Глава 4. Над разоренной деревней разносился скрежет, изредка перебиваемый одиночными

Над разоренной деревней разносился скрежет, изредка перебиваемый одиночными вскриками. Неподвижный воздух был пропитан маслом. Гнилостный запах разложения и гари стелился туманом по земле. На многие километры вокруг деревни не осталось ничего живого, животные и птицы в страхе разбежались, растения засохли или были вырваны с корнем. Работа адских механизмов, управляемых мертвыми прихвостнями Дэл-Вега, не затихала ни на секунду. Одни машины вгрызались в сухую почву своими зубчатыми ковшами, другие разрубали деревья или строили башню. За этой кипучей деятельностью наблюдал сам Дэл-Вег, окидывая окрестности грозным взглядом. Сегодня у падшего ангела было хорошее настроение, которого он, конечно, никому не показывал. Башня росла день ото дня, к этому моменту были закончены уже несколько этажей, и хотя строительство башни было далеко от завершения, нынешний результат нравился ему.

На зов ангела пришло много мертвецов, и среди них оказалось и несколько весьма полезных личностей. Одним из таких людей оказался ученый из ордена мудрецов. Его тело пролежало в земле многие столетия, дожидаясь своего часа. Этот ученый жил во времена, когда орден мудрецов был только недавно образован. Гений мудреца заставил его присоединиться к ордену, но способности ученого не были тогда оценены по достоинству. Ученый питал слабость к различным механизмам и любил их куда больше несовершенных людей. Эта черта характера и обрекла его на погибель – он был убит разгневанными жителями одной из деревень. Но Дэл-Вега это не смущало, сам он к людям любви не испытывал, а механизмы могли ему пригодиться. Звук постоянно работающих машин ласкал ему слух, а скрежет ржавых деталей напоминал крики поверженных врагов. С каждым новым изобретением, башня росла все быстрее, а то, что все вокруг нее вымирало, мало заботило падшего.

Завершив обход и довольный результатами работы, Дэл-Вег решил подняться на башню и осмотреть свои владения свысока. Поднявшись на последний этаж, он увидел то, что не оставило от его хорошего настроения ни следа. На вершине башни его ожидала Селестия.

– Здравствуй, – первой поприветствовала его богиня.

– Что тебе надо?

– Просто решила тебя проведать, – Селестия улыбнулась.

«Она улыбалась мне так, сколько я себя помню, всегда считала меня кем-то второго сорта...».

– Убирайся, тебе нечего здесь делать!

– Почему ты меня прогоняешь?

Ее наивный вопрос и снисходительная ухмылка окончательно вывели Дэл-Вега из себя.

– Почему? Ты лично оторвала мне крыло и теперь смеешь задавать такие вопросы?

– Ты не оставил мне другого выбора, я должна была это сделать, пойми, – спокойно ответила богиня.

– Ха! Должна была! У вас всегда один ответ! Вы только и знали, что указывали мне, что и как я должен делать! Придумали какие-то нормы, порядки, правила...

Каждое свое слово падший ангел подкреплял стуком каблуков кованых сапог по полу последнего этажа еще недостроенной башни.

– Вы превратились в рабов собственных идей! Мы можем вершить судьбы, изменять мир по своему усмотрению, но вместо этого вы создали границы, которые якобы нельзя пересекать. Думаешь, вы лишили меня силы, сбросив на землю?

Тут он резко остановился и бросил в ее сторону злобный взгляд.

– Как бы ни так! Скоро башня будет достроена, и тогда я доберусь до вас! Прими мою сторону пока не поздно, и тогда я пощажу тебя!

– Возможно, ты и прав...– печально ответила Селестия. – Но мы все рабы. Ты заложник собственного эго. Ты бы мог стать счастливым, если бы принял свою судьбу и стал человеком. Но нет! Ты цепляешься за эту башню, как за соломинку, в надежде вновь стать богом. Посмотри на себя, у тебя осталось всего одно крыло, а совсем скоро ты и его лишишься – с него уже осыпаются перья. Избавься от него, пока не поздно! Твои силы иссякают, и скоро ты поймешь, как мало времени тебе осталось…

Селестия притронулась рукой к темному камню, из которого сооружалась башня. От него веяло могильным холодом, и богиня отдернула руку чуть резче, чем ей того хотелось.

