CHAPTER 64.1.

I don't care if Monday's black,
Tuesday, Wednesday - heart attack.
Thursday, never looking back,
it's Friday, I'm in love.

Несмотря на то, что Энтони всегда было тяжело прощаться с сыном, им с Грегом все же пришлось уехать сразу, как они подбросили нас до дома. У них был назначен концерт на следующий день, и они нуждались в репетиции полным составом группы.

Первое, что я сделал, когда мы вошли в дом - дал Фрэнки его таблетки и заказал пиццу. Уже было поздно, а мальчик слишком вымотался и устал, чтобы я мог оставить его одного и уйти готовить на кухню, поэтому я устроился рядом с ним на диване в ожидании нашей еды. Фрэнки постоянно ворочался и много болтал, в основном бессвязно, хотя в какие-то моменты его взгляд становился ясным, и тогда он счастливо говорил о папе и его группе. Иногда он кричал на голос в голове, ругался с гномами, которые слишком громко шумели, и даже несколько раз вскакивал с дивана, обходя комнату по кругу. В итоге, он наконец свернулся в моих руках и позволил мне играть с его волосами, в то время как я шептал ему на ухо всякую ерунду, стараясь успокоить. Уже совсем скоро он уснул.

Я думал, что он проснется не раньше завтрашнего утра после такого активного дня. Но я ошибался. Фрэнки не услышал ни звонка в дверь, ни то, как я поднялся на ноги, чтобы забрать пиццу, но когда я слабо потряс его за руку и позвал ужинать (а он, наверное, убил бы меня, не сделай я этого), мальчик быстро сел на диване, тут же сообщив мне, что был ужасно голоден. С трудом держа глаза едва открытыми и откусывая совсем маленькие кусочки, он все же отлично справлялся с едой, порой разрешая мне кормить его. Закончив с третьим куском пиццы, он откинулся на диван и немедленно провалился в глубокий сон.

***

Утром я старался вести себя как можно тише, когда поднимался с постели, чтобы Фрэнки мог хорошенько выспаться. Ему не нравилось, если я уходил на работу, не попрощавшись с ним, но я был уверен, что Энтони легко справится со всеми капризами сына.

Айеро-старший знал, как взбудоражило меня вчерашнее знакомство с парнями и что я сойду с ума, если буду ждать конца рабочего дня, чтобы узнать их мнение обо мне. По этой причине он пообещал приехать к нам раньше обычного и рассказать мне обо всем до того, как я буду вынужден уйти.
Я отправил Энтони сообщение, попросив написать мне, когда он приедет, вместо того, чтобы звонить в дверь, на что он практически тут же ответил: «Я уже здесь». Открыв дверь и поздоровавшись с ним, я пригласил его зайти в дом, а сам принялся выполнять рутинные утренние дела.

- Фрэнк еще спит? – спросил он.
- Да, он так устал вчера, что я не посмел будить его. Скорее всего, чуть позже вам придется столкнуться с небольшой истерикой, - ответил я, стоя у унитаза и повышая голос, чтобы перекричать струю мочи. До моих ушей донесся тихий смех Энтони.
- Почему?
- Он фофень жлится ефли я не фрофаюсь ш ним певед уфодом, - произнес я, уже с зубной щеткой во рту. Дверь в ванной немного приоткрылась, и я увидел ухмыляющегося Тони, прислонившегося к дверному косяку.
- Еще раз?
- Ах, черт… - я по-быстрому прополоскал рот, сплевывая в раковину, на что Айеро закатил глаза. – Потому что Фрэнки не любит, если я ухожу и не прощаюсь с ним.
- Оу, вот теперь ясно! – кивнул мужчина. – Не переживай, я все объясню ему и скажу, что ты передал ему объятие и поцелуй.
- Спасибо, - выйдя из ванной, я направился на кухню, куда заранее скинул свою одежду, которая теперь неаккуратно свисала со стула. Перед тем, как начать одеваться, я бросил на Энтони решительный, но все же немного испуганный взгляд, побуждая его перейти к главной теме, волновавшей меня. – Ну, расскажите мне, что сказали парни.
- Для начала - никто не собирает для тебя костер, Джерард. Не драматизируй, - смеясь уже в открытую, он взял чайник, набрал в него воду и поставил на подставку, нажав на кнопку. – Кофе?
- Нет, я… я опоздаю, если…
- Приму это за положительный ответ, - он продолжил возиться с чашками. Я не мог определиться, помогало ли мне его спокойствие или же только заставляло нервничать еще сильнее.

- Они все были очарованы Фрэнки, - начал Энтони издалека, как будто специально мучая меня. Естественно, он их очаровал… - и им всем понравилось проводить с ним время. Некоторые из них, правда, признались, что чувствовали себя немного неуверенно, когда смотрели ему в глаза, но я считаю, что это нормально. Не сомневаюсь, в следующий раз парням будет проще находиться рядом с ним.
- Да, у моего брата есть похожая проблема. Фрэнк смущает его, а у него нет никакого опыта общения с особенными людьми. Но со временем многое изменилось. Я знаю, Майки обожает Фрэнки, даже если иногда ворчит и жалуется на него, - я поддержал диалог, завязывая шнурки на обуви. Мне не хотелось казаться слишком взволнованным, поэтому я всячески старался занимать себя во время разговора.
- То же самое сказал и Вик, - я непроизвольно вздрогнул при упоминании этого имени. Энтони, казалось, не заметил моей реакции, насыпая в чашки растворимый кофе. – Он не очень терпелив с детьми, и уж тем более никогда не имел дело с такими, как Фрэнк. Я объяснил ему, что не требую от него ничего особенного, просто обычного человеческого общения, и думаю, он понял… по крайней мере, он ведь в конце вчерашнего вечера даже немного поговорил с Фрэнки. Для меня этого достаточно. У меня нет желания к чему-то их принуждать, но так как они моя семья, я хотел бы, чтобы парни признали моего сына. Я хочу, чтобы Фрэнки чувствовал себя принятым.
- Да, конечно, я все понимаю… - согласился я, заканчивая возиться с волосами перед зеркалом в гостиной.

- Я должен был им во всем признаться, - Энтони, наконец, добрался до части, интересующей меня больше всего. Не то, чтобы меня не заботило впечатление парней о Фрэнки, просто я не боялся этого так, как боялся узнать их мнение о себе.
- А? Оу… И что? – я ненамеренно выдал свое волнение. Мужчина поставил напротив меня мой кофе и сел за стол, держа в руках свою чашку.
- Они стали задавать много вопросов, особенно Виктор. Он сразу что-то заподозрил.
- Тогда я был прав, поэтому он так прожигал меня взглядом, - фыркнул я, размешивая положенный в кофе сахар.
- Мы… очень связаны и всегда стараемся друг друга защищать, а Грег и Виктор вообще играют роль личной охраны группы, понимаешь? – прокомментировал Энтони. – И иногда они могут слишком поспешно делать какие-то выводы, это нормально.
- О, значит, они приняли меня за извращенца, надо же, как оригинально! – с сарказмом воскликнул я. Эта тема мне уже порядком надоела, а мое терпение держалось на последнем волоске.
- Ты преувеличиваешь. У него закрались подозрения еще при моем первом упоминании о тебе, именно поэтому я не захотел сразу говорить им всей правды. Я думал, что было лучше для начала познакомить вас лично.
- Но лучше точно не было, - перебил я.
- Не совсем так, по крайней мере, с остальными проблем не возникло, - он сделал глоток кофе и улыбнулся. У них там что, произошло что-то забавное?
- А потом они все тщательно обдумали и?..
- Сначала… они встали в позу.
- Оу, ну конечно… - вздохнул я.
- Джерард… я могу представить, что ты чувствуешь, когда все вокруг пытаются тебя осудить, но поставь себя на их место. Когда ты только встретился с Фрэнком, пока ты не узнал его лучше, ты сам считал его ребенком, признай это. Тех, кто только узнает о ваших отношениях, кто не знает всей сути, эта связь может шокировать, на первый взгляд она может показаться неприемлемой… - должно быть, Тони просто озвучил первоначальную реакцию своих парней. И он был прав, я знал, что он был прав, но я так устал постоянно находиться под подозрением и сомнением.
- Я делаю это, я ставлю себя на место других, но я… просто… все это причиняет мне боль… - и только сейчас, когда одинокая слеза капнула в темную остывшую жидкость в моей кружке, я понял, что плакал. Энтони, который все это время сидел напротив меня, переместился, подвинув стул ближе. Как только он опустил руку мне на плечо, я повернулся к нему и обнял. Это был секундный порыв, не нуждающийся в лишних словах и объяснениях, просто молчаливая потребность в поддержке, вселяющей уверенность.
- Эй, все хорошо… не сдерживай себя, поплачь… тебе это нужно, - понимающим тоном ответил Тони, поглаживая меня по спине. Он не пытался успокоить, замять мои эмоции, наоборот, давал возможность освободиться. Снять с плеч постоянно давящий груз. – Я понимаю, что ты чувствуешь…

