Письмо Н.Д. Рогачевой[127] в Пермский горком ВКП(б) об отношении к Советской власти

9 февраля 1931 г.

г. Пермь

Обращаюсь к вам, носителям власти в моей дорогой, родной стране, по следующей причине: вы сделали для всех жизнь невыносимою! Вся Россиястонет под гнетом Советской власти. Стонут раскулаченные по тюрьмам и в ссылках, разоренные, нищие и голодные, лишенные семьи, старики, женщины, дети! Стонет духовенство, великие старцы-подвижники, которых терзаете вы нравственно и физически! Стонут женщины, дети, у которых вы отняли отцов и мужей своим безнравственным законом свободных разводов, который вместо сознания долга и совести дал только свободу плотской похоти, в жертву которой приносят жизнь и счастье жен и детей. Стонут девушки, у которых вы отняли девство, девичий стыд, женственную скромность и чистоту. В 12–14 лет они уже – падшие женщины. Молодежь, мальчики у вас – несчастные «хулиганы», с бранью, самыми скверными словами, которыми они оскверняют уста свои, покрывают ими стены домов, заплоты, двери, даже на снегу написаны эти ужасные слова.

Стонет дорогое, родное крестьянство мое, наш русский народ, о котором еще Некрасов сказал: «Где народ – там и стон! Эх, сердечный, что же значит твой стон бесконечный!» Но никогда не стонал наш гонимый народ, как теперь. Жутко!

И вы слышите этот стон, но закрыли глаза, заткнули уши. Вы, которые брали власть во имя добра и правды, чтобы освободить от гнета, чтобы в

прекрасной, свободной стране не было униженных и угнетенных! А вместо этого сами стали угнетателями невыразимо худшими; властью, которая беззастенчиво грабит и разоряет, хуже разбойников! Вы людей обратили в животных, которые поглощены одной заботой о хлебе, о пище телесной с утра до ночи, а часто и ночью, стоя в очередях, голодные, измерзшие, усталые, озлобленные! Изо дня в день. А духовной пищи вы не дали никакой, для бессмертной, живой человеческой души – лишь ваши лживые газеты с противными, собственно вашими словами «буржуй», «кулак», «лишенец», «белый», «красный». Все эти слова означают гнусную травлю людей и стоят вместо слов «брат», «брат», «брат». «Кулаки», «лишенцы» – наши люди, братья, быть может, лучше вас и меня.

Вся страна разорена, нищая, босая, голодная, холодная! Вы делаете то же, за что [вы] издевались над старой властью: торгуете вином, спекулируете, где прежде наживали гроши, вы берете четверную цену! Возмущались расстрелами и казнями – и сами казните и расстреливаете!

Я не люблю тебя, «Советская власть», как [власть] угнетателей, мучителей, как тяжкое несчастье моей родной страны! Быть может, ненавидела бы вас, «товарищи большевики», если бы не узнала, что вы – наказание Божие. Это Господь покарал нашу страну, сделав вас нашей властью. […]*

9 февраля 1931 года.

Нина Дмитриевна Рогачева

Заимка, 2 л[иния], д. 7, кв. 4.

ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 8835. Л. 5–5 об. Подлинник. Рукопись.

№ 116
Обвинительное заключение
Березниковского оперсектора ПП ОГПУ по Уралу
по делу группы спецпереселенцев, бежавших с места ссылки

11 сентября 1931 г.

р.п. Березники

Березниковского района

Уральской области

ПО ОБВИНЕНИЮ: ПШЕНИЧНИКОВОЙ Анастасии Ивановны, ПШЕНИЧНИКОВОЙ Надежды Дмитриевны, СУХОВА Феодосия Дмитриевича, АЗАРОВА Якова Андреевича, ЧЕРНОБРОВКИНОЙ Татьяны Леонтьевны, ПАВЛОВА Петра Васильевича по ст. ст. 58-10, 82 и 73 УК.

