Аналитическая философия

Аналитическая философия – это философствование посредством детального анализа используемой логики и языка.

Аналитическая философия возникла в Англии в начале XX века. Сфера исследовательских интересов философов-аналитиков – изучение оснований чувственного и рационального знания, и в этом они продолжили традицию новоевропейской философии.

В аналитической философии на самый передний план выдвигаются логика и язык. Но в силу каких оснований? Во-первых, это трудности, с которыми столкнулись математики в ХХ в. В науке образцом строгости всегда считалась математика. Но довольно неожиданно математики стали все чаще встречаться с различного рода парадоксами, противоречиями. Простыми средствами с этими затруднениями не удавалось справиться. В силу этого крепло убеждение, что корни затруднений скрыты в основаниях математики. Но что входит в основания математики? Логика и некоторый искусственный язык, а также философия. Во-вторых, в очередной раз проявилось стремление к ясной философии. Ясность философии связывалась, прежде всего, с языком, а не с тем, что творится в голове, что сугубо индивидуально и непроверяемо. В отличие от мыслей и чувств, в истинности языковых описаний внешних для человека фактов может убедиться каждый. А это означает, что ясная философия должна сводиться к высказываниям о внешних для человека фактах. Например, можно сравнить выражения: «У меня острая зубная боль» и «На улице идет дождь». Только второе выражение является общезначимым.

По мнению представителей аналитической философии, многие философские проблемы являются результатом непроясненного употребления языка, отсутствия четкого разграничения значимых и пустых выражений. Спектр интересов аналитиков не ограничился только философским языком. Они анализировали язык религиозных, научных, этических и др. трактатов.

В аналитической философии есть два интереса к языку. В одном случае речь идет об искусственных языках, т.е. в основном о науке, ибо именно в ней используются искусственные языки. Во втором случае речь идет о естественных языках, т.е. о жизни в целом.

Рассмотрим основные идеи важного этапа в развитии аналитической философии – логического позитивизма, т.е. положительного учения, ясного, научного. Его еще называют неопозитивизмом.

Следует различать аналитические и синтетические предложения. Примеры аналитических предложений: «В квадрате все углы прямые», «Тела протяженны». По определению в квадрате все углы прямые, а тела представляют собой нечто протяженное. Примеры синтетических предложений: «На столе лежит книга», «Студенты смеются чаще, чем их преподаватели». По определению стол не является чем-то таким, на чем непременно лежит книга. Истинность синтетических предложений устанавливается эмпирическим путем.

Неопозитивисты считали, что все предложения науки являются либо аналитическими, либо синтетическими. Аналитические предложения логически необходимы, синтетические предложения – эмпиричны, они отражают экспериментальные данные. В соответствии с этим можно разделить все науки на экспериментальные (физика, химия, психология, история, социология) и неэкспериментальные (логика и математика). А предложения философии не аналитичны и не синтетичны, они бессмысленны. Следовательно, от философии следует отказаться в пользу науки.

Свою общефилософскую позицию основоположники аналитической философии Джордж Мур и Бертран Рассел характеризовали как «прорыв» от идеализма к реализму, признающему независимость предмета познания от познавательных актов. Поэтому они «восстали» против идеализма Канта и Гегеля, а также против экзистенциализма. «Бунт» имел целью доказать, что идеализм Канта и Гегеля есть следствие непроясненности языка, на котором излагали свои мысли эти философы.

Придерживаясь единых общефилософских позиций, Мур и Рассел создали два различных направления аналитической философии: Мур развивал философию лингвистического анализа (или лингвистическую философию), а Рассел – философию логического анализа.

Джордж Мур (1873 – 1958), прежде чем сформулировать тот или иной принцип, тщательно анализировал каждый употребляемый им термин. Он пришел к выводу, что многие типы философских суждений неверны или даже ложны в силу неверного употребления слов обыденного языка.