Его последние слова стали неким щелчком, после чего я уже откровенно рыдал, уткнувшись в плечо мужчины. Я не хотел, чтобы Фрэнки услышал меня, но в то же время никак не мог остановиться. Мне нужно было выплакаться. Энтони больше ничего не говорил, и в этом не было необходимости, потому что только сейчас до меня дошел смысл его слов, заключающийся в том, о чем я раньше никогда не думал. Его фраза: «Я понимаю, что ты чувствуешь», которая со стороны, возможно, звучала как клише, в его случае означало кое-что другое. По различным причинам, он несомненно знал, что значит постоянно находиться под подозрением, ловить на себе недобрые взгляды. Человек, который сейчас обнимал меня, когда-то торговал наркотиками. Он наверняка грабил и причинял боль людям. Тем не менее, я не видел в нем ничего, что могло бы оставить на нем отпечаток из прошлой жизни, и меня это абсолютно не беспокоило. Я видел лишь доброго, открытого, заботливого мужчину, каким он был в настоящий момент. Но в то же время я понимал, что не все придерживались такого мнения. Должно быть, Энтони не раз сталкивался с отвращением и недоверием в свой адрес из-за своего прошлого и тех двух лет, которые он провел в тюрьме. Ему пришлось преодолеть такие сложности, с какими я никогда и не сталкивался в своей жизни, и конечно же, он понимал, что я чувствовал. Это успокаивало.

Он позволил мне плакать столько, сколько мне это было нужно, не обращая внимания на залитую моими слезами рубашку. По возрасту он не годился мне в отцы, но я бы никогда не смог признаться во всем этом своему папе, и в данный момент я чувствовал себя ребенком, нуждающимся в отеческом плече.
- Я… я уже… опаздываю на работу, - неразборчиво произнес я, шмыгая носом.
- Не опаздываешь, у тебя еще есть время, - Энтони немного отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза, но все еще не убирал рук с моих плеч. – Джерард, я буду краток: я верю в тебя и я тебе доверяю. Так же, как твоя семья и друзья. И я не хочу говорить громких слов, но… разве мы не единственные, чье мнение тебя должно волновать, м?
- Да, вы правы… - я не смог сдержать улыбки, видя наигранно серьезное и гордое выражение лица Энтони.
- Так-то лучше! А теперь сиди здесь, пока я буду делать тебе новый кофе, этот уже остыл.
- Но все же… ваши друзья… что они сказали? – Энтони до сих пор не упомянул, чем закончился их разговор.

- Ах, да! Чуть не забыл, - он не спеша возился с чашкой и чайником. – Я ведь уже говорил, что поначалу они все были шокированы такой новостью?
- Ну, да…
- Так вот, на самом деле, не все. Как только я объявил, что вы с Фрэнком встречаетесь, Пол сказал, что вы – самая восхитительная пара, которую он когда-либо видел, а потом добавил, что хочет быть одним из ваших свидетелей, если вы когда-нибудь решите пожениться, - меня удивила такая реакция. Ладно, хоть кто-то отнесся к этому нормально.
- Я думаю, нам еще рано думать о браке, но… я буду иметь в виду! – подыграл я. – О, и я кое-что хотел спросить у вас, особенно теперь, когда вы это рассказали.
- Ну так давай, спрашивай.
- Простите за мое любопытство, но… Пол гей? – робко произнес я. Басист выделялся своим поведением, своей энергией и еще какой-то неуловимой штукой, из-за чего я и пришел к такому выводу, но я не нашел вчера удобного момента, чтобы задать этот вопрос Энтони. Тем временем, мужчина резко закашлялся, смеясь и давясь печеньем, крошки которого тут же посыпались на стол и пол.
- Ой, извини, я потом приберусь. Джерард, должен отметить, твой гей-радар работает превосходно!
- Серьезно?
- Определенно! Хотя по Полу так сразу и не скажешь.
- То есть, я угадал? – на всякий случай уточнил я.
- Ага, мы с Грегом встретили его в гей-баре, - начал рассказывать он, вручая мне новую порцию кофе. Я полной грудью вдохнул манящий аромат и насладился теплом чашки, согревающим мои холодные руки, расслабляясь и пытаясь забыть, что еще пару минут назад плакал, как маленький ребенок. – Я бы никогда и не подумал, в нем ничего не кричит о его ориентации. Даже мне чаще говорят, что я с потрохами выдаю себя, а ведь «технически» я би.
- Я и не знаю, как у меня это получилось… я просто почувствовал, не могу объяснить.
- Гей-радар! Это наша сила! – хихикнул Тони. – Итак, думаю, ты хочешь узнать о реакции и других парней.
- Да, конечно.
- Как можно подробнее я рассказал им всю вашу историю – с чего все началось, что Фрэнку пришлось пережить до тебя. Джейк и Тревор постепенно смягчились, рассудив, что в ваших отношениях и в том, что я об этом знаю, в принципе, нет ничего плохого. Виктор все еще не может понять, как я мог так легко и быстро это принять, но в то же время он доверяет моему выбору. Они видели, как я страдал по своему предполагаемо мертвому сыну, и как я словно заново родился, когда благодаря тебе нашел его. Парни уверены во мне, они понимают, что я сам знаю, что будет лучше для Фрэнки. И ты не должен волноваться, Джерард! – закончил он и уставился на меня нахмуренным взглядом. – Эй, да прекрати ты так дергаться, я приказываю!
- Ладно-ладно, хорошо, только не кричите, - я поспешил успокоить его. – Вы разбудите Фрэнки.

Практически в тот же момент, как я произнес эти слова, я заметил мальчика, тихо показавшегося из-за спины отца. Он медленно шел на носочках и хитро ухмылялся, жестами прося не выдавать его.
- Д-ДОБРОЕ УТРО! – воскликнул он, запрыгивая Тони на спину.
- О боже, сын! – Айеро прижал руки к груди. – Доброе утро! Ты до смерти напугал меня!
- Я… я с-супер пугающий, д-да? – мальчик поцеловал отца в щеку, все еще вися на нем.
- Не то слово! А еще чересчур активный по утрам…
- Да он всегда такой, пока не примет таблетки. А если затянуть с приемом, то он станет вести себя как вчера, если не хуже, - ответил я.
- Ты сходил в туалет? – с сомнением спросил Тони сына.
- Д-да.
- В правильное место?
- Д-думаю, да, - хихикнул тот.
- Почистил зубы?
- Д-да!
- Ну тогда посюсюкайся немного с Джерардом, пока он не ушел на работу, - Энтони не без труда поднялся на ноги, снимая Фрэнки со спины прямо ко мне на колени. – Доставка бойфрендов прямо на дом!
- Оу, мне нравится новая услуга, - пошутил я, долго и сладко целуя мальчика. – Доброе утро, любимый.
- П-привет! – Фрэнк посмотрел на меня, тут же становясь серьезным. – Д-джи, ты плакал… п-почему?
- Нет, я не…
- Д-да, ты плакал! Я з-знаю, что я не с-супер умный, но… но и не тупой! Ты п-плакал! – он надулся, обидевшись на мое оправдание. Это заставило меня еще сильнее захотеть снова поцеловать поджатые губы, но он отстранился, стоило мне только потянуться к нему. – С-сначала скажи.
- Джерард плакал, потому что он очень счастлив, - пришел на выручку Энтони.
- З-зачем? – Фрэнки продолжал упрямо настаивать на своем.
- Я просто признавался, как сильно я тебя люблю и… начал плакать! – я чмокнул его в кончик носа. – Я такая девчонка.
- Ммммм, н-нет, ты не девчонка, т-ты очень милый! – он, наконец, сдался, позволяя мне на несколько секунд бесстыдно завладеть его губами. – А т-теперь иди… или т-ты опоздаешь на р-работу!

