Ночной клуб на краю Вселенной

Оливер был неправ. Когда они шли по переполненным улицам, он передумал. Тартар был совсем не похож на Нью-Йорк, не похож на тот город, который он называл домом. Нью-Йорк был динамичным, живым: он дышало амбициями и огнем, его заразной энергией. Он был изящно структурирован, выложено на сетке от реки до реки кроме одного очаровательного исключения: пешеходных дорожек фермерских коров, которые составляли Вест-Виллидж.

У Нью-Йорка был смысл и логика в его существовании. Ты всегда знал, где ты находишься. По крайней мере, Оливер знал. Растя, он исследовал много углов и убежищ. Он знал Манхэттен как свои пять пальцев, и он гордился этим. Он любил Нью-Йорк. Как и многие жители, он не мог представить, что будет жить где-то ещё.

Тартар, в сравнении, был мертвым, гнилой изнутри и заполненный личинками. Он не был просто столицей мёртвых, но труп города лежал на похоронных плитах. Не было солнца, но было жарко и липко, и все толпились. Тела на тротуарах вяло перемещались; все выглядели опустошенными, избитыми. Не было детей. Оливер подумал, что никогда не видел места, настолько безнадежного. Это было ужасное место, уродливое и подавляющее. Он пах как мусор, и всюду были мухи — самые большие мухи, которых он когда-либо видел: они двигались быстро, маленькие носители болезни.

Смотря вниз на искривленные улицы, он думал, что можно было легко потеряться навсегда в его змеиных дорожках. Как Мими сказала, в Аду нет никакого прошлого, никакого будущего; только настоящее.

И таким образом, Тартар был беспорядком, мешаниной, уродливой путаницей зданий, у которых не было сочетания или причины стоять друг рядом с другом. Все столкнулось, цвета, стили, зоны — не было порядка, не было эстетического дизайна. Частями они был похожи на торговый центр на стероидах: мигающие огни и крошечные небольшие магазины с засохшей краской и старыми постерами. По другую сторону были десятки заброшенных пустых домов, и почти все — стены, тротуары, улицы — были покрыты грязью и сажей.

- Давай, это - только внешнее кольцо. Мы должны добраться до центра, - сказала Мими, приводя его к тому, что было похоже на станцию метро.

Поезд, который ревел на всю станцию, был покрыт граффити от и до. Каждое место было разрушено, поцарапанные окна. Когда протрещало объявление, все остались на своих местах; никто не мог понять, что было сказано. Они только надеялись. Мими, казалось, знала, куда она шла, и Оливер доверял ей. Она обратила внимание на то, что некоторые смотрят сна ее платиновые волосы — самую яркую вещь в этом темном городе — но они быстро отворачивались. Никто не угрожал Оливеру.

Единственная приемлемая эмоция, которую он мог ощутить, была массовым безразличием. Никому не было дела. Их безразличие было физическим организмом. Оливер почти мог почувствовать, как им без разницы; нисколько не заинтересованные их присутствием. Это была активная, враждебная незаинтересованность, подобной он никогда не испытывал. Его передёрнуло.

Метро дернулось вперед, и они проехали на нем несколько остановок.

Наконец они достигли пункта назначения:

- Это здесь, давай на выход, - сказала Мими.

Оливер заметил знак прямо над выходом из метро «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ КАЖДЫЙ, КТО ВОШЁЛ СЮДА».

Не первый раз он задался вопросом, что он делал здесь. Это было не место для человека, уже не говоря о том, что для живого.

Возвращаясь к прошлой прогулке, центр был еще более уродливым, чем его окрестности, или где там они были. Улицы были еще более переполнены, воздух пах как пепел и зола, и становилось всё более трудно дышать. Оливер увидел троллей, прикованных цепью с их болезненными серебряными воротниками. Они работали таксистами и официантами и охватывали улицы, которые, казалось, невозможно было расчистить. Он признал демонов с их немного красными лицами и маленькими выдающимися рожками на лбу; их уродливый угрюмый вид. Но худшие из всех были существа с лицами, которые были настолько красивы, что было сложно на них смотреть. Их глаза были плоскими и холодными; их безразличие было самым сильным из всех.

- Кроатан, – прошептала Мими.

Оливер задрожал. Демоны выглядели грубо и по-звериному, но у Серебряной Крови, которая когда-то был ангелами, была развращенная красота, как картины, которые измазали экскрементами.

- Они не будут беспокоить нас здесь, - сказала Мими. - Даже если бы мы увидели самого Темного принца, ему было бы без разницы

- Поэтому они хотят землю? – спросил Оливер.

- Да. Ад мертв. Ничто не растет здесь, - сказала ему Мими. - Так было не всегда, но именно так мир был разделен в начале. Весь свет наверху, а тьма ниже.

- Где Люцифер? – спросил Оливер.

- Вероятно, на девятом.

- Что это?

- Ядро, - сказала Мими. - Центр Преисподнии. Где было сотворены Тёмные ангелы. Никому не разрешено там быть. Мы только получили разрешение добраться до седьмого.

Она объяснила иерархию Ада. На вершине были Кроатан, Люцифер и его Серебряная Кровь. Прямо за ними были демоны льда и огня, которые жил в Преисподнии. Потом шли потерянные души - люди, которые были осуждены на Королевство мёртвых и были отправлены сюда на веки вечные. Затем шли скованные тролли, которые не были ни ангелами, ни демонами, ни людьми, а полностью другими существами — никто не знал наверняка, за исключением того, что они выполняли пожелания демонов. Они были самыми низкими, люмпенизированный слой, самая низшая каста, неприкасаемые.