Мур проанализировал используемое Кантом выражение «вещи вне нас» и показал его неизбежную двусмысленность: это выражение обозначает и «вещь в себе», и явление. Кант называл явление внешним объектом, который «должен встречаться в пространстве». Под это выражение подпадают, утверждал Мур, не только те вещи, которые философы обычно называют «физическими объектами», «материальными предметами», «телами», но и вещи, по отношению к которым употребление этих терминов неуместно. Например, тень встречается в пространстве, но «телом» ее назвать нельзя. Не прояснив точное значение выражения «должны встречаться в пространстве», Кант, по мнению Мура, некорректно поставил и решил проблему существования. Для доказательства «существования» следует, считал Мур, отказаться от метафизических обоснований и аргументаций и использовать ситуационные. Существование «вещей вне нас» можно доказать, если, например, предварительно доказать, что две человеческие руки существуют. Как это сделать? Я показываю две мои руки и говорю, жестикулируя правой: «Вот – одна рука», и, жестикулируя левой рукой, добавляю: «А вот – другая». Существование моих рук в таком случае есть очевидный факт, не нуждающийся в дополнительной логической и метафизической аргументации. Если доказано, что сейчас существуют мои руки, то одновременно, утверждал Мур, доказано и существование в данный момент «вещей вне нас».

Есть вещи, о которых люди, безусловно, знают, даже если не умеют их логически доказать. Эти знания и фиксирует обыденный язык. Философы занимались тем, что искусно опровергали обыденный язык, критиковали и нарушали его, в результате чего появлялись ложные философские утверждения, тщетно доказываемые на протяжении всей истории философии. Философия должна быть не теорией, а методом, техникой переформулировки двусмысленных выражений в более ясные и простые. Ее предмет – не окружающий нас мир, не отношение к нему человека, а язык. Таков вывод Мура.

Рассел Бертран (1872 – 1970) – английский философ, логик, математик, общественный деятель. Лауреат Нобелевской премии по литературе.

Бертран Рассел принадлежал к старинному аристократическому роду политиков, ученых и интеллектуалов. Он родился 18 мая 1872 года в Рейвенск-рофте в Уэльсе. Его семейство играло заметную роль в политической жизни страны с XVI века. Отец будущего ученого был членом парламента, выступал в защиту женского равноправия, что стоило ему места в парламенте. Незаурядной личностью была и мать Бертрана. В ее салоне собирались философы и модные художники.

Бертран рано потерял родителей. Ему было два года, когда умерли мать и сестра, а еще через полтора года ушел из жизни отец. Четырехлетний Бертран вместе с братом переехал в поместье деда. Будущий философ получил поначалу домашнее образование.

18-летний Бертран Рассел был принят в Тринити-колледж при Кембриджском университете, где начал специализироваться в математике и философии. Он получает степень бакалавра искусств, а три года спустя защищает диссертацию «Об основах геометрии». После окончания Кембриджа Рассел некоторое время находился на дипломатической работе сначала в Париже, потом в Берлине, где изучал экономику.

Написанная в соавторстве с А. Н. Уайтхедом книга «Принципы математики» (1903) приносит ему международное признание. Еще больше упрочил научный авторитет Рассела их другой совместный труд, признанный ныне классическим, ‒ «Основания математики» (1910 ‒ 1913).

Раздраженный шовинистической пропагандой, Рассел активно занимается пацифистской деятельностью, из-за чего лишается места в Тринити-колледже. За агитацию против призыва в армию его сначала штрафуют, потом заключают в тюрьму. Потом вторично заключают в тюрьму, ‒ на этот раз на шесть месяцев. Там он создает очередной труд ‒ «Введение в математическую философию» (1919).

В годы войны Рассел отказывается от «нетрудовых доходов» ‒ денег, полученных по наследству, и жертвует их на разного рода учебные и просветительские цели. Отныне он будет жить только на гонорары за книги и лекции.

В 1920 году Рассел отправился в Россию в составе делегации лейбористской партии. Он провел в нашей стране примерно полтора месяца. Имел почти часовую беседу с Лениным, встречался коротко с Троцким и Каменевым, виделся с Горьким. Побывал в Петрограде, проплыл по Волге от Нижнего Новгорода до Астрахани.

Рассел вторично женится (его первый брак был бездетным). У него родились сначала сын, потом дочь. Видимо, появление детей у маститого ученого, перешагнувшего полувековой рубеж, пробудило в нем острый интерес к проблемам воспитания и образования. Рассел открывает экспериментальную школу, а сфера его научных исследований расширяется, включая в себя и педагогику. Рассел вторично разводится и женится на своей секретарше. Плодом этого брака становится второй сын.

В 1944 году Рассел возвращается из США в Англию и после тридцатилетнего перерыва начинает преподавать в том самом Тринити-колледже Кембриджского университета, откуда его уволили за антимилитаристские выступления еще в пору Первой мировой войны.

