Статья 20

Согласно этой статье, обязанность составления уставной грамоты возлагалась на самого владельца имения – помещика. Собственно говоря, это было право помещика самому определять свои поземельные отношения с крестьянами (крестьяне такого права были лишены). Однако помещик должен был руководствоваться соответствующими нормами закона.

Статьи 21–22

Статьи определяют сроки составления и введения в действие уставных грамот. На практике, вследствие сопротивления крестьян, не принимавших грабительских условий, записанных в уставных грамотах, а также из-за проволочек со стороны помещиков, желавших подольше попользоваться своими дореформенными привилегиями, эти сроки были нарушены, и введение уставных грамот было завершено лишь к середине 1864 года.

Составление и введение уставных грамот началось в июле 1861 года и первоначально проходило крайне медленно. В июле 1861 года было введено всего 16 уставных грамот, в августе – 229, а к 1 января 1862 г. – 2403 и представлено к утверждению 393 ⁴ [Отмена крепостного права. Доклады министров внутренних дел о проведении крестьянской реформы 1861 –1862 гг. М.-Л., 1950, с. 97]. Первоначально сами помещики не торопились с составлением уставных грамот, но в дальнейшем введение уставных грамот стало встречать все большее сопротивление крестьян. Наиболее широкий размах и массовый характер принял отказ крестьян от подписания уставных грамот, ибо, согласно ст. 36 данных Правил, для введения в действие уставной грамоты требовалось и согласие крестьян, подтвержденное подписями их уполномоченных и так называемых добросовестных лиц – специально избиравшихся для этой цели представителей крестьян соседних сельских обществ. Правда, в Правилах (ст. 43–44 и 49) предусматривались случаи, когда уставная грамота могла быть введена в действие и без подписания ее крестьянами. Изданные 18 января 1862 г. Правила изменили порядок утверждения уставных грамот. По этим Правилам отказ крестьян от подписания уставных грамот уже в любом случае не являлся препятствием к их введению⁵ [Сборник правительственных распоряжений по устройству быта крестьян, т. 3, ч. 1. СПб.,1862, с.6–9].

Новые правила ускорили введение уставных грамот. Были предприняты и административные меры. Последовала серия циркуляров министра внутренних дел (2 мая, 29 августа и 4 сентября 1862 г.) «о скорейшем составлении и введении в действие уставных грамот». Губернаторам вменялось в обязанность взять под личный контроль ход составления и введения уставных грамот в губерниях. Так, циркуляром от 2 мая 1862 г. губернаторам вместе с членами губернских по крестьянским делам присутствий предписывалось объехать все волости, где еще не приступили к составлению уставных грамот.

На 1 июля 1862 г. было введено в действие 20 108 уставных грамот, по которым определены поземельные отношения 2 158 380 душ м. п. крестьян (21,24% к общему числу бывших помещичьих крестьян). На 1 января 1863 г. было введено в действие уже 73 195 уставных грамот, определивших поземельные отношения 6 747 894 душ м. п. (68,6% к их общему числу). К 5 марта 1863 г. было введено 95 829 уставных грамот, касающихся 8 710 559 душ м. п. крестьян (или 87,32%). На 3 июля 1863 г. из общего числа 111 556 уставных грамот осталось несоставленных 1228 и не были введены в действие 2398. По введенным в действие 109 158 уставным грамотам в имениях «немелкопоместных» (т. е. за исключением имений с числом душ м. п. менее 21) определены поземельные отношения 9 194 113 душ (96,86% общего числа душ бывших помещичьих крестьян). На 1 января 1864 г. оставалось не введенных в действие всего 77 уставных грамот в трех губерниях – Костромской, Нижегородской и Смоленской. По этим 77 грамотам не было определено положение 4134 душ м. п.