- Есть, конечно же, адские псы, - сказала она ему. - Но они очень редки — вероятно, внизу, на девятом с Люцифером. После того, как они восстали и стояли с нами в Риме, он взял их под каблук. Габриэлла дала надежду, что она могла возвратить их на нашу сторону однажды, но кто знает, произойдёт ли это когда-нибудь.

Оливер возвратил к своим размышлениям. Если Тартар был Нью-Йорком, казалось, будто они были теперь в Нижнем Ист-Сайде, прежде, чем приближались хипстеры, модные винные бары и необычные отели, но без удобных итальянских гастрономов с мужчинами в велюровых свитерах, играющих в карты перед парадными дверьми.

По соседству было темное здание с многочисленной толпой, стоящей перед ним. Музыка — гудение, немелодичная музыка, но музыка, тем не менее — стучала из-за дверей. Оливер заметил, что толпа ждала с тревогой, и что красивая демонесса, сидела на кресле охранника, смотря вниз презрительно на толпу. Время от времени она шевелила своим хвостом и большие тролли — вышибалы — проталкивались, чтобы помочь выбранному пройти внутрь.

Оливер был слишком знаком с этой практикой. Они называли это "фэйс-контроль" или "работа дверью". Это был Ад, и Оливер подумал, что должен действительно прекратить думать так. Это становилось немного шаблонным. Следующая вещь, которую он знал, что он попал в ловушку в лифте с незнакомцами.

Мими пробивалась к изобилующей, взволнованной толпе:

- Ну, ты идёшь? - спросила она, оборачиваясь, когда она заметила, что он стоит позади, колеблясь.

- Да, - сказал он покорно. Возможно, с Мими он не должен будет стоять в толпе вечно.

- Хорошее место, чтобы начать. Бог знает, что Кингсли любил ночные клубы, - сказала она. - Просто нужно заставить ту дьявольскую суку заметить меня.

Мими приставила два пальца ко рту и громко и проникновенно свистнула.

Все повернулись, чтобы смотреть на них, включая прикрепленного демона, которая смотрела на них обоих сверху, а внизу казалось, что прошла вечность. На мгновение Оливер почувствовал себя маленьким, не достойным и будто снова четырнадцатилетним, пытающимся прокрасться в "Мумбу" и провалившим попытку. Но в конце, демонесса щелкнула хвостом в их сторону.

Мими прихорошилась. Толпа разошлась как Красное море, вышибалы забрали их, и точно так же они были поставлены внутрь.

Глава

Дом мечты

Весной следующего года Чарльз купил медиа-компанию и запланировал его захват в эфире, который будет включать двадцати четырёх часовой канал новостей, пятый канал и многократные радио и газетные холдинги. Он стремился управлять глобальными тенденциями и влиять на культуру Красной крови через ее большой коварный механизм для коммуникаций.

Дом на Пятой авеню был почти готов, и Аллегра проводила большую часть своего времени с дизайнерами, обсуждая цвет стен, оконные раны и мебель. Они запланировали взять несколько своих вещей из особняка на Риверсайде. Корделия обещала им длинный мягкий диван и серебро как подарок на соединение, но Аллегра с нетерпением ждала начать всё с нуля. Были те, кто полагал, что покупка мебели была буржуазной практикой. В определенных кругах только унаследованную мебель считали соответствующей, но Аллегра не согласна с этим. В то время как традиция была хороша и приятна, она хотела, чтобы все в новом доме было легким и новым, чтобы не было тяжёлого багажа или не было слишком много воспоминаний о прошлом.

Были некоторые традиции, которых она действительно придерживалась, как бы то ни было. Начиная с Египта, когда они правили как менес и мени, их союз был запечатан невестой, перемещающей своё имущество в ее новый дом. Перевозчики позаботятся о тяжёлых вещах, но Аллегра запланировала принести несколько вещей самостоятельно: свою шкатулку для драгоценностей, небольшую хрустальную вазу для оливок, чашку риса, и бутылку воды, чтобы принести удачу в их новый дом.

Тем днем перед Аллегрой стояла в перспективе закончить гостиную.

Чарльз вошел:

- Я не знал, что ты здесь.

- Я просто хотел проверить обои. Я волновалась, что они могли быть слишком яркими для комнаты, но я думаю, что нормально.

- Выглядит мило, - сказал он.

- Тебе нравится?

- Очень, – кивнул он.

- Хорошо, - сказала она.

Чарльз улыбнулся ей:

- Я рад видеть тебя счастливой.

- Я счастлива, - сказала она.

Если бы только сказанного было достаточно, может быть она бы и поверила в это.

Глава

Кровавая болезнь

- Ты была такая тихая весь вечер, - сказал Джек, когда они возвратились в их комнату. Скайлер кивнул и села на край кровати, сбрасывая обувь и снимая сережки. Она все еще переваривала все, что Махрус сказал им о системном исчезновении Ковенов. Рио, Париж, Киев, Шанхай, Амман и Каир больше не были или ушли в подполье. Нью-Йорк только держался — одна из нескольких остающихся зон безопасности — и кто знал, сколько времени он ещё может выживать. Они должны были найти Кэтрин и сохранить врата прежде, чем остальная часть Серебряной Крови смогла прорваться с другой стороны.

