Парень с мечтательными глазами 1 страница

Я уловила момент, когда Бэрронс решил передумать.

Я чувствовала напряжение в его теле, видела, как натягивается кожа у глаз, что означало: он размышляет о том, что ему крайне неприятно.

– Этого недостаточно, – сказал Бэрронс, выбираясь из постели.

Я почти не могла двигаться. Мне не хотелось вставать. Но если с этим не покончить, никто из тех, кто мне дорог, не будет в безопасности и я не смогу расслабиться, не смогу жить полной жизнью. Я поднялась, натянула джинсы и футболку.

– Что ты предлагаешь? Собрать всех и проверить, кому еще ответит амулет? А что, если он засияет в руках у Ровены?

Бэрронс смотрел, как я надеваю цепочку на шею и прячу амулет под футболкой. Сквозь ткань я видела темный свет. Пришлось накинуть плащ.

Для Бэрронса я не светилась. Если бы он раньше знал о втором пророчестве, то давно отправился бы за Книгой.

– Мне это не нравится.

Мне тоже не нравилось, но выбора не было.

– Ты сам помог мне составить план.

– Это было несколько часов назад. А теперь ты собираешься выйти на улицу и подобрать эту дрянь, веря в пророчество сумасшедшей посудомойки и надеясь, что амулет тебе поможет. Ты хочешь противостоять самому мощному злу. А план плохо продуман. Причем завязаны все. Я не верю Ровене, я не верю...

– Никому, кроме себя, а это не доверие, это эгоизм.

– Не эгоизм, а знание своих сил. И возможностей.

– Немного доверия не помешало бы там, на утесе, когда ты погиб. Доверие многое бы изменило.

Глаза Бэрронса стали черными и бездонными. Я хотела отвернуться, но заметила в них искру: «Я верю тебе».

Это было как ключ от королевства. Печать: я могу делать что угодно.

– Докажи. Ты с самого начала учил меня быть сильной, умной, жесткой, и все ради этого момента. Я прошла через ад, вернулась и выжила. Посмотри на меня. Увидь меня. Ты сделал меня бойцом. Так позволь мне сражаться.

– Сражаться должен я.

– Ты и будешь сражаться. Мы же пойдем вместе.

– Я привык вести мотоцикл, а не сидеть в коляске. У меня вообще нет мотоциклов с гребаной коляской.

– Ты будешь не просто наблюдать. Ты будешь поддерживать меня, как тогда, когда я была при-йа. Я бы не справилась без тебя, Иерихон. Я была потеряна, и только ты меня удержал.

Бэрронс спустился со мной в ад, он не дал мне остаться там навечно. Вытащил силой своей воли. И сделает это снова.

– Ты мне нужен.

Его глаза стали алыми. Он натянул свитер.

– Еще не поздно, – хрипло сказал Бэрронс, – послать этот мир к чертям. Есть другие миры. Можем даже забрать твоих родителей. И кого захочешь.

Он не шутил. Он ушел бы со мной в Зеркала.

– Мне нравится этот мир.

– Цена может оказаться слишком высокой. Ты не бессмертна. Тебя лишь сложно убить.

– Ты не сможешь защищать меня вечно.

Его глаза ответили: «Сума сошла? Конечно, смогу».

«И ты хочешь, чтобы у меня была такая жизнь?»

«Ключевое слово "жизнь"».

«Не запирай меня в клетку. Я ждала от тебя большего».

Бэрронс слабо улыбнулся. «Туше».

– Можем проверить Дэйгиса. Он тоже был одержим.

– Шутишь, девочка? Только через мой труп.

– Тогда прекращай. Ты не можешь использовать амулет. Остаюсь я и твоя помощь. Это единственный выход. Ты не можешь умереть, ты всегда возвращаешься. А меня Книга не убьет. Мы идеальная пара.

– Никто не идеален в битве со злом. Оно искушает. В этот раз Книга использует полную силу.

Я знала это и была готова.

– Иерихон, я чувствую, что всю жизнь ждала именно этого момента.

