Религия не осуждает слез, но учит плакать по-христиански

Откуда идет неверная мысль, будто религия запрещает слезы?

Тот, Кто Сам стал основой религии, идеальный тип, которым восхищаются даже те, кто не понимает Его Божественности, – Иисус Христос плакал. Он был смущен и падал духом под гнетом страданий. В Гефсиманском саду, обливаясь потом и кровью, Он говорил: Моя Душа прискорбна даже до смерти. И Ангел явился с неба, чтобы утешить Его и дать Ему сил испить горькую чашу[23]. На Кресте Он искал утешителей, имел в них нужду, хотя, увы, не нашел ни одного![24] У гроба Лазаря Он проливал еще [более] прекрасные слезы, потому что это были слезы сердца[25]. Но чем бы стали они, эти слезы Иисусовы, если бы для утешения Себя у Него не было Божественной власти вернуть Себе друга? О, драгоценные слезы, падавшие из глаз Христа! Человечество собрало вас, оковало вас золотом и серебром и лежит пред вами во прахе, потому что вы показали ему, что в великих несчастьях можно плакать и стонать, не оскорбляя этим Бога, Который Сам тоже плакал. О святое смятение души Христовой, дивные звуки Божественной скорби Его, святые волнения; память о вас будет вечно в тех, кто страдает!

Правда, ложные аскеты дошли до таких преувеличений, что стали запрещать слезы страдающим людям. Но Церковь осудила их, в ужасе от них отвернулась, чтобы обратиться к тем истинам, которые не оскорбляют человеческую природу под предлогом угождения Богу.

И сколько христианство может собрать примеров такой плачущей скорби! На первом месте у подножия Креста Мария – Матерь Божия, Матерь скорбей, Самая Чистая, Самая сильная, Самая великодушная из всего рода людского. Тут Она слаба и, по сказанию одних, лежит распростертая, лишившаяся чувств; по словам других, стоит на ногах[26]; по общему свидетельству – обливается слезами в Своей невыносимой скорби:

Stabat Mater dolorosa,
Iuxta crucem lacrimosa[27].

За Спасителем и Богоматерью идут длинные ряды святых.

Всматривались ли вы когда-нибудь в их изображения? Что-то умиленное есть в этих лицах. В глазах их слезы; и, если вы прочтете сказания о них, вы убедитесь, что ни отцы, ни матери, ни супруги, ни дети их не высказали под ударами страдания большей человечности, чем они. Кто не знает, например, о слезах блаженного Августина у смертного одра его матери, блаженной Моники? У кого в ушах не звучат раздирающие крики святых подвижниц, когда [еще] в миру смерть вырывала из их объятий молодых супругов?[28] Прочтите у современных писателей, какие нужно было принять [меры] предосторожности, чтобы объявить Людовику Святому о смерти его матери. При всей покорности воле Божией этого человека его отчаянные вопли, рыдания и обмороки заставили бояться за его жизнь и вырвали у свидетелей его скорби единодушный крик: «Государь, Государь, вы себя этим доведете до смерти!».

<...>[29]

Религия не воспрещает слез. Она их никогда и не запрещала; можно даже сказать, что она желала бы скорее запретить воздерживаться от слез в трудные минуты. Во всяком случае, ей казалось бы странным, что не проливается ни одна слеза в ту минуту, когда рушится целая жизнь. Здесь религия увидала бы проявление такой силы, которая заимствована, во всяком случае, не от нее. Она не узнала бы тут сердца, которое она старалась создать, ту любовь, красоту которой она явила миру. И тут религия удалилась бы смущенно. Ей было бы тяжело не встретить у христианина чего-нибудь подобного тому, что было у Христа при гробе Лазаря; не встретить на лице христианки следа тех слез, которые проливала мудрая Мария у ног Христа[30]. Блаженны плачущие [31]. Это слово здравой природы, но также и слово религии.

Итак, плачьте, лейте слезы!

Вот жизнь ваша рвется. От вас отрублена половина – и лучшая половина – вашей души. Вот плоды вашей любви вырваны из ваших рук и увяли подобно тому, как эти цветы при первом морозе стелются печально по земле. Плачьте и не ищите себе на земле утешения: Плачет Рахиль и не может утешиться, ибо их нет [32]. Человек не может вас утешить, Бог не хочет. Да, Бог не хочет этих душ, которые так скоро утешаются, которые после смерти дорогого существа поворачивают голову в другую сторону и стараются забыть его. Нет-нет, не забывайте никогда! «Слезы, – пишет блаженный Августин, – говорят об истинной скорби, говорят о глубокой любви. В слезах кровь сердца истекает ручьями».

Дайте же крови сердца сочиться к подножию Креста в вере, в надежде и в любви.

Дата добавления: 2015-07-08