Джек видел ее страдания и положил руку на ее плечо:

- Не оставляй надежду. Это ледяное время в нашей истории, но я верю, что мы найдем способ остановить это зло и что мы выживем.

Скайлер кивнула. Она должна была думать о том, как найти Кэтрин. Где она скрывалась? Она была в городе, Скайлер знала; даже Махрус согласился, что ее теория была основательной. Деятельность нефилимов была самой сильной здесь. Это было то место.

Скайлер должна была найти способ вытянуть ее.

- А тебе не кажется это странным? - внезапно спросила она у Джека. - Если легче не допустить демонов в этот мир, стирая путь полностью, как Кингсли сделал, когда он выпустил сабвертио, почему Михаил создал врата вместо этого?

- У него, должно было быть серьезное основание. Закон Создания гласит, что-то, что было сделано Всевышним, не должно быть разрушено. Врата Ада бережно хранили этот мир в течение многих столетий. Михаил поместил свою силу в их основание. Они были ослаблены, потому что он был ослаблен, - сказал Джек глубокомысленно.

- Ты думаешь, что Махрус прав? О Серебряной Крови, кто стоят за тем, что произошло в Нью-Йорке? - спросила Скайлер. Это было там, где убийства начались, в конце концов, где произошли первые смертельные случаи от Полного Потребления. В Италии Оливер сказал им о том, как Форсайт Ллевеллинн исчез, и как Мими и венаторы указали на него, как на предателя. Блисс подтвердила это же — что ее отец из этого цикла, Форсайт, пользующийся наибольшим доверием Чарльза, был фактически скрытый Кроатан в их среде, который поддерживал дух Люцифера в своей дочери. - Ты думаешь, что Форсайт здесь? - спросила она, дрожа. - Что он всё спланировал?

- Мы найдём его, - сказал Джек. - И когда мы найдём его, мы уничтожим его, - он пообещал. - Нам нечего бояться, по крайней мере, всех этих предателей.

Скайлер присела рядом с ним, и Джек положил голову на ее шею. Она положила руку на его щеку, чувствуя щетину. Она повернулась к нему, и они медленно упали на кровать. Вскоре она почувствовала, что его клыки прокололи ее кожу и начали вытягивать кровь.

Скайлер почувствовал то же самое сонливое счастье, которое она всегда ощущала после того, как они совершали Священный Поцелуй. Она чувствовала, что Джек отпустил ее, переворачиваясь таким образом, чтобы он мог выключить свет. Она собиралась сдаться, чтобы поспать, когда она почувствовала острую боль в животе, она села, сгибаясь, сжимая живот.

- Что случилось? - спросил встревоженный Джек. - Я сделал тебе больно? Скайлер … говори со мной.

Она покачала головой. Она не могла говорить: было слишком больно. Она чувствовала, как будто она раскалывалась надвое. Она чувствовала головокружение и дезориентацию, тошноту, и она сделала несколько больших глотков воздуха.

- Я в порядке …, я в порядке …, - сказала она, прямо перед тем, как ее вырвало обед на весь пол.

- Скайлер! - завопил Джек, чувствуя себя беспомощным.

Она сжала тумбочку, ее плечи дрожали, игнорируя Джека на мгновение. Волна тошноты прошла, и она нашла момент, чтобы вздохнуть. Тогда пошла другая волна — тяжелее на сей раз — и, на сей раз, это был более пугающий …. Кровь и желчь, темная вязкая лужа.

Джек быстро смыл бардак полотенцем из ванной. Он посмотрел на нее:

- Ляг.

- Я не могу. Мне лучше, когда я стою.

Он бросил полотенце в угол и пошёл к ней.

- Обопрись на меня, тогда.

Она сжала его, дрожа. Она почувствовала себя плохо, с тех пор как они прибыли в Каир, но теперь она чувствовала себя более больной, чем она когда-либо в жизни. Это было хуже, чем Преобразование; хуже, чем время, когда она была вдали от Ковена, и ее кровь истощалась. Она чувствовала себя так, будто умерла. Но чувство прошло, и ее живот успокоился. Она чувствовала себя намного лучше:

- Я в порядке, - сказала она, все еще держась за него. - Вероятно, просто своего рода вирус. Возможно, какая-то каирская болезнь, наконец, настигла меня.

- Ты уверена?

- Да. Я в порядке. Просто немного тошнит. У меня было так, прежде.

Она заверительно улыбнулась ему.

Джек не скрывал свое беспокойство. Он не заметил, что она чувствовала себя плохо, и они разделяли все. Он был потрясен глубиной своего невежества, но должна была быть причина. Тогда он понял:

- Сколько времени это продолжается? - спросил он спокойно. - Скажи мне, моя любовь.

Скайлер пожала плечами:

- Несколько недель, возможно месяц самое большее.

Он был прав. Она скрывала это от него, поэтому он е знал.

- Я не хотела, чтобы ты волновался, со всем что происходит. Я в порядке, я обещаю.

Джек не ответил, но продолжал держать её, оба в тишине. У каждого из них были тайны, которые они удерживали друг от друга; тайны, которые они держали в стороне от любви. Но медленно, и верно, они скоро обнаружатся.

