Снова башня

И врагов, заклятых,

Найдут они там.

Но, сила не оставит их,

Ибо обретут они, новую силу.

Помещение, в которое они вошли, было не большим. Федора вообще поражала местная любовь к закругленным линиям и овалам. Круглая комната, без окон, с оштукатуренными стенами, у стены стоит стол, на котором горит маслинный светильник. У стола четыре стула, на столе разложены остатки трапезы и глиняный кувшин с водой. В центре комнаты круглый камень, с отверстием, посередине через которое продета приличной толщины палка. Над камнем, в потолке вделано металлическое кольцо, с которого свисает толстая и длинная веревка. Камень на треть ушедший в каменный колодец, оказалось, представлял собой своеобразный люк.

Кроме них в комнате находились трое стражников. Двое молча подошли к камню, и откатили его в сторону, третий также молча скинул в колодец веревку. Ни говоря не слова, магистр указал Федору на колодец. Федор оценивающе посмотрел на магистра и сопровождавших его стражей, вспомнил о сумасшествии, прикинул, наличие еще троих и решил не связываться. Вздохнул и полез в колодец. Как только он отпустил канат, ступив на сухой твердый пол, веревку подняли вверх, а люк задвинули. Он оказался в кромешной темноте.

Помещение куда попал Федор, оказалось овальной комнатой, все углы были тщательно закруглены, словно каземат готовили для сумасшедшего, который будет стремиться разбить себе голову, отсутствие углов раздражало. В комнате было несколько ниш, которые были построены при полном соблюдении того же архитектурного принципа. Такая архитектура, неоднозначно, могла свести с ума кого угодно, об этом говорили девушки, но ему не приходило в голову, насколько это серьезно.

В одной нише обнаружилась ложка, миска и кувшин с водой, значит кормить, будут, в другой оказалась «ночная ваза», значит утонуть в нечистотах, тоже не дадут. Это заключение, его посадили в тюрьму, или это действительно обязательный для темного факультета курс на выживаемость и готовность к дальнейшему обучению, вроде курса молодого бойца? Будем надеяться на лучшее, решил он.

Сначала нужно обсохнуть, он снял с себя всю одежду и прилепил мокрые тряпки к сухим и теплым стенам. Видимо температура в помещении поддерживалась не магически, а так как это вообще бывает в природных пещерах. Но в принципе она была комфортной.

Ну и, что дальше делать голому человеку, - подумал он. Прибывать в медитации и погружаться в вечность, проходя самоочищение. Что-то подобное он читал, кажется у Ефремова, но там это делали добровольно. Хотя постой, память у него как комп, выдаст что надо, или магия здесь не работает?

Он уселся в позу медитирующего ёга, поскольку мебель отсутствовала как таковая, даже подушки не дали, гады. Закрыл глаза и постарался, сосредоточится, на последнем трактате по теории применения заклинаний, который он пролистывал позавчера. Итак, сосредоточится, успокоится, стабилизировать дыхание. Вы господа о практиках цигун или ёги слыхали? А мы так даже пробовали одно время, да и Костанеду почитывали, вот и попробуем, самое главное, чтобы шифер не уехал, а там разберемся.

Расслабимся, медленно соединим, в дыхательном упражнении, передний и задний серединные меридианы, ощутим Дань-тянь. Представим этот приличный том, страница двадцать три, с начала, поехали:

Заклинание само по себе не имеет силы, ибо если бы, заклинание имело силу, без соответствующего ритуала, то будучи произнесено случайно, оно порождало бы явления, предсказать которые и просчитать последствия, например многоразового или хорового произнесения, было бы не возможно. Любой лепечущий младенец, мог бы случайно, произнести заклинание, способное уничтожить мир. Но поскольку, любое заклинание, должно сопровождаться определенным, именно для этого заклинания ритуалом, что делает подобное невозможным. Следует помнить, что не ритуал является частью заклинания, а заклинание является основной и часто конечной фазой ритуала.

Из вышесказанного следует, что такое понимание вопроса, делает науку заклинаний, одной из сложнейших, при изучении современной магии....

Уф, получилось. Так, что дальше, перечитаем например, что ни будь давно забытое, как в детстве издательство «Детская литература-1976 г.» А. Беляев «Продавец воздуха» страница 45 поехали:

...кислород. В одном из секторов четвертого этажа производится сортировка материала, который попадает извне через главную трубу. На уровне четвертого этажа в трубе устроена целая система сит, начиная с таких, сквозь решетку которых может пролезть человек, и кончая столь густыми, что они не пропускают даже пыли.

— Меня с Николой, значит, тоже «отсортировали» в сортировочной?

— Да. В трубу попадают иногда самые неожиданные предметы и существа. Больше всего втягивает труба обломков деревьев. Иногда ветер приносит и вырванные с корнем огромные кедры, ели, сосны, пихты, лиственницы. Весь этот материал идет на топливо. Весною и осенью во время перелета в трубу втягивается несметное количество птиц.....

Интересно, значит говорите магии нет, слушай надо тормознуть, отдохнуть, как мешки с картошкой грузил. И первый раз в этой комнате он провалился в глубокий сон.

Против ожидания, сон не принес ни радостей, ни разочарований, он принес то, что от него ждали, отдых. Федор проснулся лежа на спине, на полу, без подушки. От непривычной позы тело ломило, привык за последние месяцы к перинам, а тут просто голый пол, хорошо хоть деревянный. Так, встал, туалет, зарядочку по полной, все боевые комплексы, которые вспомнил.

Что со жратвой, ага каша, и всё? Вигитурианец блин, поехали дальше, сел в центре комнаты, что там у Кастаньеды про сноходцев, надо прочитать, а там посмотрим, нет сначала цигун, ближе как-то, каратисты мы, блин.

Энергия Ци, внутренний потенциал любого человека, на востоке считают, что большая ее часть приходит с дыханием. Попробуем ощутить, благо ничего не мешает. Через несколько минут, Федор в ужасе прекратил попытки. Он почувствовал, пронзающий его бесконечный и мощный поток. Но почему здесь нет магии, кто сказал, а ну еще раз. Все тут есть, или его магия иного рода, что там говорил Ворон. Закурим, ага можно, и стопочку коньячку, пожалуйста, спасибо Федор батьковичь.

Исследовательский зуд захватывал его все больше и больше, скоро он осознал, что необходимо систематизировать полученные знания, а что он получил в Стеоне, да за два месяца, да ни фига. А что знает вообще, что из того что знает работает в этом мире?

Удивительно, сколько всякой, порой дурацкой, информации о магии и мистицизме получает современный человек, а вдруг все это здесь работает, как там у Высоцкого:

Если, правда, оно, ну хотя бы на треть.

Остается одно, только, лечь помереть.

Но действительно, Федор даже не представлял, сколько действующих в этом мире магических методик и приемов, описаны, в разного рода литературе, его мира, от того же Конан Доэля до желтой прессы. Просто бесценными оказались реальные научные знания, за короткий срок Федор преисполнился истинной благодарности ко всем своим бывшим учителям, без исключения. Он знал, как создать реально, а не методом замещения, например хлеб из камня, вот бы удивился Нильс Бор, узнав, как может быть применена его теория. Кроме того, большое место занимали визуальные представления, спасибо научно популярному кино.