Я не мог не отметить с гордостью, как Фрэнки научился преуспевать и приспосабливаться к некоторым факторам. Несмотря на то, что он не любил, когда я уходил на работу, он все равно научился принимать это как должное.
- Да, Тони, таблетки в верхнем шкафу. Разломайте их и поместите в джем на тосте, - указал я, так как Энтони впервые придется самому давать лекарство Фрэнку. Обычно, он приходил, когда я уже управлялся с этим, и ему оставалось только помнить о витаминах во время ланча.
- Хорошо! Все, иди уже, и…
- … и прекрати волноваться, я знаю, - я махнул рукой и вышел из дома.

***

Я думал, что Фрэнки будет против того, чтобы снова оставаться с Рэем. Несомненно, он любил моего друга, но наличие отца и возможность проводить с ним время все еще было слишком новым и бесценным для него опытом. Казалось, они по максимуму пытались выжать из каждой минуты, проведенной вместе, придумывая различные занятия, находя все больше совпадений. Но когда настала новая неделя, на удивление не возникло никаких проблем: Фрэнки скучал по Рэю так же сильно, как Рэй скучал по мальчику. Торо даже признался, что он всю неделю по привычке просыпался слишком рано, а потом слонялся по дому все утро, не зная, чем себя занять. Поэтому они оба были счастливы видеть друг друга и стали планировать свой день, как только Рэй переступил порог нашего дома.

В среду за нами заехал Тони, и мы снова встретились с его друзьями. В какой-то момент я даже начал думать, что Айеро из кожи вон лез, чтобы специально устраивать концерты в близлежащих городах, но он отпирался, уверяя, что это было простым совпадением и он не один отвечал за организацию выступлений.
На сей раз встреча, к счастью, проходила намного приятней для всех нас. Парни воздержались от лишних вопросов, способных меня смутить, и даже Виктор отнесся ко мне более или менее нормально. По просьбе Фрэнка снова настроили микрофон, и мальчик спел несколько песен Битлз, а Тони и Пол подыграли ему на акустических гитарах. Он был в восторге, прыгая и бегая по сцене под одобрительные возгласы меня и Джейка - мы играли роль группы фанатов. Вероятно, требовалось еще немало времени, чтобы они, а главным образом Виктор, смогли полностью принять меня, хотя идея о том, что со стороны мы были похожи на многочисленную и очень специфическую семью, мне все-таки нравилась.

***

Прохладный вечер пятницы выдался как раз таким, когда вам хочется лишь включить обогреватель и завернуться в одеяло. После того, как нас покинул Рэй, именно это мы с Фрэнком и делали – лежали в обнимку на диване под одеялом, смотря какую-то романтическую комедию, которую мы случайно нашли на одном из каналов. Время от времени он поворачивался ко мне, одаривал туманно-влюбленным взглядом, получая в ответ от меня точно такой же. Мы целовались несколько минут, а потом Фрэнки вновь возвращал свое внимание к фильму. Я же понятия не имел, что творилось на экране, все мои мысли занимал мальчик, лежащий рядом со мной, плотно прижавшись спиной к моей груди: так близко, так тепло. Подперев голову рукой, я наблюдал за мерцающими огоньками, мягко играющими на его лице, отражающимися в его очках и глазах за ними. Он выглядел мечтательным, поглощенным; он улыбался.
- Ох, - прошептал Фрэнки, не замечая, что я не сводил с него взгляда. Невольно оторвавшись от него, я посмотрел в телевизор, желая понять причину его реакции, и увидел двух главных героев, расположившихся на кровати в интимной обстановке. Там не было ничего слишком откровенного, так как тонкая простыня скрывала их предполагаемую наготу, но их движения четко давали понять, что они занимались сексом.
- Они з-занимаются любовью, Д-джи? – спросил Фрэнки, не отрывая глаз от картинки на экране.
- Да, я думаю, да, наверное… - как можно тише выдохнул я. Фрэнки непроизвольно прижался ко мне еще сильнее, буквально впечатываясь в меня всем своим телом. Внезапно в комнате стало слишком жарко, однако я все еще не хотел выбираться из нашего уютного кокона.

- Я… я н-не видел, чтобы м-мальчик использовал лубри-кант. Нет, точно не в-видел, но… девочке не б-больно. Ей же не б-больно? Джи? Ты с-слышишь меня? – он слегка пнул меня ногой. Конечно же, я слышал его, хотя и надеялся, что он не станет задавать вопросы. Высокая температура, близость тел, подобный разговор, да даже банальная сексуальная сцена незамедлительно способствовали моей растущей проблеме. Я слегка отстранился назад, чтобы Фрэнки не прикасался к моим бедрам. – Д-джи, поговори со м-мной!
- Эм… не думаю, что ей больно. И да, парень не использовал лубрикант, потому что девушки… они… их тела производят собственную смазку… - колеблясь, ответил я.
- П-правда? – голос Фрэнки звучал странно, как будто его мысли находились где-то далеко отсюда. Он заерзал на месте, скидывая с себя одеяло. – Уф, так… так жарко.
- Ага… - мы находились в тишине следующие несколько минут, пока пара на экране не достигла кульминационного момента.

- Д-джи… - на этот раз Фрэнк точно не собирался что-то спрашивать. Хотя я и не смог бы ответить ему, поскольку его губы накрыли мои, а язык ловко скользнул внутрь. Я перестал переживать о своей проблеме, когда почувствовал, что мальчик находился в таком же состоянии.
- Фрэнки… разве ты не хочешь досмотреть кино? – из вежливости напомнил я, предполагая, что ему на самом деле было интересно узнать концовку фильма.
- Н-нет… ммм… так г-горячо… здесь, - в следующий же момент он слез с дивана, утягивая меня за собой. Дежавю.

Не успев опомниться, мы уже оказались на кровати, не отдавая отчет собственным движениям. Это один из тех сумасшедших моментов, когда руки хаотично бродят по телу, а мозг совершенно отключается, реагируя на каждое прикосновение спустя только несколько секунд. В одну из коротких пауз мы одновременно остановились, изучая глаза друг друга. Я не помнил, когда именно мы успели избавиться от одежды, но сейчас мы уже были абсолютно голыми.

Фрэнки забрался на меня, и я был рад такому развитию событий. Я действительно любил наслаждаться им, не спеша, без резких движений. Чувствовать под пальцами безупречную бледную кожу, мягкую, как бархат. Он отнюдь не был худым, с накаченным упругим телом, но все в нем, до малейшей детали сводило меня с ума. Честно говоря, мне больше нравилось прикасаться к его упитанным формам, чем к кому-то с торчащими костями или выпирающими мускулами. Я любил скользить ладонями по его округлым бедрам, которые словно специально были созданы для моих рук.
Мне нравилось, как робко и нежно Фрэнки проявлял свои чувства. Его взгляд всегда неотрывно следил за собственными руками, когда они несмело исследовали мое тело, и только иногда он заглядывал мне в глаза, чтобы удостовериться, что я наслаждался его ласками. И я действительно наслаждался, что было видно по моему лицу, и тогда он улыбался, несомненно радуясь реакциям, которые он пробуждал во мне.

Наши поцелуи… мне никогда не будет их достаточно. Если бы дыхание не было жизненной необходимостью, то я никогда бы не отрывался от губ Фрэнки. Его привлекательный, словно приглашающий рот с губами в форме сердца, насыщенно розовыми, с которых практически никогда не сходила улыбка, освещающая все его лицо, заставляющая искриться большие глубокие глаза. Длинные непослушные волосы постоянно мешали, я любил их и в то же время ненавидел. Они были потрясающими, волнистыми, блестящими, дикими, к ним хотелось прикасаться, но тем не менее, они несправедливо скрывали самые красивые глаза, в которые я хотел смотреть каждую секунду своей жизни.

Я думал о том, как все это прекрасное могло умещаться в одном человеке, когда Фрэнки поднялся с меня – покрасневший и запыхавшийся, и прикусил большой палец, заметно задумавшись.
- Ты в порядке? – чужим, охрипшим голосом, спросил я. Он ничего не ответил, а только кивнул, подползая к краю кровати и открывая верхний ящик нашей тумбы. Все так же не проронив ни слова, он передал мне тюбик со смазкой и лег рядом на спину. Меня охватила паника, так как я был уверен, что он никогда не захочет попробовать еще раз. Возможно, я больше даже надеялся на это, а теперь моя голова заполнилась чередой вопросов из серии «что если». Что если я напугаю его? Что если я причиню ему боль? Что если ему не понравится? Если он опять остановится и станет чувствовать себя еще хуже?
- Фрэнки… ты действительно уверен?
- Д-да… - в промежутках между поцелуями, которыми он покрывал мою шею, ответил мальчик. – Это… б-было не больно, к-когда мы п-пробовали. Было н-немножко неудобно и… и я ис-испугался. Мы можем п-попробовать еще раз? П-пожалуйста.
- Я… я думаю… если ты на самом деле хочешь этого… - было трудно что-то говорить, трудно о чем-то думать, в то время, когда он вел себя подобным образом. К тому же, он казался таким уверенным, что мой отказ мог обидеть его… да я и не хотел отказываться.