– Так и есть. Судьба – это шлюха. Мы никуда не пойдем. Раздевайся и возвращайся в постель.

Я рассмеялась.

– Ну же, Бэрронс. Когда это ты бежал с поля боя?

– Никогда. И другие платили по моим счетам. Я не хочу, чтобы это произошло с тобой.

– Поверить не могу. Иерихон Бэрронс сомневается. Что за чудеса?

В его груди затрещало.

– Я не сомневаюсь. Я... А, черт!

Бэрронс не лгал себе. Он сомневался и знал это.

– С первого взгляда я понял, что с тобой будут проблемы.

– Взаимно.

– Я хотел затащить тебя за шкафы, затрахать до обморока и отправить домой.

– Если бы ты это сделал, я бы никогда не ушла.

– Ты и так осталась.

– И не делай вид, что жалеешь об этом.

– Ты испортила мне жизнь.

– Хорошо, я уйду.

– Только попробуй! Я посажу тебя на цепь. – Бэрронс был мрачен. – Да, я сомневаюсь.

Миг спустя он протянул мне руку.

И я ее приняла.

Зеркало выплюнуло меня в кабинете. Я врезалась в стену.

Я устала от проклятия Крууса. Когда все закончится, его надо будет снять, чтобы исследовать Белый Особняк.

Хотя, возможно, не стоит этого делать. Возможно, лучше сжечь все мосты в мое прошлое.

Бэрронс выскользнул следом, собранный и элегантный, как всегда.

– Стой, – тут же приказал он.

Мои ноги приросли к полу.

– Что?

– На крыше люди. Они говорят. – Он стоял так долго, что изморозь успела растаять. – Риодан и Келтары рядом. Они ждут... А это что такое?

И Бэрронс вылетел из кабинета.

Я последовала за ним вглубь магазина. Высокие окна почти не пропускали свет, только янтарная подсветка не давала магазину погрузиться в полную темноту.

– Иерихон Бэрронс, – раздался вежливый голос.

– Ты что за хрен?

Я поравнялась с Бэрронсом и увидела, как из тени выходит мужчина.

Он шагал к нам, протягивая руку.

– Я Питер Ван де Меер.

Высокий и стройный, с телосложением борца, он выглядел лет на сорок с небольшим. Светлые волосы, правильные черты лица, глубоко посаженные бледно-зеленые глаза. Мужчина двигался с грацией змеи, которая не нападает без причины.

– Еще шаг, и я тебя убью, – предупредил Бэрронс.

Мужчина остановился, явно удивленный.

– Мистер Бэрронс, у нас нет на это времени.

– О времени буду судить я. Что ты здесь делаешь?

– Я из группы Тритона.

– И?..

– Давайте говорить начистоту. Вы знаете, кто мы.

– Владельцы аббатства, помимо всего прочего. Ваш вид мне противен.

– Наш вид? – Питер Ван де Меер улыбнулся. – Мы веками наблюдали за вами, мистер Бэрронс. Слово «вид» больше применимо к вам.

– И почему я тебя еще не убил? – мурлыкнул Бэрронс.

– Потому что «мой вид» часто бывает полезен, а вы давно искали возможность проникнуть в наши ряды. Но не преуспели в этом. Вам интересно. У меня есть нечто для девушки. Пришло время узнать правду.

– Что может знать о правде группа Тритона?

– Если вам трудно быть объективным со мной, возможно, вам стоит послушать кое-кого другого.

– Выметайся из моего магазина, и я сохраню тебе жизнь. На этот раз. Другого не будет.

– Вы на грани смертельной ошибки. Это ее выбор. Не твой.

– Кто это «мы»? – Я переводила взгляд с Питера на фигуру в тени. Рассмотреть ее не удавалось, но это точно была женщина. Я чувствовала одновременно испуг и странное предвкушение.

Питер отвернулся от Бэрронса и посмотрел на меня. Его лицо смягчилось.

Мне вдруг стало жутко. Он смотрел так, словно знал меня. А я никогда его раньше не видела.