В 1950 году 78-летнему Расселу присуждают Нобелевскую премию по литературе.

В 1952 году 80-летний Рассел женится в четвертый раз на своей давней знакомой, писательнице из США.

Главным делом последнего двадцатилетия его жизни становится активная борьба за мир. В 1954 году обнародуется документ, известный как «Декларация Эйнштейна ‒ Рассела». В том, что в острейших ситуациях 1950 ‒ 1960-х годов конфронтация не переросла в ядерную катастрофу, есть вклад всех сторонников мира, в том числе и Рассела. В 1961 году 89-летнего Нобелевского лауреата за участие в одной из антивоенных акций приговаривают к кратковременному тюремному заключению. В 1962 году во время Карибского кризиса Рассел напрямую обращается к Кеннеди и Хрущеву с настоятельным призывом немедленно вступить в переговоры. Он переписывался, общался, дискутировал с лидерами крупнейших стран мира.

Он создает «Фонд мира Бертрана Рассела» и «Атлантический фонд мира» ‒ организации, ратующие за обуздание гонки ядерных вооружений. Вместе с авторитетнейшими деятелями создает общественный трибунал по военным преступлениям во Вьетнаме.

Отметив 80-летие (1952), Рассел успевает выпустить затем более двух десятков книг.

Рассел умер от гриппа в феврале 1970 года.

Философия, по Расселу, заимствует свои проблемы из естествознания, пролагает ему путь и должна логически анализировать и объяснять принципы и понятия естественных наук. Мир состоит из чувственных данных, логически неразрывно связанных друг с другом.

По Расселу, понятия духа и материи исчезнут из науки будущего. Они будут заменены каузальными законами, математически сформулированными и ограничивающимися фактами. Рассел называет свое учение «логическим атомизмом». Атомы, которые он имеет в виду, ‒ это конечные результаты логического, а не физического анализа.

Математика ‒ это не только наука о числе и величине. Это наука обо всех содержаниях, в которых достижима совершенная закономерная определенность и связность. Математика представляет собой случай приложения логики. Логика должна установить возможные основные типы отношений и свести их к своим формальным элементам. Однако она будет способна отвечать этой задаче лишь в том случае, если будет создан устойчивый язык символов, в которых логика могла бы фиксировать основные понятия сами по себе и формы их соединений. Такого рода язык символов Рассел в содружестве с А. Н. Уайтхедом предложил в «Принципах математики» ‒ главном труде современной логики.

Отвергнув вслед за Муром спекулятивную немецкую философию, Рассел переходит на позиции эмпиризма и номинализма, признающих существование только единичных вещей. Но в философском языке используется огромное число слов и терминов, описывающих отнюдь не единичные вещи. Пример таких слов – «сущность», «бытие» и т.д. Рассел подверг такого рода термины, понятия, выражения логическому анализу. Он преследовал цель: выяснить, можно ли доверять нашей интуитивной склонности считать, что каждому грамматически правильно построенному выражению соответствует в реальности объект. Начиная с Платона сложилось убеждение, что если слово что-нибудь означает, то должна быть какая-то вещь, которая имеется им в виду. Такая позиция называлась в средневековой философии реализмом. Номинализм, сформировавшийся также в Средние века, утверждал противоположное: в языке существуют обозначающие выражения, за которыми не стоят подлинные объекты. Рассел попытался с помощью процедур и техник логического анализа обосновать правоту номинализма, разработав теорию описания (или дескрипций), главная задача которой заключалась в уточнении логического статуса обозначающих выражений и выявлении связи языка с реальностью. В отличие от Мура, Рассел проверял корректность постановки и решения философских проблем, используя не лингвистический, а логический метод анализа языка философских аргументаций и обоснований.

Логический метод анализа языка, в отличие от лингвистического, не оставляет без внимания вопрос об отношении языковых выражений и терминов к реальности. Например, люди пользуются такими обобщающими словами, как «человек», «дом», «дерево» и т.д., не замечая парадоксальности суждений типа: «Я увидел дерево», «Я встретил человека» и т.д. Парадокс в том, что встретить «человека вообще» или увидеть «дерево вообще» невозможно: встретить можно только единичного, «вот этого» человека, увидеть «вот это» дерево. Язык, отмечал Рассел, как бы вводит в заблуждение: называя некие абстрактные сущности, он порождает нашу склонность верить в их реальное существование. Из этой веры родился идеализм Платона.