Всплывающие в голове познания из школьного и среднетехнического курса дали такие возможности, что Федор ликовал. Апогеем идиотизма, человека с неограниченными возможностями, в условиях длительного добровольного заключения, стало создание резиновой женщины с физиономией бывшей жены, и всеми возможными отверстиями. Насмеявшись, превратил куклу в подсвечник с горящими свечами, и начал потихоньку привыкать к свету.

Он уже потерял счет дням, которые ушли на систематизацию всего этого хлама. Но работа внутри себя, оказалась столь захватывающей, что он уже не мог остановиться. Так увидел во сне свои руки, что там дальше..., понял, как наслать порчу, и почему в этом мире это работает, получил во сне доступ в библиотеку школы, начал копаться в ранее запрещенной литературе, его наставникам такой метод и не снился. От его экспериментов, за не имением другого исходного материала, он творил из того же воздуха, стены иногда покрывались инеем, но комната хорошо вентилировалась, и он не разу не почувствовал духоты.

Сколько прошло времени, чем питался, и куда девалось то, что после питания остается, уже мало волновало, нет, понимал, что ест не каши и справляет нужду в той нише, так как ваза от пола не отрывается. Но это не интересно, как ставят кашу и убирают вазу, если это делают вообще, потом спросим. Главное сейчас работа по пониманию окружающего тебя мира колдовства. Боже, как классно работают эти научные и полу научные методики в этом мире. Провел дюжину ритуалов, которые без крови и жертв, откуда-то знал, что сейчас с кровью нельзя, получил в загашник десяток интересных заклинаний. Охота пуще неволи, говорите. А если охоту подстегивает не просто жажда, а с большой буквы, или нет, большими буквами ЖАЖДА знаний.

Спать, когда он последний раз спал, спал не так, чтобы увидеть то, что ему надо, а спал, чтобы отдохнуть, как давно это было, что у нас там про шифер, все завтра выходной. Нет, сейчас выходной завтра забуду, все отдых спать, спать, спать...

Человек стоял на горной тропе, дожидаясь каравана, ползущего снизу, по единственной дороге, ведущей в эту область гор Нерт. Высокий смуглый мужчина, не лишенный дикой, необузданной, суровой красоты, присущей восточным и горным народам. Одет он был в коричневый кожаный, подбитый мехом дуплет с замшевыми вставками на плечах, теплые обтягивающие ноги шерстяные штаны и коричневые, до колен, сапоги, перевязанные кожаным ремешком, крест-накрест по всей длине голени. Он словно сливался с коричневым цветом скал, поэтому увидавший его первым проводник, чистокровный оргос, вздрогнул, и встал как вкопанный.

Человек молчал, глядя на застывшего оргоса, тот тоже молчал, видимо, зная с кем, ему привелось столкнуться на неширокой горной дороге.

К началу каравана подбежал его владелец, собираясь выяснить причину заминки, но увидав человека, упал на колени и произнес:

- Добрые вести, принес тебе раб твой, о великий господин.

- Пошли Тубарин, - ответил человек, - поговорить надо.

Прямо за поворотом, оказалась просторная площадка, на которой бил крошечный родничок, собирая воду в предусмотрительно вложенный из камня длинный трехступенчатый бассейн, из которого вода уходила в выбитую в скале полость. Здесь было место многочисленных стоянок, о чем говорили каменные круги, предназначенные для костров. В одном из них, горел огонь, а рядом стоял шатер, охраняемый четверкой воинов, одетых в закрывающие лица шлемы. Воины имели только наплечный доспех, поверх меховых курток, вывернутых мехом наружу, из под курток, почти до колен, торчали рваные края плетеных кольчуг. Вооружены они были короткими мечами, и короткими пиками, напоминающие римские пилумы. Щитов не было, в горных условиях они и небыли нужны, вместо этого руки воителей защищали тяжелые, кованые наручи и латные перчатки.

Купец, вместе со встретившим его человеком, прошли в шатер, а караванщики стали располагаться на ночлег, стараясь разводить костры, и ставить палатки подальше от шатра.

- Ну, рассказывай, что за новости? – начал человек, зайдя в свой шатер, и сев на тяжелый, резной, деревянный стул, при этом сесть купцу, он не предложил.

- Они отправили его в башню, - начал торопливо говорить тот, встав на колени.

- То есть сто дней, я о нем ничего не услышу, хорошо время есть, а где девченка?

- Прошло уже двадцать дней, о великий, а девченки с ним небыло …

Человек сделал резкое движение рукой, призывающее к молчанию, и купец замолк.

- Всех его спутников, задержать любой ценой, но помните, они мне нужны живыми.

- Но, магистр Сар Борнг, молится на них, словно на последних..., - начал, было, купец.

- Они и есть последние, болван, они разрушили ворота, - ответил ему собеседник, - и если они не последние, то сохрани нас Ворож.

- Так, что нам делать?

- Решайте с Иротоном и Локсом сами, но помните, они нужны мне живыми, поставте вместо Сара его племянничка, и еще угомоните этого придурка, а то он со своей Абсолютно Светлой страной, наворчает таких дел, что нам не расхлебать до конца времен.

Задумчиво сказал неизвестный и медленно растворился в воздухе. Оставив купца, тупо смотреть на пустое золоченое кресло.

Федор медленно открыл глаза, тьма, в которой он должен был жить все это время, обволакивала его словно кисель. Но вот среди этой тьмы прорезалась светлая точка, она медленно мерцала, завораживая его своим мягким серым, неестественным свечением. Маяк, иронично подумал Федор, то потухнет, то погаснет. Но точка в стене продолжала притягивать его взгляд, она словно давила на сознание, то, увеличиваясь до размеров кулака, то, уменьшаясь до грецкого ореха. Федор встал, решив подойти и рассмотреть, что это, благо идти не далече три шага.

Там где светилось, была стена. Охваченный интересом исследователя, он начал ощупывать такой привычный, почти монолитный серый камень. При более пристальном изучении, оказалось, что в стене есть камень правильной прямоугольной формы. Свечение находилось прямо по центру этого камня. Ровные грани не оставляли сомнения в том, что за камнем, что-то скрыли. Влекомый уже не праздным любопытством, Федор начал миллиметр за миллиметром, ощупывать стену. Ага, вот еще один ровный камешек, нажмем здесь, ничего, а здесь.

С легким щелчком, маленький камень вышел из паза, но большой остался на месте и не открылся, три часа исследований, ерунда для человека уже потерявшего счет дням. Он тщательно ощупал нишу, ничего, еще и еще раз, напрасно. Так, а если нажать сбоку, пусто, а если направить силу.

Большой камень отвалился и гулко упал на пол, чуть не раздавив ему ступню, открыв небольшую круглую нишу. Молодец, блин, только и смог сказать себе Федор. Подошел, благо за неопределенный промежуток времени в темноте, зрение достигло кошачьей остроты, и заглянул во внутрь. Ничего интересного, в нише лежал небольшой камень, величиной чуть меньше куриного яйца, явно не относящийся к драгоценным, в камень был вставлен металлический штырь, и более ничего. Хмыкнув, он взял камень в руку.

Сказать, что он получил удар током, нет, ощущение было не вероятным, одновременно на него накатила странная волна образов, замелькали лица людей, какие-то странные, похожие на драконов существа, тролькары в золотых доспехах, горящие селения, бегущие толпы. Затем все схлынуло, и Федор остался сидеть на полу, держа в руке, мягко светящийся синим светом камень. Одно он понял четко, он держит в руке артефакт непонятного назначения.

