Пожалуйста, положи трубку. 2 страница

— Что? — спрашивает он, начиная мне подыгрывать. — О, это легко. Мудак! — говорит он свободно с сарказмом. Я должен встать в позицию его босса но, не могу, потому что недавно совершенно отчетливо понял, что Кайл — мой лучший друг. Прошло много времени с тех пор, как у меня был друг. Поэтому... он запросто может обозвать меня «мудаком» являясь моим другом, ведь правда? Итак, у меня статус дружбы? Дерьмо. Мне кажется, что я одурманен запахом «Шарлотта», исключительно поэтому начинаю думать, как ребенок.

— Чувак? Ты все еще здесь? — Кайл отвлекает меня от моих мыслей.

— Да. К сожалению. Я напишу тебе время и место.

— Спасибо, мужик! Увидимся! — говорит он, и вешает трубку. Я тру лицо прежде, чем подняться с кровати и направляюсь в ванную, но Шарлотта выключает воду и выходит из душа.

— Теперь можешь ты, — улыбается она.

— Я понял, — я хватаю ее за полотенце. — Сейчас же вернись.

— Я уже закончила, — она тянет полотенце обратно.

— Шарлотта, я говорил всего десять минут. Ты всегда больше времени принимаешь душ, чем сегодня. Вернись назад, — я хватаюсь за полотенце снова.

— Это потому, что ты всегда вмешивался, — заявляет она. — Я закончила, теперь твоя очередь. Я собираюсь приготовить нам завтрак, — она хватает другое полотенце и обертывает вокруг себя.

— Я пытаюсь взять то, что принадлежит мне, — притягиваю ее за бедра, приближаясь ближе.

— Нет, Митч, — она отталкивает меня в грудь и смотрит прямо в глаза. — После того, как мы поговорим.

— У нас существует контракт, Шарлотта, — напоминаю ей я.

Она переводит дыхание и медленно кивает.

— Разыгрываешь свою карту снова, да?

— Да, какой уж есть. Я выполнил свою часть договора, и хотелось бы, чтобы ты соблюла и свою часть, — как только я произношу эти слова, то наблюдаю, как стены опять вырастают вокруг нее и гнев появляется в ее глазах.

— Хорошо ты таким образом удерживаешь меня под контролем, Митч, — она опускает полотенце. Я медленно окидываю взглядом ее тело, потом смотрю в ее глаза, ее взгляд наполнен гневом. Стены полностью нависли над ней. Конечно, нависли. Пару минут назад я говорю ей, что люблю, а потом напоминаю ей о контракте, который сам же и хочу выкинуть в окно.

Я касаюсь ее щеки.

— Иди и сделай нам завтрак, детка. Я спущусь через пару минут, — я наклоняюсь и прикасаюсь к ее губам, она стреляет в меня удивленным взглядом. — Иди. С меня хватит быть придурком, — я пожимаю плечами.

— Хорошо, но мне кажется тебе стоит знать, что мысленно я произносила слово гораздо более жесткое по поводу тебя, — она заворачивается обратно в полотенце.

— Я думаю, что заслужил его, — прохожусь руками вниз по полотенцу, переставляя ее с моего пути, чтобы я смог попасть в душ.

Шарлотта

Запах хэш из солонины и бекона повис в воздухе. Ммм... если существует самая лучшая утренняя еда то, это именно она. Я переношу жареный хеш на большой электрической сковороде, сделав две хорошие кучки. Я ровно раскладываю кучки и заливаю взбитыми яйцами, уменьшив огонь. Наблюдая, как яйца постепенно заполняют каждый уголок сквороды, прокручиваю в голову все, что собираюсь сказать. Он явно будет в бешенстве. Он возможно… нет,… он однозначно скажет, чтобы бы я отступила от своего предложения. Я не буду, поэтому этот завтрак может оказаться нашим последним, который мы проведем вместе.