Составление и введение уставных грамот проходило в обстановке массового сопротивления крестьянства. В первую очередь свой протест крестьяне выявляли в отказе подписать уставные грамоты. Удельный вес неподписанных уставных грамот и крестьян, отказавшихся их подписать, быстро возрастал. На 18 октября 1861 г. из числа 435 введенных в действие уставных грамот 91 грамота (или 21%) не была подписана крестьянами. На 1 июля 1862 г. не подписанные крестьянами уставные грамоты составили уже 53% (из 20 108 введенных грамот не подписано было 10 701 грамота). На 1 января 1863 г. из 73 195 введенных уставных грамот не было подписано крестьянами 36 782 грамоты (50,4%), а удельный вес крестьян, отказавшихся подписать уставные грамоты, составил 58%. На 3 июля 1863 г. из 105 383 введенных уставных грамот не была подписана крестьянами 55 161 грамота (52,6%), а удельный вес крестьян, отказавшихся подписать грамоты, составил 60,3%⁶ [Отмена крепостного права, с. 97, 193, 285; Федоров В. А. Падение крепостного права в России. Документы и материалы, вып. III. М., 1968, с. 12–14]. Особенно значителен был удельный вес не подписавших уставные грамоты крестьян в Литве и Белоруссии: на 1 января 1863 г. значилось отказавшихся подписать уставные грамоты в белорусских губерниях 69%, а в литовских – 91% крестьян⁷ [См.: Отмена крепостного права, с. 287]. Но и подписанные грамоты в большинстве случаев не были актами добровольного согласия на них крестьян. Нередко крестьян силой заставляли подписывать уставные грамоты. Иногда помещики и мировые посредники шли на прямой подлог, ставя под грамотами подписи отсутствующих крестьян или заставляя подписывать грамоты лиц, не имевших на это права. Такие факты были вскрыты, например, сенатором И. X. Капгером во время ревизии Владимирской губернии⁸ [ЦГИА СССР, ф. 1181, оп. 1, т. XV, д. 128, л. 21–51].

Отказ от принятия уставных грамот, охвативший миллионные массы крестьянства, был вызван не только грабительскими условиями освобождения, но и широко распространившейся в этот момент среди крестьян идеей «слушного часа». Впервые эта идея зародилась в западных губерниях России в 1861 году. Отсюда пришло и само слово «слушный», т. е. истинный, справедливый, подлинный⁹ [См.: Миллер И. С. «Слушный час» и тактика русской революционной партии в 1861 –1862 гг. – В сб.: Революционная ситуация в России в 1859–1861 гг. М., 1963]. Манифест и Положения 19 февраля 1861 г. крестьяне рассматривали как «первую», «малую волю», которая дала им личное освобождение, но не отменила повинностей в пользу помещика и не разрешила аграрного вопроса. Крестьяне полагали, что через два года, т. е. ко времени окончания введения в действие Положений – с 19 февраля 1863 г. наступит «новая», «настоящая», «полная воля» – полное освобождение их от власти помещиков и засилия чиновников, но главное - царь даст им бесплатно достаточное количество земли. Одни крестьяне считали, что окончательная свобода будет им объявлена особым царским указом, который должен изменить изданные 19 февраля 1861 г. Положения (вот почему 19 февраля 1863 г. многие церкви были заполнены крестьянами ожидавшими, что в тот день будет объявлена им «новая воля») другие считали, что предоставление им полной свободы с землей с 19 февраля 1863 г. уже предусмотрено Положениями: они основывались в данном случае на тех статьях Положении и Дополнительных правил о введении в действие Положении, в которых говорилось, что по истечении двухлетнего после обнародования законов 19 февраля 1861 г. срока будет окончательно определен статус крестьян. Среди крестьян стали широко циркулировать слухи о том, что в течение двух лет помещики будут стремиться закабалить их уставными грамотами, поэтому не следует входить с ними ни в какие сделки и соглашения и ждать «полной воли». Жандармский офицер Лакс доносил 8 мая 1861 г. из Пензенской губернии: «В крестьянах укоренилась мысль, что помещики в эти два года будут делать им разного рода предложения, может быть и выгодные, но ни на что соглашаться не следует, ибо это ловушка, а кто выдержит, тот по истечении двух лет будет совершенно вольный и получит даром землю»¹⁰ [ЦГАОР СССР, Ф. 109, 4-я экспедиция, 1861 г., д. 221, л. 68]. Таким образом, реальным содержанием крестьянской идеи «слушного часа» была борьба крестьян против крепостнического характера Положений 19 февраля 1861 г., и ведущее место здесь занимали аграрные требования крестьян – требования «полного» и «бесплатного», «царского» наделения землей.