Затем пришла боль, господи, ну почему в этом мире нельзя иначе, обруч, он словно горел огнем, мгновения которое прошло после его изменения хватило на то, чтобы Федор содрогнулся от боли, и схватив рукой, с зажатым в ней камнем, ненавистную железяку, сорвал ее с головы и бросил на пол. На руке, получился ожег, а он уставился на обруч, который вдруг пошел светится всеми цветами радуги и словно магнитом втянул в себя камень, установив его в центре диадемы. Затем еще раз полыхнул белым, и замер, явно медленно остывая и приобретая холодный белый цвет. При этом неясном процессе, обруч изменил не только цвет, состав, но и форму.

Интересно, если его теперь одеть, башку не сорвет, - посетила Федора запоздалая идея, его же снимать, то есть снять нельзя, или вы хотите сказать, что курс обучения завершен и мне пора отсюда сматываться. Когда обруч достаточно остыл, Федор взял его и подошел к свече, что бы внимательно его рассмотреть.

Ровное гладкое кольцо, из белого тускло блестящего металла, с ровными, чуть закругленными краями, шириной сантиметра в полтора. По полированной поверхности идет ровный узор, растительной тематики, листики ягодки. Внутри кольца непонятная надпись, незнакомые буквы, нечто среднее между арабской вязью и руническим письмом.

Да а камень, оправлен в тот же растительный узор, только такого камня в природе нет, в нем как в китайской монаде, две переплетенных рыбки, светло розовая и темно синяя, одно ясно, это не эмаль а камень. Уже зная превратности этого мира, Федор осторожно водрузил диадему на голову. А потом не снимешь, как ту медную — мелькнула запоздалая мысль. Но нет, снимается, это что, символ силы, или знак об окончании учебного заведения?

Что-то в этой долбанной комнате толкает к стремлению навести порядок в мозгах осмыслить то, что уже знаешь, а если не знаешь ни черта, вот тогда действительно с катушек съедешь. Как там магистр говорил, - постичь основы жизни познающего силу, понять, что нужно вам от силы, и что нужно силе от вас. Ну, с основами жизни познающего силу разобрались, теперь, что нужно силе от меня, я от нее кажется, могу получить почти все, в разумных пределах и за неразумную плату. Ладно, потом разберемся, а пока надо выяснить, сколько дней прошло, и где все остальные, во времени вроде не стеснен, возможности, гм...

Федор одел обруч, сел в середине комнаты, закрыл глаза и медленно стал погружаться в транс.

Он почувствовал, что в теле его уже ничего не держит, и решил встать. То, что он увидел в следующую секунду, испугало а затем потрясло. Он увидел свое тело садящее по турецки в центре светящегося круга, свет не отражался и не преломлялся стенами, он просто поглощался ими. Видимо, поскольку магия имеет энергетическую природу, в ней столько световых эффектов, - подумал Федор. Ладно, поехали.

Он легко прошел через потолок камеры и очутился в караульном помещении, с каменным люком. Молчаливые часовые, трое из которых сидели за столом, просто сидели, ничего не делая и не проявляя никаких эмоций, Федора не заинтересовали. Потом разберусь, решил он. А вот о стену башни, он треснулся головой, больно. Ворота явно из квдзияра а дальше как, нет так не пойдет, назад в тело.

Вернувшись назад, Федор попробовал представить вид, во двор цитадели, из окна своей комнаты, затем медленно повернулся, да он был в комнате у окна. Так бывает во сне, ты чувствуешь, что присутствуешь в определенном месте, в определенное время, но не ощущаешь своего тела, ты просто присутствуешь. Так, в комнате никого нет, что за дверью, вот коридор, ну пошли, пошарим наугад. Где тут, что?

Первое куда зашел Федор, была канцелярия магистра, нужно было узнать, сколько он уже сидит. На документе, помеченном срочно, стояло в переводе на родное летосчисление пятое ноября, а упаковали меня в середине августа, скоро на волю. Так, а где Антоша? Мотаться по двору в поисках не имело смысла, а часы на башне показывали восемь часов вечера, через пару часов будет спать, где его комната я знаю. Погуляем по городу, и он отправился на прогулку.

Во дворе уже чувствовалось начало весны. Еще не появилось даже намека на почки, на заснувших на суровую южную зиму растениях, но в воздухе уже витал какой-то неясный еще, только едва ощутимый запах обещания тепла. Вот еще чуть-чуть, и в мир прейдет неизгладимое и непередаваемое буйство красок. Степь за стенами из буро-желтой, станет светло зеленой, пересыпанной яркими точками, цветущего разнотравья. Федор только каким-то шестым чувством ощущал скорый приход весны, видимо причиной было предстоящее буйство жизненной энергии, которое он явно ощущал, находясь в такой энергетической ипостаси. Природа ждала сигнала, который каждый год дает весна, только одной ей ведомым способом, извещая всех о своем приходе.

На улицах уже было много прохожих, возвращающихся по домам после трудового дня, или просто праздно шатающихся гуляк. Теперь, толпа не производила впечатления празднично одетой, магия замещения в этой ипостаси на Федора не действовала. Горожане были одеты в основном в плохо выделанные овчинные тулупы, обладатели которых явно мало заботились об их внешнем виде. На многих зияли грубо посаженные заплаты. Обувь правда была в основном кожаная, одетая на толстый вязанный шерстяной носок, но встречались и лапти с онучами. Изредка толпу пересекали богатые горожане, видимо купцы или дворяне, одетые в натуральные одежды, эти явно выглядели богато и без применения магии. Они разрезали толпу, словно белые туристические пароходы, пересекающие гавань забитую рыбацкими плоскодонками.

Ну и конечно маги, их было не так много, как предполагал Федор, за пол часа скитаний по городу, он встретил всего двоих, и то это были стражи стен, выполняющие здесь отчасти роль полицейских, то есть они были на улице по обязанности, а не по желанию. Они тоже были одеты в натуральные, синие, меховые плащи с капюшонами, напоминающие монашеские рясы, только более элегантные, но так же закрывавшие тело владельца почти до земли.

Но все таки, Федору было не до них, он скользил, иначе способ передвижения, которым он пользовался в этом состоянии назвать было нельзя, по городским улицам, выискивая, где можно получить информацию о происходящих событиях и новостях, кабинет магистра явно не годился. Да вот он, основной информаторий всех времен и народов, трактир. Федор просто прошел через стену, не собираясь в таком виде переться через квадзияровую дверь, которая для него виделась черной дырой.

Строение оказалось прочным в два этажа, хоть и без лишних изысков, сделано добротно без магических штучек, видимо строительное ремесло не зачахло, не смотря на широкое распространение магии. Общий зал не впечатлил Федора, судя по реальной одежде основной массы присутствующих интересного здесь было мало. По узкой деревянной лестнице он скользнул на второй.