В связи с частичным перебоем в снабжении продуктами питания среди спецпереселенцев, находящихся на высылке в Березниковском районе Уральской области, на В.-Яйвинском участке леспромхоза, под влиянием агитации началось массовое бегство спецпереселенцев с места ссылки. Так, например, 20 августа 1931 года спецпереселенцы в количестве 539 человек ушли с места поселения и всей толпой, организованным порядком направились на ст. Яйваи Вильва.

При задержании спецпереселенцев на ст. Яйва на предложение опергруппы ОГПУ вернуться обратно к месту ссылки группа переселенцев в составе ПШЕНИЧНИКОВОЙ Анастасии Ивановны, ПШЕНИЧНИКОВОЙ Надежды Дмитриевны, СУХОВА Феодосия Дмитриевича, АЗАРОВА Якова Андреевича, ЧЕРНОБРОВКИНОЙ Татьяны Леонтьевны и ПАВЛОВА Петра Васильевича обратились ко всей массе спецпереселенцев с антисоветской агитацией, призывая последних не подчиняться опергруппе, отказаться от возвращения к месту ссылки.

Под влиянием их агитации спецпереселенцы в течение трех суток категорически отказывались от возвращения обратно. Антисоветская агитация персонально каждого характеризуется следующими фактами, подтверждающимися свидетельскими показаниями:

ПШЕНИЧНИКОВА Анастасия Ивановна, обращаясь к переселенцам, говорит: «Возвращаться обратно не надо. Пусть нас возвращают домой на родину или в другое место. Нас и так сгубили, выслав сюда. Нас посылают обратно на голодную смерть. Нам вашего хлеба не надо. Советская власть – насилие, и я ее не признаю». Обращаясь к конвою, Пшеничникова кричала: «Вам, как представителям власти, я подчиняться не буду, стреляйте в меня. В знак протеста мы объявим голодовку». […]*

ПШЕНИЧНИКОВА Надежда Дмитриевна, поддерживая в выражениях свою дочь Анастасию, кричала: «Вы заморили наших детей с голоду. Обратно мы вам не пойдем, лучше убейте на месте; ваш хлеб только свиньям есть, а вы им нас кормите. Вы как воронье налетаете на нас, собаки, наших детей заморили». Обращаясь к женщинам, Пшеничникова Надежда кричала: «Стойте, женщины, плотнее, никаких уступок». Помимо агитации Пшеничниковы подбивали женщин на сопротивление, ребятишек натравливали на конвой, заставляя их бить кулаками и палками. […]

СУХОВ Феодосий Дмитриевич все время ходил от группы к группе спецпереселенцев, призывая их не возвращаться, говоря: «Не соглашайтесь возвращаться обратно. Пусть нас отправляют в сельский округ. Долго ли мы будем подчиняться советскому насилию. Нас разорили, выслали беспричинно. Здесь жить невозможно, надо категорически отказываться. Строить дома не надо. Такой хлеб, какой они дают, пусть сами кушают. Советская власть – насилие, и мы ее не признаем. А вас (обращаясь к конвою) мы считаем продажными шкурами. Подчиняться вам не будем». […]

АЗАРОВ Яков Андреевич также принимал активное участие в антисоветской агитации. При выдаче хлеба спецпереселенцам от получения такового категорически отказывался, говоря: «Вы хлеб даете нам только здесь, чтобы склонить нас к возвращению, а там опять будете морить голодом. Вы – шкурники, насильники. Уйдите, мы на вас смотреть не можем. Вся Советская власть – насилие. Обратно мы вам не пойдем». Поймавшись за свои котомки, в лежачем положении Азаров кричал: «Мы еще с вами поборемся; если нужно, то против насилия тоже сделаем насилие». […]

ЧЕРНОБРОВКИНА Татьяна Леонтьевна, подбивая женщин к неподчинению, кричала по адресу конвоя: «Вы творите насилие, беззаконие. Все вы продажные сволочи». Своего сына 11-ти лет натравливала бить конвой, и он под ее влиянием бросался на конвой, бил кулаками. Обращаясь к переселенцам, Чернобровкина говорила: «Братья и сестры во Христе, не давайтесь в руки насильников. Если нас дома по одному выселили, то здесь мы не дадимся. Давайте объявим голодовку и с места не тронемся – пусть стреляют». […]