Глава

В центре внимания

Только, когда они были, внутри Оливер заметил, что ночной клуб был размещен в месте, которое было похоже на старый собор; секуляризировавшая церковь, которая была превращена в приют греха. Музыка была оглушительна, а в клубе пахло дымом и потом. Они почти не могли двигаться, было тесно. Это было самое настоящее страдание. Оливер боялся посмотреть вниз, чтобы увидеть, во что он был одет, но он не должен был волноваться: он был одет, также как и утром: в жилете для сафари и джинсы. Его обычная одежда. Возможно, в Тартаре они не заботились об иллюзиях, или возможно у стилиста Преисподнии был выходной сегодня? Он хотел спросить Мими, но она была полна решимости и устремлялась вперёд. Она вертела головой во все стороны, ища Кингсли. Она, казалось, знала клуб и повела их к лестнице, где находились VIP-комнаты.

Отдельные комнаты были построены как русские матрёшки: одно место приводила к другому. У Оливера было чувство, что можно было потратить вечность, блуждая через все последовательности всё более темных, всё более жарких комнат, всё меньшего размера, в то время как гудящий звук монотонного техно — бум, бум, бум — заполнял мозги, пока каждый не лишится рассудка, также как и демоны, которые окружали это место. Каждую заднюю комнату охраняли вышибалы, но Мими скользила через них, будто это место принадлежало ей.

Она, наконец, остановилась, и Оливер почти врезался в ее спину. Она дошла до конца VIP-комнат. Больше не было дверей в другом конце. Это было здесь.

Она заняла место за столом и махнула Оливеру, чтобы он сделал то же самое. Они пришли на небольшой красный банкет. Едва они сели, как менеджер, бульдог в уродливом костюме, подошел к ним:

- Павшая, - сказал он, указывая на Мими. - Ты не одна из нас. Уходи! - заворчал он. – Для тебя тут нет обслуживания.

Мими сидела, оскорблённая, и начала спорить:

- Хельда дала мне разрешение...

- Хельда там, - ответил демон, указывая своим большим пальцем. - Мне без разницы, что сказала Хельда. Нет павшим в моем клубе. Если твоя кровь не серебряная, провал, детка. Заставляешь всех чувствовать себя некомфортно.

Он махнул двум уродливым троллям, которые были поставлены у дверей — которые только что впустили их, фактически — и они потянули Мими и Оливера с их мест.

- Отпусти меня, - требовала Мими. - Ты не можешь сделать этого! Ты знаешь, кто я?

- Что насчёт него? - спросил один из троллей своего босса, кивая на Оливера.

- Что насчёт него? – брюзжал демон.

- Он живой, - сказал тролль с голодным чувством. – Мы можем его забрать?

- Да, мне без разницы.

Тролли проворчали в одобрении и начали пускать слюни.

Мими боролась, но тролли были слишком сильны. Они начали вести их из VIP-комнаты, когда низкий, глубокий голос послышался через гул.

- Отпусти их, Вельзевул.

Голос был знаком, и Мими замерзла. Она не могла дышать на мгновение — едва веря, что после всего этого трудного путешествия, она будет вознаграждена наконец. Она медленно обернулась, чтобы увидеть красивого человека, стоящего в стороне, его лицо было скрыто в тени.

Ничего не произошло. Демон ворчал.

- Я сказал, отпусти их. Или разве я не ясно выражаюсь?

- Тише, мальчики, - сказал демон, и тролли ослабили захват.

Оливер посмотрел искоса на темную фигуру, которая спасла их. Он был вполне уверен, что он знал, кто говорил, но на мгновение он не знал, чувствовать ли себя освобожденным или оставаться напуганным.

Он решил, что всё лучше, чем наличие тех троллей, пускающих на него слюни.

- Но босс, они засоряют это место, - пожаловался демон, выглядя запуганным.

- Себя понюхай, - сказал красивый товарищ с удивленной усмешкой в его притягательном оскорблении. - Продолжай, сейчас же, и найди других гостей, чтобы их беспокоить; но оставь моих друзей в покое.

Он выступил в свет и протянул руку:

- Форс, - сказал Кингсли Мартин, выглядя столь же мягким и любезным как всегда. Было что-то новое и отличное в нем, но это была не его внешность: он был все тем же самым сексуальным животным с тем же дерзким хохолком, теми же сверкающими темными глазами. Кингсли всегда выглядел готовым к забаве, но теперь он также выглядел смягченным и непринужденным, совершенно удобно в своей новой среде. Он не выглядел ни несчастным, ни замученным, и Мими должна была остановить себя, чтобы не побежать в его объятия, ведь что-то, что она увидела в его лице, заставило ее сдержать свои эмоции.

Кингсли не выглядел удивленным, увидев ее. Или потрясенным или взволнованным, или хоть каким либо. Покажет хоть какую-нибудь эмоцию, которую, она думала, он покажет, когда они будут, наконец, воссоединены. Он смотрел так, будто что-то второстепенное приблуждало.

- Как я рад вас видеть. Нужны напитки?

Мими задалась вопросом, в какую игру он играл. Разве он не хотел показывать ей то, что он чувствовал к ней среди троллей и демонов, которые окружали их? Это тот парень с быстрыми пальцами и жадной страстью? Она помнила, как быстро он мог раздеть ей, когда хотел ее — и он хотел ее очень и очень часто раньше. Это тот парень, который пожертвовал собой, чтобы она могла жить? Ну, она могла соответствовать его легкому тону. Она была Мими Форс, в конце концов, и если Кингсли собирался играть в эту игру, если бы он хотел так, то тогда и она будет так делать.

