Х.Пёльциг. Большой драматический театр в Берлине. Интерьер. 1919

В архитектуре зрелищных зданий, где свою линию образовала декора­тивно-экзотическая эклектика (ки­нотеатры в США, построенные Т.В. Лэмбом и другими), новая ра­ционалистская архитектура после­довательно завоевывает себе все большее место. Романтическое экспрессивное истолкование, кото­рое дал немецкий архитектор X. Пёльциг интерьеру Большого драматического театра в Берлине (1919), уподобив его пещере с желе­зобетонными сталактитами,.оста­лось эпизодом в истории архитек­туры 20-30-х годов. В тот период ведущую роль сыграла рациональ­ная разработка обычных типов зре­лищных зданий и создание новых по своей многоцелевой функции зрелищных и концертных зданий,

которые строят в 30-е годы в Шве­ции и к которым принадлежат также такие постройки, как Народ­ный дом в Клиши во Франции (1937-1939, Э. Бодуэн, М. Лодс и другие).

Таким образом, ни одно из трех стилевых направлений архитектуры 20-30-х годов не обладало в гло­бальном масштабе безусловным преимуществом. Доминирующее значение они приобретают каждое в своем ряду функциональной типо­логии зданий и сооружений. Новые инженерно-технические возможно­сти реально действуют в соответст­вии с этой типологией лишь в опре­деленном круге экономически раз­витых стран. При этом ни типоло­гия, ни стиль, ни инженерно-техни-

ческие свойства порознь или в своей сумме не определяют собой в полной мере идейно-художествен­ного значения произведения архи­тектуры. Здесь вступают в силу су­щественнейшие дополнительные факторы, требующие специального объяснения. Особенно примени­тельно к стилю, поскольку именно эта категория наделена идейно-эстетическим значением. Речь идет о том, что несомненные эстетические свойства стиля, про­чно закрепленные и наглядно выра­женные в архитектурной форме, об­разуют лишь часть действительного идейно-художественного смысла архитектуры. Этот смысл выявля­ется только в момент сочетания, в точке пересечения с тем идеологи­ческим значением, которым произ-

168 ИСКУССТВО 1917/1918-1945 ГОДОВ

ведение архитектуры наделяется, так сказать, извне, обретает в кон­кретных национальных и соци­ально-политических условиях, в за­висимости от присущего этим усло­виям идейного контекста и соци­ального предназначения архитек­туры.

Так, неоклассика, ордерная система которой заключает в себе устойчи­вое представление о непреходящей ценности классического архитек­турного опыта, в.разных идейно-по­литических ситуациях интерпрети­руется и в гуманистическом и в антигуманистическом духе. В стра­нах, не переживших в прошлом подъема классицизма, она означала приобщение к общеевропейскому архитектурному уровню, служит символом становления новой на­циональной государственности (на­пример, в странах, образовавшихся в Европе после первой мировой войны). Разным целям отвечает и национальная романтика, которая может служить и прогрессивным, и консервативным идеям, как освобо­дительному, так и шовинистскому национальному самосознанию. В своем целом рационалистская ар­хитектура, утверждавшая идеи ху­дожественно-технического про­гресса, воплощавшая подъем инже­нерного творчества, в гораздо боль­шей степени, чем другие междуна­родные стили, представляла собой интернациональное явление архи­тектурно-строительной деятельно­сти. Интернационализм составлял, можно сказать, программный тезис этого архитектурного движения. «Баухауз» (1919-1933) в Германии

создавался и действовал как между­народная организация архитекто­ров и художников; возникший в 1928 году Международный кон­гресс современной архитектуры (CIAM) представлял собой органи­зацию, видевшую в новой рациона­листской архитектуре всеобщее ин­тернациональное движение, опери­рующее едиными градостроитель­ными и архитектурными - функ­циональным, конструктивным и эстетическим - принципами (часть их была зафиксирована в так назы­ваемой Афинской хартии CIAM в 1933 г.). Вместе с тем рациона­листская архитектура получила раз­личную интерпретацию. В соот­ветствии с функциональной типо­логией эта архитектура развилась и в элитарном и в демократическом направлениях, а в соответствии с социально-политическими услови­ями послужила выражением как национального подъема (например, в Чехословакии), так и империали­стического шовинизма (в Италии). Она была расценена в ряде европей­ских стран и как экспансия космо­политичного американизирован­ного техницизма и как тенденция «большевизации» архитектуры -особенно в Германии в 30-е годы, где она подверглась запрету, а «Бау­хауз» был в 1933 году распущен, и его мастера, обращавшиеся к демо­кратическим проблемам архитек­туры, сооружавшие памятники бор­цам революции (В. Гропиус, Л. Мис ван дер Роэ и другие), эмигрирова­ли в другие страны. Укажем также, что в советской архитектуре рацио­налистское движение, бурно разви-

тое в 20-х годах, было затем в 30-х годах осуждено как «буржуазный формализм».

В феномене сложносоставного идейно-художественного содержа­ния архитектуры нет ничего такого, что было бы абсолютно новым. Так или иначе он заявлял о себе на про­тяжении всей истории архитек­туры. Можно сказать, что он во­обще специфичен для архитектуры. Но в нашем случае важно, что на­чиная с рубежа 1910-1920-х годов действие этого феномена стано-

ТИПОЛОГИЯ И СТИЛИ АРХИТЕКТУРЫ 169

вится особо существенным. Не только сам факт выражения в архи­тектуре идей традиционности или прогресса, национального или ин­тернационального начала, но реаль­ное социально-политическое содер­жание каждой из таких идей прио­бретает принципиальное значение. Таким путем архитектура включа­ется в контекст тех идейно-полити­ческих проблем, которые с невидан­ной остротой развиваются в худо­жественной культуре в период ме­жду двумя мировыми войнами.

СТАРОЕ И НОВОЕ В ИСКУССТВЕ МЕЖВОЕННЫХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ 171

78 Р.Дюфи. Казино еНицце. 1927. Женева. Собрание Ж. Мооса

Дата добавления: 2015-07-08