Философы, с точки зрения Рассела, не всегда четко проясняют для себя существующие типы отношения языка к реальности, знаков к объекту, что и дает повод к формулировке псевдопроблем, а затем тщетных усилий, направленных на их решение. В этой связи он выделил два разных типа отношения знаков к объекту: имена и другие слова, применяющиеся для описания. Их различие Рассел показал на таком примере. У писателя есть имя – «Вальтер Скотт» и об этом же писателе можно сказать, что он – «автор Веверлея». «Автор Веверлея» – дескрипция, описание. И «Вальтер Скотт» и «автор Веверлея» – это два выражения, обозначающие один и тот же объект.

Логики полагали, что в данном случае суждение, содержащее одно выражение («Вальтер Скотт»), всегда может быть заменено суждением, содержащим другое выражение («автор Веверлея»), и при этом остаться истинным, если оно было истинным, или ложным, если оно было ложным. Рассел доказывает обратное. Например, Георг IV желал знать, является ли Вальтер Скотт автором «Веверлея». Если вместо дескрипции «автор Веверлея» поставить имя «Вальтер Скотт», то получится, что Георг IV желал знать, «является ли Вальтер Скотт Вальтером Скоттом». Но Георг IV желал знать не это. Таким образом, делает вывод Рассел, если заменить описание – «автор Веверлея» именем – «Вальтер Скотт», то истинное суждение превратится в ложное, а отсюда следует, что необходимо различать между именем и дескрипцией (описанием). В противном случае неизбежны ошибки в ходе философских рассуждений, как относительно постановки проблем, так и при их решении.

Из теории описаний следовало, что идеализм и философскую метафизику можно преодолеть (к чему и стремился Рассел), если признать, что реальное отношение к действительности имеют только имена единичных вещей. Все другие обозначающие выражения, особенно общие понятия, ни к чему в реальности не относятся. Они являются словами, смысл которых не выводим из их отношения к обозначаемому объекту, ибо такого объекта просто нет. Общие понятия обретают смысл лишь в составе высказывания. Язык вводит человека в соблазн объективировать их содержание, приписать объективное существование абстрактным сущностям. Такого рода соблазн лежит в основе идеалистической идеи тождества мышления и бытия.

Любое общее понятие типа «благо», «истина», «добро», «красота» и др. является словом, которому в действительности ничего не соответствует, а потому все операции с подобного рода словами превращаются в символические фикции, не отражающие никаких реальных проблем. Такая позиция Рассела есть позиция крайнего номинализма, согласившись с которой, философу остается отказаться от постановки и решения «вечных» философских проблем и заняться логическим анализом языка с целью прояснения корректного смысла высказывания, т.е. стать логиком. Рассел был убежден, что логика глубоко увязана с философией, а логические и лингвистические методы являются единственно верными при анализе всех философских проблем. Идея использования логики для построения и обоснования философского знания – главная в аналитической философии.

Высшее нравственное правило Рассела, его «категорический императив», ‒ «Поступай так, чтобы возбудить скорее гармонизующие, чем противодействующие страсти».

Итак, Рассел попытался использовать логический анализ в качестве универсального метода решения философских проблем.

Людвиг Витгенштейн (1889 – 1951) – австрийский философ. Философию понимал как «критику языка».

Людвиг Иосиф Иоганн Витгенштейн родился 26 апреля 1889 года в Вене в еврейской семье. Витгенштейны переехали в Австрию из Саксонии. Дед Людвига перешел из иудаизма в протестантство. Мать была католичкой и крестила сына в католической церкви. Отец Витгенштейна, личность незаурядная, был инженером. Богатый дом Витгенштейнов, в котором ценили культуру, слыл центром музыкальной жизни города. Близким другом семьи являлся Иоганнес Брамс.

Людвиг был младшим в семье. Его четыре брата и три сестры также обладали талантами, в особенности музыкальными.

До четырнадцати лет Витгенштейн получал домашнее образование, затем учился в школе и в Высшей технической школе в Шарлоттенбурге под Берлином. С детства у него проявился интерес к механике. Еще маленьким мальчиком он сконструировал швейную машинку, которая вызвала всеобщее восхищение. В это время он мечтал стать инженером, как и его отец.