Очень маленькая (совершенно незначительная) часть меня хочет ему сказать: «Скатертью дорога». Я не могу поверить, что он опять упомянул о контракте, поэтому пребываю несколько в замешательстве. Но... я не думаю, что он на самом деле имел это в виду. Может ему просто не нравится, когда ему говорят «нет». А кому нравится?

— Что у тебя здесь происходит, детка? — пугает он меня, прижав лицо к моей шее, вздохнув мой запах, а потом целует.

— Почти готово, — я переворачиваю омлет и посыпаю сыром перед тем, как разложить на тарелки. — Кофе должен быть готов, — добавляю я.

— Хорошо, — говорит он, обвивая меня за талию руками и совершенно не собираясь отпускать.

Он опять вздыхает, уткнувшись носом в мою шею.

Опускается ниже сзади по шее.

Черт побери.

Мой гнев просто сейчас испариться. Черт с ним и то, как он обнюхивает меня, словно какой-то наркоман!

— Тарелки, пожалуйста, — хрипло произношу я, указывая на столешницу. Он тянется и хватает их. — Спасибо.

— Шарлотта, ты же собираешься позднее надеть бюстгальтер на игру Брогана, да? – спрашивает он, скользя пальцами по моей голой спине.

— Нет. К этому платью он не подходит, — я заглядываю быстро внутрь, беря тарелку с омлетом. — Черт, я почти забыла об игре Брогана. — Молодец, мама!

Митч обхватил меня за талию и медленно заскользит по моему платью из джерси вверх. Его пальцы описывают круги вокруг сосков. Он разворачивает меня к себе лицом и осматривает мою грудь. Я замираю, чувствуя возбуждение и беспокойство одновременно.

— Бюстгальтер или джемпер, Шарлотта, — он нежно дотрагивается до моей груди.

— Сегодня будет девяносто градусов (60C)! Уверяю тебя, платье не просвечивает! — я отталкиваю его руки прочь. — Перестань быть таким чертовски контролирующем… я не ребенок! — Я подхватываю тарелки с беконом и несколько агрессивно ставлю назад. Черт, я ненавижу то влияние, которое он оказывает на меня.

— Кофе? — спрашивает он почти весело.

— Да, — бормочу я и несу наш завтрак на «кухонный островок».

— Итак... поговорим, малышка, — произносит он, устроившись на стуле напротив.

— Это намек? — я откусываю бекон.

— Довольно большой, — говорит он, поднося кусочек омлета ко рту.

Я жду.

Он смеется надо мной.

Я стреляю в него взглядом, наполненным кинжалами, затем поощрительно киваю.

Я жду.

Очень медленным движением (подчеркиваю совершенно замедленным),
он подносит кусочек на вилке ко рту.

И так же замедленно, он изображает на лице преувеличенное удовольствие.

— Я просто пристукну тебя через минуту! он меня объявляю я.

— Но я растягиваю удовольствие, — хихикает он. Я бросаю в него кусочек бекона, который отскакивает от его носа и падает в тарелку. Он молча нанизывает его на вилку, пожимает плечами и съедает.

— Эй! — я тянусь рукой к нему

— Э-э-э! — он накрывает мою руку. — Давай сейчас, О'Брайен. Выкладывай.

Я выдыхаю с раздражением на его упоминание моей фамилии.

— Шарлотта, — он смотрит на меня соответствующим взглядом.

— Хорошо, — я делаю глубокий вдох. Была ни была. — Ава и Трент, как тебе известно, давно пытаются завести ребенка, — начинаю я. Он кивает. — Прежде чем мы с тобой встретились, я предложила им стать суррогатной матерью. — Я делаю глоток кофе и проглатываю. Я вижу, как Митч начинает складывать одно к другому… он закрывает глаза и массирует виски.

— Дальше, Шарлотта.

— Около месяца назад, Ава спросила, остается ли мое предложение по-прежнему в силе. Она просто не смогла пройти через очередной виток порочного цикла ЭКО.

— Итак, ты сказала «Да», — говорит он вместо вопроса.

— Нет. Я сказала, что мне нужно сначала поговорить с тобой, — мое сердце начинает бешено колотиться.

