Глава 2. Права и свободы человека и гражданина 5 страница

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2007. N 30. Ст. 3989.

Конституционное гарантирование равенства прав и свобод человека и гражданина усиливается установленным во втором предложении ч. 2 ст. 19 Конституции запретом любых форм ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

3. Часть 3 комментируемой статьи посвящена гендерному равенству - равноправию мужчины и женщины. В Конституции оно закрепляется в соответствии с нормами международного права (ст. 3 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 1 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г. <1>, Конвенция N 156 МОТ "О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями" 1981 г., ст. 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

--------------------------------

<1> ВВС СССР. 1982. N 25. Ст. 464.

Хотя фактор пола упоминается (наряду с другими обстоятельствами, которые не должны влиять на обладание и осуществление прав и свобод) уже в ч. 2 ст. 19 Конституции, ч. 3 этой статьи специально закрепляет положение о том, что "мужчина и женщина имеют равные права и свободы". Это означает, что соблюдение прав женщин является самостоятельным предметом конституционного регулирования, и оно должно осуществляться в единстве со всей системой прав и свобод. При этом принципиальная новизна в закреплении данного требования Конституцией 1993 г. состоит в том, что соответствующая статья содержит указание на то, что мужчины и женщины имеют также равные возможности для реализации соответствующих прав и свобод. Это положение, не ограничиваясь провозглашением формально-юридического равенства, призвано ориентировать на решение данной проблемы в направлении фактического гарантирования условий для равного с мужчинами, полноправного осуществления женщинами прав и свобод.

Это предполагает необходимость осуществления как целенаправленной законотворческой работы, так и активной социальной политики, предоставления женщинам широких льгот и специальных гарантий для фактического выравнивания их возможностей с мужчинами. Именно поэтому в ст. 7 Конституции в качестве важнейших задач социального государства называется поддержка семьи, материнства и детства, а ее ст. 38 закрепляет положение о том, что "материнство и детство, семья находятся под защитой государства". Более того, ч. 2 ст. 38 Конституции специально закрепляет конституционный принцип правового регулирования равенства родительских прав и обязанностей в России, что получает развитие на уровне как федерального (ч. 2 ст. 31, ст. 61 СК), так и регионального законодательства <1>.

--------------------------------

<1> Например, Закон Владимирской области от 6 мая 2008 г. N 86-ОЗ "О государственной семейной политике во Владимирской области" (Владимирские ведомости. 2008. 14 мая) в ст. 4 закрепляет гендерное равенство в качестве одного из принципов государственной семейной политики, определяя его как практическую реализацию равных прав, свобод и возможностей для женщин и мужчин путем обеспечения равенства в аспектах законодательства, равной поддержки и развития культуры материнства и отцовства, поощрения равенства мужчин и женщин в распределении домашних обязанностей и занятости.

В то же время конституционный принцип равноправия мужчин и женщин, как и другие формы равноправия, не исключает законодательной дифференциации правового регулирования соответствующих категорий граждан, что признается и в практике КС РФ. Например, Суд пришел к следующему выводу. Установив для мужчин и женщин разный возраст выхода на пенсию по старости и необходимый трудовой стаж для назначения пенсии по старости на общих основаниях и на льготных условиях, законодатель применил дифференциацию, основанную на физиологических и других различиях между ними, а также исходя из особой социальной роли женщины в обществе, связанной с материнством. Это согласуется с положением ч. 1 ст. 38 Конституции, в соответствии с которой материнство находится под защитой государства, и не может оцениваться как дискриминационное ограничение конституционных прав, поскольку такое решение законодателя обеспечивает, по смыслу ст. 19 Конституции, достижение подлинного, а не формального равенства. Вместе с тем Суд подчеркнул, что такая его правовая позиция не исключает в дальнейшем, при проведении пенсионной реформы, возможности назначение пенсии по старости мужчинам на тех же условиях, что и женщинам (Определение КС РФ от 21 декабря 2000 г. N 276-О <1>). В другом решении КС РФ констатировал отсутствие нарушения принципа гендерного равноправия установленным в УК запретом назначения пожизненного лишения свободы женщинам (Определение КС РФ от 15 ноября 2007 г. N 927-О-О <2>).

--------------------------------

<1> Архив КС РФ. 2000.

<2> Архив КС РФ. 2007.

