Меч и топор. Проходя по узкому почти тюремному коридору, в одном из дальних концов крепости

Проходя по узкому почти тюремному коридору, в одном из дальних концов крепости, Федор услышал, характерный почти родной звон. Звук кузни. Последний месяц, он мучался от одиночества и безделья. Учеба шла легко, с такой то памятью. Больше делать было нечего. Знакомых среди студиусов он не завел, светлые просто шарахались от него, словно от чумного. Порой это казалось забавным, но сейчас уже надоело. Иногда заходили друзья, которые неплохо устроились в городе, на его деньги. Но такое было редко, и если они попадал на окна в расписании, а Антона он не видел вообще.

Федор не выдержал и пошел по коридору на звук. Это действительно была кузница, в которой орудовал низкорослый крепкий бородач. Работал он один, молча, виртуозно орудуя тяжеленным молотом. Федор подошел и встал у порога, не стесняя бородача, просто любуясь его работой.

- Чего надо! – вдруг довольно резко спросил его хозяин кузни.

- Да вот почтенный, - начал подлизываться Федор – поспорил, что сработаю хороший Каралужский меч.

- Ты дурак, или, правда, сработаешь? – с деловым видом, осведомился кузнец.

- Правда сработаю, - сказал Федор – только инструмент и материал нужен. Да и подмога не помешает.

Кузнец оказался кромом. Оказывается был тут такой народец. Жили они далеко на юге, и подробно о них никто ни чего не знал. Говорили, что они являются местными пиратами, грозой побережья, но, сколько Федор не расспрашивал, заподозрив, что имеет дело с аналогом викингов, ни кто ничего о них толком не знал. Есть такие, и все. Часто отправляли с вопросом вот сюда. В кузню, где жил единственный в Стеоне кром. Его настоящего имени просто не возможно было произнести, по этому в Стеоне его звали просто Молот.

- Ну, а что тебе для этого надобно.

Федор достал бумагу, перо и чернила, которые были при нем, как у любого студиуса, и быстренько накидал список, и дал один золотой.

Кром в течении трех дней достал, купил, нашел – в общем добыл все, что сказал Федор, и вечером пришел к нему с сообщением, что можно начинать. Федор поплевал на руки, и пошел вместе с Молотом в кузню.

Тот явно перестарался, и взял всего примерно в двое или даже в трое больше, но Федору было все равно, запас карман не тянет. Он начал готовить металл. Собственно говоря, секрет производства дамасской стали известен давно, главное соблюсти технологию, и Федор ее соблюдал. Это требовало времени и внимания, для него изготовление клинка было удовольствием, отдыхом души. Он не применял колдовскую силу, ее у него почти не было. Он делал, так как знал. Долго упорно и тяжело, так как делали века назад.

Сначала, ему казалось, что кром будет классным помощником. Но выяснилось, что единственное что знает, Молот, это метод изготовления многослойных клинков, эффективно, быстро и практично. В этом деле он был мастером. Но Дамаск! Главное, чтобы это не мешало учебе, а время еще, вроде есть. Выход в город, студентам первых трех курсов был строжайше запрещен уставом школы, а больше делать было нечего.

Дни тянулись за днями, Федор активно учился. Собственно, нужна была только практика. Память была абсолютной, учеба не шла, а летела. Хозяйством в доме занимались Ирта и Ларта, всю тяжелую работу делал Ива, и хозяин с юношеским задором отдавался любимому делу, делал металл. Вообще, Федор не считал себя трудоголиком, а напрасно. Отдавшись какому-то делу, он забывал обо всем, а кузнечное ремесло он любил. Скоро он стал практиковаться в кузне. Прослушав вступительный курс лекций о стихийной магии, он, не задумываясь, управлял температурой и равномерностью огня в горне, в то же время зорко следя, чтобы металл не сгорел.