— Хорошо, — он кивает. — Ответ «нет», — и начинает снова есть омлет.

Я стараюсь держать себя в руках, поэтому спокойно отвечаю:

— Ох, Митч, этот корабль уже давно уплыл. Ты больше не имеешь права голоса.

— Как ты себе это представляешь? Ты не беременна и еще не делала процедуру, правильно? — он сидит, облокотившись спиной о спинку стула, и скрестив руки на груди.

— Как я себе это представляю? — с издевкой переспрашиваю я.

— Да.

— Три недели, Митч! Я умоляла тебя поговорить со мной об этом! Ты полностью игнорировал меня. И я уже думала, что не было никаких «нас».

— Но теперь я здесь, и говорю «нет», — отвечает он совершенно спокойным голосом, возвращаясь к еде.

— Я уже сказала: «Да», — отвечаю, стиснув зубы.

— Скажи, что передумала, — он пожимает плечами. Я не могу поверить, что он может так спокойно говорить об этом! Мы же все-таки говорим о ребенке и жизни людей!

— Я не буду, — и вонзаю вилку в свой омлет.

— Будешь. Конец дискуссии, — он с грохотом ставит свою кофейную кружку на стол. — Мы поможем им найти кого-нибудь другого. Господи, я заплачу за это! Но будь я проклят, если позволю тебе выносить ребенка от другого мужика!

— Их ребенка. Я просто выступаю всего лишь в роли инкубатора, — поправляю я его. — Решение принято, Митч.

— Да, решение принято — «нет»! — произносит он со злостью сквозь стиснутые зубы. — Мы найдем кого-нибудь другого!

— Больше никого нет! — кричу я. — Нет никого больше, кому бы они смогли довериться! Я беспроигрышное дело.

— Вот именно ты, не так ли? — огрызается он.

Я ахаю.

Он отрицательно качает головой. Я уверена, что он сожалеет об этом разговоре, я тоже.

— Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы найти лучшего человека для них. Кого-то из местных, чтобы они могли принимать участие. Я заплачу вдвойне. Мы сделаем все, что потребуется, детка, — он тянется через стол к моей руке, я убираю руку.

Я опускаю глаза в свою тарелку, не в силах проглотить ни одного кусочка. Я вытираю слезы, прежде чем они стремительно начинают катиться по щекам.

— Малышка, — вздыхает он.

— Нет! Закрой свой рот и послушай меня сейчас, Митч! — я поднимаю на него взгляд, смотря ему прямо в лицо. — Ты единственный мужчина, с которым я занималась сексом. Я не шлюха и не золото искательница, как ты назвал меня в прошлый раз!

— Детка…, — пытается он вставить слово.

— Не называй меня «детка»! — я встаю. — Я не заслуживают того, чтобы ты меня рассматривал подобным образом, Митч! Я приняла это бескорыстное решение и готова принять его снова, потому что это не касается меня… речь идет о моих детях, и я знаю, что они имеют все, что им необходимо! И будут иметь. Я не буду шлюхой и не лягу с сотней мужчин, даже если они пообещают сохранить крышу над головой, — говорю я сквозь слезы. — Если бы я была для тебя чем-то большим, чем этот гребаный контракт, ты бы не стал всякий раз размахивать им перед моим лицом, если бы я была тобой!

— Ты ляжешь с другим мужчиной только через мой труп! — он подскакивает со стула, и резко говорит, начиная ходить по кухни вокруг стола. Я прислоняюсь к стене. Его рука ныряет в мои волосы, притягивая мое лицо к своему. — Ни один мужчина не прикоснется к тебе снова, — выдыхает он. – Ни один другой мужчина никогда не поцелую тебя. — Он прикусывает мою нижнюю губу и сосет (клянусь Богом), она сразу же становится припухлой. — Никакой другой мужчина никогда не получит шанс любить тебя, — он прислоняет свой лоб к моему. Мой пульс колотится с такой скоростью, что мне кажется, что от его грохота в ушах у меня сейчас лопнут барабанные перепонки.