– МакКайла, – мягко сказал он. – Какая ты красавица. Но я не сомневался, что ты будешь именно такой. Нам было очень трудно расстаться с тобой.

– Да кто вы такие? – Он мне не нравился. Ни капли.

Питер протянул руку к фигуре на диване.

Она поднялась и вышла на свет.

Я ахнула.

Время оставило след на ее лице, слегка смягчило тонкие черты, и волосы теперь были короче, едва касались плеч, но у меня не было сомнений в том, кого я вижу.

Светлые волосы, голубые глаза. Красивое лицо. Я видела ее, на двадцать лет моложе, в заклятом коридоре аббатства. Она говорила: «Тебе здесь не место. Ты не одна из нас».

Я смотрела на последнюю главу Хевена, мать Алины.

Ислу О'Коннор.

– Как... что...

– Прости меня. – В ее голосе звучала тихая мольба, в глазах застыла боль. – Ты должна понять, что это было необходимо. У меня не было выбора.

Вмешался Бэрронс.

– Ты умерла. Я видел тебя. Ты была в коме. Я был на твоей могиле.

Я вздрогнула. Он только что подтвердил, что она Исла О'Коннор. Не знаю, почему меня это волновало. Она мне не мать. Алина была ее единственным ребенком. Я же Король Невидимых.

– Это долгая история, – сказала она.

Бэрронс покачал головой.

– Мы не будем слушать.

– Но вы должны. Иначе совершите непоправимую ошибку. – Питер был мрачен. – И расплатится за нее МакКайла.

– Он прав. Нам нужно поговорить, пока еще не поздно. – Исла не могла отвести от меня глаз. – Ты хочешь услышать, не так ли?

Я покачала головой, не доверяя своему голосу. Почему жизнь постоянно застает меня врасплох? Я собиралась выйти из Зеркала, сесть в машину и отправиться за «Синсар Дабх».

И даже не думала о том, что Исла О'Коннор будет ждать нас в магазине, а у входа будет стоять лимузин с широкоплечим шофером, следящим за улицей. Под черной униформой явно скрывалось несколько стволов. Что это за группа Тритона, которая владеет аббатством? Почему их так не любит Бэрронс? Что здесь делает Исла, которую до сих пор считали мертвой?

Ее лицо исказилось, по щекам потекли слезы.

– Милая, мне было так тяжело расстаться с тобой. Выслушай только одно. Ты была моей девочкой. Моей милой маленькой дочкой, а они сказали, что ты уничтожишь мир. Они бы убили тебя, если бы узнали! Обе мои дочери были в опасности. Все мы знали о пророчестве. Знали, что в нашей семье родятся сестры. Ровена следила за мной. Она ненавидела меня с тех пор, как проявились мои таланты. Она хотела, чтобы ее дочь, Кайли, стала Грандмистрис, хотела, чтобы О'Рейли вечно управляли аббатством. Она так и не простила Нане уход из ордена. Ровена была готова на все, чтобы избавиться от меня. И если бы она узнала, что я снова беременна... У меня не было выбора. Мне нужно было отдать тебя и уйти, притвориться мертвой.

– Ты не была беременна, когда я помог тебе сбежать из аббатства, – холодно сказал Бэрронс.

– Нет, была, почти пять месяцев. Беременность протекала легко, а я умело подбирала одежду. Моя девочка чудом не пострадала. Я так боялась ее потерять.

Я стояла и качала головой, словно не могла остановиться.

– Ох, МакКайла! Это было пыткой: знать, что тебя растят другие, что я никогда не смогу увидеть вас с Алиной, не подвергая опасности! Но теперь ты здесь, и ты собираешься сделать то, что приведет к жутким последствиям. Пришло время прекратить лгать. Ты должна узнать правду.

Я сунула кулаки в карманы и отвернулась.

– Не поворачивайся ко мне спиной! – крикнула Исла. – Я твоя мать!

– Мою мать зовут Рейни Лейн.

– Это грубо и несправедливо, – сказал Питер. – Ты не дала ей ни единого шанса.