- Конечно. Что вы тут разливаете? - спросила она, убирая волосы с плеч и возвращаясь к их угловому столу.

Кингсли щелкнул пальцами, и появилась красивая мегера. Амазонка была почти шесть футов высотой и одета в крошечное серебряное платье, которое хвасталось ее округлостями.

- Сирена, удостоверься, что мои друзья получат все, что они захотят, - он растягивал слова.

- Решенный вопрос, босс, - официантка положила два меню напитков в кожаном переплете на стол. - Что вы будете? Есть всё.

Мими открыла книгу, чтобы выбрать, и когда она подняла голову, Кингсли исчез. Она повернулась к Оливеру вопросительно, но он только пожал плечами.

- Вы - друзья Араквиила? Вы счастливчики, - прошептала их официантка.

- Почему? Ему принадлежит клуб? - спросил Оливер.

- Лучше. Он советник, - сказала официантка.

- Он - бандит? - Оливер выглядел смущенным.

- Что-то типа. Он - правая рука Хельды. Как тебе это, - сказала Мими, откидываясь назад в кабине и занимая одну минуту, чтобы оценить ситуацию. Неудивительно, что Преисподняя подняла такую жесткую борьбу во время их поездки. Хельда не хотел бы потерять своего самого близкого советника просто потому, что Мими хотела своего друга назад.

- Ха. Ну, хорошо иметь друзей на высоких постах, так? - спросил Оливер с нервной улыбкой.

Мими не ответила. Она нашла Кингсли, но казалось, что Хельда говорила правду. Кингсли был совсем не потерян, и не имел никакого стремления быть найденным.

Глава

Невеста была в оранжевом

- Ты выглядишь шикарно, - сказал Чарльз, увидя Аллегру, стоящую перед своим зеркалом, готовясь к вечеру.

Она обернулась и улыбнулась, когда она закончила надевать свои сережки:

- Ты помнишь их? - спросила она. - Ты подарил их мне в Риме.

- Я помню, - кивнул он. - Они были от греческих ремесленников; они стояли мне состояния.

- Слава Богу, что Корделия не продала их. Я волновалась, что ничего не найду после того, как она сделала свою генеральную уборку. - Аллегра аккуратно взяла ожерелье из шкатулки для драгоценностей. Это было ожерелье Карнеола из Египта. - Помоги мне?

Чарльз аккуратно положил его на ее шею и закрыл замок. Он нежно поцеловал сзади её шею.

- Теперь, иди отсюда. Разве это не плохая примета, видеть невесту перед свадьбой? - Аллегра улыбнулась, даже при том, что она была совсем не суеверна, поскольку это было всего лишь одно из их неисчисляемых соединений, которые были у них с незапамятных времен, в конце концов. Она чувствовала себя легче — и впервые, с момента во Флоренции, она не сомневалась относительно себя. Она надеялась идти дальше со своей жизнью к их жизни вместе, так же как и на вечеринку, которая будет сразу после церемонии.

Ковен был собран в Храме Дендур, и вскоре она пойдёт к алтарю и скажет слова, которые свяжут ее с ее близнецом в этой жизни.

Она оделась так, чтобы напомнить каждому их легендарную историю: римские сережки, египетское ожерелье, платье, сделанное из шелка и максимально узкое. Хэтти вплела лаванду в волосы так, чтобы Аллегра была, как при их соединении в Риме. Она не надела белое платье, но надела платье восхитительного оранжевого оттенка, как на ней было на Ниле. Яркий, и счастливый, и праздничный. Потом шла вуаль, кусок шелка, который покроет ее голову.

По обычаю, Чарльз поедет на соединение самостоятельно с сопровождающими, а Аллегра прибудет спустя несколько минут после этого. Они встретятся перед храмом на закате.

Она была почти готова, когда кто-то постучал в дверь её спальни:

- Там кто-то внизу к вам. Говорит, что он - ваш старый друг, - сказала Хэтти, немного скептично.

- Кто это?

- Он не сказал. Я сказала Джулиусу не впускать его. Я не хочу, чтобы вы опоздали.

- Действительно, не время, - сказала Аллегра. - Разве вы не можете избавиться от него?

- Мы попробовали, но он не двигается с места. Возможно, лучше, если вы сами прогоните его.

Аллегра аккуратно пошла вниз по лестнице в своих украшенных драгоценными камнями шлепанцах и вышел к парадной двери, чтобы найти Бена Чейза, стоящего на крыльце, с Джулиусом, их водителем, смотрящим зорким глазом на него.

-Привет, - сказала она, похлопывая его по плечу. - Что ты делаешь здесь?

- Привет. Извини, я не вовремя …? - Он посмотрел на ее платье и вуаль. - Карнавал?

- Нет, это - …

Она не могла сказать ему, почему она была так одета.

Конечно, он не знал. Это было ее платье на соединение, но Красная Кровь надевала белое к их свадьбам.

- Что ты делаешь здесь?

Он засунул свои руки в карманы пальто и поднял голову в сторону парка:

- Не хотела прогуляться со мной?