При этом он успевал рассказывать Молоту о структуре металлов, об их видах, закалке, покрытии, прочности и применяемости. Он немало прочитал об этом, хобби, знаете ли. А при абсолютной памяти! В общем, пролетали дни, а он так увлекся работой, что словно мальчишка, перестал думать о друзьях.

Антошу Федор не видел вообще, на все вопросы ему отвечали, что второй Готлинг занят, либо был занят Федор. Он подозревал, что учебный план составлен так, чтобы они не могли встречаться. Но он не обращал внимания, считая себя, и небезосновательно, изгоем, единственным темным студиусом.

Вообще-то он задумал сделать меч той бестолковой молодой девчонке, которая кинулась на него, в первый день его пребывания в Стеоне, защищая свою подругу. Как рассказал кром, это были не подруги а сестры. Но Федор запомнил только младшую Алию, это она тогда была с колдовским мечем. Фехтовала она классно, а всякое искусство, требует оправу, кроме того, такое самопожертвование Федор уважал, по этому работал честно. Теперь он делал два меча.

То, что должно было получиться, не было колдовским, но это должно было быть настоящее оружие. В процессе работы он вдруг обнаружил, что заготавливаемый им объем стали, существенно превышает, намеченный, для изготовления мечей. Через день, состоялся разговор с Молотом.

- Ну, что уважаемый? – начал беседу Федор, глядя на подготовленную к работе груду металла.

- Не сообщишь ли мне, бестолковому, сколько мечей можно сделать из этого железа? И ответил сам себе - как минимум пять. Слышь, зачем тебе столько, легион нанять собрался, мне всего два надо?

Потупившийся молот, настолько внешне напомнил Федору Чеховского мужика, крадущего, на грузила, гайки с железной дороги, что смотреть на него без улыбки, он уже не мог. Тем не менее, кром, глядя на Федора исподлобья, сказал:

- О железе, я от тебя узнал столько, сколько не знают все наши мастера вместе. Я ничего не забуду, я буду великим мастером. Но я сделаю себе секиру, такого железа, которое можешь сделать только ты. И магию твою к нему попрошу. Вдруг кром упал на колени:

- Помоги Готлинг, иначе мне пути к своим нет.

Матернув про себя свой характер, Федор махнул рукой и стал осматривать металл, который добавил Молот, опутно, объясняя тому разницу, между высокоуглеродистыми, низкоуглеродистыми и легированными сталями.

А кром, по ходу работы скупо поведал свою историю.

Он был известным мастером. Но зарвался. Пообещав сработать такой глаттер – то есть топор, или скорее секиру, которого не видали еще в его краях. Но прошло три года, и топора он не сделал, потом прошли еще три, в общем, над ним начали смеяться, а в его племени это большое оскорбление. Четверых он зарубил на дуэли, приобретя кучу кровников. Кончилось тем, что его выпроводил из дома отец, сказав, что без топора может не возвращаться.

- Ну, горные боги с тобой, - пообещал Федор, будет тебе топор!

Через пять дней, мечи и топор были готовы. Закаленный клинок, Федор отдал на обработку и установку ручек Молоту, а сам занялся топором. Перед ним лежал клинок булатной стали, крупные темные, волнистые разводы по поверхности были красивы сами по себе, но Федор хотел сделать настоящий подарок. Подарок другу, который не скрывал своих намерений, не брал платы и просто помогал в работе.

В этот день он как раз начал курс рунной магии, и весь день читал учебник. Преподавателю, давшему ему книгу, что бы продемонстрировать сложность и важность предмета, сачконув самому, не могло и прийти в голову, что студеус просто копирует талмуд себе в голову.

Итак, топор, на оружии не может быть больше трех рун, что пожелать Молоту? Райдо – руна дороги, Соулу – руна победы и Тейваз – руна воина. Ступай, победи и защити.

