Подробное описание. В процессе убеждения реципиента манипулятор часто использует достаточно эффективный

В процессе убеждения реципиента манипулятор часто использует достаточно эффективный прием, основанный на "взаимопонимании" и "согласии" со своей позицией другого собеседника (не реципиента) или целой аудитории.

Манипулятор, излагая свою информационную установку, спрашивает на виду у реципиента, собеседника (аудиторию): а вы согласны с этим? И собеседник соглашается (иногда для вида, "как бы" поколебавшись и поразмыслив). Этот прием призван убедить недоверчивого реципиента, что, с одной стороны, имеет место честное обсуждение проблемы. А с другой – что позиция манипулятора верна ней готовы согласиться окружающие. Интуитивно у жертвы манипуляции может зародиться мысль: они ВСЕ согласны – может, это я не прав, что не соглашаюсь? На это и рассчитывает манипулятор.

Известно два механизма подобной манипуляции. Первый – когда манипулятор заранее договаривается с "собеседником" или "аудиторией" о "согласии" в необходимый момент. Момент приходит, "собеседник" ("аудитория") соглашается, все это видит жертва манипуляции – дальнейший механизм описан выше. Налицо прямая и грубая инсценировка "поиска истины", по существу – ложь.

Второй – когда манипулятор заранее подбирает и специально выстраивает свой вопрос таким образом, чтобы у независимого собеседника возникло желание согласиться с ним. Для этого может быть использована обтекаемая или двусмысленная формулировка, эмоциональное воздействие, знание особенностей психики или алгоритма мышления собеседника. Результатом будет согласие собеседника – и далее манипулятор снова действует, как уже было описано выше.

Второй механизм является более тонкой и умелой работой манипулятора. Он тем более опасен для жертвы, если она знает собеседника манипулятора как человека (или общность) порядочного, честного и внушающего доверие. Раз ТАКОЙ человек согласился с манипулятором – как же я могу не согласиться? – может подумать реципиент. И немедленно попадает в сети манипулятора.

Сама по себе методика использовать "согласие аудитории" должна насторожить реципиента. В данном приеме нет ничего особо интересного для анализа. Подобное манипулирование происходит в том случае, когда манипулятору нужно создать видимость не навязывания аудитории (реципиентам) собственного видения/трактовки проблемы, но "свободного и открытого" обсуждения. Дескать, "не я один так считаю, а и вот эти люди тоже"...

Предельно упрощенный вариант такой манипуляции – использование массы подкупленных "сторонников" на разного рода политических (чаще всего предвыборных) шоу. Летящие в небо шарики, музыка, световые эффекты создают атмосферу шоу (23.1, 23.2). А толпы радостно горланящих "сторонников", которым заранее объяснили, что и когда нужно кричать, показывают "массовую поддержку" данного кандидата "общественностью". Этот момент превосходно отражен в кинофильме "Народ против Лари Флинта". Когда главного героя выпускают (в очередной раз) из тюрьмы, он, устроив шоу с показом эротики и сравнением ее с ужасами войны, срывает аплодисменты зала. Его адвокат говорит: смотри, как эти люди тебя поддерживают, ты популярен! На что герой резонно отвечает: да, за это я им и плачу...

Как правило, подобные приемы используются в разного рода ток-шоу или "аналитических" передачах, проводимых представителями СМИ антироссийской ориентации. Чаще всего это выглядит следующим образом: собираются два таких деятеля, один задает другому "острые вопросы", а второй, немного поразмыслив, на них "отвечает". Пример такой "дискуссии" – передача "Времена" с Владимиром Познером", эфир 2 ноября 2003 года. Рассматриваемая часть передачи посвящена обсуждению изменений выборного законодательства. Позицию власти представляет А. Вешняков, бывший глава ЦИК РФ. "Объективные демократические СМИ" представлены В. Познером. Между двумя этими участниками передачи происходит следующий диалог, в котором оба убеждают друг друга, а на самом деле – аудиторию, что демократия в России самая что ни на есть эффективная, настоящая, а вовсе не бутафорская. Основанием для обсуждения является отмена Конституционным судом РФ пункта "ж" статьи 48 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав граждан". На фоне обсуждения этого "судьбоносного" решения КС (которое на самом деле не оказывает ни малейшего влияния на абсолютную ангажированность и предопределенность "выборов" в современной России), ведущий программы, В. Познер, и его гость, проводят "информационную обработку" аудитории, в один голос утверждая то, что им нужно:

"А. Вешняков:...Владимир Владимирович, за два месяца работы никто претензий к нам [к ЦИКу по поводу нарушений в выборах] не имеет... Это вы знаете хорошо.