— Митч, — я пытаюсь его отодвинуть.

— Я не ожидал этого, Шарлотта. У меня даже не было мыслей на этот счет. Но сейчас это есть, и я хочу его. Я хочу все твое. Я больше не боюсь этого. Мне кажется, я знал, — говорит он и открывает глаза, чтобы встретиться с моими, — с того момента, когда впервые положил на тебя глаз.., когда впервые прикоснулся к тебе.

— За столиком в баре?

— Ты почувствовала, это тоже? — он улыбается и целует меня.

— Да.

— Детка?

— Да?

— Когда я злюсь, я говорю глупости, чтобы иметь перевес с тобой. Прости, я сожалею, что тогда ты не надрала мне задницу за это. И... мне не все равно, малышка. Я переживаю, как мои слова отражаются на тебе, — он нежно проводит пальцем по моей нижней губе.

— Я не передумаю насчет ребенка, — отвечаю я, прежде, чем вся моя оборона просто рухнет. Он напрягается.

— Давай прекратим обсуждать это на время, — говорит он со вздохом.

— Мы ничего не обсуждаем, Митч. Ты тогда пропал. Я приняла решение и не смогу его изменить, — я упираюсь рукой в его грудь, чтобы немного увеличить расстояние между нами.

— Я не пропадал, — резко выплевывает он.

— Исчез.

— Дай мне время, чтобы обмозговать это, — его голос понижается и становится более спокойным.

— Сколько угодно, но тебе не придется тратиться на Аву и Трента, — я стараюсь оттолкнуть его, но он просто притягивает меня к себе.

— Шарлотта, черт побери, — он опять упирается лбом в мой лоб, потом оставляет затяжной поцелуй на моих губах. — Мне нужно пройтись.

Хорошо. Именно вот так. Он меня бросает… опять. Я чувствовала, что такой шанс был намного больше, нежели то, что он останется.

— Можешь ли ты, по крайней мере, оставить мне половину за этот месяц, чтобы я смогла перекантоваться? Это даст мне время разобраться с тем, что я собираюсь сделать, — я тихо оплакиваю свою гордость, пока слова сами вылетают у меня изо рта.

Он смотрит на меня каким-то странным взглядом пару минут, потом я замечаю в его глазах проблеск понимания, смешанное с разочарованием и грустью.

— Я не уйду, малышка… просто хочу прогуляться. Мне нужно разобраться с самим собой, — он берет в ладони мое лицо и проводит своими губами по моим. — Я обещаю.

— Я не передумаю.

— Ты уже говорила это, — он кивает.

— И ты считаешь это нормальным? — я смотрю на него из-под ресниц.

— Нет. Не считаю, и ты знаешь это. Но я не согласен потерять тебя… следовательно мне нужно пройтись. Мне нужно успокоиться, — он снова целует меня и отпускает, я наблюдаю, как за ним закрывается входная дверь.

— Пфффф, — я дую на волосы, чтобы удрать их с лица. Для меня самый лучший способ все конструктивно обдумать продолжать что-то делать. Я не могу сидеть сложа руки и муссировать свои мысли, мне необходимо двигаться.

Я с шумом выдыхаю, как ад. Громкие звуки и беспорядок наоборот помогают мне сосредоточиться. Я знаю... некоторым покажется это странно.

Лязг посуды о раковину.

Кран включается на максимальную мощность.

Переработка всего недоеденного.

Каждый звук отображает собой «громкие» мысли, которые крутятся у меня в голове. Медленно одну за другой, я выстраиваю их в линеечку.

Уже самое страшное позади — я сказала ему. Примерно на девяносто пять процентов я была уверена, что он именно так и отреагирует, хотя не ожидала его такой страсти по поводу моей беременности, которой я не была. Я чувствую вину за свое решение, которая медленно поднимается внутри меня за то, что я с такой настойчивостью стояла на своем.