То, что последовало дальше, было похоже на нашу прошлую попытку. Почти. Фрэнки все еще боялся, но уже был намного спокойнее, поскольку знал, что и как мы собирались делать. Вопреки всем своим переживаниям, я и сам уже нервничал не так сильно. Теперь я хотя бы мог включить мозг и не забыть предварительно согреть смазку, потирая тюбик в своих ладонях. Это было положительным знаком в пользу нашего с ним решения зайти так далеко. На этот раз Фрэнки не шокировали мои действия, он на самом деле справлялся. Мне не нужно было задавать ему вопросы, эмоции на его лице были лучшим ответом на все мои не озвученные переживания. Там не было боли, а лишь интерес и желание, его тело практически не сопротивлялось моим движениями.
Я предупредил мальчика, когда подошел ко второму этапу подготовки, к тому, который заставил его остановиться в наш первый раз. Слегка напрягшись, Фрэнки все-таки кивнул, а мне пришлось прикладывать все усилия, чтобы по максимуму отвлекать его от возможных неприятных ощущений. Я совершенно не обращал внимания на свою неудобную позу, на боль в руке и в спине, которая едва заметно сковывала мое тело. Я целовал его, ласкал, шептал нежные слова ему на ухо, и если поначалу Фрэнки недовольно хныкал и ерзал на месте, то когда он ответил на мой поцелуй, я знал, что дела шли определенно лучше, чем в прошлый раз. С тихим выдохом он заметно расслабился и смягчился, а я посмел предположить, что он был готов продолжить, поэтому сообщил ему о дальнейшем шаге.

- Хорошо, малыш, теперь я немного пошевелю пальцами внутри тебя.
- Л-ладно… - согласился он, смотря на меня из-под опущенных дрожащих ресниц. Я раздвинул пальцы настолько аккуратно, насколько это вообще было возможно, медленно, без резких движений двигая ими. Другой рукой я спустился ниже, поглаживая его бедра и пах, чтобы хотя бы немного отвлечь его, расслабить, постоянно следя за любыми изменениями его лица. Я ощущал некоторое сопротивление, и его резко изменившееся выражение лица сказало мне о том же. Из уголков плотно зажатых глаз я вдруг заметил две дорожки стекающих слез. Испуганный в первую очередь молчанием Фрэнки, я немедленно прекратил любые действия, застыв на месте.
- Фрэнки… детка, прости, если причиняю тебе боль… - мой голос непроизвольно дрогнул. Мальчик дотянулся до моего лица, обхватив его ладонями, и поцеловал меня – быстро и спокойно.
- Н-не останавливайся, - сексуально, а не болезненно прошептал он. Его сердце заходилось в бешеном ритме, и теперь он больше не закрывал глаз, нуждаясь в зрительном контакте, а улыбка была такой же искренней и нежной, как всегда. – Я… я в п-порядке.
- Люблю тебя, - пробормотал я, продолжая растягивать его, ни на секунду не отводя взгляда от глаз Фрэнки. Он вскрикнул и прикрыл их, но лишь на мгновение, через которое он снова смотрел на меня, тяжело дыша. Этот непонятный пристальный взгляд на этот раз я не смог расшифровать. - Ты уверен, что тебе не больно? – я снова сделал паузу, перехватывая его руку и целуя ее. Я ослабил хватку, но Фрэнки не убрал ладонь от моего лица, пробегаясь пальцами по моим щекам, еле ощутимо задевая губы.
- Н-немножко… - ответил он спустя какое-то время, все так же задыхаясь. – Ч-чувствую себя с-странно, но… п-продолжай.

Я сделал, как он сказал, увлекая Фрэнки в новый жаркий поцелуй, свободной рукой массируя его плечи, задевая чувствительные соски, играя с пупком. Мальчик беспокойно ерзал, как я предполагал, и от дискомфорта, и от удовольствия, но не разрывал поцелуй.
- Ох б-блять… - протяжно простонал он, а я даже не стал что-либо спрашивать. Этот стон, который только что вырвался наружу, был лучше всех слов. Я напоследок сделал еще несколько аккуратных движений, и теперь, когда Фрэнки уже без сомнений чувствовал не боль, а наслаждение, я не хотел слишком быстро лишать его главного.

- Хорошо, Фрэнки, я думаю, ты готов, - я с максимальной осторожностью убрал пальцы под громкий вздох мальчика.
- Н-нет… не надо… н-не уходи… - умолял он, наблюдая за тем, как я уже рылся в ящике тумбочки.
- Я никуда не ухожу, детка, я здесь, - я устроился на коленях между ног Фрэнки, держа в руках все, что мне было нужно в данный момент. Чтобы лучше видеть меня, он немного приподнялся на согнутых локтях.
- Это… это п-презер-ватив? – с сомнением спросил он, когда увидел, как я разрываю тонкую шелестящую упаковку.
- Да… - впервые за все время, которые мы находились в комнате, я обратил внимание на себя. Я, возможно, и забыл о своих потребностях в пользу Фрэнки, но реакцию моего тела не пришлось долго ждать. Стоило мне только прикоснуться к себе, вступить в желанный контакт, которым я пренебрегал все это время, и понять наконец-то, что произойдет совсем скоро, как я тут же приложил огромные усилия, чтобы сдержать свои импульсы. Я надел презерватив, чувствуя, что Фрэнки смотрел на меня. Подняв взгляд, я чуть было не потерял голову от картины, представшей перед глазами. Он снова откинулся на кровать, заняв предыдущее положение, но теперь одна из его рук сжимала подушку, в то время как второй он поглаживал себя, еще шире разведя ноги, благодаря чему я мог видеть… все.
- О боже… какой же ты красивый, - наверно, это были самые неразумные слова в такой ситуации, но я ничего не мог поделать с собой, когда они как будто сами сорвались с моих губ. – И… не торопись, хорошо? Я все сделаю, как надо… потерпи немного.
- Л-ладно, - жалобно протянул Фрэнки, - т-только быстрее… я хочу… ты н-нужен мне.

Я убедился, что все было на своих местах, прежде чем нанести обильное количество смазки на презерватив. Я рассматривал идею не использовать защиту, потому что и Фрэнки, и я недавно проходили медицинское обследование, и я знал, что мы были чисты. Однако мне казалось, что так было правильнее. Мы впервые собирались сделать это, а для Фрэнки это и вовсе был первый настоящий раз, и я хотел уважать его пространство. Мне казалось, что будет лучше, если я не стану вторгаться в него без какого-либо барьера.
- Т-твоя штучка хорошо ч-чувствует себя в этом? – задал мальчик один из своих классических смущающих вопросов. Его голос звучал приглушенно из-за костяшек пальцев, которые он закусывал. Делал ли он это от нервов или просто по привычке, я мог лишь гадать.
- Да, от-отлично, - вперемешку с полустоном ответил я, готовый к дальнейшему шагу. – Я… должен спросить еще раз... ты действительно уверен, что хочешь этого?
- Д-да. Если мне не п-понравится, я скажу т-тебе, - вполне твердо ответил он. – Т-только аккуратно, х-хорошо?
- Конечно, малыш, я буду осторожен… я очень хочу, чтобы тебе было хорошо, - я оставил на его губах еще один обнадеживающий поцелуй, в последний раз сжал его руку, желая лишь одного – понять, что он мне доверяет. И я понял это, когда посмотрел в прекрасные карие косые глаза.

Отодвинув его ногу еще немного, я прижался к Фрэнки вплотную, помогая себе рукой. Даже несмотря на подготовку и то количество смазки, которое я использовал, он все еще был очень узким. Непередаваемые ощущения, смешанные со страхом и болью, накрыли меня с головой. Я должен был открыть глаза, хотя это мне казалось нереальным. Но только таким способом я был в состоянии следить за малейшей реакцией Фрэнки, ведь он мог страдать от боли и не сказать мне об этом, он был способен сделать это для меня, но я не мог такого допустить. Я никогда не чувствовал бы себя хорошо, зная, что один получаю удовольствие.
От моих ушей не ускользнуло его болезненное хныканье, когда он сильнее сжался вокруг меня, но мальчик на удивление держался спокойно. Было заметно, как он несмотря ни на что старался расслабиться, та бессмысленная ерунда, которую я шептал, кажется, помогала ему. Не только ему, но и мне тоже, и в очередной раз заручившись его согласием, я продолжил медленно заполнять его.