Федор уже знал о потоках силы, пронизывающих каждую точку этого мира, - но нанеся кислотой на клинок топора руны, он вдруг увидел, как вокруг топора сплетаются потоки сил земли и воздуха, черная и белая волна прокатились по поверхности топора, оставляя на ней свой след каждая. Словно не видимая рука мастера, покрыла клинок замысловатым узором, потоки сомкнулись, и Федор перестал их видеть. Он взял топор, и вручил его крому, посоветовав сделать приличное топорище, не гоже такому оружию быть без соответствующего оформления.

И Молот оформление сделал, тут рот открыл Федор. Ручка топора, оказывается, была заготовлена заранее, и не просто ручка. Красивое наборное топорище, из местной разновидности железного дерева, перехваченное в нескольких местах стальными кольцами, для крепости, с красивым бронзовым резным, наручником. В целом, топор смотрелся произведением искусства.

Федор, увидав такую красоту, просто попросил Молота, сделать ему оставшуюся часть работы, на носу были экзамены первого семестра, и стоило кое-что почитать. На такую просьбу молот с радостью согласился, но Федор попросил его не загоняться. Поскольку клинки он делал в дар, воинам а не снобам. Молот пообещал, и сказал, чтобы, за мечами, Федор пришел через две недели, на том и порешили.

Когда Федор вновь пришел в кузню, она была пуста, и пуста давно. Горн остыл, и в помещении не было даже такого знакомого запаха дыма, только терпкий запах пота, говорил о том, что в помещении кто-то жил.

Прямо на наковальне лежали мечи, в незамысловатых ножнах, на которых серебром были выведены незнакомые буквы. Федор взял оружие. Ручки были удобно сделаны из кожи, эту технологию тоже показал Федор. Мечи был тщательно сбалансированы, в качестве баланса к концу ручки, полуторного хвата, были приделаны красный и белый прозрачные камни, видимо самоцветы. Гарды обоих мечей, были небольшими, но надежными, оружие явно предназначалось не для парада. Но держать его в руках было приятно, чувствовалась работа мастера.

С другой стороны, для этого периуда развитя технологий и военного дела, сами клинки, можно было счесть узковатыми. Но, обнаженные мечи, были не лишены хищного изящества, Федор даже замер, восхищаясь этой опасностью хищной красотой, которую словно излучало, их совместное с Молотом творение.

Выполненную Молотом работу Федор одобрил и забросив два меча за спину, благо длинная перевязь позволяла это сделать, пошел искать незадачливую воительницу, и ее сестру. Собственно поиски не составляли большого труда. Проведя несколько месяцев в Стеоне, Федор только один раз встречался с легендарными сестрами Кэр, в первый день. А они были легендой. Инструктора боя, обучающие охрану Стеоны. Женщины рыцари, известные на весь Роолинк. Об их подвигах солгали песни, правда, их слава была завоевана больше на турнирах, но говорили, что они бились и с настоящими вампирами. Правда, Федор тоже бился.

Ива сообщил, что девицы злопамятны, тем более в таком случае иметь здесь врагов, да еще таких, Федор не хотел.

Итак, найти инструкторов, не составило труда, Федор просто вышел во двор, что случалось весьма редко, студиусам не было нужды спускаться. Гуляли они по открытым террасам второго и третьего этажа. Двор был для обычных людей, но Федор спустился и направился к площадке, где упражнялась стража. Через несколько минут, его заметили. И отрабатывающие удары воины стали останавливаться. Они с интересом смотрели на приближающегося, магика, из за спины которого, зловеще торчали ручки двух мечей. Они уже были наслышаны о происшедшем, несколько месяцев назад, и ждали продолжения шоу.

Сестры, которые, в это время, что-то втолковывали группе стражников, вооруженных алебардами, ощутив прилив внимания, резко обернулись. Увидав направляющегося к ним Федора, обе подтянулись, выдохнули, и приняли позы ожидания, которые явно указывали на классную боевую подготовку.

Федор медленно подошел к ним, и оставляя руки за спиной, произнес:

- Я не знаю, в ваших ли обычаях, так шутить над чужестранцем, но в том, что произошло, есть и ваша вина уважаемые. Тем не менее, с себя вины не снимаю. Я также не знаю, принято ли у вас приносить дары в знак примирения, тем более, если даром является оружие. Но я оставил одну из вас без меча, и прошу принять этот дар.