Помимо нескольких гостевых комнат, здесь были отдельные комнаты для богатых посетителей. Таверна конечно не была публичным домом, но в данный момент одна из комнат для богатых гостей использовалась именно для этой цели. Федор не стал наблюдать за происходящим, были более важные дела. В следующую комнату через стену он проникнуть не смог, уткнувшись носом в серебряный купол защиты от подобного прослушивания. Это стало интересным. Купол защиты, ну мы скифы, чего уж там, значит купол. Варианта три, первый — центр шара, но обратной его стороны в общем зале нет. Второе, полусфера с жестким дном, можно использовать только в подобных строениях, земля не проводит энергию по плоскости, или энергия должна быть огромна, тогда она растекается от источника до краев купола, но защитные амулеты не содержат столько, ну разве что при внешней подпитке, значит очень вероятно, что дна у купола нет. А мы пролезем через потолочное перекрытие. Сказано — сделано.

Дна у защитного купола действительно не было, что сильно порадовало Федора. Обстановка в комнате была обычной для подобных заведений, стол, заставленный остатками плотного обеда да две широкие резные скамьи. За столом, друг напротив друга сидели двое хорошо одетых мужчин, купеческого или даже дворянского сословия. Возле одного из них сидела женщина, с выправкой бывалого драгуна, явно доверенный телохранитель, на голове у нее был серебряный обруч с красным камнем. Так, а вот и подпитка для амулета — подумал Федор. Мужчины вели тихую беседу, за кубками послеобеденного вина.

- Вы хотите сказать, граф — говорил один из присутствующих, - что Готлинги потеряны для Двенадцатиградия, по крайней мере, лет на шестьдесят.

- Да, отвечал ему собеседник — магики не выпустят ни кого из них, пока они не закончат обучение. По крайней мере лет двадцать, минимум, у ордена есть, кроме того, обучение может завершится так же как в прошлый раз. По крайней мере мы, приложим к этому все усилия. Южная Стеона давно калечит людей, своим обучением, вы про лихорадку потока слышали?

- Извините, я об этом не подумал.

- Более того, орден уже активно готовится к войне, в Северной Стеоне назревает заговор, вы сами понимаете а каком положении они оказались. Этот сумасшедший магистр готов отдать свой жезл человеку, не имеющему представления о нашем мире. С его приходом, политика может резко измениться, конечно все прейдет в норму, но через пару поколений. А живущих сейчас молодых, это беспокоит мало. Ведь обязательно произойдут изменения в составе семей находящихся у власти, а ныне правящим это не понравится. Как говорил тот, которого убили: - мировая революция, борьба с эксплуатацией человека человеком, - вот и получил шестопером по башке, не посмотрели, что истинная кровь.

- Неизвестно еще, что скажет этот — задумчиво перебил его собеседник.

- Да похоже то же самое, если колдунишки, простите баторесса к вам это не относится, вы ведь выпускница севера, не доведут его до сумасшествия раньше, его кончат сами двенадцатиградские Коганы. По сообщениям разведки он ведет себя примерно так же. Ужинает с рабами, не в меру пьет, но сейчас он в башне, если выйдет оттуда нормальным, то через две седмицы будем думать, что делать дальше. Хотя в своем баронстве, правил твердой рукой, попирая традиции и обычаи. Вам что, второй Родомир Железная длань нужен, нет, вот и соображайте. Конечно в его честь города называют, но вряд ли Двенадцатиградие переживет такого правителя.

- Ну а второй?

- Какой второй, вы батенька помешались на пророчестве Орсфета. Ну, так там должна быть женщина, а этот сумасшедший мальчишка, который себя ей называет, сидит в квадзияровой клетке в подземелье Стеоны. Так же кстати, как и остальные спутники этого темного, кое кого уже и казнили.

Внутри Федора словно разорвалась бомба. Так вот оказывается чего стоят заверения доброго дяди магистра. Мышеловки без сыра не бывает! Кого они посмели казнить, отморозки. Буря чувств прошивала его словно электрическими разрядами, вся скопившаяся энергия превратилась в плотный клубок. Но дальше, информация. Все мысли и чувства в секунду пронеслись потоком, оставив после себя только холодную ярость, она накапливалась, формируя вокруг себя холодный шар энергии.

Между тем двое продолжали разговор:

- Но он освободил ястрегов.

- Да бросьте вы, мы этих витязей с иллюзорными ястрегами и одушевленными мечами за последние триста лет повидали больше чем кикимор на болоте, и к стати с тем же результатом. Оба собеседника дружно заржали.

- Учтите батор — проговорил после этого тот которого назвали граф, - если вы будете работать на нас, то ваше положение по окончании военных действий может серьезно изменится, будем реалистами, нам некуда спешить. Из этой комнаты вы выйдете либо принеся магическую клятву, служить в третьей канцелярии ордена, либо у вас случится приступ той самой лихорадки потока, все мы балуемся магией, особенно здесь, ну там купили плохой амулет, с кем не бывает...

- Да он его просто вербует — понял Федор. Ишь ты, я думал вы дикие, а вы тут в подковерные войны играете, тайную службу создали, сильны бояре.

Их беседу прервала женщина:

- Здесь кто-то есть, я теряю слишком много энергии — сказала она.

Сейчас ты потеряешь ее всю, решил Федор, и приложив энергетический пучок, который мог считаться рукой к ее голове потянул ее силу на себя. Обруч на голове женщины стал розовым и волосы задымились, а сама она дико закричала и упала на пол, и видимо потеряла сознание. Магическая защита рухнула, и Федор рванулся сквозь стену к школе.

Во двор школы он влетел как энергетическая комета, в центре двора остановился, сосредоточился и расползся кучей щупалец по всем зданиям цитадели. Где они, ага вот какое-то сооружение из квадзияра, замурованное в дальнем конце тоннеля. Ну-ну, посмотрим. Да это действительно клетка и в ней кто-то есть, Антошка! Нет не Антошка, Ворон, и что он тут делает?

Ворон в помятой хламиде сидел на соломенном тюфяке, и грустно смотрел перед собой. Напротив него сидел второй, незнакомый Федору человек, и глядя на мага говорил.

- Ты хочешь сказать, отторженный, что этот новый сотворил тебе живую руку? А ты перед всем этим не прикладывался к той фляге, которую привез магистр, а? Может у тебя никогда не отрубали руку, да и знак на плече ты сменил, отторженец, теперь ты проклят, что молчишь!

С этими словами он вскочил, и наотмашь ударил Ворна по лицу, тот только посмотрел на своего собеседника мутными глазами, и ничего не сказал, просто опустил голову и все.

Допрашивают, стало быть, ну потерпи соратник, не могу помочь, но не забуду. С тобой все ясно, а где Антошка.

Ну ка шарохнемся по этим лабиринтам, кто тут еще. Так, вот две комнаты, через стену, Нея и Сунильда. Боже Сунильда, что они с тобой сделали! Ладно ребятки, значит мои друзья в городе, а где ясты? Мужик, тебя не знаем, извините, тетя вас тоже, так это кто, а Опора, номер камеры пять, ладно, кто тут еще. Блин, да сколько людей в подвале цитадели, ну поборнички добра, слуги света, доберусь я до вас!

Антона и ястрегов Федор в подвале не нашел, он почувствовал, что нужно вернуться в тело и все обдумать, иначе энергия эмоций разорвет его, как ядерную бомбу, и он не оставит от этой цитадели камня на камне.

Возвращение было тяжелым, видимо, сказалось отсутствие опыта, он ворвался во внутрь своего тела, и постарался почувствовать каждую его клеточку. Он проделал все излишне быстро, поскольку организм отозвался вспышкой острой боли. Казалось, завибрировала каждая мышца, возмутился каждый нерв. По телу прокатились две волны, от макушки и от пяток, они встретились где-то в середине живота, чуть ниже пупка, и Федор упал на пол, от резкой рези в животе и острой боли в легких. Но это длилось всего мгновение, затем он смог сделать первый вдох.