Раскрывая смысл конституционного принципа гендерного равноправия, нельзя не учитывать, что, имея своим предназначением (в силу исторически сложившейся практики) прежде всего обеспечение эффективных гарантий прав и возможностей женщин в соотношении с правами мужчин, по своему нормативному содержанию рассматриваемый принцип исключает дискриминацию женщин в той же мере, в какой исключает дискриминацию мужчин. Этот аспект гендерного равенства также получил отражение в практике КС РФ. В качестве примера можно привести Определение от 27 июня 2005 г. N 231-О <1>. В нем Суд, опираясь на ранее принятые решения, признал не соответствующим Конституции положение подп. 1 п. 1 ст. 28 Закона о трудовых пенсиях, устанавливающее для матерей инвалидов с детства условия назначения трудовой пенсии по старости ранее достижения пенсионного возраста, в той мере, в какой оно исключало возможность досрочного назначения трудовой пенсии по старости отцам инвалидов с детства, воспитавшим их до достижения восьмилетнего возраста без матерей.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2005. N 29. Ст. 3097.

Российское законодательство предусматривает специальные (отраслевые) меры по обеспечению равноправия женщин и мужчин (см., например, ч. 3 ст. 1 СК, ст. 145 УК, ч. 4 ст. 8 Закона о политических партиях). Вместе с тем в национальном законодательстве в области обеспечения гендерного равноправия существуют и правовые акты программного характера. К ним относятся прежде всего Концепция улучшения положения женщин в Российской Федерации <1>, а также Концепция законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин, определяющая основные начала механизма обеспечения гендерного равноправия <2>. Создание такого механизма необходимо как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов РФ, а также местного самоуправления.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Правительства РФ от 8 января 1996 г. N 6 "О концепции улучшения положения женщин в Российской Федерации" // СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 185.

<2> См.: Постановление ГД ФС РФ от 20 ноября 1997 г. N 1929-II ГД "О Концепции законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин" // СЗ РФ. 1997. N 48. Ст. 5527.

Важную роль в этом плане мог бы сыграть специальный закон, который бы структурировал и конкретизировал механизм реализации конституционного принципа гендерного равноправия по различным направлениям <1>.

--------------------------------

<1> В России был разработан и принят в первом чтении проект такого закона (см.: Постановление ГД ФС РФ от 16 апреля 2003 г. N 3893-III ГД "О проекте федерального закона N 284965-3 "О государственных гарантиях равных прав и свобод мужчин и женщин и равных возможностей для их реализации" // СЗ РФ. 2003. N 17. Ст. 1569). Однако эта работа до настоящего времени не завершена.

Статья 20

Комментарий к статье 20

1. В Конституции право на жизнь провозглашается первым в числе личных прав и свобод. Право на жизнь - необходимое условие всех остальных прав и с этой точки зрения является высшей личной ценностью. Однако как таковое оно может существовать и в условиях несвободы, т.е. само по себе не предопределяет неотчуждаемость других естественных прав человека и необходимый в демократическом обществе объем их защиты государством.

Признание прав и свобод, включая право на жизнь, высшей ценностью обусловлено тем, что Конституция, являясь по своей природе актом ограничения власти именно в целях обеспечения прав и свобод, исходит из уважения достоинства личности. Как правовая категория достоинство личности в контексте конституционного и международного права, очевидно, не стоит в одном ряду с другими личными правами, а является необходимым условием их реализации и защиты <1>, хотя в конституционном тексте охрана достоинства следует за принципиальным провозглашением права на жизнь. Именно признание достоинства, присущего всем членам человеческого сообщества, является, как говорится в преамбуле Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. <2>, основой свободы, справедливости и всех неотъемлемых прав человека.

--------------------------------

<1> См.: Конституция Российской Федерации: Проблемный комментарий / Отв. ред. В.А. Четверти. М., 1997. С. 145.

<2> Международное публичное право: Сб. док. М., 1996. Т. 1. С. 470 - 482.

Право на жизнь относится к основным неотчуждаемым, принадлежащим каждому от рождения универсальным правам. В их контексте право на жизнь является для Конституции новым правовым феноменом - оно впервые получило в ней конституционное закрепление.