Ведущий (В. Познер): Да, я знаю.

А. Вешняков: И в этой части очевидный плюс, что в этом споре догматиков, в этом споре людей, которые пытались, вообще говоря, отменить вообще весь этот закон ["Об основных гарантиях избирательных прав"], ради чего? Ради того, чтобы "черный нал" процветал дальше, и зарабатывались огромные бешеные деньги во время выборов.

Ведущий (В. Познер): "Черный нал" или "черный пиар"?

А. Вешняков: "Черный нал" и "черный пиар" – это связанные вещи. Кроме этого, чтобы безудержно можно было использовать административный ресурс для давления на средства массовой информации и подачи нужной информации, были цели, которые ставились некоторыми авторами запроса [по поводу отмены пресловутой статьи "ж"]. В том числе были и совершенно правильные цели. И Конституционный суд, разобравшись во всем этом деле, поставил точку в этом споре.

Ведущий (В. Познер): Вы знаете, я думаю, что вы правы, когда говорите, что некоторые исходили именно из тех вещей, о которых вы говорите.

А. Вешняков: Конечно, так надо все называть в совокупности.

Ведущий (В. Познер): Но у меня есть ощущения, что некоторые, которые поддерживали этот закон, рассматривали его как средство заткнуть рот неугодным журналистам, были ведь и такие.

А. Вешняков: Может быть, такие были, но, по крайней мере, сидящий перед вами к таким не относится. Я думаю, что у вас таких претензий ко мне не может быть.

Ведущий (В. Познер): Не может, наверное, да.

А. Вешняков: Да.

Ведущий (В. Познер): Не может. Теперь смотрите. Конкретная совершенно вещь. Верно ли, что вот благодаря решению суда сегодня журналист имеет право давать свою оценку тому или иному кандидату?

А. Вешняков: Он может это давать, в том числе путем комментариев. Но при этом четко сказано, и вы правильно в этом отношении сказали, что информационные передачи информационными должны быть в специальных блоках, в новостях, например, и там идут без комментариев. Что касается других форм передач, аналитических, которую вы, в частности, ведете – пожалуйста. Как это без мнения журналиста, в том числе, ее вести? Невозможно.

Ведущий (В. Познер): То есть имеет право.

А. Вешняков: Конечно.

Ведущий (В. Познер): Хорошо.

А. Вешняков: Но при этом, что такое информация? Она должна быть объективной, достоверной, не нарушать равенство кандидатов. Это нормально. Сбалансированность подачи всех этих материалов не в одной отдельной передаче, а вообще в целом освещение предвыборной деятельности...

Ведущий (В. Познер): Александр Альбертович, хотите того вы или нет, но ведь есть политики известные, привлекающие внимание. Есть менее известные. Волей-неволей телевидение, я говорю сейчас о телевидении, которое всегда стремится к аудитории к большой, будет звать тех, которые интересны публике. И так может получиться, что будут чаще появляться I ну там... тот же господин Зюганов, или там тот же Жириновский, потому что они более интересны. Вот это все равно можно толковать как необъективное, несбалансированное и так далее? Хотя не понятно почему.

А. Вешняков: Ну, в этой части, я думаю, толковать, если у вас будет и одна, и другая, и третья, и четвертая сила, которая действительно реально существует...

Ведущий (В. Познер): Но не 33, понимаете?

А. Вешняков: А у нас, их 33-х нету.

Ведущий (В. Познер): Но у нас 23 [политические "партии" в выборном списке на выборах в Государственную Думу 2003 I года].

А. Вешняков: 23 есть. Конечно, 23 все показать будет совершенно с точностью до минуты невозможно.

Ведущий (В. Познер): Невозможно.

А. Вешняков: Невозможно, никто такой цели не ставит.

Ведущий (В. Познер): Хорошо.

А. Вешняков: Но сбалансированность должна быть, это принцип, вообще говоря, журналистики, информационной деятельности.

Ведущий (В. Познер): Согласен.

А. Вешняков: Кстати, Конституционный суд знаете, как сказал, очень хорошо, красиво сказал. Он сказал, что вообще средства массовой информации выполняют социальную функцию информирования граждан о выборах, способствующую осознанному выбору граждан.

Ведущий (В. Познер): Все правильно.