ПАВЛОВ Петр Васильевич в момент посадки спецпереселенцев в баржи, сопротивляясь посадке, ударил палкой конвоира РАЗЖИГАЕВА; кроме этого, до посадки ходил от группы к группе, агитируя: «Обратно ехать не соглашайтесь. Нас до сих пор Советская власть обманывала и теперь также, не верьте им ни одному слову». На предупреждение конвоя прекратить агитацию Павлов отвечал нецензурными словами. […]

Спрошенные по делу в качестве обвиняемых:

ПШЕНИЧНИКОВА Анастасия Ивановна признает себя виновной в том, что она агитировала за объявление голодовки, кляла Соввласть за то, что она, Соввласть, сгубила ее молодость. […]

ПШЕНИЧНИКОВА Надежда Дмитриевна признает себя виновной в том, что она самовольно сбежала с места ссылки. На предложение возвращения обратно агитировала объявить голодовку; в остальной агитации виновной себя не признает. […]

СУХОВ Феодосий Дмитриевич виновным себя в антисоветской агитации не признает. Самовольный побег из ссылки не отрицает. […]

АЗАРОВ Яков Андреевич признал себя виновным в том, что он совместно с другими отказывался возвратиться обратно, мотивируя свой отказ отсутствием продовольствия, а также и тем, что они, переселенцы, – хлеборобы, а не лесорубы. Также не отрицает и того, что он говорил, что Советская власть их разорила. […]

ЧЕРНОБРОВКИНА Татьяна Леонтьевна признает себя виновной в самовольном побеге, но совершенно отрицает проводимую ею антисоветскую агитацию. […]

На основании вышеизложенного и принимая во внимание, что виновность вышеуказанных лиц доказана свидетельскими показаниями, подлежат ответственности по ст. 58 и 82 УК:

ПШЕНИЧНИКОВА Анастасия Ивановна, 19 лет, дочь кулака-спецпереселенца, высланная из ст[аницы] Вознесенской Армавирского района, девица, б/партийная, грамотная, со слов не судилась;

ПШЕНИЧНИКОВА Надежда Дмитриевна, 45 лет, кулачка-спецпереселенка, высланная из ст. Вознесенской Армавирского района, замужняя, б/п., неграмотная, со слов не судилась;

СУХОВ Феодосий Дмитриевич, 30 лет, кулак-спецпереселенец, высланный из ст. Вознесенской Армавирского района, женат, б/п., грамотный, со слов не судился;

АЗАРОВ Яков Андреевич, 41 год, кулак-спецпереселенец, высланный из ст. Вознесенской Армавирского района, женатый, грамотный, со слов не судим;

ЧЕРНОБРОВКИНА Татьяна Леонтьевна, 52 года, замужняя, кулачка-спецпереселенка, высланная из ст. Вознесенской Армавирского района, малограмотная, со слов не судимая;

и по ст. 58-10, 82 и 73 УК:

ПАВЛОВ Петр Васильевич, 25 лет, кулак-спецпереселенец, высланный из ст. Вознесенской Армавирского района, женат, малограмотный, со слов не судим.

Настоящее дело направить на внесудебное рассмотрение санкцией райпрокурора на тройку ПП ОГПУ по Уралу.

Уполномоченный СПО Ширинкин

«СОГЛАСЕН и УТВЕРЖДАЮ»:

Начальник Березн[иковского] оперсектора

ПП ОГПУ по Уралу Озолс

ПРИМЕЧАНИЕ: Вещественных доказательств по делу не имеется. Арестованные находятся при арестном помещении раймилиции и с сего числа перечисляются за тройкой ПП ОГПУ по Уралу[128].

Уполномоченный СПО Ширинкин

ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 14988. Л. 31–34. Подлинник. Машинопись.

Дата добавления: 2015-07-08