Он прав. Пока не было никакого медицинского вмешательства. Ну, я перестала принимать свои противозачаточные (наверное, мне стоило упомянуть ему об этом). Но я и не делала ничего еще, поэтому может мне стоит повременить с моим решением.

Нет!

Большую часть моей сознательной жизни Ава была моей лучшей подругой. Я наблюдала за ее душевными страданиями в течение многих лет и это единственное, что я могу легко дать ей.

Это всего лишь девять месяцев. Если он честен в своих чувствах (а я надеюсь, что так и есть) по поводу меня, то девять месяцев — это не так уж страшно. Адски неприятно, что он, вероятно, будет отстаивать свою точку зрения! Кроме того, любит или нет, он всего лишь был в моей жизни несколько месяцев. И поскольку я женщина то, не могу упомянуть об этом снова — он был одного время просто «пропавшим без вести в бою». (Таковы мы, женщины этого рода и я ничего не могу с этим поделать!)

Кроме того, я уверена, что это немного потревожит его психику. Глубоко внутри, он, наверняка, хочет ребенка. Не взамен ребенку Изабеллы, который погиб из-за такой трагедии, но шанс есть. Но если я буду беременной ребенком какой-то другой пары, то для него это может оказаться очень тяжело.

С тех пор, как я неоднократно проходила этот путь… хочу ли я еще детей? Я делаю очень глубокий вдох и обдумаваю эту мысль.

Мои трое так чудесно наполнили мою жизнь, что я прекрасно понимаю, что больше вроде бы и не надо. Но... я не могу игнорировать ощущение, что кого-то не хватает. Может быть, даже двоих. Я всегда хотела пятерых детей. Моя беременность была не простой, но мне нравится быть беременной. Да, я отношусь именно к таким женщинам.

А что, если Митч на самом деле не хочет иметь собственных детей? Я задумываюсь на несколько минут. Нет, не может быть. Я это поняла из его слов и не собираюсь ждать, и не важно, чего он хочет именно сейчас. А что, если я не стану инкубатором в последующие пять месяцев, а Митч оставит меня снова… причем навсегда? Тогда Аве и Тренту, возможно, придется ждать свою мечту еще на пять месяцев дольше. Нет. Я не собираюсь задерживать их.

Рука Митча тянется мимо меня и выключает кран, и переработку пищи, он обвивает меня за талию, и я чувствую его щеку, прижавшуюся к моей.

— Хорошо. Я вернулся. У меня нет выбора, но я обмозговал все это, и у меня появилась очень веская причина, чтобы ты сделала это именно сейчас, — его голос звучит ровно и спокойно. Я поворачиваюсь к нему лицом, ожидая продолжения. — Сначала я подумал, что возможно тебе следует отложить и завести нашего ребенка, а потом ты сможешь проделать это для них, — говорит он. Я чувствую, как мои глаза расширяются от удивления. — Потом я понял, что это не совсем хорошо для нас двоих. И любого из нас, в том числе и твоих детей. Это слишком может ударить по ним, не говоря уже о нас. — Он замолкает, а я чувствую, что мое лицо всю теплоту чувств, которые заполняют мое сердце. — Я сказал тебе, что хочу все от тебя, Шарлотта. Это не значит, что мы должны спешить, возможно, производя внутреннюю подрывную работу друг с другом. Я хочу, чтобы мы жили вместе, купаясь в наших чувствах, имея стабильный дом для твоих детей. Ребенок сейчас просто ускорит этот переход, чтобы правильно воспитывать его. Ты знаешь, я уже очень полюбил твоих детей и желаю, чтобы для них тоже все прошло гладко. — Он делает паузу, чтобы сглотнуть.

Я стою оцепеневшая, пораженная... ошеломленная. Мне, наверное, стоит его попросить ущипнуть меня, а может мне ущипнуть его!

— Я понял, что это лучший способ так все и сделать, — продолжает он. — У тебя будет сначала ребенок для них. Правда. Затем ты моя. Если ты забеременеешь снова, это будет наш ребенок. Если они захотят другого, мы найдем кого-нибудь еще, чтобы она смогла выносить его для них, — он останавливается.