В сотый раз за вечер я встретился взглядом с Фрэнки, чувствуя всю важность данного момента, деля с ним на двоих ошеломляющие эмоции. Он чувствовал все то же самое, хотя и испытывал большие неудобства. Текущие по его щекам слезы не мешали ему улыбаться. Это была не вынужденная улыбка, я слишком хорошо его знал. Мое тело буквально кричало от желания начать двигаться, но я не делал этого, я просто выжидал. В то самое мгновение Фрэнки попытался приподняться - ему не нравилось свободное пространство между нами, он хотел быть ближе ко мне, но тут же вскрикнул после малейшего движения и обратно откинулся на постель. Как можно аккуратнее я отвел его ногу немного в сторону и, крепко обхватив его за талию, потянул на себя, пока он не оказался на моих бедрах. Безусловно, это положение причиняло ему еще большую боль, чем предыдущее, но он словно забыл об этом, как только смог обвить руками мою шею и поцеловать меня. Он не обращал внимания на дискомфорт так же, как я пытался не думать об отчаянном желании сделать хотя бы одно движение. Это было чем-то невероятным, чем-то совершенно неземным.
- К-как л-лего, - прошептал Фрэнки мне на ухо. Я был абсолютно невменяем, купаясь в волнах восторга и адреналина, чтобы искать смысл в его словах. Я не мог думать, я мог только чувствовать.
- Я люблю тебя… боже… люблю… так сильно… люблю… люблю тебя… люблю… - бормотал я, опуская его обратно на постель. На этот раз я не отстранялся; оставаясь все в такой же близости, я поцеловал его в шею, спустился ниже, скользя губами по его груди. Мои руки блуждали по его телу – проведя ладонями по бокам мальчика, огладив округлые бедра, я добрался до ягодиц, слегка сжимая их. Фрэнки выгнул спину, громко простонав, и я больше не мог тянуть.

Я думал, что умру от удовольствия, когда начал свой ритмичный танец. Все, что я держал до этого внутри, вырвалось наружу через мои стоны. Фрэнки что-то шептал, но я не мог разобрать его слов, однако не сомневался, что это был положительный знак. Его руки постоянно перемещались - то сжимая простынь, то скользя по моим плечам, то зарываясь мне в волосы.
- Мммм… п-поцелуй меня… - хрипло произнес он. Ни о чем не думая, я случайно изменил положение, задевая нужное место внутри Фрэнки, и не слыша самого себя, громко вскрикнул одновременно с мальчиком. - Это… т-так… х-хорошо… Д-джи.. черт… п-поцелуй меня, - он яростно схватил меня за волосы, притягивая к себе, но эта боль казалась такой ничтожно незаметной. Я поцеловал его, получая передозировку чистого блаженства. Наши языки, встретившиеся во влажном, грязном, головокружительном поцелуе, были легкими, словно перышки. Никогда раньше я не чувствовал ничего подобного, никогда не тонул в таком море эмоций, никогда не ощущал все настолько ярко. Это было открытием, безо всяких сомнений, самым лучшим для меня моментом. Я не переставал дрожать, как будто через мое тело пропустили ток, что, естественно, было лишь моим воображением, странной реакцией на этот уникальный, не забывающийся опыт. В самый невообразимый момент, который только можно представить, Фрэнки внезапно хихикнул, одним этим простым звуком делая меня еще счастливее.

Я уже не соображал, где находились мои руки, пока Фрэнки не нашел одну из них и не опустил ее туда, где хотел чувствовать. Я понимал, что мы не продержимся слишком долго, было нелегко сохранять такой темп. Мы задыхались, покрывались капельками пота, кричали, стонали, крали друг у друга быстрые смазанные поцелуи. Фрэнки выглядел непередаваемо желанным: маленький мальчик на время уснул в нем, выпуская наружу молодого парня. Не без усилий я заставил себя немного остыть, чтобы удовлетворить одно свое эгоистичное желание – я хотел, чтобы Фрэнки кончил первым, хотел засвидетельствовать этот кульминационный момент, восхититься его лицом, насладиться произнесенными им звуками. Мне уже удавалось видеть все это прежде, но в этот раз я тем более боялся упустить хотя бы малейшую деталь. У моего желания была и еще одна сторона, не такая эгоистичная - я также хотел быть уверен, что Фрэнки сполна насладится долгожданным мгновением до того, как оргазм накроет меня с головой.
Моя рука, сплетенная воедино с рукой Фрэнки, все так же гладила и ласкала его, в то время как я продолжал в нем двигаться. Ни одного грубого или резкого движения, но достаточно глубокие толчки, вызывающие самые сильные ощущения. Я использовал свой собственный опыт - в своих прошлых отношениях не раз находясь в нынешнем положении Фрэнка. Нащупав мою свободную руку, мальчик крепко вцепился в нее, и, обхватив ногами мою талию, невероятно сильно сжался вокруг меня. Еще один толчок, и я из последних сил заставил себя держать глаза открытыми, наслаждаясь самым прекрасным видом перед собой. Фрэнки мелко задрожал, хватаясь за простыни, и выгнулся дугой, закидывая голову назад с коротким криком. Его губы сложились в форму идеальной буквы «о», а опущенные дрожащие ресницы напоминали крылья крошечных бабочек.

Я утопал в восторге, полностью загипнотизированный такой картиной, находясь в другом измерении – нашем собственном. Когда Фрэнки обессиленно рухнул на кровать, я дотянулся до его лица, убирая влажные волосы с его глаз. Меня так заворожила его красота, что на несколько секунд я совсем забыл о себе. Но, так или иначе, опомнившись через мгновенье, я продолжил двигаться. Оргазм застал меня врасплох, заставляя застыть на месте, а потом меня словно прошибло молнией. Я буквально видел звезды перед глазами, не зная, не понимая, не слыша своего собственного голоса, сорвавшегося на хриплый громкий стон. Это было слишком много, это было точно так же, как я себе и представлял.

Не сдерживая себя, я подался вперед и, все еще оставаясь во Фрэнке, позволил себе расслабиться. И только когда кровь стала нормально циркулировать в моем теле, когда мозг очень медленно возвращал себе свои функции, когда я посмотрел в глаза очаровательного мальчика, лежащего подо мной, я, наконец, понял смысл фразы, сказанной им раньше.
- Лего… - улыбнулся я. Фрэнки только усмехнулся и кивнул в ответ.

Мы на самом деле походили на части лего. Мы были никем друг без друга, но вместе становились полноценной единицей, идеально друг друга дополняя. Однако, все же было одно очень важное отличие. В противоположность тем пластмассовым кирпичикам, мы не нуждались в других частях, чтобы воссоединиться. Нас двоих уже было достаточно.
Наши души уже давно переплелись, и то, что с нами только что произошло, можно было назвать кульминацией. Единственный шаг, преодолев который, мы наконец-то стали одним целым, теперь мы полностью принадлежали друг другу. Я видел в этом некий знак, самую смелую и доверительную клятву, скрепляющую нас навсегда. И нам совсем не обязательно было повторять это снова – не в нашем случае. Ничто не сможет заменить особенные воспоминания о нашем первом разе, даже если он так и останется последним.

- Как тебе, малыш? – спросил я спустя какое-то время, когда мы удобно устроились на кровати.
- Я… м-мне понравилось… очень. Б-было чуть-чуть б-больно, но не сильно. И… вааау, было н-немного странно и… с-сложно, - он сделал паузу, засомневавшись. – Т-ты не будешь с-сердиться?
- Почему я должен сердиться? Скажи мне все, что думаешь, ты можешь быть честным со мной, ты же знаешь.
- Я д-думаю… мне больше н-нравится заниматься л-любовью так, как мы д-делаем это обычно… - признался он и опустил глаза, боясь разочаровать меня.
- О господи, я уже говорил, как сильно я тебя люблю?

CHAPTER 63

Well I ain't evil, I'm just good lookin',
start a little fire, and baby start cookin'.
I'm a hungry man, but I don't want pizza,
I'll blow down your house and then I'm gonna eat ya.

