Глава 4. . Может быть, с этого и начались перемены, но внешне наши отношения неменялись

Может быть, с этого и начались перемены, но внешне наши отношения неменялись, по крайней мере до уик-энда в Стилл-Бэлли. Мы занимались любовьючасто и охотно, Альма продолжала говорить о нашей жизни после женитьбы. И япродолжал любить ее, хотя и сомневался порой в правдивости ее слов. В концеконцов разве я не был писателем и тоже своего рода лжецом» Моя профессиясостояла в том, чтобы придумывать события и людей, окружая их более илименее правдоподобными деталями, и выдумки других не должны были менясмущать. Мы решили пожениться в Беркли в конце весны и закрепить такимобразом наше счастье. Но, по-моему, перемены уже начались с того момента,как я дотронулся до нее ночью, хотя я их еще не заметил. Конечно, переменам способствовало мое "принятие". Накануне лекции оКрэйне я не выдержал и прямо спросил ее об этом; у меня было плохоенастроение, поскольку я знал, что не готов. - Слушай, если я "принят" не тобой и не миссис де Пейсер, то кем» Мнеинтересно. Может, это твой приятель из бара» Или его идиот-братец» Она улыбнулась немного нервно: - Придется тебе сказать. Мы уже достаточно близки. - Да, уж скажи. - Я знаю, что это прозвучит странно. - Ничего. Мне надоело неведение. - Тот, кто тебя принял - мой старый любовник. Подожди, Дон, это не то,что ты думаешь. Он умер. - Умер» - Я так и сел. Конечно, я был удивлен, но теперь мне кажется,что я и ожидал чего-то подобного. Она кивнула со своим обычным иронически-серьезным выражением. - Да. Его зовут Тэкер Мартин. Я связана с ним. - Связана» - Постоянно. Я говорю с ним. Ты ему нравишься, Дон. Очень нравишься. - Польщен. - Да. Я ему все рассказываю. И он мне все время говорит, что мы должныпожениться. Ты действительно нравишься ему. Если бы он был жив, вы быподружились. Я молча смотрел на нее. - Я же говорила, что это прозвучит странно. - В самом деле. А как давно он умер» - Пять или шесть лет назад. - Еще один старый друг из Нового Орлеана» - Именно. - И вы были близки» - Мы были любовниками. Он был старше, намного. Он умер от сердечногоприступа. Через два дня после этого он начал говорить со мной. Он два дня немог найти телефон, - она замолчала. - А сейчас он говорит с тобой» - Он слушает. Он рад, что ты узнал о нем. - Не могу сказать то же о себе. - Попробуй понять. Ты ему нравишься, Дон. Все будет хорошо, так же, каки раньше. - А когда мы с тобой в постели, этот Тэкер тоже тебе звонит» - Думаю, что да. Эта сторона его всегда интересовала. - И он дает тебе советы» - Иногда. Это именно он напомнил мне о друзьях отца на Поросе. Ондумает, что тебе это понравится. - И что, он думает, я буду делать теперь, когда узнал про него» - Он говорит, что ты несколько растерян и думаешь, что я немного не всебе, но тебе нужно только попытаться понять - ОН здесь и никуда не денется,и ты здесь, и мы поженимся. Поэтому думай о нем просто как о части меня. - Я не могу поверить, что ты действительно говоришь с человеком,умершим пять лет назад. На деле я был очарован всем этим. Беседы с духами, бывшие в моде в XIXвеке, хорошо подходили Альме. Конечно же, разговорчивый дух Тэкера Мартинабыл иллюзией; у кого угодно, кроме Альмы, такая иллюзия свидетельствовала быо серьезном умственном расстройстве. Мне не нравилась и процедура "принятия"бывшим любовником. Я поглядел на Альму, сидящую напротив меня с выжидательным выражением,и подумал: она опять выглядит андрогином. Она была похожа надевятнадцатилетнего парня. Она улыбнулась мне. Мне хотелось тут же повалитьее на диван, и я по-прежнему чувствовал отчуждение от нее. Ее длинныекрасивые пальцы спокойно лежали на полированном дереве столика, переходя вне менее красивую руку. - Мы будем так замечательно жить, - сказала она. - Ты, я и Тэкер. - Видишь» Он же говорил, что ты не будешь против. По пути на лекцию я вспомнил человека, которого видел с ней, ГрегаБентона, и не смог сдержать дрожь. Конечно, Альма не была нормальной. В ее мире спокойно присутствовалиговорящие духи и зловещие человековолки. Конечно, она не заставила меняповерить в этот свой мир, но я часто задумывался. Человек стоит на твердойземле, и вдруг она обрушивается у него под ногами, и вместо травы и почвы онвидит зияющую пропасть, где кишат неведомые бледные твари. Значит ли это,что твердой земли вообще нет, что она только узкий мостик над всем этимкошмаром» Нет, конечно, нет. Я люблю Альму, говорил я себе. Мы веснойпоженимся. Я думал о ее восхитительных ногах, о ее милом лице, о тонкостичувств, которые я познал с нею. Моя вторая лекция полностью провалилась. Я запутался в своих заметках,в отчаянии попытался выдать несколько затасканных идей и не смог их связать.