Чтобы развеять слухи и надежды крестьян на «новую волю», Александр II осенью 1862 года, находясь в Москве по пути в Крым, вынужден был обратиться к собранным волостным старшинам с речью: «Я дал вам свободу, но помните, – свободу законную, а не своеволие. Поэтому я требую от вас прежде всего повиноваться властям, мною установленным. Требую затем от вас точного исполнения установленных повинностей. Хочу, чтобы там, где уставные грамоты еще не составлены, они были бы составлены скорее, к назначенному мною сроку. Затем после составления их, т. е. после 19 февраля будущего года, не ожидать никакой новой воли и никаких новых льгот... Не слушайте толков, которые между вами ходят, и не верьте тем, которые вас будут уверять в другом, а верьте одним моим словам»¹¹ [Наше время, № 255 за 1862 г.].

Массовый бойкот уставных грамот выливался в активные выступления крестьян, подавляемые нередко вооруженной силой. В 1862 году зафиксировано 844 выступления крестьян против введения грабительских уставных грамот, при этом 450 крестьянских выступлений были подавлены с применением военной силы¹² [Крестьянское движение в России в 1861 – 1869 гг. М., 1964, с. 800]. Наибольший размах крестьянские волнения в связи с введением уставных грамот приобрели в губерниях черноземной полосы, в Поволжье, на Украине, в Белоруссии и Литве. Волна крестьянского протеста достигла наибольшей силы летом 1862 года. По своему размаху и массовости она немногим уступала крестьянскому движению весной – летом 1861 года в связи с обнародованием Положений 19 февраля 1861 г.

Крестьяне боролись не только против тех или иных грабительских условий уставных грамот, но отвергали эти грамоты в принципе. Введение их рассматривалось крестьянами как стремление помещиков и мировых посредников «поворотить в крепость крестьян», т. е. вернуть в прежнее состояние, которое, как думали крестьяне, закреплялось уставными грамотами. Таким образом, ожидания крестьянами того, что по истечении двух лет наступит «полная воля», предоставляющая им безвозмездно достаточное количество земли и полностью избавляющая их от опеки помещиков и местных властей, соединялась с активной борьбой за волю. Заявления Александра II о том, что иной воли не будет, кроме той, какая крестьянам дана, не могли рассеять их надежд. Русские революционеры полагали, что, когда минет двухлетний срок введения в действие Положений 19 февраля 1861 г. и крестьяне увидят тщету своих ожиданий, вспыхнет новое, еще более грозное крестьянское восстание. Следует заметить, что помещики и правительство тоже допускали такую возможность. Однако надежды революционной демократии и страхи верхов не оправдались: борьба крестьян в 1863 году не приобрела той остроты, какая наблюдалась в 1861 –1862 годах. В 1863 году произошло 509 крестьянских волнений. Наиболее значительными были волнения в Литве, Белоруссии и на Правобережной Украине (414 волнений из 509)¹³ [См.: Крестьянское движение в России в 1861 –1869 гг., с. 798–800], что было связано с влиянием польского восстания 1863 года. Здесь царское правительство пошло на изменение условий, зафиксированных в Положениях 19 февраля, сделав ряд уступок крестьянам.