А. Вешняков: Здорово?

Ведущий (В. Познер): Здорово. Я большой поклонник...

А. Вешняков: При этом, соблюдая этические правила поведения и меры саморегулирования журналистского сообщества, направленные на объективность этого освещения, недопущения перекосов в этом освещении.

Ведущий (В. Познер): Все правильно.

А. Вешняков: Вот этому надо и следовать...

Ведущий (В. Познер): Вы знаете, вот у меня такой вопрос к вам, ну... в какой-то степени философский. Было довольно большое количество людей, журналистов в частности, которые были не согласны с некоторыми положениями этого закона и которые пошли официальным и законным путем протестовать против этого, обратившись в Конституционный суд. Суд рассмотрел это [протест против обсуждаемой статьи] и принял их сторону в одном конкретном деле. Как вы думаете, не является ли это уроком для нашего общества, где многие люди считают, что они абсолютно бесправны, что все равно суд никогда не примет их сторону? Не является ли это, на ваш взгляд, может быть, даже немножечко ущемило пускай вас, не лично, а, так сказать, но что для общества такое решение, оно положительно с точки зрения того примера, который оно дает.

А. Вешняков: Я считаю, что в этом отношении есть положительный урок для всех. Для законодателей, которые, кстати, единогласно голосовали за этот закон, а потом сами же пошли в Конституционный суд. Это хорошо. Осознали, что ошиблись в чем-то. Хотя тут не только ошибка, насколько я понимаю, за этим стояла. Кроме этого, для общества это точно вывод, что у нас все-таки строится демократическое правовое государство и есть механизмы защиты права гражданина, если он I считает, что его право ущемляется. В этой части это хороший, урок для всех нас.

Ведущий (В. Познер): Золотые слова. Спасибо вам большое".

Столь длинный отрывок приведен для того, чтобы читатель смог оценить всю "напряженность" "полемики". Люди

рассказывают друг другу, обращаясь на самом деле к зрителям, как все хорошо, честно и объективно сегодня проходит в выборах. Это очень напоминает разговор "молочных братьев" О. Бендера и Ш. Балаганова в кабинете начальника конторы (Бендер, доказывая, что "он телеграммы посылал", вытаскивает ворох квитанций, но показывает их не брату, чиновнику в кабинете). Следует обратить внимание на их постоянное согласие друг с другом: "Это вы знаете хорошо – Да, я знаю", "Конечно, так надо все называть в совокупности", "Хорошо", "Согласен", "Все правильно", "Здорово? – Здорово. Я большой поклонник...", "это хороший урок для всех нас – Золотые слова. Спасибо вам большое". Подобная согласованность в предмете обсуждения чаще всего безошибочно указывает на согласованность действий манипуляторов. Тем более что в данном случае доказывать "демократичность" выборов в РФ и не-шутовской характер выборной власти в интересах обоих участников "дискуссии". А. Вешняков был поставлен на свой пост для того, чтобы с одной стороны, обеспечивать приход к власти реальных хозяев России – представителей финансово-силовой бюрократической олигархии, захвативших власть в стране в перестроечный еще период. А с другой – объяснять "электорату", что именно это и есть подлинное человеческое счастье "выбирать и быть выбранным".

У В. Познера интересы несколько иные. Он – представитель транснациональных финансово-политических структур, стремящихся к контролю над всем миром. Ослабление России – одна из важнейших задач хозяев Познера, а ничто так эффективно не поможет выполнить эту задачу, как внедрение в нашей стране псевдодемократических институтов "выборной представительной власти" по образцу "цивилизованного Запада". Поэтому, несмотря на то, что во многом позиция людей типа Вешнякова для Познера неприемлема (они, в отличие от ведущего и его хозяев, не заинтересованы в максимально быстром ослаблении и расчленении России, так как главное место получения прибылей для них здесь), в данном случае последний вынужден играть "в паре" с Вешняковым. Тем более что заказ на рекламу "объективных и честных выборов" идет от реальных владельцев ОРТ и отказаться от этого Познер не может, даже если бы и захотел...

Более сложный вариант данного приема – когда манипулятор не договаривается заранее с "собеседником" о какой-то определенной линии ведения дискуссии, а, зная его психологию, строит свои вопросы таким образом, чтобы ответы подтверждали манипулятивную установку. Подобное можно видеть в той же передаче В. Познера, эфир 5 октября 2003 года.