Федор протянул ошарашенным его речью сестрам, два сделанных им меча.

К его удивлению и внутреннему восторгу, каждая из девиц, приняла меч, беря его двумя руками, склоняя голову перед тем, кто дает оружие.

- Вы можете хранить их в квадзияровых ящиках, в них нет магии, то есть вообще, нет, – сказал он, когда обе девушки держали оружие в руках. Я надеюсь, что данные клинки, будут не хуже того, которого по моей вине, лишилась одна из вас.

Алия, нетерпеливая как все младшие дети, опустив меч левой рукой, правой выхватила клинок их ножен, и просто замерла. Как бы там ни было, но что такое булат они знали. Старшая подняла глаза на меч, и повторила жест сестры.

Федор коротко поклонился и уже собрался уходить, когда услышал, как старшая, имени которой он до сих пор не знал, подала голос.

- Сначала, ты показываешь, что ты великолепный боец, и опытный маг. Затем в знак примирения даришь нам клинки, которые в отдельности стоят целое состояние, а вместе…. Если это не злая шутка, с клинками то я тебя не понимаю, магик, если это действительно Каралужские клинки….

- Принесите квадзияровый ящик, - вдруг громко закричала она.

При этих словах, Федор обернулся, и решил остаться на месте до конца.

Узкий ящик притащили через несколько минут, напряжение росло, а Федор стоял и смотрел на них, широко расставив ноги и сложив руки на груди. На его физиономии, застыло выражение, с которым состоятельный папаша, наблюдает за попытками трехлетнего чада, покатать настоящий джип.

Когда меч был в миллиметре от ящика, Федора кольнула мысль. Что он мог непроизвольно напихать в меч, какой ни будь магии. Но на момент когда сама мысль кончилась. Мечи уже лежали в ящике. Крышку закрыли, потом открыли и Алия схватила свой. Внимательно рассмотрла. И вдруг она подпрыгнула в верх, и с воплем, - настоящий - на лету рубанула по древку алебарды, которую держал один из стражников. Поскольку била она на развороте, клинок был великолепный, а Молот, по просьбе Федора заточил его как бритву, рубанув всей массой, девушка просто снесла алебарду у самого основания. В общем отрубленный, не поломанный, а именно отрубленный кусок алебарды, полетел в Федора.

Ловить или уворачиваться от таких железяк, Федор не умел. Да в данном случае, она и летела от не совсем в него, но зацепившись крюком за его одежду, разорвала костюмчик, и начала описывать опасную дугу. Федор с трудом поймал кусок древка, который, должен был с разворота, приложить его по макушке. А Алия приземлившись и развернувшись, узрела результат своих действий, и среагировала как случайно набедокуривший сорванец, опустив меч, и закрыв рот свободной рукой. Собственно это и подсказало Федору дальнейшие действия, немая сцена длилась ровно столько, сколько понадобилось ему для осознания момента. Не зная, поймут ли юмор, он произнес с глубоким кавказским акцентом:

- Вах, красавица, зачем оружие портить, ти жи его разрэзала, совсем, да.

С этими словами он повернул кусок алебарды, который ранее крепился к древку, к зрителям. Срез дерева был ровным, без единой щепочки. И уже нормальным голосом, обращаясь к старшей из сестер, добавил.

- Ну, я думаю на покушение это не похоже, что с ребенка взять, а вас девушка как зовут-то?

Заулыбались даже стражники, двор словно расцвел от улыбок, человеческих улыбок. Отошло, то чего он боялся больше всего, культурный барьер рухнул, ушла неприязнь, и Федор понял, мир будет, и будет крепким.

Зови Кларисса Кэр, а тебя как – сказала девушка и тоже дружески улыбнулась.