Даже после того, как мы немного отдохнули и приняли приятный теплый душ, я все еще чувствовал странную легкость и эйфорию. Это был желанный, пугающий, полностью удовлетворяющий и, как выразился Фрэнки – странный опыт. Но в целом, естественно, определенно хороший и незабываемый.
Фрэнк сказал, что он предпочел бы заниматься любовью нашим привычным способом, и это в лишний раз подтверждало, что близость такого рода больше никогда не повторится. Я не говорил ему, но я почувствовал то же самое еще до того, как он выразил свои мысли вслух. Естественно, я согласился с ним, и я действительно мог это принять. Я прекрасно отнесся к его желанию. Более чем прекрасно.

Эйфория Фрэнки проявлялась по-другому. Было кое-что, что заставило его максимально быстро одеться после душа и при этом подгонять меня словами «медленный зануда», а именно – он был голодным, «супер-голодным». Таким голодным, каким он, по его словам, никогда не был. Он чуть ли не заплакал, когда мы зашли на кухню, так что я был вынужден как можно скорее приняться за готовку. А еще чуть не оторвал мне руку в тот момент, как я достал коробку с леденцами, куда собирался поместить таблетку. В конце концов, я решил позволить ему дополнительную конфету, в результате чего был назван «злюкой». Из-за сладостей аппетит Фрэнки, казалось, разыгрался еще сильнее.

- Б-быстрее, Джи, п-пожалуйста! – жалобно попросил мальчик, крепко обнимая меня за талию, когда я приправлял цыпленка. Если бы кто-нибудь, кто не видел, как всего несколько минут назад он слопал целую пачку печенья, и заметил бы этот его щенячий взгляд, то подумал бы, что я не кормил бедного ребенка как минимум неделю.
- Малыш, я только начал. Займись пока чем-нибудь, - я быстро поцеловал его, возвращаясь к своему занятию.
- Н-но я голодный. И ч-чем я могу з-заняться?
- Посмотри телевизор? – предложил я.
- Л-ладно… - совершенно без энтузиазма ответил он. Я проследил взглядом за тем, как он вышел из кухни и завалился на диван, начиная без интереса щелкать пультом.

Прошло не так много времени, когда Фрэнки вернулся, чтобы начать снова подгонять меня, не переставая дергать за одежду и издавать всякие скулящие звуки. Я тщетно пытался успокоить его, боясь случайно поранить ножом, которым в данный момент резал на кубики картофель. В итоге Фрэнк просто повис на мне, резко и несчастно вздохнув.

- Фрэнки, пожалуйста, потерпи еще немного.
- Н-не могу, я хочу к-кушать. Дай мне что-нибудь, п-пожалуйста, – настаивал он.
- Нет, любимый, мы скоро будем ужинать, придется подождать.
- Н-но Джерард! Из-за того, что мы з-занимались любовью, я стал очень г-голодным! Я с-сейчас умру! – он ловко подлез мне под руку, неожиданно появляясь прямо перед моим лицом, из-за чего я подскочил на месте и крепче сжал нож, чтобы не уронить его.
- Фрэнки! Перестань так делать. Я могу порезать тебя или себя. И ты не умрешь, не драматизируй, детка, - я как можно мягче отодвинул его в сторону.
- Н-НО ПОЖАЛУЙСТА! – Фрэнки капризно топнул ногой, не собираясь сдаваться. Кто бы мог подумать, что этот ребенок еще несколько часов назад вел себя так соблазняюще.
- Ладно-ладно, но только это, - я достал из холодильника упаковку с сыром и дал ему достаточно толстый кусок.
- Н-но это не н-наполнит мой животик! – возразил он, потирая живот.
- Ничего не наполнит, так какая разница? – подразнил я его, кладя перед ним тарелку с сыром.
- З-заткнись! – его молчание длилось ровно столько, сколько понадобилось времени покончить с куском сыра.

- Д-джи, мне скучно, и я все еще х-хочу кушать… отстой, - Фрэнки снова возник около меня, пихая в бок. Когда я проигнорировал его, он решительно поцеловал меня в шею и зарылся носом в волосы, явно пытаясь завлечь меня. И нужно отметить, что он был близок к успеху, отлично зная одно из моих слабых мест. – П-пожааалуйста?
- Эм… нет, Фрэнки, придется потерпеть до ужина, - кое-как мне удалось взять себя в руки и не податься на его нехитрые ласки.
- З-злюка! Ты очень злой, фу! – он толкнул меня в плечо. – Я… умру, и т-ты будешь в этом в-виноват!
- Фрэнки, ты не умрешь. Может ты пока, не знаю… поиграешь во что-нибудь или порисуешь?
- Л-лааадно! – с еще одним драматичным вздохом он вышел из кухни и вернулся обратно с коробкой карандашей и несколькими чистыми листами бумаги. Устроившись коленями на стуле, он уверенно начал вырисовывать черные линии.

Слава богу, хотя бы это занятие принесло свои плоды. Фрэнки, казалось, полностью увлекся рисованием, а я смог продолжить готовку, отправляя противень с едой в духовку. В какой-то момент я бросил на мальчика быстрый взгляд, заметив, как он, видимо, о чем-то замечтался, подперев голову рукой и улыбаясь загадочной улыбкой. Именно тогда, когда я собирался спросить, о чем он задумался, Фрэнки вдруг вскочил на ноги и убежал в гостиную.
Я уже хотел последовать за ним, но мое внимание привлек рисунок. Там были две длинноволосые фигурки, судя по всему – голые, потому что больше не было никаких цветных деталей, изображающих одежду; они обнимались и находились на какой-то прямоугольной поверхности, что, как я предположил, было нашей кроватью. Мы лежали на боку лицом друг к другу и наши губы, розовые и пухлые, соприкасались в поцелуе. Над всем этим было выведено красное сердце, а внутри него написано большими буквами: «НАВСЕГДА». Со слезами на глазах я смотрел на рисунок, когда вдруг опустил взгляд и в самом нижнем уголке увидел еще одну надпись: «Я ОЧЕНЬ ГАЛОДНЫЙ А ДЖИ НЕ ХОЧЕТ МИНЯ КОРМИТЬ. ВРЕДИНА».

Смеясь и качая головой, я отправился на поиски Фрэнки. Зайдя в гостиную, я увидел, что мальчик уткнулся в блокнот, куда я записывал номера телефонов, и держа в руке телефонную трубку, набирал на ней какие-то цифры.
- Что ты делаешь, малыш? – от моего неожиданного появления он вздрогнул.
- Эээм… х-хочу позвонить! – ответил Фрэнки с самой широкой улыбкой на лице.
- Кому?
- П-папе! – он тихо выругался, нажал на «сброс» и стал по новому набирать номер. Я перехватил его руку.
- Подожди… подожди секунду. Зачем ты звонишь ему сейчас? – с сомнением спросил я, когда в моей голове зародилась беспокойная идея.
- М-мне скучно и я г-голодный, а ты меня не к-кормишь, поэтому… я п-позвоню папе и расскажу, что мы з-занимались любовью по-настоящему и мне п-понравилось. Я обещал р-рассказать ему, - спокойно ответил он, как будто это действительно было совершенно нормально. Я же думал по-другому, считая, что это не самый лучший способ оповещения Тони.
- Что?! Нет! – не скрывая волнения, воскликнул я, но Фрэнки отбился от моих рук, продолжая делать то, что хотел.
- П-почему? – он пожал плечами. – Это м-мой папа, и я хочу ему все р-рассказать!
- Да, конечно, я понимаю, и ты обязательно ему обо всем расскажешь, но… это лучше сделать, когда вы встретитесь, понимаешь? Не сейчас и не по телефону. Давай немного подождем и расскажем ему об этом вместе, только чуть попозже, м? – попробовал я.
- Н-нет, хочу сейчас.
- Фрэнки, пожалуйста, не надо… - я потянулся за телефоном, но он оттолкнул меня, отсаживаясь еще дальше.
- Тшшш, - прошипел он. – П-привееет, папа! Это Фрэнки, д-да. Я в п-порядке и…
- Фрэнки… - я сложил ладони в умоляющем жесте, тем самым выражая молчаливую просьбу. Он только весело хихикнул.
- Н-нет, это Джи н-надоедает… Да. Я з-звоню, потому что… п-потому что случилось что-то очень в-важное, и я хочу тебе р-рассказать, - я мог поклясться, что он посмотрел на меня самым хитрым взглядом, в то время как с его губ не сходила довольная ухмылка, из-за чего мое сердце ушло куда-то в пятки. В момент полного отчаяния я решился воспользоваться самым неблагородным приемом.
- Если ты сейчас ему расскажешь, то не получишь десерта, - прошептал я, чтобы мои слова мог услышать только Фрэнки. Он испуганно посмотрел на меня и замотал головой, выдавив из себя жалостливое «нет».
- Эм... п-папа? Джерард не х-хочет, чтобы я сейчас р-рассказывал тебе об этом, - проговорил он в телефон. Отлично, теперь Энтони будет думать, что случилось что-то ужасное, и я хочу это скрыть. – Н-нет, ничего п-плохого. Честно-честно! Да, м-мне очень хорошо, п-правда. Нет, он с-сказал, что я могу р-рассказать тебе это з-завтра. Да.
- Завтра? Когда я сказал «завтра»? – слишком громко спросил я.
- Х-хорошо, пап. Спокойной н-ночи, и Грегу тоже п-передай спокойной ночи, л-ладно? Я люблю тебя. П-пока! – он повесил трубку и улыбнулся мне. Я очень надеялся, что Тони отвлечётся, растает от последних слов Фрэнки и не обратит внимания на то, что было сказано до этого. – Л-ладно, теперь покорми м-меня и дай д-десерт, х-хорошо?
- Хорошо. Пойдем, уже все готово, - я обнял его и повел к кухне, по пути целуя в губы.

