сбора экспертных оценок (см. рис. 29). Эти пары были «вручную» разделены на 14 наборов по 4 пары, с тем чтобы каждый эксперт получал достаточно разнообразную систему классифицирующих терминов; В таблице 1 даются все формулировки 56 классообразующих пар, разбитые на 14 наборов (с переводом на английский язык — для обеспечения межкультурной воспроизводимости нашего исследования). Одному эксперту, как мы уже говорили, доставался один из 14 наборов.

Таблица I

112 имен классов (классообразующие термины), использованных в русскоязычном проекте, для сбора экспертных оценок на втором основном Этапе построения Тезауруса Личностных Черт (Шмелев и др., 1988)
(.совестливый (conscientious) толковый (acute, clever) с заурядный (ordinary) волевой (strong-willed)	бессовестный (unscrupulous) бестолковый (stupid) незаурядный (outstanding) безвольный (weak-willed)
2. порядочный (decent) умный (clever, competent} дисциплинированный (disciplined) смелый (brave)	непорядочный (despicable) глупый (foolish) недисциплинированный (anarchist) робкий (timid)
3. великодушный (magnanimous) покладистый (complaisant) дальновидный (far-sighted) общительный (sociable)	мстительный (vindictive) упрямый (obstinate) близорукий (narrow-minded) замкнутый, (unsociable)
4. наивный (naive) тонкий (slender, complex) трудолюбивый (industrious) открытый (open)	опытный (experienced) примитивный (primitive, simple) ленивый (lazy) скрытный (reticent)
5. верный (faithful) любознательный (inquisitive) хороший организатор (organizer) • вспыльчивый (irritable)	изменник (traitor) нелюбознательный (idle) плохой организатор (bad manager) сдержанный (reserved)
6. добрый (kind) активный (active) сильный (strong) неприхотливый (unpretentious)	злой (evil, wicked) пассивный (passive) слабый (weak) капризный (capricious)
7. доступный (accessible) серьезный (serious) гибкий (flexible) энергичный (energetic)	высокомерный (haughty, arrogant) легкомысленный (light-hearled) косный (rigid) вялый (flabby)
8. гордый (proud)	подобострастный (servile)
самокритичный (self-critical) организованный (orderly) приспособленный (adapted)	самодовольный (self-satisfied) рассеянный (absent-minded) неуживчивый (accommodating)
9. правдивый (truthful) честолюбивый (ambitious) требовательный (demanding) раскрепощенный (unforced, free)	лживый (lying) нечестолюбивый (unambitious) попустительствующий (permissive) скованный (constrained)
10. тактичный (tactful) зрелый (mature) болеющий задело (zealous) жизнерадостный (cheerful)	бестактный (tactless) инфантильный (infantile) формалист (slave to routine) пессимист (pessimistic)
11. отзывчивый (pliant, compassionate) утонченный (refined) самостоятельный (independent) основательный (bulky)	черствый (cold-hearted) грубый (rude) зависимый (dependent) суетливый (bustling)
12. миролюбивый (peaceable, pacifist) многосторонний (versatile) предприимчивый (enterprising) стойкий (steady, staunch)	агрессивный (aggressive) однобокий (one-sided, limited) безынициативный (lacking initiative) слабохарактерный (feeble)
13. добродушный (good-natured) содержательный (substantial) ответственный (responsible) быстрый (rapid)	жестокий (cruel, brutal) пустой (rattle-brained) безответственный (irresponsible) медлительный (sluggish)
14. бескорыстный (disinterested) увлеченный (enamored, keen) профессионал (competent) спокойный (calm)	эгоист (egoist, mercenary) безразличный (indifferent) дилетант (incompetent) нервозный (nervous)

Таким образом второй набор классообразующих терминов был уже в значительной степени свободен от влияния индивидуальной категориальной структуры сознания автора первого набора и воплощал собой усредненную структуру сознания 48 независимых экспертов, работавших на первом этапе.

Процедура и структура экспертных оценок

В подготовку материалов ко второму этапу исследования значительный вклад внесла А. Ю. Козловская-Тельнова, под руководством автора выполнявшая дипломную, а затем и диссертационную работу по данной проблематике,

Ко второму этапу был в значительной степени переработан словник. Над его формированием немалую работу провела В. С. Бабина-Болдырева. В этот труд, кроме 4 психологов — участников проекта, внесли свой вклад 10 экспертов — учителя русского языка и литературы московских школ. Ими просматривался весь словник, составленный по материалам толкового словаря русского языка (Ожегов, 1980). Слово включалось в словник по

правилу консенсуса — требовалось единодушное решение всех 10 экспертов для включения слова в словник. Критерий для экспертов формулировался так: «Возможно ли использование данного слова в'качестве характеристики личности?» В результате но сравнению с первой версией словника часть слов была изъята (около 150 слов) и значительная часть добавлена. Часть добавленных слов отражена только в «Словаре иностранных слов». В результате была получена вторая версия словника в 1650 слов. С ней проводился основной этап сбора экспертных оценок.

На этом этапе каждому эксперту-информанту предъявлялся набор из 8 слов, включавший неявно четыре биполярные пары (см. табл. I). Процедура вынесения оценок осталась такой же, как и в первой эксперименте, — эксперт должен был отнести к одному из 8 терминов не менее одного слова из сгруппированной пятерки.

Дата добавления: 2015-07-12