Исторически право каждого на жизнь как "гарантированный государством запрет произвольно лишать любого человека жизни" <1>, провозглашенное в ч. 1 комментируемой статьи, свидетельствует об адекватной реакции конституционного законодателя на чудовищные злодеяния тоталитарной власти. Его провозглашение в высшем акте государства имеет защитную функцию и должно обеспечивать невозврат к прошлому в трансформационных процессах, их направленность на становление правового государства в соответствии с решимостью конституционного законодателя (ст. 17 Конституции) гарантировать в России основные права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права.

--------------------------------

<1> См.: Краснов М.А., Кряжков В.А. Толковый словарь конституционных терминов и понятий. М., 2006. С. 244.

Комментируемая конституционная норма аналогична по содержанию положению ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. <1> (далее - Конвенция), согласно которой "право каждого лица на жизнь охраняется законом". Исходя из того, что российская Конституция признает и гарантирует права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, толкование и применение конституционных и конвенционных норм о правах и свободах, в том числе о праве на жизнь, должно соответствовать международно-правовым гуманитарным стандартам. Применительно к названной Конвенции это требует также следования прецедентной практике ЕСПЧ, который обеспечивает соблюдение обязательств, принятых участниками Конвенции, и является органом, уполномоченным на официальное (судебное) ее толкование (см. комментарий к ст. 17).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

Право на жизнь - как субъективное право каждого - в отличие от других прав, которые согласно Конституции могут быть ограничены федеральным законом в той мере, в какой это соответствует конституционно значимым целям, таким ограничениям не подлежит. Во-первых, потому что право на жизнь исключает какие-либо формы или степени ограничений, а лишение лица жизни не может быть признано адекватным ни запрету отменять права и свободы человека, ни допустимости только таких ограничений конституционных прав, которые не посягают на само существо права и являются соразмерными (ч. ч. 2 и 3 ст. 55 Конституции) <1>. Во-вторых, в самом конституционном тексте провозглашенное в ст. 20 право на жизнь названо в числе тех, которые не подлежат ограничению (ч. 3 ст. 56 Конституции). И хотя ст. 56 в целом формулирует обязательные предпосылки, при которых возможны отдельные ограничения прав и свобод только в условиях чрезвычайного положения, вводимого федеральным конституционным законом, сама по себе норма ч. 3 данной статьи имеет более широкую сферу применения. Последнее вытекает из того, что в указанной норме как не подлежащие ограничению, наряду с правом на жизнь, названы и другие права, которые так же, как право на жизнь, носят абсолютный характер, в частности право на уважение государством достоинства личности, не подлежащее умалению ни по каким основаниям, право на судебную защиту и некоторые другие (ст. ст. 21, 28, 46 Конституции и др.). В отношении этих прав невозможны ограничения в соответствии как со ст. 56, так и с ч. ч. 2 и 3 ст. 55 Конституции.

--------------------------------

<1> См., например: Постановление КС РФ от 18 февраля 2000 г. N 3-П // СЗ РФ. 2000. N 9. Ст. 1066; Постановление КС РФ от 30 октября 2003 г. N 15-П // СЗ РФ. 2003. N 4. Ст. 4358.

Право на жизнь предполагает не только непосредственно действующий запрет произвольного лишения жизни государством, а также любыми другими субъектами, но и позитивную ответственность государства за защиту жизни индивида. Эта ответственность, которую несет государство как гарант права на жизнь, определяет смысл и содержание законов, деятельность всех уровней публичной власти и реализуется в правосудии (ст. 18 Конституции). Таким образом, признание такой ценности в качестве конституционной и отнесенной к высшим ценностям (ст. 2 Конституции) диктует максимально широкие контуры государственных обязанностей по защите жизни. В них вписывается обеспечение всей системы конституционных гарантий, в частности путем принятия и исполнения законов, направленных на устранение рисков для жизни, возникающих в связи с любыми, в том числе преступными, посягательствами на нее или вследствие неблагоприятных социально-правовых условий.

Защита государством права на жизнь реализуется в сфере любой государственной компетенции, предполагает исполнение этой обязанности всеми структурами публичной власти, востребует ее контрольные функции по отношению к другим субъектам, если их деятельность связана с угрозами для жизни, и, наконец, имеет безусловный приоритет перед целями защиты самого государства.