***

- Фрэнки, почему ты не сядешь нормально? Тебе же неудобно есть в таком положении… - я кивнул в его сторону, обращая внимания на позу, в которой он сидел – подогнутые под себя ноги. Из-за этого он находился далеко от тарелки, и большая часть еды, как я и предполагал, могла оказаться на его одежде.
- Я… эм… - лицо мальчика моментально стало таким же красным, как стакан, из которого он пил. Фрэнки попытался сесть ровно, но тут же с болезненным выражением вернулся в предыдущее положение. Именно тогда до меня кое-что дошло. – Н-не могу… болит.
- Ох, детка, прости! Я такой идиот, я даже не подумал об этом… - только теперь я заметил, что он сидел в такой позе все то время, как мы поднялись с кровати, и чувство вины тут же захлестнуло меня с головой. Разве я не был достаточно аккуратен? Фрэнки точно не кровоточил и сказал мне, что ему не было больно, но что, если он соврал? – Мне правда очень-очень жаль, что я причинил тебе боль. Тебе… очень больно?
- Н-нет, только когда с-сажусь на что-то т-твердое, - пробормотал он. В любом другом случае, не чувствуй я себя таким виноватым, я возможно бы и рассмеялся над двойным значением произнесенных им слов, но сейчас мне точно было не до этого. – Н-не грусти, Джи! Моя з-задница в порядке. Было б-больнее, когда он… эм, да… н-намного больнее…
- Это скоро пройдет, - я поцеловал его в лоб, вспоминая свой первый раз. Мне повезло с партнером, который был очень осторожен, но это не спасло от дальнейшего дискомфорта, мучающего меня потом еще несколько дней. – Давай я кое-что сделаю…
- В-все нормально… дай мне п-покушать. Какая р-разница, как я сижу, - он вновь страдальчески вздохнул.
- Вот, держи. Она достаточно мягкая, попробуй, - я протянул ему одну из диванных подушек.
- Д-да, так лучше! С-спасибо, Джи, - улыбнулся мальчик и снова набросился на свою еду. Я видимо опять запаниковал без причины. Без сомнений, Фрэнки был счастлив.

***

Энтони воспринял слова Фрэнки, как неотложный повод навестить нас на следующий день. Мой первоначальный план - как можно деликатнее намекнуть ему о том, что произошло между нами с Фрэнком, полностью провалился. Точнее, он потерял свою актуальность в тот самый миг, как отворилась дверь и Фрэнки набросился на своего отца, чуть ли не во весь голос крича о столь важной новости. Если я считал, что тот разговор, когда Энтони узнал о наших отношениях, был жутко смущающим, то теперь я даже не мог подобрать слов, чтобы описать степень неловкости данной ситуации. Но в этот раз Энтони был не при чем. Радостное лицо Фрэнка стало лучшим доказательством того, что все было прекрасно, а паника в моих глазах свидетельствовала о том, что я просто устал снова и снова подвергаться испытаниям.

Тем не менее, Фрэнки посчитал обязательным в мельчайших подробностях рассказать то, как я себя вел. Тони то и дело пытался мягко остановить его и тем самым пощадить меня, облегчив страдания от сгорания со стыда, но Фрэнк был непреклонен. Мой замечательный парень просто хотел убедить своего отца, что я отлично со всем справился, и защитить меня от любых возражений Тони. Несмотря на его благие намерения, этот разговор по праву занял одно из лидирующих мест в моей личной коллекции самых нелепых ситуаций. И мы очень надеялись, что он будет последним. В итоге, все было рассказано, все было сделано, и Айеро-старший принял новость на удивление совершенно спокойно.

***

Следующие несколько дней прошли так же быстро, как и бывает, когда вы хорошо и безмятежно проводите время. Ничего необычного - только рутинные дела, которые вносят разнообразие в вашу жизнь, еще более холодные дни, больше объятий на диване, больше разговоров, поцелуев или же обычного чтения книг. Больше совместных кулинарных шедевров, настольных игр и рисования. И конечно же прежнее выражение нашей любви через тот путь, который стал для нас таким привычным.

Все вчетвером мы снова ходили в парк, как самая обычная семья, у которой не было причин кому-то завидовать. На тех же самых качелях Фрэнки снова встретил Мэл, как будто она специально его там поджидала. Они весело проводили время, бегая по всему периметру с разными аттракционами, пробуя почти каждый. Нам то и дело приходилось останавливать Фрэнки, напоминая ему, что такие нагрузки не очень полезны для его сердца. Само собой разумеется, наши замечания оставались без внимания, но он был счастлив, а Мэл проявляла усердное терпение и заботу.

Мы немного переживали об отце девочки, не зная, как он воспримет эту дружбу, но он сильно нас удивил. Он рассказал нам, что его дочь постоянно говорила о Фрэнки. Приходя на детскую площадку почти каждый день, она надеялась снова его увидеть. Когда мужчина спросил у дочери, чем именно Фрэнки так ее заинтересовал, Мэл объяснила, что она увидела его душу, и ее совершенно не волновала большая разница в их возрасте. Она чувствовала, что Фрэнки нуждался в друзьях, а все мальчики его возраста были идиотами, поэтому она сама хотела стать ему тем самым другом. После таких глубоких и искренних слов своей десятилетней дочери отец больше не осмелился спрашивать у нее еще что-нибудь. Мы с Энтони не могли перестать благодарить его за то, что они помогают Фрэнки чувствовать себя нужным и принятым.

Тем временем, девятнадцатый день рождения Фрэнки был не за горами, и мы все чаще об этом думали. Это был его первый день рождения с нами, и мы очень хотели сделать его особенным. Мы все сошлись на том, что устроим вечеринку по поводу сразу двух праздников (еще и Хэллоуина) в доме моей мамы, так как это было то место, которое мальчик очень любил. Эта идея пришлась ему по вкусу, он радовался и веселился, словно маленький ребенок, и никто из нас не собирался заставлять его взрослеть. В то время как остальные члены семьи и наши друзья тайно колдовали над костюмами для вечеринки, мама заявила, что сама позаботится об образе Фрэнка. При этом она даже не объяснила, что именно придумала.
Тема приближающегося дня рождения стала самой главной чуть ли не во всех разговорах Фрэнки, и все сводилось к тому, что он начинал возмущаться, потому что не мог выпытать у нас никакой информации и так и оставался в неведении.

***

Наступила еще одна пятница. Фрэнки уснул, устав беситься с Песиком, а я приводил дом в порядок. Энтони, Грег и Фрэнк устроили мини-шоу, пока меня не было, преобразив гостиную в сцену, на которой они кривлялись, корчились и снова изображали рок-звезд. И что-то мне подсказывало, что это делал не только Фрэнк, но как минимум еще и Энтони. В общем, когда парни уезжали от нас, в комнате творился настоящий хаос. Я расставил все предметы на свои места и как раз полировал журнальный столик, который был исцарапан обувью, когда услышал звонок в дверь.
- Кто там? – спросил я, никого не ожидая.
- Джерард Уэй? – прозвучал неизвестный голос по другую сторону двери.
- Да, это я… кто вы? – произнес я, чувствуя, как внутри меня нарастает волнение.
- Полиция, офицер Уолш. На ваше имя получено обвинение, и мы должны задать вам несколько вопросов. Будьте добры, откройте дверь, - этот мужчина подтвердил мои опасения. Какое обвинение? В чем? Кто? Тут точно было что-то не так.