Он лежал на полу, и чувствовал такую усталость, что не мог даже пошевелиться. Организм кричал о необходимости отдыха, мышцы и нервы отказывались повиноваться, глаза закрывались сами. Федор уснул, он просто не мог иначе, для спасения друзей были нужны немалые силы.

Проснулся Федор толчком, мышцы ныли, словно от тяжелой физической работы. Память, обостренная даром, четко помнила все. Он медленно сел, сил не было даже на то, чтобы сотворить себе приличный завтрак, башка просто раскалывалась, видимо внутреннее давление было запредельным. Нет баторы так нельзя, так и в ящик не долго. Он медленно поднялся, дошел до ниши, и взял тарелку с кашей. Автоматически, не задумываясь, раскрыл кисть над миской, и просканировал тарелку на наличие ядов, запустив известное, классическое заклинание. Нет, не зря он рылся в библиотеке, в кашке что-то было, добро если просто снотворное. Да чего-то не хватает, а обруч где? Вот он в центре комнаты. Федор подошел к обручу, держа в руках миску, и сел на пол, привознемогая мышечную боль во всем теле, словно после хорошей тренировки блин, а когда он последний раз мылся? Запах от него поди. Медленно взял в руки обруч, раньше с этим проблем не было, он сам с башки не соскакивал, и хмыкнув, водрузил новоприобретенное украшение себе наголову.

Ощущение было, как сто грамм с похмелья. По телу пробежала теплая волна, боль в мышцах резко перешла в радостное дрожание, головная боль пропала, как после первой в жизни таблетки Пенталгина, сразу. И самое главное, он понял, что вернулась способность чувствовать поток силы. Так вот, теперь кашку в очко, бифштекс, гарнир, сто грамм водки, кофе, пачку сигарет - Чапай думать будет.

До окончания стодневки две недели, это он просек, прежде всего надо отдохнуть физически, проведем эксперимент. Федор снял обруч и убедился, что состояние его тела улучшилось, но не так, что бы сильно. Ну и истощил он себя, так снова спать, а то с этим чертовым обручем, загнуться можно. Но сначала сотворим надувной матрас. Матрас получился, что надо, такие он только по телевизору видел. Федор снял обруч, сделал сидя дыхательную гимнастику, и улегшись на матрасе снова уснул.

Отсыпался он пару дней, не одевая обруча, и творя только еду. Кашу из миски отправлял сразу в импровизированный унитаз, не утруждая себя ни процессом проверки, ни процессом пищеварения. Себе создавал, что ни будь попроще и посытнее, запивал красным вином, и снова ложился спать. Опыт восстановления организма после десантных выходов, слава богу, имелся. О своих друзьях старался не думать. И только на третий день понял, что готов работать.

Теперь надо начинать подготовку, то, что маги хотели, они дали, теперь пора возвращать долги. Правда, вот незадача, у них все кредиты со сроком оплаты о-го-го. Ну ничего, вернем все сполна. Итак, как там у Робинзона Крузо:

Хорошо:

1. я не погиб, а попал сюда;

2. я не один - встретил человека из своего мира и времени;

3. я встретил людей, которые помогли освоится в этом мире;

4. я богат — барон, Антоша говорил миллионер;

5. я маг, не просто, а очень сильный, возможно сильнее всех - вроде с этим все ясно;

6. эти с наружи не знают, что я закончил свое образование, несколько быстрее, чем они предполагали, может многовато пробелов, но в целом сойдет;

7. у меня есть преданные друзья (не зря они в темнице, были бы предателями, расклад бы был другим);

8. у меня есть слуги — кстати, куда делись ясты?;

9. и последнее - я, судя по всему, князь Двенадцатиградия, в смысле наследный, истинный, но ни черта не смыслю в тамошних делах, посему меня боятся.

Плохо:

1. я пока не понимаю, что от меня хотят окружающие;

2. добра не хотят — не сидел бы Ворон в клетке;

3. меня хотят видеть мертвым все, от рыцарей Арея, до родных Двенадцатиградских;

4. в пищу добавляют какую-то гадость, чтобы свести с ума;

5. Антоша пропал — если казнен, ну магистр ….. не жить вам.

Н и ф и г а с е б е, п о л о ж е н ь и ц е, так а делать то, что?

И начал строить планы, первое, где Антоша. Второе, нужно освободить всех своих, где бы они не были. Третье, дуть в баронство, пока не поздно, или укрыться где, ребят освободим, там думать будем. Другой вопрос, как освободим. Да где мой ножичек, тьфу блин, волшебный меч, братан.... нема. Нужна информация, без разведки десант мертв.

Следующий выход Федор провел осторожно. Вышел, используя как можно меньше энергии, оставив тело сидеть, опершись на матрас, с обручем на голове. Теперь он надеялся, что внешняя подпитка ему не понадобится. И попал в глубокую ночь, только фигура часового, ходящего вдоль стены и глядящего в город, говорила о существовании жизни, школа спала.

Из школы он выходить не стал, только поднялся над цитаделью, с целью определить магически защищенные точки. Таких в цитадели нашлось аж пять штук. Площадка для боев, отлетела, нечего там делать. Клетка Ворона ясно, надо посмотреть там еще болезный. Кабинет магистра, ну это в последнюю очередь. Осталось два, поехали.

Первым магически защищенным местом, все тот же дорогой квадзияр, блин попасть в такой лес, как он хоть выглядит гад, оказалась комната на втором этаж строения. Но проблема состояла в том, что обшита деревом она была вся. Ни влезть ни подслушать. Может какое хранилище артефактов, да нет, Ворон говорил, что положить меч в квадзияровый ящик нельзя, сгорит. Меч или ящик,... его знает. Значит это в худшем случае тюрьма, как клетка в которой сидит Ворон. Дальше, подвал, с другой стороны цитадели, ну тут тоже все ясно, сокровищница, ишь какие бугаи стеречь поставлены.

А теперь в подвал, кто, где сидит, и чем занят. Так, это, стоп, вот и наши подруги, то бишь сестрички, Ирта и Ларта. А почему дрыхнут в чулане при кухне, и в таком виде? Что за язык опустили ниже плинтуса? Моего возвращения не ждут, стало быть, я должен вернуться, малость не таким как ушел. Самонадеянные гады.

Так поехали в подвал, медленно, по камерам, Ворон на месте, Нея, Сунильда, так, остальные где. А первый этаж, там видать не маги сидят, ну точно. Близнецы, как я по вам соскучился, Опора, перевели на верх, вои, что меня привели, все, в одной комнате, девятнадцать человек тесновато ребятам. А где остальные, где Ястреги и Антон, казнены? Ладно, узнаем позже, теперь в архив, есть здесь такое заведение, пошли.

К утру, после четырех часов блужданий, архив нашелся, - есть. Но Федор очень экономил силы, по этому решил вернуться в тело, помня прошлый опыт. Возвращался медленно, и на сей раз, обошелся без боли. Усталость давала о себе знать, но не сильная. Необходимо было проанализировать то, что узнал. И создать машину, для определения времени, иначе можно вляпаться, по самые не балуйся.