Право на жизнь обеспечивается на конституционном уровне запретом подвергать человека пыткам, насилию, жестокому обращению, медицинским опытам, а также социальным обеспечением, правом на охрану здоровья и медицинскую помощь, на благоприятную окружающую среду (см. ст. ст. 21, 39, 41, 42 Конституции).

Отраслевое регулирование конкретизирует конституционно-правовой запрет произвольного лишения жизни и обязанности государства по противодействию такой угрозе. Уголовный кодекс РФ, охраняя право на жизнь, устанавливает уголовную ответственность за причинение смерти, как умышленное (убийство) (ст. ст. 105 - 108), так и по неосторожности (ст. 109), за доведение до самоубийства (ст. 110), неоказание помощи больному (ст. 124), оставление в опасности (ст. 125) и др., а необходимую оборону признает обстоятельством, освобождающим от ответственности и наказания, лишь в тех пределах, в каких она была адекватна угрозе жизни и здоровью и являлась минимально неизбежным средством их защиты.

Уголовным законодательством предусмотрена также ответственность за такие создающие угрозу для жизни деяния, как: терроризм; захват заложника; угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава; нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики, при ведении горных, строительных или иных работ, на взрывоопасных объектах; незаконное обращение с радиоактивными материалами; незаконное приобретение, ношение, хранение, сбыт оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств; нарушение санитарно-эпидемиологических правил; сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни и здоровья людей; экологические преступления.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ исходит из недопустимости поставления в опасность жизни и здоровья человека при проведении следственных действий и устанавливает в ст. 9 запрет на осуществление в ходе уголовного судопроизводства действий и решений, создающих опасность для жизни и здоровья его участников. Статьей 1 Закона о полиции защита жизни от преступных посягательств названа в качестве первоочередной задачи органов внутренних дел в сфере охраны прав граждан.

Уголовно-исполнительный кодекс РФ называет своей задачей, в числе других, охрану прав осужденных (ст. 1, ч. 2 ст. 10) и создание условий, исключающих какую-либо опасность для их жизни. Статьей 13 УИК провозглашаются право осужденных на личную безопасность и обязанность должностных лиц в случаях, угрожающих личной безопасности осужденных, незамедлительно принять меры по ее обеспечению, что отражает признание Российской Федерацией положительного обязательства властей по осуществлению оперативных мер, направленных на защиту прав лиц, жизнь которых находится в опасности, с целью избежать реального и непосредственного риска для жизни.

Кодекс РФ об административных правонарушениях также содержит ряд норм, направленных на охрану жизни путем установления ответственности за нарушение правил об охране труда, санитарно-противоэпидемических норм, правил хранения и перевозки огнестрельного оружия и боеприпасов и др.

Правовые запреты, призванные гарантировать право на жизнь, могут оказаться недействующими, если:

- государство не обеспечивает публичное, основанное на законе преследование за преступное лишение жизни, что требует профессионализма органов расследования и обвинения и связано с совершенствованием их структуры и функций;

- не предусмотрены, неэффективны или сами по себе представляют опасность для жизни предупредительные и защитные меры, которые в случае возникновения угроз для жизни должны осуществляться исполнительной властью;

- не установлены процедуры, обеспечивающие ответственность государства, его органов и должностных лиц за повлекшее лишение жизни применение силы, в том числе за несоразмерное ее применение, даже если признается его абсолютная необходимость.

Соответствующие требования к такого рода мерам со стороны государственных структур вытекают из ст. 2 Конвенции. Согласно п. 2 данной статьи отдельные случаи применения силы, связанные с угрозой для жизни или непреднамеренным лишением жизни, не будут рассматриваться как нарушение международных требований обеспечивать защиту права на жизнь при соблюдении "абсолютно необходимых условий" применения таких мер: они могут осуществляться лишь для защиты от незаконного насилия, для задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях, для подавления в соответствии с законом бунта и мятежа. Вместе с тем, исходя из этих условий применения силы со стороны государства, что связано в первую очередь с предотвращением опасности для жизни, такие меры рассматриваются как исключительные и должны отвечать строгим критериям крайней необходимости в демократическом обществе, причем в узком ее истолковании <1>. Такие меры не должны быть направлены на лишение жизни, а только на воспрепятствование незаконному насилию, побегу или мятежу и должны быть соразмерными достижению названных целей <2>. Согласно одобренному ООН в 1979 г. международному Кодексу поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка <3> применение в этих целях огнестрельного оружия возможно только как крайняя мера и только если правонарушитель оказывает вооруженное сопротивление или иным образом ставит под угрозу жизнь других людей, при условии, что иные меры не могут обеспечить его задержание.