– Тебе какое дело?

– Я ее муж, МакКайла. И твой отец.

У меня были братья: девятнадцатилетний Питер-младший и шестнадцатилетний Майкл, которого все звали Мик. Мне показали фото. Мы были похожи. Даже Бэрронс признал это.

– Мы инсценировали смерть твоей матери, сожгли неопознанный труп и выслали вас из страны. В Штатах мы постарались найти вам приемных родителей подальше от опасности. – Питер взял Ислу за руку. – Твоя мать с трудом пережила это. Она несколько месяцев не говорила.

– Питер, но я знала, что выбора не было. Просто это было...

– Адом. Адски больно было их отдавать.

Я вздрогнула. Они говорили именно то, что я хотела услышать. И это разбивало мне сердце. У меня были родители. Братья. У меня была семья. Жаль, что Алина не дожила до этого дня. Иначе все было бы идеально.

– Вы хотели сказать что-то важное. Так говорите и выметайтесь, – приказал Бэрронс.

Я смотрела на него, и мое сердце рвалось на части. Я хотела, чтобы он заткнулся и я могла слушать дальше, и в то же время хотела прогнать его навсегда. Я с трудом справлялась с реальностью. А теперь он требует, чтобы я все бросила и начала сначала. Сколько раз мне нужно было поверить в то, кто я, чтобы понять, что я снова ошиблась? Раздвоенности больше не было, осталась шизофрения.

– Если я ваша дочь, почему во мне живут воспоминания Темного Короля?

Исла ахнула.

– Это правда?

Я кивнула.

– Я говорил, что она может это сделать, – напомнил Питер.

– Кто? Что сделать?

– Королева Видимых приходила к нам после побега Книги, до того как мы покинули Дублин. Сказала, что сделает все, что в ее силах, чтобы помочь нам.

– Она очень интересовалась тобой, – мрачно сказала Исла. – Ты была совсем крошкой. Кажется, что это было вчера. На тебе было розовое платьице с цветочками и разноцветная резинка в волосах. Ты все на нее смотрела. Ворковала и тянула к ней ручки. Вы явно друг другу понравились.

– Мы боялись, что Королева что-то с тобой сделает. Она умела заглядывать в будущее и менять мельчайшие детали настоящего, чтобы достичь своих целей, – сказал Питер. – Несколько раз я был почти уверен, что кто-то баюкал тебя, когда меня не было.

– И ты считаешь, что это она поместила в меня память Короля? Как она могла это сделать? Она же пила из котла.

– Кто знает? – Исла пожала плечами. – Возможно, это фальшивая память, искусная подделка. Или же Королева не пила из котла. Некоторые считают, что она притворяется.

– Какая разница? Вы здесь зачем? – Бэрронс терял терпение.

Исла посмотрела на него, как на безумца.

– Ты заботился о МакКайле, и наша благодарность безмерна. Но теперь мы заберем ее домой.

– Она дома. И ей нужно спасти мир.

– Мы об этом позаботимся, – сказал Питер.

– До сих пор вам ни хрена не удавалось.

– Тебе тоже. Большую часть сил мы бросили на поиски истинного амулета.

Я прищурилась.

– Почему?

– Группа Тритона искала его веками, по разным причинам. Но недавно выяснилось, что только с его помощью можно снова пленить Книгу, – объяснил Питер. – Представитель нашей компании слишком поздно узнал об аукционе. Мы не успели к Уэлшману, Джонстон устроил там бойню. И растворился в воздухе.

– В камне, – пробормотала я.

Никогда не забуду о Буррене.

– Несколько месяцев мы не знали, где амулет. Подозревали, что его заполучил Дэррок, но не могли к нему подобраться, он не терпел людей. Затем поступило сообщение о том, что МакКайла стала его правой рукой. – Питер с гордостью посмотрел на меня. – Умница, милая! Ты такая же умная и сильная, как твоя мать.

– Ты сказал «истинный»...