Статьи 23–30

Составление уставных грамот являлось прерогативой помещика. Помещику предоставлялось право, смотря по удобству, составить грамоту на все имение или на отдельные его части (селения), поручить составление ее другому лицу по доверенности (ст. 23–24); особо оговариваются права опекунов при составлении уставной грамоты (если имение или его владелец находятся под опекой). Характерно, что даже в тех случаях, когда имение было взято под опеку за злоупотребление помещичьей властью и владельцу его было воспрещено пребывание в имении, он хотя и не допускался к личному участию в составлении грамот, все же сохранял право уполномочить поверенного к составлению уставной грамоты, и поверенный должен был руководствоваться данными ему от владельца имения инструкциями (ст. 26). Такое же право предоставлялось и тем владельцам, которые, не достигнув совершеннолетия, находились под попечительством (ст. 27). Действия опекунов во всех случаях санкционировались и контролировались Дворянской опекой (ст. 28). С целью форсирования составления уставных грамот мировому посреднику предоставлялось право по истечении года, отведенного на их составление, самому распорядиться составлением таковых (ст. 29–30).

Статьи 31–42

Статьи определяют содержание как основных, так и дополнительных условий, включаемых в уставную грамоту. В особом приложении к ст. 31 была дана примерная форма уставной грамоты. Она содержала следующие, обязательные для каждой уставной грамоты, разделы: 1) точное указание количества душ м. п. крестьян и дворовых по 10-й ревизии, отпущенных на волю после проведения ревизии; оставшееся налицо число крестьян и дворовых, имеющих право на получение надела, 2) количество земли (усадебной и полевой, с подразделением на угодья) в крестьянском наделе до обнародования Положений 19 февраля 1861 г. и количество земли, предоставляемой крестьянам на основании Положений, с указанием отрезки и прирезки, с обоснованием того и другого, 3) условия и обоснование переноса крестьянских усадеб, разверстания крестьянских наделов от господских земель, обмена крестьянских наделов, условия совместного пользования (крестьянами и помещиками) выгонами, прогонами для скота, водопоями и пр., 4) размеры повинностей в виде барщины или оброка за предоставленный крестьянам надел, сроки перехода с барщины на оброк, мотивы повышения оброка, обеспечение исправного отбывания повинностей в соответствии с местными положениями. На основании данного образца губернские по крестьянским делам присутствия составляли свои формуляры уставной грамоты, при этом особо оговаривалось, что они могут делать все те дополнения и изменения, которых потребуют местные условия. Содержание уставной грамоты, по существу, повторено в ст. 33 настоящих Правил. Статьи 32, 34, 35, 37, 39–42 предусматривают включение в уставную грамоту и дополнительных условий.

Статьи 43–80

Согласно ст. 43, помещик получает право представить на рассмотрение мирового посредника, а затем и на утверждение уставную грамоту, если она и не была подписана крестьянами, однако с объяснением причин отказа крестьян от ее подписания.

Статья 44 обязывает произвести проверку на месте данных о числе душ, размеров надела и пр., даже не выжидая истечения годового срока, назначенного для окончательного представления владельцами грамот. В обязанность мирового посредника закон вменял следить за тем, чтобы уставная грамота не нарушала условий, записанных в Положениях 19 февраля.

Суть проверки уставной грамоты, о чем говорится в ст. 46–56, заключалась в том, что на мирового посредника возлагалась обязанность в присутствии владельца имения и крестьян установить правильность внесенных в уставную грамоту владельцем имения данных о дореформенном и пореформенном крестьянском наделе и о размерах повинностей за этот надел. С помощью инструментальной съемки земли землемерами (если того требовали владелец имения, крестьяне или мировой посредник) уточнялись данные о размере наделов, составе угодий, разбирались взаимные претензии обеих сторон (владельца и крестьян), при этом требовалось обязательное присутствие самого владельца имения или его поверенного, а также назначенных для этой цели так называемых добросовестных – от трех до шести поверенных от крестьян соседних имений или казенных селений. Подписанием акта проверки окончательно закреплялись записанные в уставной грамоте поземельные отношения крестьян к помещику. Статья 52 допускает примерное исчисление размеров дореформенного крестьянского надела, а в случае оспаривания данных крестьянами мировой посредник основывается на одностороннем показании помещика, хотя статья и оговаривает ответственность помещика за эти показания.