Погруженный в свои муки, я заявил, что "Алый знак доблести" - это "история опривидении, где привидение так и не появляется". Когда я закончил, из залараздалось несколько иронических хлопков. Хорошо хоть Либерман был в Айове. После этого я пошел в бар и заказал двойную порцию "Джонни Уокер".Потом пошел к телефонам и взял справочник Сан-Франциско. На "П" там не былоничего похожего, но на "Д" я отыскал "де Пейсер Ф.". Адрес был в том месте,где говорила Альма. Что ж, может быть, земля и в самом деле твердая. На другой день я позвонил Дэвиду и сказал, что собираюсь в Стилл-Вэлли. - Прекрасно, - сказал он, - и как раз вовремя. Правда, там пока живетсторож, но вы сможете побыть там вдвоем. А кто она» - Очень странная девушка. Я думаю, мы с ней поженимся. - Как-то неуверенно ты говоришь. - я обручен с ней. Мы поженимся в конце весны. - А как ее зовут» Почему ты до сих пор молчал» - Дэвид, я никому из родных еще не говорил. Если ты с ними общаешься,скажи, что я им напишу. Пока. Я очень занят. Он объяснил мне, как до него добраться, и сказал: "Что ж, братец, яочень рад за тебя". Мы обменялись обычными обещаниями писать друг другу. Дэвид купил дом в Стилл-Бэлли, когда получил хорошую работу вКалифорнии. Он выбрал его со своей обычной тщательностью, убедившись, что он стоитблизко к океану и имеет участок земли - восемь акров. После этого онпотратил немалую сумму на ремонт и переоборудование. С тех пор дом подорожалкак минимум в четыре раза, еще раз подтвердив всем, что Дэвид далеко недурак. Мы с Альмой взяли ключи у соседей (сторож накануне выехал) и поехали попыльной дороге в сторону океана. Когда мы увидели дом. Альма сказала: - Дон, здесь мы проведем наш медовый месяц. Меня обмануло то, что Дэвид постоянно называл свой дом "коттеджем". Яожидал увидеть двух- или трехкомнатный сарай, но передо мной предсталадорогая игрушка преуспевающего юриста. - Твой брат здесь не живет» - спросила Альма. - Приезжает на две-три недели каждый год. - Хорошо. Я никогда не видел ее такой заинтересованной. - Что говорит Тэкер» - Говорит, что здесь чудесно. Похоже на НовыйОрлеан. Я не стал спорить. "Коттедж" Дэвида был двухэтажным деревянным строением испанского типа,белым с черными железными балкончиками. Тяжелую переднюю дверь окружалипузатые колонны. Прямо за домом расстилался бескрайний голубой океан. Явытащил из багажника наши чемоданы и открыл дверь. Пройдя через маленькую прихожую, мы очутились в комнате, освещеннойсолнцем. На полу лежал пушистый ковер. По углам стояли кушетки и низенькиестолики со стеклянными крышками. Я уже знал, что мы найдем в доме. Я знал,что там будут сауна, дорогая стереосистема, и в спальне - шкаф, набитыйпорнографией. Еще "Бетамакс", кровать размером с бассейн, биде в каждойванной... Я понял, куда Дэвид угрохал столько денег, когда приезжал вКалифорнию, но я не подозревал, что его вкусы остались на уровне юногоплейбоя. - Тебе не нравится, да» - спросила Альма. - Я удивлен. - Как зовут твоего брата» Я сказал. - А где он работает» Она кивнула, когда я назвал фирму, не с иронией, как придуманная мнойпозже Рэчел Варни, но будто записывая это в невидимый блокнот. Она была права - волшебная Страна Дэвида мне не понравилась. Мы пробыли там три дня. Альма вела себя по-хозяйски, а я все сильнеераздражался, глядя, как она готовит на сверкающей белизной кухне или роетсяв дорогих игрушках Дэвида. Она как-то внезапно превратилась из тоговоздушного создания, какой я ее знал, в обычную домохозяйку, и