– Согласно легенде, Король создал несколько амулетов. Все они способны на разную степень иллюзии. Вместе они непобедимы. Но лишь последний амулет Король творил один. Книга стала слишком сильной, чтобы остановить ее иным способом. Только иллюзия нам поможет.

– Мы были правы! – воскликнула я, глядя на Бэрронса.

– Пророчество говорит ясно: тот, кто был одержим, запечатает ее амулетом.

– У нас все готово, – сказал Бэрронс.

– Это не твоя битва, – обратился ко мне Питер. – Мы ее начали. Мы и закончим.

Я села на диван, положив локти на колени.

– Что ты хочешь сказать?

– Это должна сделать твоя мать. Ты очень похожа на нее, милая, ты считаешь это своим делом. Об этом мы и волновались, когда спешили сюда. Это Исла «одержимая». Двадцать три года назад Книга вырвалась и завладела ею. Исла знает ее. Она была ею. Она понимает ее. И только она может остановить «Синсар Дабх».

– Книга никого не оставляет в живых, – сказал Бэрронс.

– Фиону оставила, – напомнила я.

– Она ела Невидимых, это другое.

– Исле удалось вернуть контроль над своим телом, – произнес Питер. – Только она смогла сопротивляться так, что вынудила Книгу выбрать более податливого носителя и оставить ее в живых.

Бэрронс явно не верил.

– Но прежде заставила убить весь Хевен.

– Я не говорю, что это было легко. – В глазах Ислы чернело горе. – Я ненавижу ее за это. Мне приходится с этим жить.

– Но охотится Книга за мной, – возразила я.

– Она чует твою кровь, но ищет меня, – сказала Исла.

– Но я же особенная.

Мои чувства словно онемели. Я все пыталась понять, где мое место.

Я стану погибелью мира? Я фаворитка? Я Король Невидимых? Я человек? Я та, кто должен запечатать Книгу?

Ответ – нет. Я просто МакКайла Лейн, дура, которая всем мешает и принимает глупые решения.

– Конечно, милая, – произнесла Исла. – Просто это не твоя битва.

– Твоя судьба в ином, – добавил Питер. – Это лишь первый бой из тех, в которых тебе предстоит принять участие. Нас ждут темные времена. Даже без Книги нам хватит разрушенных стен. Их не восстановить без Песни Творения. Нам нужно выполнить свою миссию. А у твоих братьев другие таланты. Скоро ты с ними познакомишься.

– Ох, МакКайла, мы снова будем одной семьей! – Исла опять заплакала. – Я так об этом мечтала.

Я посмотрела на Бэрронса. Он был мрачен. Я перевела взгляд на Питера и Ислу. Да, я мечтала о том же. Я не была Королем. У меня была семья. Сознание не справлялось с полученной информацией, но сердце уже готово было ее принять.

Помимо воссоединения семьи был еще план, и ни мне, ни Бэрронсу не хотелось его менять.

Мы месяцами готовились к этому моменту, а теперь являются мои биологические родители и заявляют, что мы больше не нужны. Что они закончат за нас эту войну.

Это раздражало.

– Вы можете чуять Книгу? – спросил Бэрронс.

– Исла может, – ответил Питер. – Но Книга тоже ее чует, поэтому в Дублине было слишком опасно, пока МакКайла не нашла амулет.

– Откуда вы узнали, что он у меня? – спросила я.

– Твоя мать сказала, что сегодня ты с ним воссоединилась. И мы сразу же приехали.

– Я чувствовала нечто подобное в начале октября, – произнесла Исла. – Но это было мимолетное ощущение.

Я моргнула.

– Я коснулась амулета в октябре. Как ты узнала?

– Не знаю, – просто сказала она. – Я ощутила, как сходятся две великие силы. И оба раза чувствовала тебя, мою дочь. Алину я ощутила лишь раз. – Исла уставилась на темный камин и вздрогнула. – Она умирала. Можно зажечь огонь?

– Конечно. – Питер тут же вскочил, но Бэрронс его опередил. Его взгляд дал понять: «Ты можешь успокаивать свою женщину, но помни: Мак и этот чертов камин принадлежат мне».

