Штампами мы зовем разные приборы, неизменные по форме и дающие множество одинаковых отпечатков.

У языко- и литературоведов "штамп" — оборот речи или словечко, бывшее когда-то новеньким и блестящим, как только что выпущенная монета, а затем — повторен­ное сто тысяч раз и ставшее захватанным, "как стертый пятак". Слово "мороз" — отличное русское слово. Выра­жение "мороз крепчает", казалось бы, нельзя ни в чем упрекнуть. Но вот у А. Чехова провинциальная дамочка от нечего делать пишет скучнейшие романы: чаще всего они начинаются так: "Мороз крепчал".

Читатели Чехова встречали столько произведений, на­чинавшихся с "мороз крепчал", что им из этих двух слов сразу же делалась ясной бездарность губернской "интел-лектуалки": она и думала и писала "штампами".

Прошло сто лет, но и сегодня мы грешим по этой час­ти. Кто-то, чуть ли не А. Н. Толстой, уронил где-то выра­жение: "ее широко распахнувшиеся глаза", и оно показа­лось читателям выразительным. А теперь в моей картотеке 33 карточки с "распахнутыми глазами"; видеть это сочета­ние слов стало так же неприятно, как грызть таблетку са­харина.

Кто-то когда-то первый написал вместо "цветИстый" (яр­ко окрашенный, радужно-пестрый) похожее словцо: "цве-тАстый". Раньше оно имело отличное от первого значе­ние — затканный или запечатанный крупными яркими цве­тами, как старинная цыганская шаль.

Слово подхватили, но употреблять его стали уже вза­мен "цветистый". Оно стало штампом, да еще с неточным значением. Вот сравните:

"Сварочное пламя — это... цветастая... капризная стихия..."

Что, на пламени нарисованы цветы?

"Не позорить его... старым костюмом и цветастыми но­сками".

"Цветастые картинки висели на всех стенах..." Сомни­тельно, чтобы на всех были написаны только цветы!

"Конвент уже кажется сном — цветастым, беспорядоч­ным..."

"Цветастые бабочки, аборигены земли..." Я храню еще 76 карточек с примерами на это злополучное слово. Лишь на одной значится: "Она накинула на себя старинный цве­тастый платок". Тут — все на месте. А вот — "цветастый сон о Конвенте"... Штамп! Осторожно: штамп! Берегитесь штампа. То же скажу о глаголе "смотрится" в значении "производит впечатление, хорошо выглядит". Вот вам не­сколько цитат:

"Точеные дома в зелени смотрятся веселей".

"Ворсистая ткань на гладкой... смотрится очень совре­менно".

"Воронцовский дворец лучше всего смотрится с палу­бы прогулочного катера".

"Молодой человек в джинсах смотрится, конечно, ин­тереснее..."

"Ну, и — как она?"

"Ничего... В общем, смотрится!.."

Вот если вы прямо поставите вопрос: что такое культу­ра речи, я вам отвечу: "Эти пять предложений — весьма типичное языковое бескультурье".

В дореволюционное время существовал тип людей, ко­торых А. Блок зло называл "испытанными остряками". Они "не лезли за словом в карман". Вместо "красиво" они во­склицали: "Достойно кисти Айвазовского!" Желая пере­дать неопределенное ощущение сходства, говорили зага­дочно: "Да так... Вроде Володи!" Своих жен именовали в лучшем случае супругами, а то и "моя прекрасная поло­вина!".

Нет, теперь уже никто не скажет "вроде Володи". Ни­кто не напишет всерьез "мороз крепчал". Но я знаю мно­жество людей, у которых поминутно срываются, устно и письменно, современные штампы. Есть литераторы, не

стыдящиеся в десятитысячный раз писать: "Погромыхи­вая на стыках, поезд подходил к станции". Есть просто граждане и гражданки, для которых, скажем, слово "эру­дированный" означает все похвальное: "Такой, знаете, эрудированный: так одевается — зарубежное произ­водство!"

Находятся люди, которые даже печатно защищают штам­пы: они-де "экономят" силы и время журналистов, да и читатель, привыкнув к ним, легче и лучше воспринимает написанное.

Это — казуистика. Есть, бесспорно, жизненные ситуа­ции, где без штампа обойтись трудно: "Дорогая Вероч­ка!", "Многоуважаемый Петр Николаевич!" в начале пи­сем или "Целуем, желаем всего лучшего..." в их конце повторяются в миллионах и сотнях миллионов поздрави­тельных писем. Но и тут человек с чувством слога и стиля постарается как-нибудь "соригинальничать": "Я хочу поз­дравить вас, Верочка, свет моих очей!" или "Ну, старый добряк, Петр Николаевич, как живешь?". Чуть-чуть нару­шен штамп, и уже чуть-чуть легче дышится...

Задание 68

Прочтите сатирическую заметку Р. Когана и определите, прав ли автор, высмеивая каждый случай употребления слова добрый на страницах периодической печати.

Добрый совет. Доброе начало. Добрые итоги. Добрые всходы. Добрые результаты. Доброе впечатление. До­брая инициатива. Добрый успех. Добрая песня. Добрые зерна. Добрая зелень. Добрые сады. Добрые планы. До­брые книги. Доброе искусство. Добрые встречи. Добрая музыка. Добрые обещания. Добрый задаток. Доброе со­перничество. Добрая помощь. Добрые перспективы. До­брые сны. Добрая дорога. Добрые лучи. Добрые сле­ды. Добрые фильмы.

Коллеги добрые!

Пора

Печать избавить

от "добра"!

Задание 69

Объясните значение публицистических штампов. Найти горячий отклик в сердцах; труженики полей, морей, целины, сельского хозяйства; люди в белых ха-

латах, серых шинелях; вести поиск; шахматная корона; шахматный король; спортивные баталии; рыцари льда; страж ворот; белое золото; черное золото; голубое зо­лото; зеленое золото; город на Неве; город на Волге; город на Днепре; страна кленового листа; страна восхо­дящего солнца; страна тюльпанов и каналов; страна ты­сячи озер.

Задание 70

Объясните, можно ли данные словосочетания считать ли­тературоведческими штампами.

1. Волнующий образ, волнующий показ, волнующий
гимн, запоминающийся образ, восторженный гимн, на за­
ре своей деятельности, стержневое произведение, страст­
ный поэт-трибун, сложный и противоречивый образ, с ис­
ключительной силой, с исключительной смелостью.

2. С исключительной художественной выразительностью,
проходить красной нитью через все произведение, гнев­
ный протест, человек с большой буквы, показ роли, отра­
зить противоречия (протест, нарастание протеста), яркий
представитель (выразитель), ярко показал (раскрыл, отобра­
зил), пафос обличения (протеста, борьбы).

Задание 71

Прочтите исследование А. Васильева "Кое-что по поводу "серой" литературы". Найдите заштампованные тексты в со­временной художественной литературе.

Давно с интересом слежу за спорами критиков по по­воду "серой" литературы и в порядке гипотезы хочу вы­сказать предположение о возможности использования уже освоенной компьютерной техники для автоматического ана­лиза текстов. Разумеется, высокое искусство машинному анализу неподвластно. Но можно организовать контроль массового потока для четкой идентификации "серой" штам­пованной литературы.

---

Дата добавления: 2015-10-23