- Прямо сейчас? - Аллегра посмотрела на свои часы. Она, как предполагалось, уже должна была быть в пути сейчас.

Джулиус осмотрел на нее с любопытством:

- Мы опоздаем, мисс.

Но какая невеста приезжала на своё соединение вовремя?

Если и было когда-либо время, чтобы послушать, что хотел сказать Бен, оно было сейчас. После того, что случится сегодня вечером, будет слишком поздно.

- Хорошо.

Она сняла свои высокие каблуки и сменила их на пару сандалий, которые были в холле.

Они прошли несколько блоков вниз к Парку Риверсайда и шли, как текла вода. Листья начинали меняться. Скоро будет зима, холодно. Их обувь хрустела листьями. Ее платье создавало шум шелеста в траве. Через час она будет связана с Чарльзом.

Аллегра заговорила первая:

- Что ты делаешь здесь?

- Я не женюсь, - сказал он.

- Хм, - сказала она, не зная вполне, что думать, и, так или иначе, не удивленна. Когда она увидела его на лестнице, ее сердце чуть не выпрыгнуло, и она знала, что он собирался сказать. Так или иначе, даже притом, что она полагала, что эта часть ее жизни была закончена, и опасность прошла, было так, словно кто-то продолжал открывать книгу на той же самой страницы — кто-то настаивал, чтобы она и Бен увидели друг друга снова. Кто это был? Это была она? Это был он? Почему внезапно стало настолько легко забыть о тщательно организованных планах в течение ее дня соединения? Она, как предполагалось, села в автомобиль сейчас. Через несколько минут она, как предполагалось, стояла в храме.

Чарльз стоял бы у алтаря в своём смокинге. Их гости были бы вокруг них, держа свечи. Они сказали бы слова друг другу. Она уже перенесла свое имущество в таунхаус тем утром — осторожный ритуал, который они все еще практиковали от древнего египетского мира, когда жена приносила свои вещи в дом мужа, и не было никакой потребности в церемонии.

Насколько разумными они были тогда, действительно.

И все же, шепотом, вспышкой, она бросила планы на ветер, согласилась на прогулку с Беном. Возможно, они должны были быть суеверными, в конце концов. Возможно, это была неудача этим утром, когда Чарльз увидел её.

Или возможно это была удача — ведь, с какой стати Бен был здесь, теперь, в такой несвоевременный момент? Если бы он приехал завтра, то она не признала бы его. Или если бы он приехал вчера, то у нее, возможно, было бы больше времени, чтобы обдумать всё прежде, чем действовать — время, чтобы прийти к решению и собраться с мыслями. Но время было сейчас. Не было лишнего времени, никакого времени, чтобы подумать. Был только барабанный бой ее сердца. Она была в своем платье для соединения. В её волосах была лаванда.

Бен нашел скамью и предложил ей посидеть с ним.

- Я не мог сказать тебе тогда, потому что я не думал, что это имело значение. Но это имеет значение теперь. Ренни была беременна. Или она думала, что была.

- Что случилось?

- Я не знаю. Я не совсем уверен. Кажется, что она никогда не была беременна, во-первых. Она только полагала, что была. Мать думает, что она просто пыталась выйти замуж за сына босса. Мать всегда думает так про каждую девушку, с которой я встречаюсь. - Бен вздохнул. - Я собирался довести свадьбу до конца, так или иначе. Не было значения, была ли она беременна или нет …. Я любил ее.

Аллегра кивнула. Было трудно слышать, что он объясняется в любви к другой девушке, но она видела это сама, тем вечером в баре Редвуда — его нежность с Ренни, очевидную привязанность между ними.

Он прислонился к скамье и снял шарф, крутя его в руках:

- В конце … я не смог сделать этого. Я отозвался. Я понял, что должен был следовать за своим собственным счастьем, именно поэтому, я сейчас здесь.

Он повернулся к ней, его глаза были самым ярким и самым синими из всех, которых она когда-либо видела.

- Бен … не говори ничего, что ты не имеешь в виду, - предупредила она.

- Ты только что прошёл кризис. Это не легкая вещь порвать с кем-то, на ком ты собирался жениться.

"Она должна знать", подумала она.

- Ты не знаешь, что ты говоришь.

- Это так, тем не менее, - сказал он. - Я знаю, чего я хочу сейчас. И это - то, что я всегда хотел. Я просто не думаю, что могу получить это.

Аллегра начала паниковать. Это не то, что она хотела — она была обмазана маслом, мечи были благословлены, кольца забранны из сейфа.

- Ты всё усложняешь, а я хочу, чтобы мы были друзьями. Ты не знаете, что ты делаешь.

- Послушай меня, пожалуйста, Легс, - сказал он.

Она кивнула, ее сердце дико стучало. Она должна уехать прямо сейчас — она не могла остаться здесь и слушать это — это только усложнит вещи. Но вместо того, чтобы думать о гостях в храме или событиях сегодняшнего дня, которые теперь медленно выходили из строя, она хотела, так сильно, услышать, что хочет сказать Бендикс.

- Той ночью, когда ты пришли назад в мою жизнь …, я никогда не смогу забыть тебя. Это вызвало так много во мне …. - сказал он, он нарисовал круг на своей груди.

- Бен. Я не могу. Я сказал тебе, что … - голос Аллегры повысился, задушенный эмоциями. - Я сказала тебе, что не могу.