— Ты настоящий? — спрашиваю я.

Его улыбка становится такой сексуальной, какой она всегда и была.

— А ты как думаешь?

— Ты уверен?

— Да.

— Спасибо, — я улыбаюсь и беру его лицо в ладони, затем наклоняюсь и целую.

— Хм... мне нужно сказать тебе кое-что еще. Мне следовало упомянуть об этом прошлой ночью, но, честно говоря, я совсем забыла об этом, поэтому прими, как факт.

— Что такое, малышка? Может мне стоит еще пойти пройтись? — он нервно хихикает.

Я вздрагиваю.

— Возможно.

— Что?

— Я не принимаю больше противозачаточные, и сейчас не период, когда может... Мы можем быть спокойны, хотя бы потому, что у меня только что закончились…

— Бери кошелек и что там тебе еще нужно, — он хлопает меня по заднице.

— Зачем?

— Мы едем туда, где дают скидки или где у тебя есть карточки на скидку.

— Хорошо. А зачем? — спрашиваю я еще раз.

— За презервативами.

— Но..., — я затихаю и машу рукой, собираясь ему сказать о местной аптеке. Но прежде чем я произношу слово, он стреляет в меня взглядом «ты что издеваешься?».

— Кучу, Шарлотта… нам нужно купить уйму.

— Хорошо. Уйму, — соглашаюсь я, про себя молясь за Китти.

Глава 14

— Итак, где мой трусливый котяра? — орет мне Сиси, пока я нарезаю ломтиками апельсина для бейсбольной команды Брогана. Я оглянулась через плечо и вижу ее, а затем других супер стервозных задниц. Я молча благодарю про себя Господа, что трибуны в этом секторе еще не совсем заполнены.

— Мэдди, мне казалось, что ты капитан? — игриво спрашиваю я, затем поворачиваюсь назад к сестре. — Сиис, не все котяры трусливые?

— Хватит молоть чепуху! Я знаю, что ты была с ним прошлой ночью!

Если кто-то наблюдает за нами, при этом совершенно не зная нас самих, то могут вообразить себе достаточно многое, если учесть, что в руке у меня нож, которым я режу апельсины.

— Прости, Чарли, — говорит Джей из-за спин девушек.

— Не удивительно видеть тебя, замыкающим шествие, Джей! — рявкаю я на него.

— Но Чарли? — противным голосом кричит он, — ты хочешь, чтобы я замыкал шествие твоей задницы? — спрашивает он. Все смеются, кроме меня и Сиси, мы готовы продолжать рычать и дальше друг на друга. Но не совсем, мы просто боремся... боремся изо всех сил с этим ужасным смехом.

И я сдаюсь первая.

— Черт побери!

— Может ли ДМК получить от тебя ответ? — победно говорит Сиси. Собирательное выражение ДМК — другая мастурбирующая команда, дает свои результаты. Я возвращаюсь к нарезанию апельсинов.

— Да, он был со мной прошлой ночью. Мы помирились. Мы работаем над этим и другими вещами, поэтому, пожалуйста, не будь сволочью по отношению к нему.

— Я должна быть сволочью по отношению к нему.

— Почему? — с раздражением я взмахиваю ножом. Митч и я по-прежнему находимся на слишком зыбкой почве, но мы больше не нуждаемся ни в каком дерьме, которое может встать на пути к нашему счастью.

Она замечает:

— Осторожно с ножом, киллер! Если я не буду сволочью по отношению к нему, он подумает, что я его ненавижу. Я не ненавижу его, просто зла, — она пожимает плечами.

— Ну, это правда, — я тоже в ответ пожимаю плечами.

— Где он? — спрашивает Джули.

— Он поехал забрать бабулю. Они скоро будут здесь. Не говорите Брогану, он хочет сделать ему сюрприз.

— Ах..., — слышится коллективный вздох стервозных задниц, плюс еще одной Джейсона — оригинала и все еще действующего чемпиона среди стервозных задниц.