Теперь у него появились друзья. Поняв, что подарил магик начальству, к нему с уважением, стала относится вся стража. Сестры просто не расставались с мечами, таская их где только можно. Федор рассказал им о земных нинзя, и на следующий день, ручки мечей торчали у них слева, из за спины, благо он сделал клинки достаточно короткими.

Оказывается слухи о нем, как о непобедимом воителе, бродили по Стеоне достаточно давно, их поддерживали вои пришедшие с Федором из замка. И к своей несомненной выгоде сами сестры Кэр.

На одной из тренировок, по рукопашному бою, приглашение на которую, ему передал Ива. Кларисса Кэр предложила Федору, самому провести занятие, и он решил вспомнить свое десантное прошлое. Стражники, стали относится к нему с еще большим уважением и именовать не иначе как, Мастер.

Но с Антоном он попрежнему не мог встретится. Все его попытки найти родича, разбивались о суровую стену расписания. Ему-то учеба давалась легко, он помнил все, что говорил преподаватель, или было написано в книге. Попытки некоторых преподавателей поймать его на незнании того, что они не говорили, часто заканчивались провалом, и Федор прослыл всезнайкой, и оторванным от практики теоретиком. Практики почти не было. А на дворе уже стоял октябрь.

По школе поползли слухи, что с окончанием зимы, когда откроется перевал, из Двенадцатиградия в Южную Стеону выедут послы. С требованием отдать им хоть одного Готлинга. До их прибытия оставался месяц, и Федор надеялся, хоть на этой церемонии встретить Антошку и всех остальных своих спутников, по которым чертовски соскучился.

Еще через пару недель, Федор начал подозревать, что курс его обучения как-то безумно форсируется и его готовят к чему-то ужасному. Маги явно спешили вложить в его непутевую голову как можно больше знаний, дабы подготовить его к предстоящему испытанию. Видимо его готовили к какому-то событию, которое должно было произойти раньше, чем прибудут Двенадцатиградские послы. Он не выдержал и задал вопрос преподавателю основ магии профессору Овону.

- Тут за городской стеной есть башня, - начал рассказ Овон, - ее хозяин погиб еще в первую войну, он был защитником этого города. Он сделал все, что мог, чтобы город остался цел. Тогда еще у Стеоны не было волшебных стен. Только вот в башне магии нет, нет совсем, и не будет никогда. Хозяин толи использовал всю магию, что была там, до конца времен, либо создал мощный накопитель, который не нашел пока ни кто. Это был великий чародей, и он одержал победу, ценой своей жизни. К сожалению, мы не знаем даже его имени, но в память о нем наставники Стеона сделали в башне один класс. Он обязателен для темных, причем в первый год обучения, светлые его проходят на последний год, по желанию, добровольно. А темные в первый, обязательно, все.

- А что за класс такой – осторожно поинтересовался Федор.

- Узнаешь, - заверил его наставник, - завтра и узнаешь, магистр сказал, что ты уже готов, так что долго ждать не придется.

А вечером к нему пришли сестры Кэр. Только войдя в комнату, Кларисса, жестом отправила всех слуг, и повернулась к Федору, явно не зная с чего начать разговор. Ей помогла младшая, со всей молодой непосредственностью она спросила:

- Ты знаешь, почему короля Азефа, называют грустным?

- Нет, - честно ответил Федор.

- Все довольно просто, - вступила в разговор старшая – он очень серьезно, и непонятно, болен. У него начинаются сильнейшие головные боли, если он начинает думать о государственных делах.

- Хорошая болезнь, то есть, он ими не занимается совсем?

- Король Азеф, хороший человек, и государственными делами он занимается, сколько может. Но с такими болями, подданные редко видят его веселым. То, что болезнь имеет магическую основу, не сомневается никто, но вот вылечить, пока, не смогли. По этому всеми делами государства, требующими вдумчивого решения, управляет придворный совет, под управлением Иротона Пара.