--------------------------------

<1> См.: Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения / Под ред. В.А. Туманова, Л.М. Энтина. М., 2002. С. 19 - 20.

<2> См.: Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. Т. 2. М., 2000. С. 125.

<3> Международная защита прав и свобод человека: Сб. док. М., 1990. С. 319 - 325.

Действующие в России Закон о полиции, Федеральные законы от 6 февраля 1997 г. N 27-ФЗ "О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации" <1>, от 21 июля 1993 г. N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" <2>, от 27 мая 1996 г. N 57-ФЗ "О государственной охране" <3> также исходят из строго ограниченных возможностей применения силы, связанной с использованием оружия и специальных средств. Это допускается:

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1997. N 6. Ст. 711.

<2> Ведомости РФ. 1993. N 33. Ст. 1316.

<3> СЗ РФ. 1996. N 22. Ст. 2594.

- для защиты другого лица либо себя от посягательства, если это посягательство сопряжено с насилием, опасным для жизни или здоровья;

- пресечения попытки завладения огнестрельным оружием, транспортным средством полиции, специальной и боевой техникой, состоящими на вооружении (обеспечении) полиции;

- освобождения заложников;

- задержания лица, застигнутого при совершении деяния, содержащего признаки тяжкого или особо тяжкого преступления против жизни, здоровья или собственности, и пытающегося скрыться, если иными средствами задержать это лицо не представляется возможным;

- задержания лица, оказывающего вооруженное сопротивление, а также лица, отказывающегося выполнить законное требование о сдаче находящихся при нем оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств, ядовитых или радиоактивных веществ;

- отражения группового или вооруженного нападения на здания, помещения, сооружения и иные объекты государственных и муниципальных органов, общественных объединений, организаций и граждан;

- пресечения побега из мест содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений или побега из-под конвоя лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления, лиц, в отношении которых применена мера пресечения в виде заключения под стражу, лиц, осужденных к лишению свободы, а также для пресечения попытки насильственного освобождения указанных лиц (ч. 1 ст. 23 Закона о полиции).

Однако оценка допустимости (в соответствии с Конвенцией и практикой ЕСПЧ) названных мер, связанных с применением оружия, требует подтверждения не только их законных целей, но и соизмеримости возникающего риска лишения жизни с достигаемым таким образом результатом. Никакой общественный интерес не может оправдать поставление в опасность и тем более лишение жизни лица, не представляющего угрозы для жизни других людей. Нельзя оправдать такие меры, если они применяются для воспрепятствования побегу лиц, не совершивших тяжких преступлений. Право на жизнь утрачивает свой неотчуждаемый характер только в ситуации, когда лицо умышленно посягает на жизнь других и, предотвращая эту опасность, приходится прибегнуть к применению силы.

Эти подходы не могут не признаваться и в случаях, когда проводятся антитеррористические операции. При этом согласно практике ЕСПЧ государство, наряду с контролем за соответствием используемых силовых мер потребностям защиты от противозаконного насилия, должно также уделять внимание расследованию обстоятельств, связанных с подготовкой и проведением операций, чтобы свести к минимуму возможность смертельного исхода в результате применения силы <1>.

--------------------------------

<1> Гибель людей в результате так называемых зачисток и вооруженных столкновений военнополицейских сил с отрядами террористов при недоказанности принадлежности погибших к террористической организации или убийство подозреваемых в терроризме при ошибочном предположении о немедленной возможности теракта признаются ЕСПЧ в конкретных делах нарушением п. 2 ст. 2 Конвенции (см.: Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. С. 132, 138 - 140, 216). Кроме того, рассматриваются как нарушения государством требований ст. 2 Конвенции применение военнослужащими оружия, приведшее к гибели пятерых членов семьи из Чеченской Республики, в отсутствие обоснования необходимости таких мер, а также непроведение властями эффективного расследования обстоятельств, связанных с гибелью людей (см.: Бюллетень ЕСПЧ. 2007. N 4. С. 12).