Я медленно открыл дверь, как будто любое резкое движение могло меня погубить. Удары бешено колотящегося сердца эхом отдавались где-то в ушах. Глубоко вздохнув, я попытался немного успокоиться. В таких ситуациях дергаться и нервничать было нельзя, ведь с таким поведением я мог показаться виновным, несмотря на то, что даже не знал, в чем меня обвиняли.
Я посмотрел на офицера, в то время как он внимательно изучал меня. Должен отметить, он не был похож на типичного полицейского. Если бы не униформа, я бы никогда не подумал, что он коп. У него были темные волосы и смуглая кожа, и на вид он выглядел лет на сорок пять. Не низкий, не высокий, довольно тощий, с совсем не угрожающей внешностью. И все равно я был до смерти напуган.

- Добрый вечер, - Уолш пожал мою руку. – Как я уже сказал, мне нужно выяснить суть дела и задать несколько вопросов.
- Эм, но что…
- Вы проживаете с молодым мальчиком? – он перебил меня. То, во что я отказывался верить теперь, кажется, грозилось вылиться в опасность. Врать в такой ситуации – это точно не выход.
- Да, его зовут Фрэнк, он сейчас спит. А что? – поддельно спокойным голосом поинтересовался я.
- Он действительно психически болен?
- Да, но… откуда вы знаете? – осмелился спросить я. Кто им это сообщил? И что именно им было известно?
- Гражданин, который выдвинул против вас обвинения, предоставил такую информацию, - без лишних церемоний объяснил мужчина. – Какое у мальчика заболевание?
- Шизофрения и повреждение головного мозга, но какое дело…
- Сколько ему лет? – офицер продолжал заваливать меня вопросами, ни уделяя внимания моей полной растерянности, ни удосуживаясь давать мне ответы.
- Почти девятнадцать… послушайте, пожалуйста, вы можете рассказать подробнее, в чем именно меня обвиняют? – еще раз неуверенно спросил я. Уолш снова окинул меня взглядом, который можно было расшифровать как «Тут я задаю вопросы». Он кое-что записал в своем блокноте, прежде чем снова обратиться ко мне.
- Могу я проверить паспорт?
- Мой? – уточнил я.
- Ну, я имел в виду паспорт мальчика, но ваш тоже мне понадобится.
- Хорошо, подождите минуту, - я на цыпочках прошел в комнату, двигаясь как можно тише, чтобы не разбудить Фрэнки – совсем не обязательно, чтобы он увидел полицейского, ведь это могло пробудить плохие воспоминания. Я достал нужные документы из ящика комода и снова вернулся к двери. - Вот. Но… эм… с паспортом Фрэнка есть проблемы, это долгая история, - предупредил я, уже зная, что это только усугубит данную ситуацию.
- Я вижу, - пробормотал он, проверяя документы.
- Но там сохранилась дата его рождения и кое-что о его диагнозе… там, на последней странице.
- Да-да.
- Офицер, я не хочу показаться грубым, но… я действительно хочу знать, что произошло и в чем меня обвиняют. Я думаю, что имею на это право, не так ли? – настойчиво произнес я. Мужчина определенно не спешил отвечать, еще долго что-то записывая, а потом поднял голову и посмотрел прямо в глаза. Мне тут же захотелось взять обратно слова о его не угрожающем виде, ну или же меня было слишком легко запугать.
- Кто-то сообщил, что вы находитесь в интимных отношениях с психически больным мальчиком, который выглядит намного моложе вас, - объяснил он, оставляя меня с открытым от удивления ртом. Мой самый большой страх стремительно воплощался в реальность.
- Но он не…
- Да, я заметил, что он не так уж молод, но все же психически нездоров. По словам свидетеля, этот Фрэнк ведет себя, как маленький ребенок, - продолжил офицер, привычно не давая мне вставить ни слова.
- Я не сделал ничего плохого, и меня не волнует, что говорит этот человек, - резко ответил я. К былому страху теперь примешивался еще и гнев. – И вообще, кто это сделал?
- Я не располагаю данной информацией, мистер Уэй, - произнес он. – Ответьте мне, в каких отношениях вы состоите с этим мальчиком?
- Я… - я запнулся, зная, что лишнее сомнение могло сыграть против меня, но в то же время я уже полностью осознал тот факт, что вот-вот мог потерять Фрэнки, потерять смысл всей своей жизни. Я так боялся, так измотался прилагать все усилия, чтобы не заплакать и не сорваться прямо перед офицером, ведя себя как маленький ребенок. – Мы…

- Д-джи! – голос Фрэнки застал меня врасплох. Уолш тут же вытянул шею, заглядывая в гостиную через мое плечо и, видимо, ожидая, когда Фрэнк появится в поле зрения. – П-пойдем со мной в д-душ?
- О, черт… - пробормотал я. В тот же момент Фрэнки подошел ко мне и вдруг замер, не сводя взгляда с копа.
- Д-джи, что здесь делает п-полицейский? Я… я… ты же в п-порядке, да? – он крепко обнял меня, слегка дрожа.
- Все хорошо, не волнуйся. Офицер приехал, чтобы задать мне несколько вопросов, - я успокаивающе погладил его по спине.
- Вы все еще не ответили на мой последний вопрос, - подал голос Уолш, с ног до головы рассматривая Фрэнка. – Какие между вами отношения?
- Мы… мы встречаемся, и я не вижу в этом проблемы. К тому же, отец Фрэнка в курсе, - более уверенно заявил я. Когда Фрэнки был рядом со мной, я всегда чувствовал себя в безопасности.
- Д-да, это так! И не г-говорите, что особенные л-люди не могут быть с н-нормальными, потому что это н-неправильно, - произнес мальчик, поддерживая меня.
- Я этого и не говорил, мне просто нужно выяснить некоторые вещи, - вполне любезно ответил ему мужчина. – Мистер Уэй, вы упомянули его отца… где он?
- Он живет в нескольких кварталах отсюда.
- Назовете его адрес? – он перевернул страницу в своем блокноте и быстро записал все, что я продиктовал. – Хорошо, тогда мы заедем за ним на нашем обратном пути в участок, - добавил офицер. Подождите, я правильно его понял?
- Что значит «на нашем пути»?
- Я… я н-не хочу никуда ехать. Д-джи… скажи ему, что мы не п-поедем. Мне страшно, п-пожалуйста, - Фрэнки начал плакать, и, если честно, я находился в шаге от того, чтобы присоединиться к нему.
- Я должен проверить всю информацию, к тому же в паспорте мальчика даже нет его фамилии, - продолжил Уолш.
- М-моя фамилия Айеро, д-да, - вмешался Фрэнки, - но я не х-хочу ехать с вами. Уходите, мы не с-сделали ничего плохого.
- Извините, но мы должны пробить ваше имя в базе данных. Потом вас обоих допросят.

- ЧТО? – не сдерживаясь, воскликнул я. – Вы, черт возьми, не можете арестовать меня только со слов человека, имя которого вы мне даже не сообщили! Я ни в чем не виноват, и у вас ничего нет против меня! Фрэнк не маленький ребенок, он имеет такое же право, как и все другие, состоять в каких бы то ни было отношениях!
- Я бы посоветовал вам успокоиться и следить за языком, мистер Уэй. Я вас не арестовываю, я прошу добровольно проехать со мной для выяснения дела… если вы не хотите столкнуться потом с еще большими неприятностями, - ровным тоном голоса произнес он. Я был на взводе. Я знал, что не сделал ничего противозаконного, но в то же время я уже отлично успел выучить, как большинство людей воспринимали наши отношения.
- Ох… тогда хорошо.
- Н-НЕТ! Я… я не х-хочу, Джерард! Я х-хочу остаться и принять д-душ! Пожалуйста… - Фрэнки рыдал, уткнувшись мне в грудь, и я готов был убить того, кто все это сделал. Я не мог просто стоять и смотреть, как он снова страдает, уже не раз убедившись, что от лишних переживаний у него ухудшается состояние здоровья. Бедный мальчик и так уже прошел через многое, он заслуживал спокойной жизни, а рядом со мной, казалось, он только и делал, что подвергался все новым и новым стрессам.

Дата добавления: 2015-10-26