– Обрати свой взор на восток. Тьма уже начала рассеиваться. Сюда идут люди, которыми ты так мечтаешь повелевать, чтобы убить тебя. Воины Света, они только и думают о том, как стереть тебя с лица земли.

– Сгинь, я не желаю слушать твою ложь! – Проревел Дэл-Вег, замахиваясь мечом на Селестию. Лезвие прошло сквозь ее тело, не нанеся ей ни единой раны.

– Я и не надеялась, что ты прислушаешься ко мне, – тяжко вздохнула Селестия. Контуры ее тела стали нечеткими. – Прощай, брат.

Богиня более не стояла между ангелом и ослепительными лучами восходящего солнца – ее тело окончательно растаяло в воздухе, оставив взбешенного Дэл-Вега одного на вершине строящейся башни. Темный ангел прищурил глаза, пряча меч в ножны.

– Люди, значит... – губы Дэл-Вега скривились в презрительной усмешке. – Жалкие создания… в сердце каждого из них найдется место тьме... всегда находилось.

Гингелур вел за собой армию весь день. Багровые лучи заходящего солнца слепили ему глаза. Они покинули лес Хантераса уже к полудню, и теперь пути их пролегал по прериям Гелада.

– Прикажите воинам остановиться, на сегодня мы прошли достаточно, – обратился Гингелур к соратникам. – Разобьем здесь лагерь и переночуем, завтра с рассветом мы продолжим путь, так что отдыхайте, пока есть такая возможность.

Стефан и Дорн кивнули и повернули своих коней в сторону основных сил. Когда друзья ускакали исполнять приказ Гингелура, рыцарь заметил в небе странную тень.

– Кажется, этой ночью нас ждет буря, – подумал он, глядя на тучи. – Видимо, сегодня мне опять не удастся выспаться.

Гингелур еще немного постоял в одиночестве, наслаждаясь видом заката, и направил своего коня в сторону лагеря. В лагере уже вовсю разжигали костры, воины сидели на земле и распаковывали провизию, а Стефан и Дорн продолжали раздавать приказы воинам. К Гингелуру подбежал рядовой и обратился:

–Сэр Гингелур, нужно ли сегодня разворачивать шатер?

– Да, с запада надвигается буря, и позаботьтесь о том, чтобы самим укрыться.

– Будет сделано! – Выпалил новобранец и бросился скорее исполнять приказ.

Солнце уже практически скрылось за горизонтом, уступая место черным тучам, когда люди закончили разбивать лагерь, и многие воины уже легли спать. Гингелур и его товарищи тоже не стали засиживаться у костра и разошлись по своим спальным местам. Когда тучи добрались до лагеря и накрыли его своей тенью, все воины без исключения погрузились в сон, и некому было заметить, что это были вовсе не грозовые тучи, а темная вуаль, не пропускающая света.

Стефан открыл глаза. Костер, около которого он уснул, уже догорел. Стефан огляделся, но не увидел никого рядом.

– Что за чертовщина... куда все могли деться... Я бы точно услышал, если бы армия уходила отсюда, – думал он, бродя по округе.

Вдруг он почувствовал какое-то движение за спиной и мгновенно обнажил меч, направляя его в сторону звука. Его клинок указывал на мать. Рано поседевшая от тяжелой жизни женщина с печалью взирала на него. Плащ, покрывшийся пылью и грязью, висел на ее изможденной фигуре, а в глубоко запавших глазницах светились два голубых глаза, таких же как у Стефана. Опешивший воин вернул меч в ножны.

– Как ты здесь оказалась?

– Я пришла за тобой, дорогой, – губы Сибиллы тронула улыбка. – Я так давно тебя не видела, прошло столько лет, с тех пор как ты ушел с теми монахами, почему ты не навещал меня?

– Я..я не мог... – Стефан потупил взгляд. – А где отец?

На лице Сибиллы отразилось горе.

– Он умер...

– Что? Как такое могло произойти? – В отчаянии прокричал Стефан.