В то же время из признания за правом на жизнь и его государственными гарантиями высшего места в иерархии прав и свобод, а также из ст. ст. 18, 46 и 53 Конституции вытекает обязанность государства обеспечивать судебную защиту от незаконного поставления в опасность права на жизнь, включая гарантии привлечения к ответственности по суду должностных лиц государства за непосредственное применение силы и соответствующие незаконные приказы об этом, а также возмещение вреда, причиненного подобными незаконными действиями (см. п. 5 резолютивной части Постановления КС РФ от 31 июля 1995 г. N 10-П <1>).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1995. N 35. Ст. 3424.

2. Часть 2 комментируемой статьи изначально программировала отказ от применения в России смертной казни. Этот отказ представлен конституционным законодателем в качестве одной из его целей. Одобренный в 1993 г. текст Конституции исходил из того, что в федеральном законе данная мера наказания может быть установлена лишь на ограниченный период времени - впредь до ее непременной отмены. Законодатель тем самым был ориентирован на перспективу устранения смертной казни из закона и практики. Поэтому нельзя согласиться с мнением о том, что Конституция предопределяет свободу усмотрения для законодателя по поводу сохранения в России такой меры наказания.

В момент принятия Конституции были существенно сужены допустимые рамки использования данной исключительной меры наказания: она могла предусматриваться только за особо тяжкие преступления против жизни и во всех других случаях в силу Конституции она была исключена из уголовного закона.

В то же время модальность ч. 2 комментируемой статьи, не обязывающей, а лишь в исключительных случаях допускающей при определенных процессуальных гарантиях, не созданных еще на момент принятия Конституции, возможность такой меры наказания, означала, что отказ от нее в отсутствие указанных гарантий не мог не быть реальностью. Сохранение же смертной казни в качестве меры наказания, напротив, исключалось и, соответственно, было нереально без предоставления обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, т.е. без соблюдения введенных Конституцией дополнительных условий. На момент принятия Конституции суд присяжных, вводившийся поэтапно, был учрежден лишь в 10 субъектах РФ, и, следовательно, это условие не могло считаться уже выполненным. При таких обстоятельствах от законодателя требовалось больше усилий для того, чтобы сохранить смертную казнь, обеспечивая соблюдение при этом процессуальных конституционных гарантий. По существу, вынесение приговоров с назначением такого наказания с момента принятия Конституции являлось ее нарушением.

С точки зрения неотъемлемого права на жизнь и запрета ограничения этого права (см. выше) смертная казнь ни в каких случаях не может быть адекватным наказанием, так как при самой тяжкой вине в момент назначения такого наказания судом оно больше не может рассматриваться как мера, которая обеспечивает предотвращение и абсолютно необходимую защиту от опасности для жизни. Цель наказания изобличенного преступника не может оправдать лишение его жизни, исходя из критериев правомерного применения насилия со стороны государства, сформулированных в международном гуманитарном праве.

Отмена смертной казни в России состоялась в соответствии с буквой и духом Конституции в процессе объективного конституционно-правового и международно-правового развития.

В 1996 г. Россия вступила в Совет Европы, подписав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, и приняла на себя обязательство в течение года подписать и в трехлетний срок ратифицировать являющийся ее составной частью Протокол N 6 о запрете смертной казни, который внес существенные изменения в ст. 2 Конвенции, исключив для стран - участников этого международного договора возможность предусматривать в своем законодательстве смертную казнь за любые преступления, кроме совершенных во время войны или при неизбежной угрозе войны. Подписание данного Протокола и введение моратория на применение смертной казни в мирное время является одним из условий членства в Совете Европы и его обычной практикой при принятии новых членов.

Указом Президента РФ от 16 мая 1996 г. N 724 <1> Россия подтвердила эти свои намерения со ссылкой на то, что ст. 20 Конституции допускала применение смертной казни лишь временно, и в 1997 г. подписала Протокол N 6. При этом в соответствии с обязательствами Российской Федерации, взятыми ею при вступлении в Совет Европы, с августа 1996 г. (по распоряжению Президента РФ) в России не исполнялись приговоры к смертной казни, а уже в июне 1999 г. Указом Президента РФ были помилованы также все ранее осужденные к этой мере наказания (более 700 человек), которым смертная казнь была заменена на лишение свободы пожизненно или на неопределенный срок.

Дата добавления: 2015-07-11