Двухлетний период введения в действие Положений 19 февраля был временем резкого обострения классовой борьбы в деревне. Одной из главных обязанностей мировых посредников в этот напряженный период, помимо введения в действие Положений, составления и введения уставных грамот, было «примирять» антагонистические стороны – помещиков и крестьян, действовать по возможности примирительно, постоянно избегать всего того, что могло бы возбудить споры и несогласия между помещиками и крестьянами, о чем прямо и недвусмысленно говорит ст. 58. В своих действиях мировые посредники опирались на полицию, которой вменялось в обязанность исполнять немедленно и безоговорочно все законные требования мирового посредника (ст. 59). Наряду с теми функциями, которые мировые посредники исполняли по Положению о губернских и уездных по крестьянским делам учреждениях, Правила предоставляли им и другие полномочия, особенно на период введения в действие уставных грамот.

Мировому посреднику, согласно ст. 64, предоставлялось право утверждать и вводить в действие уставные грамоты. Статьи 65–68 предусматривают случаи, когда окончательное введение в действие уставной грамоты предоставляется стоящей над мировыми посредниками инстанции – мировому уездному съезду (они сводятся к условиям отрезки от крестьянского надела, перенесению крестьянских усадеб, разверстанию и обмену крестьянских угодий). Впрочем, посредник и по собственной инициативе мог любую уставную грамоту, если он встречал какие-либо затруднения при ее введении (например, если дополнительные условия, записанные в грамоте, вызвали споры крестьян), представить на разрешение уездного мирового съезда. Следует подчеркнуть, что уставная грамота как важнейший официальный документ, определявший поземельные отношения крестьян по реформе 1861 года, сохраняла свою силу вплоть до национализации земли по Декрету о земле, принятому 26 октября 1917 г., а для Западной Украины и Западной Белоруссии – даже и в 20–30-е годы нашего столетия.

Проведение выкупной операции, разрешение последующих земельных споров и пр. проводилось и разрешалось на основе данных, записанных в уставных грамотах. Подлинник уставной грамоты на соответствующем официальном бланке передавался на вечное хранение в архив губернского по крестьянским делам присутствия, а заверенные копии (списки) грамот, также имевшие силу официального поземельного акта, передавались – один крестьянам, другой владельцу имения, третий поступал в Главное выкупное учреждение. В силу этого данный первичный документ о проведении реформы довольно полно представлен в наших архивах.

Помимо основных сведений, которые были указаны в формуляре уставной грамоты и перечислены в ст. 33 настоящих Правил, уставные грамоты содержат ценнейший материал о так называемых «дополнительных условиях», заключенных между крестьянами и помещиками, акты проверки данных о наделах и повинностях (поскольку проверка проходила на месте, в присутствии обеих сторон, с применением инструментальной съемки угодий, то данные о пореформенном надельном землепользовании крестьян и их повинностях обладают большой точностью; менее точны данные о дореформенных наделах). Нередко к уставным грамотам прилагались планы надельных и помещичьих земель. Большую ценность представляют приложенные к уставным грамотам жалобы и претензии крестьян.

Статьи 71–75 предоставляют возможность исправления уставных грамот по требованию помещика и крестьян в течение шести лет по их введении путем поверочного измерения (инструментальной съемки) крестьянского надела. Вообще этот 6-летний срок – время, отводимое для окончательного определения всех поземельных отношений между владельцем и крестьянами (время разверстания земель, их обмена, переноса усадеб, окончания решения спора по искам крестьян о купленных ими до реформы землях и пр.).