Питер пожал плечами и снова сел.

– Мы подумаем об этом, – пообещал Бэрронс. – А пока уходите. Завтра свяжемся.

Питер фыркнул.

– Мы не можем уйти. Все закончится сегодня, так или иначе. У нас нет времени.

Я смотрела на Ислу. Что-то в ее лице заставило меня вспомнить о Ровене. Наверное, из-за того, что старушка так долго нас преследовала.

– Почему сегодня?

Исла странно на меня взглянула.

– МакКайла, ты разве не чувствуешь?

– Что чув... – Я осеклась. Я так долго глушила в себе чутье, что это стало почти инстинктом. – Господи, «Синсар Дабх» движется прямо сюда. – Я включила чувства на полную. – Она... изменилась. Словно набралась сил. Она готова и ждет нас. И она снова ведет подрывника-самоубийцу. Ее надо остановить!

– Она знает, что я здесь, – сказала Исла.

Она побледнела, но глаза выдавали решимость, которую я узнала. Я видела такие же глаза в Зеркале.

– Все хорошо. – Исла улыбнулась. – Я тоже готова. Двадцать три года назад Книга украла моих детей, разрушила мою семью, но теперь я все исправлю.

Питер и Исла отошли, чтобы посоветоваться.

Я села на диван рядом с Бэрронсом и посмотрела на него. Все было так странно. Я словно вышла из Зеркала в другую реальность, ту, что со счастливым концом. Я ведь хотела именно этого: семьи, покоя и никакой ответственности за судьбы мира.

Так почему же мне сейчас так плохо?

Я чувствовала, как приближается Книга. Она почему-то замедлила ход, останавливаясь. Наверное, меняет «лошадку». Выбирает кого-то получше.

Появление моих биологических родителей, несмотря на всю мою любовь к Джеку и Рейни, сотворило со мной нечто странное.

Узнав, что они не хотели меня отдавать, я почувствовала, как развязывается в груди тугой узел, о котором я и не подозревала. Видимо, часть меня боялась быть ребенком-дьяволом, которого все изгоняют только потому, что не убивают малышей. Но все эти годы мои родители скучали по мне, по Алине, хотели нас видеть. Они отдали нас только ради нашей безопасности. Мы были связаны кровными узами. И снова станем семьей. У меня было столько вопросов!

– Я им не верю, – сказал Бэрронс. – Все это чушь.

Идеальный параноик, хотя сам он называет это разумной осторожностью. Он произнес именно то, что я ожидала услышать.

– В это сложно поверить, – заметила я.

– Так не верь.

– Посмотри на нее. Она та женщина, которая не пустила меня в Хевен. Та, кого ты подобрал в ту ночь. Господи, мы с ней похожи!

Когда я приехала в Дублин, я была другой. Я была нежной, с остатками детской пухлости на лице. А теперь я, как и Исла, кажусь старше, суше, черты лица стали четче.

– Она может быть твоей кузиной.

– Или моей матерью, – сухо сказала я. – А если это так, то я не Король Невидимых.

И не было бремени на моих плечах. Считать себя злодеем, на чьей совести миллиарды смертей, я не могла.

– Может, они правы, Бэрронс. И это не мой бой. Книга ощутила меня как члена ее рода, вот и портила нам жизнь.

– Дэни убила Алину, – резко напомнил он.

Зачем ему сейчас об этом говорить? Я поморщилась и повернулась к нему.

Его лицо исказилось, глаза были дикими. Он выкрикнул имя Ровены так громко, что я удивилась тому, что уцелели стекла.

Я моргнула. Он снова был просто Бэрронсом. И странно на меня смотрел.

– Ты в порядке?

– Что ты только что сказал?

– Ты в порядке?

– Нет, до этого?

– Я сказал, что Дэни убила Алину по приказу Ровены, не сомневайся. Что не так? Ты побледнела.

Я помотала головой. И обернулась к окну.

– О нет!

«Синсар Дабх» снова быстро перемещалась.