Через пол часа, усиленного напряжения правого полушария, Федор создал песочные часы, поскольку принципа действия механических, не знал. То есть не понимал, а местного аналога и подавно. Получилась этакая могучая узкая колба, на двенадцать часов. Ориентация плюс минус пол часа, но и то слава богу. Перекусил, сел на матрас и сняв обруч, проверил реальное самочувствие, ничего, еще жить можно. Но на второй бросок не отважился, остаток дня разбирал варианты, соображал, где, что искать дальше.

На третий день поисков, начали появляться результаты.

Целый том составляло только описание сумасшествия его предшественника, да упекли дядю. Но, очень знаете ли полезно, такие вещи почитать, а то все думал куда девать лабораторию, опять же матрасик, и прочую дребедень, а тут все продуманно. По первому принципу магии, все можно превратить назад в воздух, т.е. испарить. Но это вызовет такое количество воздуха сразу, что из вентиляции снесет пол города, ну не пол города, но стражу с ног посбивает. А это лишнее, а тут все на месте можно оставить, правда преобразовать, кое что.

На четвертый день Федор нашел мечи, и смог деактивировать защиту на них, лишь бы никто из своих не вызвал, прикрыл своей, от греха.

Затем началась серьезная работа по созданию плана проведения операции. Но дело опять уперлось в недостаток информации, за ней нужно было идти. Нужен был качественный источник, и Федор его нашел.

На пятую ночь, он вышел из комнаты, и пробравшись на кухню, прикрепил некую энергетическую конструкцию, за ухом и на шее у одной из сестер. Как известно каждая человеческая мысль, проговаривается автором, облекаясь в соответствующую форму. При этом мышцы шеи, повторят все, на уровне нервных команд, то есть на уровне электрических импульсов. Оперируя чистой энергией, Федор мог регистрировать малейшие изменения колебаний тока и напряжения в нервах девы, неприятность состояла в том, что теперь он мог слышать все, без исключения, мысли Ирты. Моральной стороной дела, на данном этапе, он решил пренебречь. Правда когда человек спит, он редко мыслит конкретно, поэтому то, что изначально услышал Федор напоминало белый радио-шум. Поскольку за ее ухом он установил почти классический микрофон, то разбудить девушку не составило труда. Далее Федор был включен в чужой непрерывный внутренний диалог, из которого еще было необходимо извлечь полезную информацию.

- Что, а, где Ларта, а вот, долбанный Сторк, это не подвал, это чулан на кухне. Ох надо спать, завтра опять море работы. Этот проклятый хитрый Корун Борнг снова сведет Готлинга с ума, да и кто выдержит то, сто дней вытяжку из белены жрать. Тут сам Ворож спятит. А хороший был мальчик, как он.....

После последнего воспоминания Федор просто покраснел. Тем не менее, связь была налажена, и Федор мягко, словно исподволь начал допрос.

Антоша не казнен, сбежал, помогли ясты, сбежавшие вместе с ним, забыл магистр, про гарпий, а они их ночью по одному и за город. Знать еще свидимся.

- Стоп, какой павлин мавлин, какой Корун Борнг а где Сар!

Девушек не пытали, просто продержали в подвале десять дней, на хлебе и воде, да побили малехо, правда изнасиловали, слуги-то добра, но потом выпустили, и перевели на кухню, это после вольных то бойцов, дурак ты магистр, или исполнитель твоей воли дурак.

Оказалось, что и с сынами света не все так безоблачно, как обрисовал магистр. Южная Стеона не сильно продвинулась в стремлении к свету, как и северная кстати. Из взятых на обучение сотни мальчиков, к концу выживали едва пять, правда с девочками было легче но их забирали только рабынями, а школы подгребали всех, у кого была хоть капля дара, чувствования силы.

Естественно, что недовольство народа росло, обусловленное отнюдь не только природной ленью и зудом доморощенных сектантов. В городе даже существовало нечто вроде движения сопротивления. Но главное девы имели выход в город, и за город, могли найти кого-то, а как понял Федор, кое-кого и знали.

Политику Ирта знала плохо, но в общем картинка впечатляла. Помимо уже известного Федор понял, что на западе грозной силой вставал орден Арея, рыцари нашли какую-то управу на магов, порабощали их, и использовали в своих целях. Тот над кем поработали специалисты ордена, преставал быть человеком. Но воевать со школами, они пока опасались. Этих стоило беречься особо.

Следующим местом удовлетворения любопытства стала канцелярия магистра, - не кабинет, видать дорог квадзияр. Здесь в стопках бумаг и в ящиках нашлось много интересного, бюрократия великая сила. Личные дела, у как далеко зашли. Ага Сар Борнг, ледяной плен, это что? Он все-таки дядя короля, а у короля есть братец Корун, ладно позже разберемся, времени нет, пошли дела конкретные.

Со спутниками Федора было сложнее, главное обвинение против них, присяга ему, Федору. Кроме того, каждый имел прежние грешки, перед школой, да и личных врагов, особенно Ворон. В свое время он бежал от недоброжелателей в Двенадцатиградие. По их заказу он и вызвал Готлингов, это был уже не грешок, это было преступление, наказание за которое одно, - смерть.

Нея — что взять с рабыни, но она уже не рабыня — смерть.

Сунильда — да тут список такой, что куда там Ворону, что в орден попасть, что в Стеону. Приговор один.

Ох, подставил я вас ребята. А это что, а сценарий? Праздник какой? Да на ближайший, праздник открытия башни, ну-ка, ну-ка. Весело. Значит так, бешенного рыцаря, еще бы сто дней беленой кормили, вынимают из башни, и поскольку он сошел с ума стало быть он не Готлинг, вежливо на костер, в окружении спутников, молодцы блин. Вот теперь мы и будем думать, что с вами б...ми делать.

Глава 16

Правда, там может,

и закончится путь их,

И тогда, страна света

станет только светом.

Казнь

Утро выдалось солнечным, в город пришла весна. Еще вчера низенькие деревца по краям площади стояли темными тенями, на сером фоне затянутого тучами неба. А сегодня ярко светило солнце, и все растения приветствовали его, маленькими звездочками зеленого салюта.

Магистр Сар Борнг, вышагивал по городу в сопровождении двух стражей стен, размышляя о том, что он сейчас увидит. Даже если Славичь будет мертв, главное, чтобы тело хоть приблизительно сохранило форму и не разваливалось, когда его будут тащить. Все остальное сделает магия замещения. Но если он жив, это будет лучше всего. При такой дозе белены, какую принял этот человек, не выдержит никакой организм. Ему нужен сумасшедший, чтобы показать миру, что легенда о великом Готлинге, призванном спасти мир, в очередной раз оказалась бредом.

Картина, которую он увидел, полностью соответствовала самым нескромным его мечтаниям. Во первых, вонь, она ударила в лицо присутствующим, но это был не запах смерти, во вторых, посреди забрызганной фекалиями и мочой комнаты, сидел живой человек. Человек мало походил на того уверенного в себе воина, которого по приказу, предыдущего магистра, опускали сюда три с лишним месяца назад. И самое главное, он держал в руке медный обруч, только сумасшедший, сможет свободно снять медный обруч, такой псих, который уже не нужен силе.

- Посыльного в Стеону, пусть все подготовят, через два часа мы будем на холме, -приказал магистр. И представил себе последствия своего деяния, и душу его наполнила радость.

