Традиционализм

С этими процессами связаны стиле­вые видоизменения основного мас­сива изобразительного искусства межвоенных десятилетий. То есть творческой деятельности, которая образует каждодневную художест­венную жизнь, ее привычный оби­ход, заполняет залы выставок и страницы журналов по искусству. Она включает в себя подавляющее число художников разных масшта­бов и дарований, ищущих индиви­дуальных решений и впадающих в серийное самоповторение, но объ­единенных несомненным общим свойством. Эта деятельность склонна не ставить себе никаких иных программных задач, кроме как создание искусства как тако­вого. Оно может углубиться в ре­альную жизнь или отойти от нее в сторЬну эстетизма по поводу реаль­ности, но во всех случаях такое ис­кусство так или иначе придержива­ется коренного принципа отноше­ния к реальности. В ней в той или иной мере признается источник и опора творчества, ей доверяют, це­нят ее живой облик, который ин­терпретируется в соответствии с тем или иным пониманием худо­жественности. Чаще всего - в духе благорасположенной созерцатель­ности и медитативности, воплощен­ных в мотивах, которые обладают,

так сказать, канонической репута-цией художественных, - ню, ин-терьерная сцена, лирический пей­заж, натюрморт и т.п. Словом, речь идет о том, что основ­ная масса искусства тех лет следует реалистическому началу, заложен­ному в его природе, предполага­ющей связь художественного твор­чества с жизнью. Стилевые же формы, в которых воплощаются эти изначальные свойства, претер­певают серьезнейшую перестройку. Дело в том, что в сбоем широком виде реалистическая традиция пришла к 20-м годам, уже впитав в себя опыт импрессионизма и ряда постимпрессионистских течений^ В 20-30-е годы в нее вплавляется многое из того, что было вырабо­тано художественными течениями первых двух десятилетий XX века. Лепка объема цветом и открытое звучание линии и пятен чистой кра­ски, нестереометрическое постро­ение пространства и включение предмета и среды равно в единую живописную массу, конструктивно-пластическое выявление формы и экспрессивная деформация ее - все это и многое иное уже не в самодо­влеющем программном смысле, не как доктрина обособленного худо­жественного течения, а, так ска­зать, в прилагательном виде стано­вится само собой разумеющимися элементами общепризнанной изоб­разительной системы. Эта система, заключающая в себе общность изначального отношения искусства к реальности, образу­ет в художественной культуре 20-30-х годов своего рода «новый

традиционализм». В нем находят свое продолжение культура худо­жественного творчества, устойчи­вое представление об эстетических ценностях, отражается опыт реали­стического воплощения гуманисти­ческих идей. В широких, но вполне отчетливых границах этой системы сближается по своей природе и по значению в панораме мировой'ху­дожественной жизни творчество многих мастеров, ранее разделен­ных идейно-художественными док­тринами. Теперь более по стилевой манере, чем по существу эстетиче­ских позиций, отличаются друг от друга живописцы и графики, вы­шедшие из традиций реализма XIX века (М. Либерман, Э. Верен- шёлль, Э. Ярнефельт и другие), ма­стера, которые в начале XX века представляли обширное течение «живописного реализма» (Л. Ко-ринт, У. Сиккерт, Дж. Бедлоуз и дру­гие), художники, сложившиеся в русле национальной романтики (И. Сулоага, Р. Кент и другие) или неоклассики (К. Хофер и другие), бывшие ортодоксальные, а ныне номинальные импрессионисты, как К. Моне с его панно «Ненюфары» (1914-1922, Париж, Музей Орсэ), или Этакие, опять-таки номинальные экспрессионисты, как О. Кокошка, писавший пейзажи, экспрессивные

Дата добавления: 2015-07-08