– Она идет! – раздался голос Ислы.

– Сколько еще?

– Три минуты, может меньше. Книга в машине.

Мне нужно было сверить наши чувства. Вдвоем нас труднее обмануть. Будь я проклята, если снова потерплю фиаско.

– Где ты ее чуешь?

– Северо-восток. В трех милях от нас.

Я была рада. Именно это чувствовала и я.

– Какая часть дома лучше защищена? – спросила Исла.

Бэрронс покосился на нее.

– Все.

– Каков план? – поинтересовалась я.

– Ты должна отдать амулет матери, – ответил Питер.

Я коснулась цепочки и посмотрела на Бэрронса. Он медленно выдохнул и открыл рот. Рот открывался все шире в беззвучном крике...

Я моргнула. Он снова был спокоен и собран.

– Тебе решать, – ответил он.

Это было так странно. Мак 1.0, бармен и мечтательница, солнцепоклонница, хотела бы избавиться от ответственности. И чтобы заботились о ней. Но я уже не знала ее. Мне нравилось принимать решения и драться. Ответственность больше не казалась мне тяжким грузом – она была одной из самых важных вещей в жизни.

– МакКайла, у нас мало времени, – мягко сказал Питер. – Тебе больше не нужно сражаться. Теперь мы с тобой.

Я посмотрела на Ислу. Ее синие глаза блестели от слез.

– Слушайся отца, – попросила она. – Ты больше не будешь одинока, милая. Отдай мне амулет. Избавься от ноши, позволь мне помочь тебе.

Я посмотрела на Бэрронса. Он наблюдал за мной. Я знала его. Он не станет меня заставлять.

Хотя кого я обманываю? Конечно, Бэрронс попытается меня заставить. Ему необходимо заклятие для сына. Он охотился за ним целую вечность. Он будет топать ногами, спорить и реветь. Он никогда не подпустит меня так близко, чтобы я могла решать самостоятельно.

– Не делай этого! – зарычал он. – Ты же обещала.

– «Синсар Дабх» уже в городе, – сказала Исла. – Ты должна решить.

Я тоже это чувствовала. Я знала, что Книга спешит, чтобы застать нас без штанов.

Я шагнула к Исле, поигрывая цепочкой на шее. Как мне смириться с тем, что это не мой бой? Я была готова к нему. А теперь она говорит, что мне не стоит волноваться. Что я не погибель мира, что мне не нужно этот мир спасать. Другие, более умелые игроки вышли на поле.

Странное ощущение вернулось. Что-то звенело у меня в ушах. Мне почудился голос Бэрронса, но он оставался спокойным и молчал.

– Мне нужно заклятие из Книги, – сказала я.

– Мы добудем его, когда она будет запечатана. Питер знает Изначальную Речь. Мы познакомились с твоим отцом, работая над древними текстами.

Лицо Ислы было так похоже на мое, только старше, мудрее. Я хотела хоть раз произнести это слово. Другого шанса может и не быть.

– Мама.

Счастливая улыбка появилась на ее губах.

– Милая моя МакКайла!

Я хотела коснуться ее, почувствовать ее руки, вдохнуть ее запах и убедиться в том, что я ей родная. Пришло воспоминание о ней, которое до этого момента ни разу не всплывало. Это была драгоценность, на которой я сосредоточилась, не понимая, как могла забыть. Мой детский разум сохранил картинку: Исла О'Коннор и Питер смотрят на меня со слезами на глазах. Они стоят у синего вагона, машут нам на прощание. Идет дождь, кто-то держит надо мной ярко-розовый зонт с зелеными цветами, но я мерзну от ветра и тумана. Я размахиваю кулачками и плачу, а Исла вдруг бросается ко мне, чтобы подоткнуть одеяло.

– Милая, в тот дождливый день я с трудом тебя отпустила! Я так хотела схватить тебя и унести домой.

– Я помню зонтик, – сказала я. – Наверное, именно тогда я и полюбила розовый цвет.

Исла кивнула, ее глаза сияли.