– Это неважно... – мрачно ответила мать Стефана, но тут же улыбнулась сыну. – Главное, теперь мы будем вместе, пойдем со мной, ты расскажешь мне, как ты провел все эти годы.

Сибилла взяла его за руку и повела его за собой. Рука матери оказалась жесткой и костлявой. Сердце Стефана сжалось от стыда и жалости. В его воспоминаниях Сибилла оставалось молодой женщиной, с заразительным смехом и нежным взглядом. Сейчас же он шел подле старухи, век которой почти подошел к концу.

– Куда мы идем?

– Увидишь... – уклончиво ответила Сибилла.

Увидев недоверчивый взгляд, она быстро добавила:

– Не волнуйся! Я уверена, тебе там точно понравится, пусть это будет сюрприз.

Стефан немного смягчился.

– Расскажи мне, пока мы идем, что с тобой случилось, после того как ты покинул дом, уйдя с монахами? – Предложила Сибилла.

– Ну, на самом деле, я провел у монахов не так и много времени… – начал свой рассказ Стефан. – Они учили меня читать и считать. Я быстро делал успехи, и на исходе второго года моего обучения я уже прочел все книги, которые были в монастыре. Когда книги кончились, я стал скучать и маяться от каждодневной рутины. Монахи очень редко покидают стены монастыря, а я, как послушник, не покидал его все эти годы. Однажды, я в очередной раз слонялся по монастырю, надеясь избежать работы, и услышал разговор монахов, вернувшихся из паломничества, о том, что сейчас ведется набор рекрутов в армию короля. Когда я услышал это, я решил, что во что бы то ни стало должен покинуть монастырь и присоединиться к армии. Мне повезло, наставник не стал противиться моему решению, и на следующий день я уже покинул монастырь. Должен признаться, это был один из лучших дней в моей жизни. Только вырвавшись из стен монастыря, я понял, что все это время ощущал себя узником.

На этом месте Стефан сильнее сжал руку матери. Сибилла ободряюще взглянула на него. Набрав воздух в грудь, молодой рыцарь продолжил.

– Вскоре я присоединился к армии. Я всегда неплохо управлялся с мечом и делал успехи. Спустя несколько лет я сблизился с Гингелуром и стал его правой рукой. С тех пор я служу ему верой и правдой и всегда держусь рядом. У меня есть еще один друг, Дорн, я еще расскажу тебе про него, но сейчас они почему-то пропали, и это очень тревожит меня...

– Забудь о них, – бросила Сибилла. – Их судьба не должна тебя волновать.

Стефан резко остановился, вырывая свою руку. Сибилла удивленно воззрилась на него.

– Кто ты? – Сурово спросил ее Стефан.

Женщина сделала шаг к нему и протянула руку.

– Я твоя мама, милый.

Стефан взялся за рукоять меча и отступил.

– Ты не моя мать, – ответил рыцарь. – Ты ни разу не ответила на мой вопрос, не говоришь, что случилось с отцом, предлагаешь забыть о своем долге воина, ведешь меня не понятно куда!

– Как ты можешь обнажать на меня свой меч? – Запричитала Сибилла. – Ты бросил нас с отцом на произвол судьбы, я осталась совсем одна, искала тебя…

– Вот именно! – Оборвал ее Стефан. – Мне сразу показалось странным, что моя мать ушла так далеко от деревни, да к тому же проделала весь этот путь в одиночку, но теперь я уверен, что ты не моя мать. Она всегда учила меня дорожить своими друзьями, она никогда бы не сказала мне забыть о них.

Стефан вынул меч из ножен. Лицо женщины исказила злоба, ее черты на глазах начали расплываться. Фигуру женщины начала окутывать тьма. Стефан занес меч для удара.

– Изыди, исчадие Даркхаса! – Выкрикнул воин. Священный символ монахов, покоящийся на его груди, засветился, и тьма, поглотившая женщину, рассеялась. Там где стояла Сибилла, теперь была фигура однокрылого мужчины. Лицо Дэл-Вега исказила гримаса боли, а глаза пылали ненавистью.

– Не думай, что ты победил меня! – Прорычал он. – Вам никогда не добраться до башни!