Витгенштейн отправился в Англию для продолжения учебы. Он был зачислен студентом-исследователем на технический факультет Манчестерского университета. В течение трех лет Витгенштейн занимался исследованиями в области воздухоплавания. Он пытался сконструировать для самолета реактивный двигатель. Сначала его интересовал сам двигатель, но вскоре он сосредоточился на расчете пропеллера, что было, прежде всего, математической задачей.

В его руки попала книга Бертрана Рассела «Основания математики». По совету великого немецкого логика Готлоба Фреге Людвиг решил заниматься вместе с Расселом, который в то время находился в Тринити-колледже в Кембридже.

Виттгенштейн был принят в Тринити-колледж студентом, а потом стал «студентом продвинутого этапа обучения». Он проучился в Кембридже пять семестров, много времени проводя в дискуссиях с Расселом, Муром, Уайтхедом.

Перед Первой мировой войной Виттгенштейн побывал в Норвегии. Ему понравилась эта северная страна. Он быстро выучил норвежский язык. В безлюдном месте он построил себе хижину и в одиночестве занимался проблемами логики.

В начале войны Витгенштейн вступил в австрийскую армию добровольцем, несмотря на то, что имел освобождение от воинской службы по состоянию здоровья. Вскоре он получил офицерское звание.

После развала австро-венгерской армии Витгенштейн попал в плен к итальянцам. В течение всего этого времени он вел философские записи, из которых сформировался «Логико-философский трактат». Витгенштейн завершил работу над трактатом в Вене в августе 1918 года. Из плена ему удалось отправить письмо Расселу и установить с ним контакт. Позже он переслал ему рукопись книги. Книга была издана (во многом благодаря Расселу) в 1922 году в Лондоне.

После смерти отца Витгенштейн оказался владельцем большого состояния. Первое, что он сделал после возвращения из плена в Вену, ‒ это избавился от всех своих денег. Однажды утром Людвиг появился у своего банкира и заявил, что больше не нуждается в деньгах, поэтому хотел бы как можно скорее от них избавиться. Заявление вызвало в банке смятение. Наследство перешло к брату и сестрам, которые распоряжались им до конца 1930-х годов, после чего оно было распределено между племянниками философа.

После войны Витгенштейн решил стать школьным учителем. Он начал работать в учебном центре ‒ в одном из первых колледжей по подготовке учителей. Шесть лет Витгенштейн учительствовал в отдаленных деревнях Нижней Австрии. Это отвечало его стремлению к простой и уединенной жизни. С учениками Виттгенштейн быстро находил общий язык, но взрослые его недолюбливали. В период своей преподавательской деятельности он был глубоко несчастен, чувствовал полный упадок сил. Наконец он ушел из школы, работал садовником.

Видимо, под влиянием членов Венского кружка, которые разрабатывали проблемы логического позитивизма, Витгенштейн решил снова заняться философией. Он вернулся в Кембридж на исследовательскую работу. В качестве диссертации на соискание степени доктора философии Людвиг представил свой «Логико-философский трактат». В результате Витгенштейн получил исследовательскую стипендию в Тринити-колледже.

Во время Второй мировой войны Витгенштейн сначала поступил санитаром в лондонский госпиталь, потом работал в медицинской лаборатории. Его очень привлекала профессия медика, и у него даже возникали мысли о том, чтобы оставить философию и заняться медициной.

Весной 1947 года состоялись последние лекции Витгенштейна в Кембридже. В конце года он подал в отставку, чтобы посвятить себя исследованиям, перебрался в хижину в деревне, расположенной на западном побережье Ирландии. Его соседями были простые рыбаки. Говорят, что каждый день к нему слеталось множество птиц, которые брали корм из его рук. Однако жизнь в деревне оказалась очень тяжелой для пожилого Витгенштейна, и уже осенью 1948 года философ переехал в Дублин, где поселился в отеле.

Осенью 1949 года у Витгенштейна обнаружился рак. Философ предпочел не возвращаться в Ирландию, а остаться у своих английских друзей.

В работах раннего Витгенштейна слово и значение слова увязывались очень формально, по формуле «слово есть метка предмета». Факты, которые представляют предложения, есть «атомарные» факты. Они делают предложения истинными или ложными. Предложение истинно, если определенные атомарные факты существуют, и ложно, если они не существуют.

Истина сложного предложения зависит от истины его элементарных компонентов. Исключение составляют случаи тавтологии. Например, суждение «дождь идет или не идет» истинно при всех возможных условиях, а противоречивое суждение «дождь идет и не идет» ложно при всех условиях. В обоих случаях мы не нуждаемся в проверке предложений на соответствие их реальности.