Совет давно погряз в интригах и подкупах, но решение Пара, неукоснительно выполняются. После того, как парочка поспоривших с ним членов совета, стали калеками, и уехали в свои имения в провинции. Нет, их не убили, просто изрезали мясницкими топорами. Кто, как, непонятно, но больше они не желают принимать участия в государственной политике.

Так вот, про интриги. До тех пор, пока в Южной Стеоне управляет Сар Борнг, являющийся дядей, или скорее дедом короля, все здесь идет так, как было много столетий. Но у Азефа Борнга, есть племянник, получивший образование в северной школе, и мечтающий занять место своего прадеда. Через неделю, он будет здесь.

Северная школа, подвержена разным влияниям и идеям, в частности, они восприняли в штыки появление на юге темного факультета.

Корун Борнг, имеет предписание, от южной школы, и от совета Будкара, разобраться в происходящем. Мы не знаем, идет с ним войско или нет, но нас отсылают, во главе трех сотен отборной стражи, для проверки щита горного перешейка. Мероприятие, ежегодное, номинальное, и еще никогда не проводилось такими силами, и в таком составе.

- Это куда вас отправляют, ну-ка поясните, я в географии не силен.

- Ну, - монотонно как заученный урок, начала Алия. Как ты уже знаешь, Страна света Соромея, имеет несколько границ с Урасой, остальной частью Роолинка. Собственно, основной границей является Донница. Но ее истоки, находятся на небольших по площади, но очень высоких горах, называемых Кромьими хребтами. Вообще-то горы не проходимы, даже для одиночек, не то, что для армии. Но, тем не менее они закрыты магическим щитом. Проверка щита, это довольно тяжелая дорога, через всю Саромею, вдоль горных хребтов. Занимает это мероприятие, около трех месяцев. Для такого похода, надо покинуть Истинную Соромею и идти к Доннице, затем вдоль нее до Кромьих хребтов, ну и назад тринадцать недель, плюс минус три дня.

- Слушайте девы, а кто вас посылает, может пошлете его куды подале, а?

- Посылает нас магистр, мы клятву ему давали, а не камням Стеоны, обязаны идти.

- Но что-то назревает, - сказала Кларисса, - нас отсылают, тебя боятся, да и друзья твои, раньше были в граде, ныне пропали все. И Антон, родич твой, говорят сбежал.

- Как сбежал, - напрягся Федор, куда сбежал.

- Да не дергайся Фед, - так они называли его накоротке, - из Стеоны бежит каждый третий студиус. Вот только далеко не убежишь, обруч голову раздавит. Ну, побегают по лесам, ну максимум лето, к зиме снова в школе. Либо замерзнешь, либо прейдешь. Магистр их даже не ловит, просто отправляет, когда вернуться, на тот курс, с которого сбежали, и все.

- Ты ему про ремень скажи, - не выдержала Алия, - да пойдем. Завтра чуть свет в поход.

- Да, - вспомнила старшая, - вот тебе ремешок, повяжи его на руку, что случится, капни на него кровью или сними надолго, будем знать, и поспешим на помощь.

- Прямо сказки какие-то, - подумал Федор провожая гостей.

На завтра, утром, в его комнату вошел магистр, в сопровождении двух стражей стен, так назывались боевые маги, несущие охрану стен цитадели и города. Поскольку Федор уже был одет и успел сделать зарядку, выполнил комплекс упражнений, который в этом мире никто не знал, вот только не успел позавтракать. Магистр начал с места в карьер:

- Вам, барон, предстоит сегодня начать первое испытание, обязательное для студентов темного факультета. Федор стоял и молча смотрел на вошедших. Магистр продолжал, видимо произнося древнюю формулу:

- Вам предстоит провести сто дней в комнате силы, в башне мага. Вы должны постичь основы жизни познающего силу, понять, что нужно вам от силы, и что нужно силе от вас. Если вы поймете силу без силы, вы победите, если нет, вы не проиграете. Итак, идите, выбора больше нет.

Два стража стен встали за спиной Федора, словно конвой, а магистр развернулся и пошел вперед, Федору только осталось проследовать за ним.