Статьи 76–77 определяют порядок обжалования перед губернскими по крестьянским делам присутствиями неправильно составленных уставных грамот. В губерниях, находившихся на особом положении, т. е. объединенных в генерал-губернаторства¹⁴ [В основном в западных губерниях: Киевское генерал-губернаторство (Волынская, Киевская и Подольская губернии) и Виленское генерал-губернаторство (Виленская, Гродненская и Ковенская губернии)], окончательное решение всех спорных дел по земельным вопросам в связи с введением уставных грамот предоставлялось генерал-губернаторам. Здесь были учреждены поверочные комиссии, которые с 1863 года приступили к составлению протоколов проверки повинностей и правильности наделения крестьян землей, на основе чего составлялись выкупные акты в силу указов 1 марта, 30 июля и 2 ноября 1863 г. о переводе крестьян западных губерний на обязательный выкуп.

В ст. 78 речь идет о ст. 218–221 местного положения для губерний Виленской, Гродненской, Минской и части Витебской. Согласно этим статьям, размеры крестьянских наделов и повинностей подлежали проверке поверочными комиссиями, которые начинают свою работу по утверждении уставных грамот.

Статьи 81–85

Статьи определяют особые правила введения в действие Положений 19 февраля 1861 г. в имениях мелкопоместных владельцев (с числом душ менее 21 на владение). Таковых владельцев по 10-й ревизии числилось 42 тысячи. Они составляли 41% в общей массе помещиков. В их владении находилось 337 940 душ м. п. (т.е. 3,1% всех крепостных крестьян). В среднем на одно владение приходилось приблизительно 8 кре-15 постных м. п.¹⁵ [См.: Тройницкий А. Указ. соч., с. 57-60].

Мелкопоместные владельцы были подразделены на две категории: 1) которые вовсе не имеют в своем владении удобной земли или имеют ее менее количества, равняющегося 60-ти душевым наделам высшего размера в губерниях малороссийских, 75-ти наделов в первой и третьей полосах губерний великорусских, белорусских и новороссийских, менее 300 десятин в губерниях Литвы и Западной Белоруссии и менее 40 наделов в губерниях Правобережной Украины; 2) все остальные мелкопоместные имения.

Положение крестьян-владельцев первой группы определялось Дополнительными правилами об устройстве крестьян, водворенных в имениях мелкопоместных владельцев, и о пособии сим владельцам. Крестьянам в этих имениях, не наделенным землей, разрешалось сразу же приписываться к селениям государственных крестьян, «с прекращением всяких отношений к владельцам». Другим владельцам предоставлялось право передать своих крестьян в казну, сохраняя за собой всю землю в имении: казна, переселяя таких крестьян на свои земли, выдавала за них денежное вознаграждение – в среднем по 140 руб. серебром за каждую душу м. п. В остальных имениях этой группы владельцы не обязывались увеличивать крестьянский надел, даже если бы он был ниже низшей или указной нормы. Комментируемые статьи распространялись на крестьян мелкопоместных владельцев второй группы. У этих владельцев числилось 180 947 душ крестьян м. п. Здесь вместо уставной грамоты вводилась ее упрощенная форма в виде описи, в которой указывалось количество крестьян, наделенных и не наделенных землей, количество земли в крестьянском наделе, следующие с крестьян повинности и необходимые для взаимных отношений сведения. Предусматривалось и составление общей описи или уставной грамоты на несколько мелкопоместных владений, если они вместе составляли одно селение. Составление и введение описей на мелкопоместные имения также проходило по упрощенной процедуре: ими занимались или кандидаты (помощники) мировых посредников, или полицейские чины, или же особо посланные от губернского начальства чиновники. Описи для утверждения непосредственно представлялись в губернское по крестьянским делам присутствие.

На 1 января 1863 г. было составлено и введено в действие 17 538 описей, которые определяли положение 179 957 душ м. п. крестьян, оставалось ввести 66 описей на 1010 крестьян. К этому времени из числа мелкопоместных имений первой группы 3949 с 27 982 душами м. п. были переданы в казну с вознаграждением владельцев имений на сумму 3 961 285 руб. серебром¹⁶ [ЦГИА СССР, ф. 1181, оп. 1, т. XV, 1863 г., д. 181, л. 328].

Дата добавления: 2015-07-11