Витгенштейн описывает предложения этики, эстетики, религии и метафизики как «бессмысленные», потому что они используют язык, пытаясь превзойти свои пределы, говорить о вопросах, о которых следует молчать. То, что можно сказать, состоит из предложений естествознания.

В то время как Фреге и Рассел рассматривали логику как науку о законах мышления, Витгенштейн видел в ней форму самой реальности. Логика не просто наука среди других, но такая наука, которая имеет абсолютный и окончательный характер. Это основной пункт, из которого развертывается все содержание «Логико-философского трактата».

Итак, в течение первого периода своего творчества Витгенштейн был настроен весьма позитивистски: все должно быть ясным, четким, понятным. Ему казалось, что он решил эту задачу применительно к естественному языку.

Вскоре, однако, позиция Витгенштейна изменилась радикально. Язык – это сама наша жизнь, в ней одно и то же слово может обладать многими сотнями значений. Можно привести пример. «Кирпич!» – говорит строитель своему помощнику, и тот приносит кирпич. «Написал кирпич?» (т.е. толстую книгу) – спрашивает один ученый другого. «Ты видел Кирпича?» (имеется в виду Алексей Кирпичников, которого друзья называют Кирпичом). Слово не имеет раз и навсегда данного значения.

Значение слова есть его употребление в языке и действии.

Язык есть деятельность, форма жизненной игры. Как во всякой игре, здесь есть много возможностей.

В аналитической философии, как правило, все богатство жизни хотят увидеть в языке. Возможно ли это? Ранний Витгенштейн видел в языке границу мышления. Поздний Витгенштейн переносит ударение на действия человека, его практическую жизнь.

Итак, пожалуй, аналитики правы в том, что язык позволяет выражать богатство нашей жизни. Но оно содержится в языке в форме высказываний, а не как таковое. Язык – это богатейший символ нашей жизни, а не сама жизнь как таковая во всем ее многообразии.

Прошли годы, прежде чем воззрения представителей неопозитивизма были подвергнуты аргументированной критике. Современный американский философ Уильям Куайн обвинил неопозитивистов в том, что они слишком жестко отделили друг от друга аналитические и синтетические предложения. Следует учитывать их взаимосвязь. А это означает, что в эксперименте проявляется теория в целом, в том числе и правомерность аналитических, равно как и философских предложений. Философские предложения не являются бессмысленными, они тоже научны. Важнейшим положением аналитической философии является принцип верификации (верификация – проверяемость).

Принцип верификации. Достоверность синтетических предложений выявляется в эксперименте.

Сложный текст надо разложить на элементарные предложения. Элементарное предложение проверяется фактами. Казалось, что найдена суть истины. Все просто, все ясно. Но вдруг гром среди ясного неба: самый главный призыв «Все проверяй фактами» нельзя проверить фактами. Что делать? Не отказываться же от главного принципа, ибо ему не видно замены. Выход один – согласиться с тем, что в основе научного понимания лежат философские принципы, которые невозможно проверить фактами непосредственно. Нельзя поставить эксперимент, который бы явился обоснованием философского принципа. «Все проверяй фактами» – типичный философский принцип, ибо он обладает универсальным содержанием.

История с принципом верификации показывает, что при всем желании от философии не избавиться. Стремление к ясности и простоте должно включать философские положения. Без философии так называемое простое и ясное объяснение сродни научной поверхностности.

Философское знание было существенно реабилитировано в работах представителей постпозитивизма (постпозитивизм ‒ после неопозитивизма). Начиная с середины ХХ века все большее число философских экспертов стали отдавать предпочтение постпозитивизму. Виднейшие из постпозитивистов: англичане Карл Поппер и Имре Лáкатос (приехал в Англию из Венгрии), американцы Пол Фейерабенд и Томас Кун.

Неопозитивисты считали, что человек способен на ясное, истинное на века знание. Постпозитивисты же придают принципиальное значение тому факту, что человек – существо ошибающееся. Это означает, что ясное, вечное знание не может быть достигнуто: одна теория неминуемо сменяет другую. Надо обеспечить рост научного знания. Постпозитивисты настаивают на развитии знания, причем, посредством коренных преобразований, научных революций.

Дата добавления: 2015-07-08