Выпуск был посвящен десятилетней годовщине государственного переворота, совершенного ельцинской группировкой и последовавшего за этим расстрела законно избранного Парламента РФ. Одна из задач Познера на этой передаче – по возможности показать, что преступления со стороны путчистов не было, а защитники Белого дома вроде как "сами виноваты". Для навязывания этой манипулятивной установки используются "свидетельства "свежей головы" (приглашенного "со стороны" "незаинтересованного участника передачи"). В тот раз такой "головой" был солист группы "Чайф". Познер обращается к нему:

"Ведущий (В. Познер):...Вот знаете, каждому, кому сегодня хотя бы 30 лет, каждый такой человек помнит события Москвы [октября 1993 года], хотя они касаются, конечно, всей страны, и у каждого есть своя интерпретация и свои воспоминания. Чем для вас лично стали эти события?

В. Шахрин: Ну, так как я не живу в Москве, живу в городе Екатеринбурге и вообще большую часть времени провожу на гастролях по стране, я даже не помню, в каком городе я был, мы смотрели где-то события все по телевизору, то, что происходило... И я помню ощущение ужасного такого внутреннего дискомфорта, мне было очень нехорошо оттого, что я видел по телевизору, оттого, что происходит, что это все абсолютно неправильно. Я видел этих людей, которые идут там огромными массами, с той и с другой стороны выступают. Я понимаю, что, в принципе, они хотят, наверное, чтобы было лучше, чтобы стало как-то лучше. Но счастье человеческое вещь, мне кажется, сугубо индивидуальная... И коллективного счастья... всей куче... придумать невозможно. И меня больше всех, конечно, смущали люди, кто... ну, так или иначе появляются, кто достает, там не знаю... шашку, знамя какое-то и начинает людям говорить: а я знаю, как вам будет лучше. И начинает показывать в сторону Зимнего дворца, в сторону там Афганистана, в сторону телецентра – не важно куда... Вот эти люди берут на себя, по-моему, какую-то непомерную ответственность. Потому что, в конечном итоге, вот этот путь к всеобщему, коллективному счастью, он почему-то всегда очень кровавый, очень бесчеловечный получается".

В данном случае ведущий, зная психологию и личностно-шкурный уровень типичного, а, возможно, и данного конкретного "музыканта", специально подводит его к тому, чтобы тот начал хаять все происходившее в те трагические дни. Для этого вопрос специально формулируется Познером, как ЛИЧНЫЕ переживания: "Чем для вас лично стали эти события?" Зачастую деятель искусства, ориентированный исключительно на собственное благополучие, на возможность "творить", петь, чтобы ему платили по возможности за это побольше и, главное, упаси бог, не мешали и не пугали (у таких "музыкантов" очень чуткая к переживаниям за собственный комфорт психика), панически боится всего, что может – пусть даже гипотетически – ему угрожать. Если к тому же, ранее такому вбили в голову, что все, что было в нашей стране "до демократии" – один сплошной кошмар и тоталитаризм, он станет бояться вдвойне. В этой ситуации вопрос – "что ЛИЧНО ВЫ почувствовали, когда узнали о происходящем?" – вызовет у него реакцию на грани ужаса. Ведь человек с такой психологией воспринимает любо социальное потрясение как непосредственную угрозу против собственного сытого мирка. Раз где-то что-то хотят изменить не на мое личное благо – это плохо, это угроза мне лично, это недопустимо, ужасно, преступно и зверски тоталитарно! Категориями "народ", "государство", "развитие общества" такие люди мыслить не способны...

Познер, повторимся, прекрасно это понимает. Поэтому он подталкивает Шахрина к резко-отрицательной оценке тогдашних событий, именно таким вопросом: что почуствовали ЛИЧНО ВЫ? И Шахрин, памятуя о пережитом тогда испуге (вероятно, он тогда в ужасе думал, что "придут коммунисты и всех начнут вешать"), начинает ругать тех, кто тогда попытался защитить конституционный строй от мятежников.

Своим высказыванием Шахрин полностью поддерживает дальнейшую установку Познера: "в Белом доме тоже сидели преступники и дураки". Это очень на руку манипулятору: вроде бы непредвзятый человек, "свежая голова", а думает точно так же, как и сам Познер... Однако достигается это не путем предварительной договоренности, а благодаря тщательному отбору такой "свежей головы" (Познер специально подобрал человека с определенным складом мышления) и нужной формулировке вопросов. Все вместе это позволило ведущему программы эффективно достигать своих целей...

Дата добавления: 2015-07-12