- Я знаю что ты, и я люблю тебя. Я хочу тебя. Мне без разницы, что ты …, не человек. - Он не мог заставить себя сказать это слово.

Она покачала головой?

- Это - больше, чем это. Это настолько больше, чем это. - Она склонила свою голову. - Есть кое-что, что ты должен знать.

Она рассказала ему о видение, которое она увидела в первый раз, когда они были вместе, в первый раз, когда она пила его кровь. Она рассказала ему об их ребенке и затем о том, как увидела себя в коме на кровати и о ее уверенности, что, если бы они были вместе, это означало бы, что он умер бы, что ее любовь к нему будет означать, его смерть, что быть вместе означало его конец.

Бен сидел в тишине некоторое время. Наконец он заговорил:

- Так, если мы будем вместе, то я умру?

- Я не знаю. - Аллегра сохраняла твердость и решительность. - Я так думаю.

- Эй. - Бен улыбнулся, и это было похоже на солнце, сияющее сквозь облака. Он взял ее за подбородок. - Слушай, Легс, я собираюсь умереть, так или иначе. Я человек. И я не знаю о тебе, но я не верю в видения будущего. Я полагаю, что мы выбираем нашу собственную судьбу. Ты не дала мне право выбора в прошлый раз. Ты просто уехала. Но теперь я здесь. И я люблю тебя. Останься со мной. Не бойся будущего; мы столкнемся с ним вместе.

Он смахнул ее слезы. Его руки были теплыми и мягкими.

Глава

Девы храма

В течение недели команда прочёсывала Каир на любой признак нефилимов, выслеживая каждое движение, которое они могли найти, но это было так, будто рожденные демоном исчезли в воздухе. Поскольку каждая улица оказалась бесплодной, и дни проходили без резолюции или продвижения, Скайлер решил, что это означало, что они шли в неправильном направлении. Она все еще чувствовала боль в животе и недомогание по утрам, а запах мяса мог вызвать рвоту.

Но ее голова была ясна. У нее было чувство, что она знала, что за болезнь у неё была, но она держала свои надежды при себе. Она не хотела говорить Джеку, пока она не была уверена. Тем временем у них была работа.

Если они не могли найти нефилимов, они должны были найти способ заставить врага прийти к ним. Она помнила, что Сэм сказал им, когда они встретились в первый раз — что они следили за нефилимами до Города Мертвых, потому что они работали над догадкой, что девушку, которая исчезла из кладбища, забрали в Преисподнюю.

Девушки, которые были похищены, были последовательницами храма Анубиса, древнего египетского бога мертвых. В то время как современный Египет ушёл от старых традиций, люди кладбищ никогда не забывали, и команда дев храма все еще поддержала священный огонь. Скайлер сформулировала план и поделилась им с командой, и они провели вечер, долго обсуждая все детали. Когда они были удовлетворены, все пошли домой.

- Мне не нравится это, - сказал Джек следующим утром. - Это слишком опасно. Ты подставляешь себя на слишком большой риск.

- Нет другого способа найти врата, если они сами не заберут меня туда, - она напомнила ему. - Я буду в порядке.

Больше не было времени на вопросы и ожидания. Они должны были действовать сейчас, прежде чем скрытая Серебряная Кровь сломает барьер.

- Но ты все еще больна, - спорил Джек. - Это не безопасно.

- Это приходит и уходит, - сказала она с улыбкой. - Всё будет хорошо. Со мной будут Деминг и Дехуа. Они достойны любого демона. - Она надела белые одежды дев храма и скрыла своё лицо под вуалью. - Кроме того, вы собираетесь быть прямо позади нас. Как только они отнесут нас к вратам, Ты и остальная часть команды будете в состоянии дать им отпор.

Скайлер попросила священника, который управлял храмом, чтобы он не посылал других девушек в тот день, когда она и два Венатора запланировали выполнить все обязанности. Они узнали, что девушки обычно похищались ночью, когда они шли от храма до предместий южного кладбища, где они собирали дрова в течение следующего утра.

Храм был расположен на кладбище, находящимся за магазинами и кафе. Это была простая квадратная постройка с передней площадкой, где общественность собиралась, но во внутреннее святилище разрешалось входить только священникам и девам. В древнем Египте только фараоны и назначенные священники могли предложить подарки богу с головой шакала, но в девятнадцатом веке, правила изменились, девушки в возрасте четырнадцати лет, вызвались на службу выполнять многие ритуалы чистки и молитвы, поскольку считалось, что только молитвам чистых и девственных мог ответить бог могил.

Когда Скайлер и венаторы прибыли, они опустили руки и ноги в мелкий бассейн в фундаменте храма, очистительный ритуал, который был главным образом метафорическим в природе (в прошлом, бассейн был глубок, и священники купались в нем прежде, чем войти в храм). Скайлер вымылась так быстро, как могла и последовала за Деминг и Дехуа в массивную прихожую, выровненную большими каменными колонками. Храм, датированный Птолемеевой эрой, был кропотливо сохранен людьми кладбищ.

Так как Скайлер и девочки симулировали учениц, они должны были сделать все, что обычные девы храма делают так, чтобы, когда нефилимы смотрели, они не подозревали, что что-либо было криво. Первый пункт состоял в том, чтобы зажечь свечи и очистить воздух, и все трое вошли во внутренние палаты с зажженными свечами, напевая мягко, пока они шли к часовне, в которой находилась статуя Анубиса. Они поместили свои свечи в держателей и подождали несколько мгновений прежде, чем начать чистить статую.