— Я назначаю Джея нашим талисманом, — объявляю я. Девушки поворачиваются в его сторону.

— Все кто за, скажите «да», — вещает Мэдди, и первая говорит «да». Джули, Ава, Сиси и я следуем ее примеру.

— Я не знаю, что вы задумали сумасшедшие стервы, но я в деле! Да! — Джей поднимает руку. Мы по очереди поздравляем его продвижение, затем он от каждой из нас получает шлепок по заднице.

— Мама... что вы делаете? — спрашивает Броган, смотря на нас немного смущенно.

— Ах, одну из тех глупых вещей, которые всегда совершаешь, когда тебе всего двенадцать лет, — говорю я с нежностью.

— Но вам похоже уже не двенадцать, — он посматривает на нас как-то испуганно.

— Так мы еще в это не врубились, — говорит Сиси. — Можешь подать на нас иск!

— Эй, твоя команда начинает разминаться! — я смотрю через его плечо.

— Ох, ладно, — он улыбается и качает головой прежде, чем отправится на поле.

— Этот ребенок оставит меня в ту минуту, как ему исполнится восемнадцать, — говорю я, наблюдая, как он встречается с командой.

— Ну, им придется пройти через нас, во-первых, — говорит Ава.

Я оглядываю их всех и вздыхаю.

— Ну... это утешает.

Пятеро стоят бок о бок в позе «Напряженного Медведя с Удивленным Пристальным Взглядом». Хотя их вид выражает настойчивость и совершенно не милый, и они особо не готовы выразить мне какие-то нежные чувства. Но, в конце концов, такая ситуация всегда вызывает у нас смех, но не сейчас.

— Ладно, сохраните свои теплые нежные чувства при себе и рассаживайтесь, — я бросаю свой нож в сумку.

— Ой, теплые да, — говорит Джули. — Но совершенно не нежные.

— Боже мой, садись уже! — говорю я.

— Знаешь, я подозревала, что, когда только с тобой познакомилась, ты уже была замороченной стервой, — говорит Сиси Джули, увлекая ее на места.

— Именно на этой площадке, вон там, Сиис, — указывает она. — И до сих пор мы любим друг друга, — добавляет она мечтательно.

Я хихикаю над ними — дурочки.

Я продолжаю организовывать стол с закусками для мальчиков. Бросаю последние кубики льда в минералку, сзади меня за бедра обхватывают руки.

— Черт, Чарли, твоя задница в этих шортах для йоги выглядит еще горячее, — говорит Джош мне в ухо и целует. Я борюсь с внезапно накатившей тошнотой и отбрасываю его руки от себя, разворачиваюсь к нему лицом. — Тише... тише, милая... не плачь. — Он прикасается к моему лицу нежно. Он что серьезно? Видимо, когда он представлял себе этот момент, по его мнению, я должна была рыдать, и его эго не оставило места для импровизации в случае, если у меня не будет плача или он будет не от счастья.

Мудак!

— Убери свои руки от меня! — резко говорю я, отодвигаясь от него.

— Все будет хорошо, Чарли. Я готов дать тебе второй шанс, — он улыбается. Не обыденной улыбкой. Не счастливой «рад тебя видеть» улыбкой. Нет, улыбкой «я прощаю тебя».

Я смотрю на него совершенно непонимающе.

Я моргаю.

Он чего-то наглотался?

Он наклоняет голову, чтобы поцеловать меня. Я знаю, что в будущем, словно в замедленной съемке я буду прокручивать этот момент в своей голове. Его голова дергается, словно в фильме с Bionic, от той пощёчины, которую я залепляю ему. Мы находимся в реальном времени, и Джош хватается за щеку, выражая гнев своим взглядом, которого я никогда не видела прежде. Он делает шаг по направлению ко мне.

— Если ты сделаешь еще один шаг по направлению к моей дочери, сукин ты сын, я приму меры, понятно! — кричит мой отец. Мы оба поворачиваем голову в его сторону. — Довольно, — Джек О'Брайен выглядит как скала, с которой точно нужно считаться, поскольку он обладает отличным ударом Луисвильского бейсболиста, держа перед собой биту.