Через ворота цитадели они прошли без эксцессов и стали медленно, пешком углубляться в город, Федор невольно обернулся, бросив последний взгляд на цитадель. От удивления он даже остановился, и чуть не был сбит с ног конвоирами. Над цитаделью развивался красный революционный флаг, именно такого как он привык оттенка.

- Этот флаг, символизирует готовность ученика пройти испытание, - сказал магистр, увидев заминку. Он будет снят, когда ты вернешься, или станет ясно, что не вернешься, иди батор, обратного пути, как я уже сказал нет. И двое стражников повели Федора вперед, довольно бесцеремонно подхватив за руки.

Город еще просыпался, первые лучи весеннего солнца только тронули крыши. Здесь на этих широтах снег не лежал на земле единым белым покрывалом, он вообще выпадал редко. Приход зимы отмечали буйные ветры, от неистовства которых город защищали пологие стены, и частые холодные дожди. Вот и сейчас, небо было затянуто легкими тучками, и редкие в такой ранний час, прохожие стремились укрыться под крышами, поскольку полное безветрие предрекало близкий, сильный, но не очень холодный весенний дождь.

И он пришел, дождь обрушился на город, словно пришедший из дальних странствий родственник. Небо быстро затянуло темными, как пепел, тучами, затем где-то за городом, далеко, на пределе слышимости, ударил первый гром. Его раскаты еще небыли услышаны всеми, а с неба уже начали падать первые тяжелые капли. Они вымочили, сделали темным, камень мостовых прошумели по свежим листьям, и выбили первую дробь по каменным латам монумента, воздвигнутого в честь какого-то из двенадцати магистров Стеоны. Затем второй, более близкий раскат грома, оповестил людей о том, что дождь будет сильным, но не долгим. И как окончание адажио, небо прочертила белая молния, ударившая рядом с городской стеной. Это словно послужило сигналом к началу ливня. Дождь обрушился на город массой одиночных струй, похожей на непроходимый кустарник, где-то резко закричала птица, у ближайшего дома завизжала не успевшая заскочить под крышу женщина, жесткие, упругие, холодные водяные струи, словно резиновый мяч, ударили по городу.

Сразу, почти без перехода, по наклонным мостовым понеслись потоки воды, смывая на своем пути всю грязь, застоявшихся городских улиц. Сначала мутные, от набившегося в город песка и мусора, затем все более полноводные и прозрачные, вымывая все, что могли унести с собой.

Но ни Федор ни его спутники, ни увидели очарования непогоды, поскольку ни кто и не подумал укрываться от холодных обжигающих струй. Его провожатые только поглубже зарылись в капюшоны синих плащей, составляющих обязательную часть формы стражей стен. Ему же не посмотревшему на погоду, и собственно успевшему только обуться, было холодно, накинутая на него одежда моментально промокла, и только оставалось надеяться, что там, куда его приведут, будет тепло и сухо. Федор не знал пути к башне, он считал, что придется еще миновать городские стены, и выйти в поле, а затем дойти до башни. Хоть и нахождение там, судя по всему, сулило мало приятного, вымокший Федор уже хотел быстрее укрыться от непогоды за ее стенами.

Но оказывается, он ошибался, невысокая башня, покрытая красной черепицей и обнесенная второй зубчатой стеной, с торчащим на ней, несмотря на дождь часовым, возвышалась в центре оной из городских площадей, в получасе ходьбы от цитадели Стеоны. Собственно башней это трехэтажное строение назвать было трудно, но Федор не стал возражать, поскольку ветры ощущались даже за колдовскими стенами цитадели. Он только вспомнил, что Ворон говорил, что оказаться зимой вне городских стен, или укрытия — верная смерть. Невысокие, чуть выше человеческого роста толстые дубовые ворота открылись при их приближении. И путники вошли в полукруглую арку, оставляя за собой мокрый, холодный и чистый горд.

Глава 15

Дата добавления: 2015-07-14