Глава 2. Анализ погребального обряда. кие этнографические параллели, позволяющие адекватно оценить рассматриваемое

кие этнографические параллели, позволяющие адекватно оценить рассматриваемое явление. Например, зафиксированы случаи, ког­да похоронная процессия должна была двигаться на кладбище круж­ной дорогой, и мотивировалось это тем, чтобы покойник не воз­вращался домой [Левкиевская, 1999, с. 128]. При возвращении с кладбища нельзя оглядываться; к освоенному жилому простран­ству следует возвращаться иным путем [Плотникова, 1999, с. 506]. У восточных славян зафиксированы случаи, когда, возвращаясь с кладбища, необходимо было пятиться задом наперед [Зеленин, 1991, с. 350]. Будучи частью границы, проход (ворота) на террито­рию кладбища является особым локусом, способным обеспечивать взаимопроникновение «своего» и «чужого» пространства, что чре­вато опасностью для живых и требует особого ритуального оформ­ления и символической защиты [Виноградова, Толстая, 1995, с. 438-441]. Например, никто из семьи усопшего не должен был во время похорон входить на кладбище первым, чтобы не умер кто-нибудь из них [Плотникова, 1999, с. 506].

По-видимому, и в золотоордынское время для номадов, на­селявших донские степи, при совершении погребально-поминаль­ных ритуальных действий важно было, посещая место размещения могилы, не возвращаться прежней дорогой, предохраняясь таким образом от вредоносного воздействия потустороннего мира, час­тью которого являлось пространство, ограниченное ровиком. И, видимо, с этой целью проходы в ровиках сооружены с двух про­тивоположных сторон. Мужское погребение в кургане 5 по какой-то причине ровиком окружено не было, либо ровик вследствие малой глубины не сохранился на распахиваемом в настоящее время поле.

В заполнении обоих исследованных ровиков в могильнике у х. Вербовый Лог находились черепа лошадей, которые концентри­ровались у перемычек: один череп у западной перемычки (курган 1) и два черепа у восточной перемычки (курган 3). В данном случае напрашиваются параллели с алтайскими древнетюркскими погре­бально-поминальными комплексами, вход в которые обычно рас­полагался с восточной стороны, около него располагались балба-лы, являющиеся символическими коновязями [Кубарев, 1984, с. 68, 69]. Коновязь у тюрков играла важную роль в организации про­странства. У коновязи хозяин встречал гостя и, провожая его, так­же выходил из юрты до коновязи. Это начало пути и его конец [Львова и др., 1988, с. 71]. В этой связи важны также и детали опи­сания похоронного ритуала после смерти комана (половца), при­веденные Рубруком: «...Я видел одного недавно умершего, около которого они повесили на высоких жердях 16 шкур лошадей, по четыре с каждой стороны мира...» [Гильом де Рубрук, 1997, с. 101]. Видимо, во время похорон или в процессе поминальных обрядов какие-то ритуальные манипуляции со шкурами лошадей имели место в районе проходов в ровиках у х. Вербовый Лог. ______45

Часть I. Погребения знати золотоордынского времени в междуречье Дона и Сала

Неподалеку от Вербового Лога был исследован могильник Ха-ринка, содержавший более десятка курганов второй половины XIII в. — первой половины XIV в. с округлыми ровиками различной сохранности. Почти во всех ровиках имеется проход на площадку с погребением, обычно с востока, иногда с севера, в одном случае зафиксированы три прохода, имеется и сквозной проход по линии восток—запад — аналогичный ситуации, прослеженной в могиль­нике у х. Вербовый Лог. Погребенные в курганах могильника Харин-ка — значительно более низкого ранга по сравнению с синхронным могильником Вербовый Лог VIII. Авторы публикации связывают их с половецким населением домусульманского периода золотоордын­ского времени [Атавин, Каменецкий, 2002, с. 278, 279, рис. 14].

Все анализируемые в данной работе могильные конструкции однотипны: яма с подбоем в южной стенке. В одном случае подбой отделен высокой ступенькой (курган 1), в другом — низкой (кур­ган 3), в третьем — ступенька отсутствовала (курган 5), причем в последнем случае подбой в два раза шире, чем входная яма. Учиты­вая и другие признаки погребального обряда, — наличие костей или остова коня, обращенного головой на запад, и ориентировку погребенных — на запад, можно отнести могилы из курганов 1 и 5 к типу Б XVI [Федоров-Давыдов, 1966, с. 125]. По-видимому, к этому типу относится и погребение из кургана 3.

В кургане 1 удалось частично проследить дощатый гроб с ос­татками креплений (рис. 8), в котором захоронили женщину, в двух других комплексах следы гроба не зафиксированы. Наличие в кур­гане 5 древесного тлена под скелетом погребенного свидетельству­ет об использовании какой-то деревянной конструкции, возмож­но, носилок. Помещение умершего в гробу — явление в золотоор-дынское время распространенное [Федоров-Давыдов, 1966, с. 130]. При этом обычно для крепления досок использовали аналогичные железные костылевидные гвозди и скобы [Гармашов, 2002, рис. 1, 11, 14] (рис. 2, 6).

В кургане 1 гроб был установлен на дно, посыпанное мелом. Обычай посыпки мелом зафиксирован у поздних кочевников, пре­имущественно в Поволжье [Федоров-Давыдов, 1966, с. 130]. На дне подбоя разрушенного погребения из кургана 3 прослежено пятно черного тлена. На дне входной ямы в курганах 1 и 5 под костями коня обнаружена прослойка зеленого тлена, иногда фиксируемая при исследовании синхронных комплексов.

В каждой из могил во входной яме был размещен взнузданный и оседланный конь (курган 5) либо его чучело (ноги отчленены на уровне коленных и локтевых суставов) (курган 1). В отношении раз­рушенного погребения кургана 3 неясно: погребен в нем целый конь или его чучело, неясна также ориентировка погребенной.

А.Г. Атавин, исследовавший особенности захоронения чучел коня 46 ___в кочевнических погребениях X—XIV вв., выделил подобные захоро-

Дата добавления: 2015-07-08