Мой папа. Мой герой.

Бог любит его.

— Сядь, старик! — не задумываясь говорит Джош. — Что ты собираешься делать с этой битой? — он хихикает.

— То же самое собираюсь сделать и я, мудак, но под другим углом, — сердито говорит Митч справа от меня. Мы молча поворачиваем головы в его сторону. Он тоже стоит с битой в руке.

— Митч, — спокойно говорит мой папа, словно приветствует его и кивает.

— Мистер О'Брайен, — в тон ему отвечает Митч.

Я могу запомнить что-то на будущее или упустить какие-то моменты, которые происходят в данный момент просто молниеносно. Сейчас полдень. Боюсь соврать, что они имели в виду позднее, когда вспоминали это событие, но для меня это время было определенно полднем и я понимала, что Джош, безусловно верховодил сначала в этой ситуации.

— Согласен, хорошо, думаю, что моя жена со мной продолжит этот разговор наедине, поскольку она имеет отношение ко мне, а не к вам, — Джош тянется к моей руке.

— Бывшая жена! — добавляет Митч, быстро дергая меня назад.

— Я не знаю, что она сказала тебе, парень, но мы до сих пор не развелись.

— Я завершила развод в прошлом месяце, Джош, — говорю я, но меня отвлек Броган, усиленно пробирающийся к нам.

— Как юрист хочу вам сообщить, что вашей подписи и разрешения не требовалось в штате Нью-Гэмпшир. Вы также должны знать, что вы не имеете никаких прав на дом, автомобиль или опеку над детьми. Любое движимое имущество, за исключением денежного закреплено за семьей. Мы зафиксировали это, — продолжает его информировать Митч.

— Папа? — спрашивает из-за его спины Броган. Джош поворачивается. — Что ты здесь делаешь?

— Дружище! — говорит он немного возбужденно и как-то неестественно.

— Что ты здесь делаешь? — снова спрашивает отважно Броган.

Другой мой герой.

— Я вернулся, дружище. Сегодня я хотел посмотреть на твою игру.

Ой — так нелепо.

— Тебе здесь не место, — нервно говорит Броган.

— Брог, возвращайся к своей команде. Мама и я разберемся с этим, — Митч быстро улыбается и кивает. Броган напрямую бежит к Митчу, обхватывает его за талию и прижимается.

— Мне казалось, что ты не придешь на обычную мою игру, — он поднимает на него глаза.

— Я же сказал тебе, что приду. Я обещал, — он одевает его бейсболку на себя и крепко обнимает.

— Это мой сын! — кричит Джош. — Дружище, ты не хочешь меня обнять? — Джош расставляет руки в стороны. Броган молча смотрит на него, а Джош переводит на меня недоуменный взгляд. — Ты вот так позволила ему украсть у меня сына?

— Он не крал меня, папа. Ты никогда не хотел меня, — говорит Броган и подбородок у него начинает дрожать.

— Я твой отец. Я люблю тебя, Броган. Он не знает тебя так, как я.

Угу, этого подтверждения для меня достаточно, он наверняка будет на коне!

— Я его не знаю? — почти смеется Митч.

— Нет. Конечно не знаешь!

— На какой позиции он играет? — спрашивает Митч.

— Хм...

— Третья база, — отвечает Митч вместо него. — Теперь полегче. Какая его любимая команда?

— Рэд Сокс.

— Теперь, кто его любимый игрок?

— Ортис.

— Неправильно, Педройя. Какой его любимый предмет в школе?

— Наука, — Джош кивает для убедительности.

— История. Любимая видео игра?

— Хм...

— «MLB 13: The Show». Его любимый герой в Гарри Поттере?

— Гарри.

— Рон. Кем он хочет стать, когда вырастет?

— Космонавтом, — Джош закатывает глаза.

— Инженером робототехником. Какая любимая песня у Бруклин?

Дата добавления: 2015-10-30