– Ярко-розовый с зелеными цветами.

Слезы жгли мне глаза. Я всматривалась в нее, запоминая.

Исла протянула ко мне руки.

– Доченька, девочка моя дорогая!

Это было тяжелее всего. Она обняла меня, и я заплакала.

Исла гладила мои волосы и шептала:

– Тише, милая, все хорошо. Мы с папой теперь здесь. Тебе ни о чем не нужно волноваться. Все хорошо. Мы снова вместе.

Я рыдала. Потому что видела правду. Иногда она проявляется в недостатках.

А иногда в излишней идеальности.

Мамины руки обняли мою шею. Она хорошо пахла, совсем как Алина, – персиками, и сливками, и духами сестры.

Я ее совершенно не помнила.

Не было синего вагона. Не было розового зонта. Не было дождливого дня.

Я вырвала копье из ножен и ткнула им между нами.

В сердце Ислы О'Коннор.

Исла втянула воздух, напряглась от боли в моих руках, сжала пальцы.

– Милая? – Синие глаза были пустыми и непонимающими. Она была Ислой.

– Сучка! – Синие глаза светились от злости. Это была Ровена.

– Как ты могла так поступить со мной?! – воскликнула Исла.

– Если бы я убила тебя в ту ночь в пабе! – С губ Ровены слетали кровавые капли.

– МакКайла, доченька, что же ты наделала?

– Ох, это все из-за тебя! – выплюнула Ровена. – Вы, чертовы О'Конноры, вечно приносите нам несчастье!

У нее подгибались колени, но она вцепилась мне в плечи и устояла. Старушка была сильна.

Я вздрогнула. Ислы здесь не было. Все это время я говорила с Ровеной, которой овладела «Синсар Дабх». Но теперь она умирала, и Книга не могла поддерживать иллюзию, умирая вместе с ней. Книга металась, переключаясь с Ислы на Ровену.

– Ты убила мою сестру? – Я встряхнула Ровену так сильно, что у нее растрепались волосы.

– Ее убила Дэни. А вы с ней так ворковали! – Она закашлялась. – Но теперь-то ты к ней относишься иначе!

Я использовала Глас.

– Ты приказала ей сделать это?

Ровена завертелась, сжимая губы. Она не хотела мне отвечать. Хотела, чтобы я страдала.

– Дассс, – с шипением выдохнула она.

Я надеялась, что ей больно.

– Ты использовала внушение, чтобы заставить ее?

Ровена сузила глаза и сжала челюсти. Я повторила вопрос, вложив в него столько силы, что задребезжали стекла.

– Да! Я имела на это право! Для этого и дан мне мой дар! И разум, чтобы им пользоваться. Нужно слоями накладывать приказы, понемногу, зная, где нажать. Никто другой не справился бы с этим. – В ее глазах пылала гордость.

Я поморщилась и отвернулась. Вот она, правда о смерти моей сестры.

В тот день, когда она разоблачила Дэррока, в тот день, когда звонила мне и оставила сообщение, она погибла не из-за него. Если бы не Ровена, Алина была бы жива.

Я бы купила новый телефон, перезвонила ей, и она бы мне ответила. Жизнь продолжалась бы. Они с Дэрроком снова были бы вместе, и кто знает, чем бы все обернулось? Алина указала мне неверный путь, но она ведь не знала, что эта старушка станет ее убийцей.

Эта сука, мелкий тиран, считала себя вправе использовать свой дар, чтобы заставить ребенка убивать. Она приказала Дэни отвести Алину на темную аллею, где ее лишили жизни.

Мои руки дрожали. Я хотела убить Ровену так же.

Это она решила, каким именно монстрам Дэни должна отдать Алину? Заставила Дэни смотреть до конца? А Алина умоляла? И обе они плакали? Меня заставили заниматься сексом. Дэни заставили убивать. В тринадцать лет. Я не могла представить, каково это. Знала ли Дэни Алину? Нравилась ли она ей? И ее все равно принудили совершить убийство?

Дата добавления: 2015-07-10