Всё. Из пришедших, в очередной раз, Готлингов, одного просто нет, после того, что произошло, даже посланцы Двенадцатиградия согласятся, что произошла очередная ошибка, и сбежавший мальчишка будет объявлен вне закона во всех пределах. Казнь специально назначена за городом, посмотрим, выстоят ли даже десять тролькаров, против полутысячи обученной пехоты.

Два стражника, закрыв от вони лица, спустились в комнату, и обвязав безвольное тело, подняли его вверх. Единственное, чего они не смогли, даже совместными усилиями, это отобрать у него обруч. Пусть останется так — решил магистр, так даже лучше.

- Может его хоть помыть высочайший, - обратился к магистру один из стражей стен, а то тащить противно. Но Сар Борнг не разрешил и этого.

- Попинайте до холма – сами можете не касаться.

Процессия медленно двигалась по городу, среди расступающейся толпы, которая явно стремилась, куда-то за город. Люди жались к стенам, разгоняемые скорей зловонием, которое казалась невыносимым, даже жителям средневекового города.

Медленно бредя по мощенной мостовой, подгоняемый пинками стражей, Федор думал о том, как бы удивился магистр, если бы ему в голову пришло применить простейшее заклинание, против уважаемой им магии замещения. Он бы узрел фигуру, с резиновой харей стеклянными глазами и гофрированным шлангом вместо носа, одетую в непонятный балахон, на армейском языке другого мира называемый ОЗК. И плывущее рядом с ней ведро с помоями, оставляющими после себя длинный зловонный шлейф. В этом удовольствии Федор просто не мог себе отказать. Задумка была проста, окатить этого урода помоями, по возможности публично, вызвать меч, и приказать привести друзей, а потом с пятью мечами, как бог даст. Ну в худшем случае, можно классически покидаться огненными шарами, в каземате пробовал, ничего сложного ни в нападении ни в обороне. Но события, сразу стали разворачиваться не по его сценарию, прежде всего, его вели не в сторону городских ворот.

Через пару часов шествие вышло за город, через небольшую калитку в городском бастионе. Полукруглая арка, пятиметровый коридор с амбразурами и стальная дверь, крепостная архитектура ХIX в. Затем шествие направилось к высокой гряде холмов, к которой вела утоптанная грунтовая дорога. Федор, просто почувствовал гигантское скопление народа, видимо толпа находилась где-то за линией холмов.

Когда Федор ступил на эту дорогу, на него нахлынуло предчувствие чего-то нехорошего. Плотно утоптанная, видимо часто пользовались, дорога, вывела в большое расчищенное пространство, между холмами. Холмы, как он понял, проходя через расчищенный склон, состояли из слежавшихся пластов глины. Внутри группы холмов, глина была срезана ступенями и обложена бревнами, создающими импровизированные скамьи для зрителей. Все сооружение образовывало огромный природный амфитеатр, с расчищенной овальной площадью в центре. Ограждали площадку воины с желтыми, прямоугольными щитами, на манер римских, в коротких желтых же туниках при мечах, в овальных красных кожаных шлемах и красных плащах. Федор готов был отдать на отсечение хвост, без влияния его предков тут не обошлось, уж слишком все действие напоминало некую великую империю. Правда, на возведении Колизея, подрядчик явно сэкономил.

На площадке находилось около полусотни старых кострищ, и было сложено примерно столько же новых костров. Над каждым костром возвышался столб, к которому был привязан человек. Как положено, в такого рода местах, на одной из сторон амфитеатра возвышалась каменная трибуна, видимо место для почетных гостей. Все складки холмов были заполнены огромной, шевелящейся и шумящей толпой. Самая большая куча поленьев с толстым столбом, пока, оставалось без владельца. Аутодафе готовилось грандиозное.

Только шагнув на площадку, внутри амфитеатра Федор почувствовал, что что-то не так. Что-то не правильно. Тем не менее, его появление. Видимо послужило сигналом, толпа начала стихать. Его торжественно вытолкали в центр площади. Поскольку вокруг него сразу, начало суетится столько народа, Федор поднял бадью с помоями чуть выше голов суетящихся людей, и сбросил ОЗК, оставив противогаз. Сделать это оказалось несколько сложнее, чем он предполагал. Федор напрягся, пытаясь понять, что происходит, и почувствовал, что из потока силы, который он ощущал, словно вырвали, изрядный кусок. Но сила не ушла вся, примерно две трети осталось. Из сформированных Федором четырех потоков поддерживавших бадью, осталось три. Вот оно, тут оказывается окно, или как там они называют, в общем магии, типа, нет. Ню, ню…

Федора привязали к центральному столбу веревкой, и толпа сопровождающих отхлынула, оставив возле поленицы одного импровизированного легионера с факелом. И представление началось. Вообще он рассчитывал, что его просто убьют, без такой помпезности, и рассчитывал просто сбежать, прихватив друзей. Задуманный аварийный план с огненными шарами, не подходил, огонь не разбирает где свой, где чужой. Спаси бог, костры займутся. События приобретали такой размах, которого он не мог себе даже вообразить. Импровизировать приходилось на ходу. Тем более, что представился случай освободить всех одним махом, без террористических импровизаций.

Тем временем, шоу продолжалось. На импровизированную трибуну, вышел какой-то не знакомый Федору магик, в шелковом синем балахоне, и начал толкать речь. Он говорил о том, какую пользу миру принесли Готлинги, и как обязана им Соромея, рассказывал о величии рода и т.п.

В это время Федор трудился над увеличением бадьи, до размеров цистерны, сохранением содержимого, соответственно объему, удалением из помоев больших кусков г… и создания распылителя в нижней части этого летающего кошмара. Больше всего, он боялся, что от сгущения и преобразования воздушных масс, сейчас пойдет снег, стоящий рядом. Вой с факелом зябко поеживался. Осторожно, медленно, ну там на трибуне, говори, говори.

Наконец дело было законченно, и цистерна стала медленно подниматься вверх. Плохо понимая физику света, не Эйнштейн, Федор, тем не менее, заставил свет огибать, эту штуку, и она пропала даже с его глаз, он только чувствовал, что, цистерна поднялась и, зависла над трибуной. Затем она медленно поплыла по кругу амфитеатра, распыляя содержимое. Дальнейшая ее судьба уже Федора не интересовала.

Оглядеться, ага, Ворон, Сунильда, Опора, Секачь, да все тут, значит пора. Что там этот говорун бормочет, а за фальшивых Готлиногов заговорил – точно пора, химическое нападение уже начато. А теперь усилим голосок и снимем замечательную заместительную магию, со всего амфитеатра.

Ну что, уважаемые баторы, что такое колебания воздуха вы не знаете? А мы в курсе, и так, пора кончать этот Мулен Руж, с душком. С магистром после рассчитаемся. Тем временем в толпе лишенной магии и подвергаемой химической атаке начал нарастать гул, желая усилить недовольство и создать панику, Федор снял противогаз и заговорил.

- Уважаемые баторы, и простые люди, - начал он, создав из воздуха, заготовленным заклинанием две огромных колебательных мембраны. Если вы не уберетесь отсюда быстро, то в ваше тело, впитает этот прелестный запах, и вы еще с годик, - врал конечно, - будете меня помнить. Далее он просто лишил цистерну невидимости.