– Сгинь! – Прокричал Стефан, вонзая в ангела меч. Дэл-Вег не шелохнулся, лезвие прошло сквозь его тело, не причинив ему вреда. Падший ангел разразился хохотом. В глазах у Стефана все начало расплываться, и образ смеющегося ангела растворился во мраке, поглотившем его рассудок.

Стефан с трудом разлепил глаза. Его накрывала тень, размытые очертания которой напоминали человека.

– Стефан! Слава богам ты очнулся!

Мужчина напрягся и сфокусировал взгляд. Фигурой, нависшей над ним, оказался Дорн.

– Дружище, ты как? – Спросил Дорн друга, хватая его за руку и помогая подняться.

– Кажется, я в порядке...

Стефан стоял, покачиваясь, и проверял на месте ли его оружие. Дорн серьезно посмотрел на Стефана.

– Ты тоже его видел, да?

Вместо ответа Стефан скривился и плюнул себе под ноги.

– Демон знал куда бить, я чудом не последовал за ним. Если бы он не совершил ошибку, кто знает, где бы я теперь был...

Дорн грязно выругался.

– А меня он пытался совратить сестрой, но у него ничего не вышло, – самодовольно усмехнулся Дорн.

– А Гингелур? Что с ним?

– Он еще не очнулся, я пытался его разбудить, но все без толку. Я и тебя пытался растолкать, но в конечном итоге ты очнулся сам, без моей помощи.

– Значит, нам остается только ждать... – подытожил Стефан, не слишком довольный такой перспективой.

В это время Гингелур в очередной раз видел кошмар, который преследовал его уже многие годы, не давая покоя. Он стоял на поле боя, спиной к спине с Мердоком. Со всех сторон их обступили варвары, чьи клинки были направлены на двух рыцарей.

Гингелур хорошо помнил этот сон. Сейчас варвары нападут на них, он и Мердок будут отчаянно защищаться. Они перебьют почти всех врагов, но в последний момент, как бы Гингелур ни старался, какой-нибудь варвар нападет на него со спины, и Мердок кинется прикрывать его. Вновь и вновь Гингелур будет видеть, как его друг умирает у него на руках, а тот будет до синяков сжимать его руку, пока огонек жизни не погаснет в его глазах.

И вот Мердок, наверное, уже в сотый раз, бросился в бой, а Гингелур последовал его примеру.

– Возможно ли, что сегодня я смогу его уберечь? Что Мердок не успеет прикрыть меня свое грудью, и я наконец-то умру от удара, который предназначался мне?

Гингелур неистово размахивал мечом, убивая варваров одного за другим, и то и дело оглядывался на друга. На лице Мердока играла улыбка, так бывало всегда, когда он бился плечом к плечу с Гингелуром.

Однажды за кружечкой эля Мердок признался ему:

– Знаешь, почему я улыбаюсь, когда сражаюсь с тобой бок о бок? Потому что я не боюсь смерти! Нет, это вовсе не значит, что я ищу смерти, но я уверен, что если я погибну в бою, то попаду в Валгаллу! А если я умру, сражаясь рядом с таким воином как ты Гингелур, то мне не найти большей чести ни на земле, ни на небесах! И хотя и Гингелур и Мердок тогда были пьяны в стельку, рыцарь очень хорошо запомнил эти слова.

– Мердок, я бы сам отдал за тебя жизнь, если бы мне только представился такой шанс… – думал Гингелур, но так и не успел сказать это другу. Рыцарь боролся с одним из последних варваров, когда почувствовал за спиной знакомое движение.

– Вот оно, – пронеслось у него в голове, пока он замахивался мечом, чтобы пронзить последнего варвара. – Неужели сегодня я в последний раз увижу этот кошмар?

Ликование переполняло его, и, не сомневаясь ни секунды, он, проткнул стоящего сзади человека. Мердок удивленно уставился на своего товарища. Из его живота торчала рукоять меча Гингелура, а лезвие, прошедшее насквозь, было обагрено его кровью. Мердок, все еще пребывая в недоумении, повалился на землю. Из раны полилась кровь, орошая затоптанную траву, а мужчина только беззвучно открывал рот, пытаясь что-то сказать.