я так ивидел, как она придирчиво выбирает продукты в супермаркете. Я опять свожу впечатления нескольких месяцев к трем дням, но измененияпроисходили сразу. Потом они только нарастали. У меня было странное чувство,что с переездом в другое место она как бы стала другим человеком. Теперь онаговорила много, рассуждения по поводу нашей женитьбы превратились внастоящее эссе. Я с удивлением узнал, где мы будем жить (в Вермонте),сколько у нас будет детей (трое) и так далее. И что хуже всего, она без конца говорила о Тэкере Мартине. "Тэкер был таким большим, Дон, с прекрасными белыми волосами ипронзительными синими глазами. Тэкер особенно любил... Я не говорила тебе,что Тэкер... Однажды мы с Тэкером..." Все это сильно повлияло на моичувства, но я не желал признать, что что-то изменилось. Когда она говорила отом, какими будут наши дети, я с удивлением видел, что у меня дрожат пальцы.Я спрашивал себя: "Но ведь ты ее любишь» Ты же не станешь обращать внимания на все эти фантазии о ТэкереМартине» Разве не так»" Погода испортилась. Когда мы приехали в Стилл-Бэлли,сияло солнце, но под вечер спустился густой туман, продолжавшийся все тридня. Когда я смотрел в окно на океан, было похоже, что он окружает нас совсех сторон, серый и мертвенный (именно это видел "Сол Мелкий" в парижскойкомнате). Иногда было видно дорогу, но чаще всего можно было видеть что-тотолько на расстоянии вытянутой руки. Так что мы целыми днями сидели в доме Дэвида. Серый туман клубился заокнами, а шум волн раздавался так близко, что, казалось, они вот-вотворвутся в дверь, Альма элегантно располагалась на одной из кушеток c чашкойчая или блюдцем с апельсином, поделенным на равные дольки. "Тэкер говорил, что, когда мне будет тридцать, я буду самой красивойженщиной в Америке. Сейчас мне двадцать пять, и я боюсь его разочаровать.Еще он говорил..." Я чувствовал безотчетный страх. На вторую ночь она встала с кровати, разбудив меня. Я присел ипосмотрел на нее. Она, обнаженная, подошла к окну спальни. Мы незанавешивали окон, и она стояла там и смотрела на серую пелену, скрывающуюокеан. Ее спина в полумраке казалась очень бледной и тонкой. - Что там. Альма» - спросил я. Она не отвечала. - Что-нибудь случилось» Она очень медленно повернулась. - Я видела дух (так "Рэчел Варни" сказала "Солу Мелкину", но, бытьможет. Альма сказала "Я дух"«Не знаю, она говорила очень тихо. Я сразуподумал о Тэкере Мартине, но если она сказала "Я дух", почему меня тогда этоне напугало») - О, Альма, - сказал я, не такой уверенный, как днем. Темнотав комнате, рокот волн и ее длинное белое тело у окна поневоле заставлялиТэкера выглядеть реальнее. - Скажи ему, пусть уходит и иди в постель. Но она только надела халат, взяла стул и села у окна. - Альма» Она не ответила и не обернулась. Я снова лег и в конце концов уснул. После этого долгого уик-энда все стало катиться под откос. Я частодумал, что Альма не в себе, а после того, что случилось с Дэвидом, я думаю,что она сознательно шла к своей цели, играя со мной, манипулируя моимимыслями и чувствами. Она добилась своего - я смирился с тем, что в нейсовмещались избалованная богачка, оккультистка, исследовательница ВирджинииВулф и подруга террористов из Х.Х.Х. Она продолжала строить планы на будущее, но после Стилл-Вэлли я началподумывать о расставании. Я по-прежнему любил ее, но страх превозмогаллюбовь. Тэкер, Грег Бентон, зомби из Х.Х.Х. - как я мог жениться на всемэтом» В течение двух месяцев после того уик-энда мы почти перестализаниматься любовью, и, когда я целовал или касался ее, поневоле приходиламысль: "Хватит, остановись". Мои семинары стали однообразными и тупыми, а писать я прекратил вовсе.Либерман вызвал меня и спросил: - Мне описали вашу лекцию о Стивене Крэйне. Вы сказали, что "Алый знак"- это история о привидении без привидения» Не можете объяснить мне, что выимели в виду» - Я не знаю. Я немного запутался в своих мыслях. - А мне казалось, что вы подаете надежды, - сказал он, глядя на меня сотвращением, и я понял, что теперь о продолжении моего контракта не можетбыть и речи.

Дата добавления: 2015-07-08