Успех был полным, а эффект потрясающим, бежать ломанулись все, включая уже опыленных, благо пологие склоны холмов позволяли драпать в любую сторону. Воины, маги, просто горожане, неслись в разные стороны, подгоняемые вонью, которую испускала медленно пролетающая по небу железяка. Особенно в толпе свирепствовали женщины. Некоторые разряженные матроны давали такие результаты, что Федор пожалел, что у него нет секундомера. Через пять минут после начала атаки на поле остались только приговоренные и на холмах несколько задавленных, вот теперь, веревки прочь со всех, благо заклинание тоже заранее изучено и подготовлено.

- Так ребята ходу отсюда, а то задохнемся, - крикнул Федор и первым двинулся к дальнему краю стадиона. Но оказалось, что все не так просто. Сунильда, Ворон и Нея просто упали, лишившись веревочной опоры, остальные находились в таком состоянии, что не могли не то, что бежать, даже быстро идти.

Вдруг, его взгляд упал на арку выхода из амфитеатра. Там уже строилась боевая колонна. Закрываясь щитами, воины вытекали из арки, принимая боевое построение и готовясь к атаке. Закрыв глаза, он сосредоточился на цистерне. Толчок магической силы, наглухо запаял цистерну, выдохнув из нее весь воздух, а второй превратил ее содержимое в неизвестное в этом мире вещество, - напалм. Видимая цистерна, словно опираясь на столб огня, нарочито медленно поплыла в сторону воинского построения, оставляя на земле пылающий след.

Федор плохо представлял, как тут с религией, но видимо представление об аде воины имели, и то, что не попадут туда живьем, тоже понимали. По этому рассуждения пехотинцев были вполне понятны и обоснованны, они просто последовали за всеми остальными, бросились бежать.

Щелчком пальцев, снова заготовленное заранее заклинание, мало ли, что. Федор отправил цистерну повыше вверх и в сторону города, искренне надеясь, что ее содержимое иссякнет до городских стен и не сожжет окружающие леса. Хоть душек после его химических экспериментов остался еще тот, но уже не такой спертый, через несколько минут, к нему прибавился сладковатый запах паленого мяса, видно спаслись не все.

Скоро Федор ощутил, что накопленный за неделю запас энергии почти истощен, вдруг понял, что сам с трудом передвигает ноги.

Но ему теперь не до усталости, нужно было организовывать отход группы, иначе, когда они очухаются…. Федор жестами подозвал к себе людей. Приговоренные, те, кто мог ходить окружили его. Удивление Федора было безграничным, на грани ошеломления, когда среди собравшихся, он увидел, практически всех своих знакомых, в этом мире. Вот стоят пятеро воев из отряда магистра, один из них, пытался бежать из замка, когда Федор объявил об освобождении тролькаров. А вот и сестрички Ирта и Лея, их то за что? Видимо магистр решил разом избавится от всех, кто знал, хоть каплю, правды о нынешнем приходе Готлингов, ну ладно, это будет тебе зачтено Корун Борнг.

- Ну, что скажешь теперь, воин света — обратился Федор к бывшему беглецу. Тот молча потупил глаза.

- Ничего не скажет княже, - ответил его товарищ, - ему язык вырезали, чтобы не болтал.

- Ладно други — резюмировал Федор — забрали тех кто не может идти и уходим, я еще прикрою, но не долго, так, что ходу и быстро.

Не разбираясь, кто ранен, а кто и мертв, они подобрали всех и, по возможности быстро стали подниматься на холм, расположенный подальше от города.

Холмы, сразу после составляющих амфитеатр, поросли лесом, или скорей кустарником, максимальная высота деревьев составляла метра три. Здесь в южной части континента, свирепствующие ветра, просто не позволяли им вырасти выше.

Федор гнал группу вперед, небезосновательно опасаясь, погони. Вперед он выслал дозор, из тех пяти воев, и оставив в арьергарде самых сильных, находился в ядре группы, помогая нести раненных и управляя движением. Всего в группе оказалось более полусотни человек, не все лица знакомы, потом разберемся.

Заметив среди идущих Неугоду, Федор кивнул, подойди. Вой с угрюмым видом пошел рядом.

- Какие новости — начал допытываться Федор — прочитай-ка мне политинформацию.

- Че — не понял его Секач.

- Ну объясни мне тупенькому, зачем магистру нужна моя смерть, и ваша тоже, почему не упредили, как только возникли подозрения, кто руководит этим вообще?

Неугода помолчал, и угрюмо заметил:

- Это ты у Ворона с Сунильдой узнавай, а я человек маленький, вой и все. А за время пребывания в темнице и допросов, только словарный запас пополнил, я таких слов раньше не знал. Мне бы оружие какое.

- Ну с оружием попроще, можешь вызвать.

- Уже пробовали, они заблокированы.

- Теперь нет, - улыбнулся Федор.

- Хочешь сказать батор, что сейчас смогу?

- Сможешь только не спеши, а-то они их которые не вызваны, снова заблокируют.

- Э, блин, - отмахнулся Неугода, когда вызывают хоть один слышен звон, во смотри. Но ничего не произошло, Федор хмыкнул и снял защиту, там в цитадели.

- А ну еще раз.

В руке Неугоды возник клинок, и Федор действительно услышал, то ли звон, то ли шелест, какой бывает когда оружие достают из ножен. Дальше он не задумывался, и с восторгом ощутил в руке тяжесть волшебного металла. Полагаясь только на слух, он услышал шелест в третий, четвертый и в пятый раз.

- Ясно значит, что у нас с оружием?

- Ну, - начал задумчиво Неугода, - я, ты, Ненко с братом, я его кажется видел на столбе. Ворон, судя по звуку, все.

А Антон с тролькарами, стало быть слинял, - уточнил Федор.

Но тут их разговор был прерван, победным ревом, раздавшимся, казалось, совсем рядом, справа походу колонны. Федору даже не пришлось командовать группой, вои, привыкшие к опасностям этого мира, все сбежались к нему, образовав круг оборины, и уложив раненных внутри круга. На противоположных сторонах круга блестели два меча, еще один был у Неугоды и один у Федора, в центре круга. Взять у них мечи самоубийц не нашлось. Воин и такой меч, повязаны кровью, это знали все. В основном вооружение окружавших его воев составляли боевые шесты или скорей деревянные дубины, подобранные в лесу, или еще в амфитеатре надежность такого оружия вызывала серьезные сомнения.

Над лесом повисла тишина. Вдруг по направлению хода колонны зашевелились кусты, и оттуда выскочили воины охранения, бегом присоединившись к кругу обороны. Все замерли в ожидании. Ничего не происходило, то есть совсем ничего, либо погоня еще не увидела их, либо услышанный ими звук, не относился к ним.

Простояли минут пять, Федору показалось, что группа начала расслабляться. Не желая допустить срыва дисциплины, он приказал разведке пойти выяснить, что случилось. Пять воев скрылось за кустами. Группа продолжала стоять в кольце. Все были готовы к бою, ожидание затягивалось, но разговоров не было, все стояли молча. А что говорить, избежав смерти на костре, люди готовились принять последний бой, на пощаду не рассчитывал ни кто. Но вот, со стороны с которой ожидался противник, зашуршали кусты и на поляну в развалку вышел Антон.

Глава 17

Но коль уйдут они,

То уже не от них

Будет зависеть путь их,

Ибо они сделали первый выбор.

(Конец первого стиха, пророчества Арасфета)

Дата добавления: 2015-07-14