– Нет! – Закричал Гингелур и в бессилии сел на землю. – Прости меня, Мердок, прости!

Рыцарь закрыл лицо руками. Теперь его ладони были влажными не только от пота.

– Боги, почему вы каждый раз забираете его? Возьмите лучше меня, а Мердоку сохраните жизнь!

– Ты точно хочешь именно этого?

Гингелур отнял руки от лица и посмотрел перед собой. Перед ним стояла богиня Селестия, именно такая, какой ее описывали матери своим детям. Ее белое платье развевалось на ветру, а длинные волнистые волосы спускались до пояса и отливали золотом. Большие изумрудные глаза источали доброту и спокойствие. Гингелур поднялся с колен.

– Гингелур, ты действительно готов обменять свою жизнь на жизнь друга?

Нежный голос богини убаюкивал рыцаря и действовал умиротворяюще.

– Да, ты можешь оживить его?

– Конечно, я же богиня, – улыбнулась она.

– Что же мне нужно сделать?

– Достань свой меч и пролей свою кровь на этот знак.

Селестия достала из складок платья черную каменную пластину. Отполированная до зеркального блеска каменная гладь завораживала и одновременно отталкивала. Воину даже не нужно было прикасаться к ней, чтобы ощутить холод, который от нее исходил. Все грани и изгибы камня были также искусно отполированы, а знак, чья история уходила в саму древность, внушал ему смутную тревогу, словно являлся носителем первобытного ужаса.

– Ну же, бери – произнесла Селестия, подбадривая воина, – как только капля твоей крови коснется этого знака, наша сделка будет считаться заключенной. Гингелур взял протянутый ему камень и поморщился. Как он и ожидал, пластина излучала настолько пронизывающий холод, что даже прикосновение к ней даже через перчатку доставляло неприятные ощущения. Пальцы на левой руке начало покалывать, но одновременно с этим и все сомнения начали покидать воина. Не испытывая никаких эмоций, Гингелур подошел к телу убитого товарища и вынул из него меч. Лезвие вышло из тела с отвратительным хлюпающим звуком, и из раны с новой силой полилась черная кровь. Это зрелище не вызвало у Гингелура совершенно никаких эмоций и, пребывая в трансе, рыцарь поднес лезвие к ладони, собираясь оставить на ней глубокий порез.

«Не делай этого»

Гингелур словно очнулся от сна.

– Что это было? – Спросил он у Селестии.

– Я ничего не слышала, – недовольно произнесла богиня.

– Нет, я совершенно определенно слышал женский голос...

– Тебе показалось! – Рявкнула Селестия. – Поторопись, не то я могу передумать.

Было видно, что она теряет терпение. От богини уже не веяло спокойствием и безмятежностью, за которое она всегда почиталась. Да и ее внешность претерпела изменения. Черты ее лица заострились, перья на крыльях пожелтели, одно крыло и вовсе безвольно висело и выглядело весьма жалким. Чем больше Гингелур присматривался к богине, тем сильнее она видоизменялась. Белые одежды таяли и рассыпались прямо на глазах, зеленые глаза сужались и приобретали бордовый оттенок. Гингелур выронил каменную пластину из рук и покрепче ухватился за меч.

– Ты не Селестия! – Крикнул он.

– Проклятые Воины Света! – Проклокотало существо, в которое превратилась богиня. – Вы победили на этот раз, но вам никогда не помешать моим планам! Вам не добраться до моей башни, Вы все передохнете по дороге!

Теперь Гингелур уже не сомневался в том, кто проник в его сон, и что за тьма надвигалась с запада.

– Я сотру тебя с лица земли и отомщу за всех кого ты погубил!

Гингелур рванулся к Дэл-Вегу. Мир вокруг рыцаря завертелся, очертания предметов смазались, и он перестал различать, где верх, а где низ. Только со всех сторон до него доносился вой, полный ненависти. Из последних сил он что есть мочи сжимал рукоять меча, готовый ко всему.

Гингелур открыл глаза. Лучи полуденного солнца пробивались сквозь полог шатра. Все тело рыцаря затекло, а правая рука, сжатая в кулак, онемела и не желала слушаться. С трудом перевернувшись, он сел на край кровати и ощутил, как миллиарды крошечных иголочек закололи его тело.