У Анубиса были тело человека и голова животного, и Скайлер почувствовал себя немного неудобно, когда они начали вытирать и смазывать камень. Деминг принесла свернутое полотно из задней комнаты и украсила статую, в то время как Дехуа отвечала за помаду на его щеках и применение священного масла на его лбу.

Скайлер подала дары еды и питья — корзины хлеба и несколько бутылок вина те, что было оставлены у храма, как обычно — и разместила их перед статуей.

- Что теперь? - спросила Дехуа, осматривая их работу.

Статуя сияла в тусклом свете.

- Верующие ждут, - сказала Скайлер. - Давайте примемся за работу.

Они провели целый день в передней площадке, ведя молящихся, сохраняя огонь, помазывая верующих священным маслом.

Скайлер попросил, чтобы священник сказал людям не намечать похороны или поминки в этот день, поскольку она не думала, что они смогут правильно провести обряд и говорить молящимся о настоящих верущих.

- Жарко здесь, - сказала она, когда эти три были одни во внутренней палате. Она была потной под своими одеждами.

Но близнецы только пожали плечами, как вампиры, они могли отрегулировать свою температуру тела.

Скайлер начал чувствовать себя немного одурманенной и легкомысленной, и задалась вопросом, был ли Джек прав в волнении по поводу нее. Она убедила себя, что у нее не было выбора. В то время как Деминг и Дехуа были обученными борцами, она была той, которая должна была выполнить наследство ее дедушки. Она не могла позволить им найти врата без нее.

«Как у вас там?», - отправил Джек.

«Тихо, - она отправила. – Вы, ребята, видите что-либо?»

«Ничего».

Венаторы были остры, относительно каждого поклонника с подозрением. Но день прошел беспрецедентно, и затем настал закат, и они должны были отправиться, чтобы собрать дрова. Джек и братья Леннокс были в нескольких шагах позади.

Девушки медленно шли по темным необитаемым улицам. Большинство людей жило в северной части кладбища, и это не была хорошая идея идти по южной области ночью, которая, как говорили, была домом торговцев наркотиками и воров. Не было никаких уличных фонарей, и была беззвучная тишина, которая напрягала. Девушки не шептались друг другу, и Скайлер чувствовала, как волосы встают дыбом.

Но они достигли безмятежной поленицы, взяли всё, в чем они нуждались для того, чтобы разжечь огонь и возвратили в целости в храм.

- Что теперь? - спросила Дехуа, устанавливая ее связку древесины решеткой.

Скайлер пожала плечами. Они сделали что-то не так?

Нефилимы подозревали, что что-то отличалось?

"Они не съели приманку", - послал Джек. Он и мальчики вернулись к охране храма на крыше.

"Нет, они придут за нами, я чувствую это", - послал Скайлер. Она закрыла глаза и прислушалась к ветру. Она могла ощутить что-то в воздухе, ожидание возможно, как затишье перед сражением; напряжением перед первым выстрелом.

Деминг обменялась скептическим взглядом со своей сестрой.

- Возможно, они ушли. Они разрушили дух крови, и Ковен ушел в подполье. Чего большего они хотят? Мы должны идти дальше. Махрус думает, что следующий - Иерусалим.

Скайлер собиралась возразить, когда сильный ветер сдул все свечи в храме, погружая комнату в темноту.

"Вот оно, - она послала. - Не боритесь", - она напомнила девочкам. – «Не двигайтесь. Позвольте им забрать нас. Помните, сейчас мы люди и слабые».

Группа мужчин окружила их — появляясь из тумана. Скайлер был удивлена, что их похитители были людьми и не имели разветвленных языков и пылающих темно-красных глаз Родившихся в Аду. Грубые руки схватили ее с обеих сторон. Она кричала, так же, как и китайские близнецы. Это была хорошая работа. Комната огласилась их испуганными криками.

Скайлер было не трудно притворяться, поскольку холодный страх захватил ее душу — но она доверяла венаторам и ее возлюбленному, которые найдут их.

"У заният будет родня!" - объявил их лидер, и группа поприветствовала его с вожделением. У их смеха было отвратительное, сумасшедшее качество, как у гиен, и Скайлер задрожала.

Она заметила у человека татуировку на руке—триглифический символ, который она видела в "Мариелене". Отметка Люцифера рядом с символом человеческого ребёнка Голубой крови, символ непробиваемого союза двух рас.

- Отпустите нас! - она кричала. - Оставьте нас в покое!

Деминг и Дехуа симулировали сопротивление также, борясь против своих нападавших.

Мужчины проигнорировали их, и лидер прокудахтал, когда он бросил своё копьё в камин, и пол храма упал. На сей раз, Скайлер реально закричала, когда они все исчезли в отверстии в земле и упали прямо в живой глом в Преисподнии.

"Джек! Ты слышишь меня! Они здесь!" - она послала, но она знала, что это было бесполезно. Они были вне поля зрения и вне досягаемости.

Она могла бороться, и она будет бороться, думала она. Возможно, было ещё время, чтобы использовать их слабость для преимущества.

Слуги нафилимов полагали, что похитили трех беспомощных человеческих девочек. Было всегда хорошо быть недооцененным.

Глава

Дата добавления: 2015-10-28