– Пожалуй, это был самый долгий и беспокойный сон, который я видел. Странно, почему никто не разбудил меня раньше? – Подумал Гингелур, пережидая пока кровь прильет к его конечностям.

Немного размявшись и облачившись в броню, он вышел из шатра. В лагере было необычайно тихо и даже как-то пусто. Немного поодаль стояли Стефан и Дорн, каждый в окружении небольшой группки воинов. Судя по всему, они отдавали какие-то распоряжения. Закончив беседовать с солдатами, Дорн обернулся и заметил Гингелура.

– Командир! – Закричал он и кинулся к рыцарю.

На крик обернулся Стефан и, обрадованный, тоже поспешил к Гингелуру.

– Наконец-то ты проснулся, – жизнерадостно похлопал по плечу капитана Дорн, не скрывая искренней радости.

– Почему вы не разбудили меня?

– Мы пытались, – присоединился к разговору Стефан. – Но не смогли. Ты должен был сам справиться со своим кошмаром.

– Мы, конечно, в тебе не сомневались, но должен признать, что ты заставил нас поволноваться, – усмехнулся Дорн.

– Главное, ты проснулся, а значит вышел победителем в этой схватке, как и все оставшиеся в лагере, – произнес Стефан.

– Что значит «оставшиеся»? – Сурово спросил Гингелур.

– Этой ночью наши ряды очень сильно поредели, многие оказались не способными сопротивляться чарам Дэл-Вега, и устремились на запад.

– И сколько же нас осталось?

Стефан и Дорн переглянулись.

– Около трехсот человек...

Гингелур помрачнел.

– Мы понимаем, это очень мало, но все эти люди не сдались этой ночью при встрече с демоном и они готовы продолжить путь, даже если шансы на победу минимальны! Мы же не отступим?

Разгорячившийся Стефан воззрился на Гингелура.

– Нет, мы просто не можем отступить, – сказал Гингелур. – Мы пройдем этот путь до конца, и если на то будет воля богов – победим. В моем сне Дэл-Вег назвал нас Воинами Света, и сам того не ведая, помог нам. Как я вижу, солдаты уже практически готовы двинуться в путь, завершайте сборы и стройте их к выступлению.

– Будет сделано! – Выпалил Стефан, сияя, и они с Дорном, откланявшись, отправились исполнять поручение.

Когда заметно сократившаяся армия была построена, Гингелур вновь обратился к воинам с речью.

– Воины, я хочу поприветствовать вас! Потому что этой ночью все мы заново родились! Каждый из вас повстречал Дэл-Вега один на один и смог его победить! Поэтому никто из нас более не будет прежним. Дэл-Вег назвал нас Воинами Света, и был абсолютно прав! Мы более не армия короля Тандра III или любого другого монарха. Мы те, кто развеет тьму! Каждый из вас стоит сотни воинов, так что изгоните страх и сомнения из своих сердец. Отныне вам нечего бояться, потому что каждый из вас уже победил – победил тьму в своем сердце. Нет врага сильнее наших собственных страхов и слабостей, и этой ночью вы одержали величайшую в своей жизни победу. Поэтому сегодня мы – Воины Света, поклянемся перед богами и друг другом, что победим Дэл-Вега! Не ради почестей, и не ради славы, а ради наших братьев и сестер, которые пали от рук демона, ради наших предков, тела которых не могут покоиться с миром, до тех пор, пока он ходит по земле, ради наших потомков!

Хор трехсот голосов дружно поддержал Гингелура.

– Вперед Воины Света! Заставим Дэл-Вега пожалеть о том, что он осмелился напасть на нас!

В небо взмыл воинственный клич и разнесся над прериями. Далеко на западе во владениях Дэл-Вега по телу демона пробежали мурашки, словно от порыва ледяного ветра. Но вокруг было жарко, и промасленный воздух был неподвижен. Падший ангел с отвращением взглянул на восток, быстро откинул в сторону предательски закравшуюся в разум мысль о выживших воинах и продолжил свою работу.

Дата добавления: 2015-07-11