Часть вторая 8 страница. – Но почему? – Дэни с недоумением уставилась на меня.

– Но почему? – Дэни с недоумением уставилась на меня.

– Потому что я расстроилась и злюсь, почему же еще?

– Но я никогда не была в клубе, – запротестовала она. – Я даже оделась специально для этого.

– Это не клуб, Дэни. Это разрушенное здание.

– Но там же столько всего происходит!

– Например? Тени устроили вечеринку на свалке?

Она рассмеялась.

– Ой, блин, я же забыла, что ты глухая! Ты не можешь слышать музыку! А это классный ритм, совсем ни на что не похожий. Я слушаю его уже несколько кварталов. Вниз, Мак. Нам нужно спуститься вниз.

* * *

Дэни была права, музыка действительно отличалась. Но, как мне пришлось вскоре выяснить, это было не единственное отличие Честерса. Честно говоря, здесь не было ничего нормального. Этот клуб сломал многие мои установки и объяснил многие перемены, которые произошли в мире, пока я была… занята другими вещами.

Вход в клуб теперь находился с другой стороны здания: неприметная металлическая дверь в земле выглядела, как лаз в заброшенный погреб. Если бы Дэни не смогла расслышать музыку, я бы прошла мимо этого места, совершенно ничего не заподозрив.

Дверь заскрипела и открыла узкую черную пасть. Я вздохнула. Ненавижу подземелья, и все равно мне приходится в них спускаться. Я отстегнула МакОреол от рюкзака, включила все лампочки и надела шлем на голову. Дэни сделала то же самое, и мы начали спускаться по лестнице в ореолах яркого света. Затем мы открыли вторую дверь и спустились по второй лестнице. И оказались посреди своеобразного технического фойе – со вкусом оформленного в шикарном урбанистическом стиле – перед высокими двойными дверьми.

Я все еще не слышала никакой музыки. Дверь наверняка была очень толстой. Я потянулась к ши-видящей части своего мозга в надежде получить хоть слабый намек на то, что ждет нас впереди, но канал все еще был забит помехами, которые стали сильнее.

Дэни сощурилась и посмотрела на меня.

– Как по-твоему, тут же должна быть охрана или что-то вроде того?

– Я думаю, что тому, кто смог пробраться живым по ночному Дублину и найти это место, не нужен фейс-контроль, – сухо сказала я. И налегла на дверь. Дверь не поддалась. – Ну, еще и тому, кто сможет открыть эту дверь.

Я расстегнула МакОреол и прицепила его, не выключая, к рюкзаку. Взбила волосы, чтобы на них не осталось вмятины от шлема.

Дэни присоединилась ко мне. Мы вместе раздвинули створки и впервые взглянули на то, что представлял собой Честерс.

I love you so much you must kill me now…

Музыка была такой громкой, что от басов у меня вибрировали кости. Здесь играли «If I Was Your Vampire» Мерилина Мэнсона, но песня была наложена на другой ритм – чуть более мечтательный, чуть более мрачный, хотя я и не думала, что такое возможно.

Я стояла в дверях и смотрела.

Здесь была новая Темпл Бар Дистрикт. Опустившаяся под землю.

Честерс: шик, блеск, городская изысканность и индустриальные мускулы. Хром и стекло, черное и белое. Стильный эротизм и низменная сексуальность. Шик Манхэттена, обвенчанный с ирландской мафией.

Everything black, no turning back…

Зал был огромен, все столики заняты. Все ярусы танцплощадок забиты разгоряченными телами. Остались только стоячие места. Я была в шоке от того, сколько людей уцелело и все еще находилось в Дублине – и при этом развлекалось. При других обстоятельствах это стало бы приятным сюрпризом.

Но других обстоятельств не было.

Дэни схватила меня за руку. Наверняка останутся синяки.

– Охренеть! – выдохнула она.

Я кивнула. Я ши-видящая. Для меня все просто: есть две расы, люди и Фейри. Я работала с В'лейном только потому, что собиралась спасти своих. По той же причине я готова сотрудничать с Королевой Фейри. Но в моих генах, в моей крови закодировано: две расы всегда должны жить отдельно, и мой долг – сохранить такой порядок вещей.

Честерс был кошмаром для ши-видящих.

Он был переполнен Фейри и людьми – вперемешку.

Нет, хуже того. Они общались.

Да кого я обманываю? Десятки молодых привлекательных людей отчаянно флиртовали с Невидимыми. На одной из танцплощадок полдюжины девушек вылизывали розовыми язычками желтые клыки Носорога. Его маленькие глазки блестели, он хрюкал, как свинья, и топал копытами.

На другой танцплощадке блондинка сняла блузку и терлась голой грудью о высокого, темного, безлицего Фейри, а две другие девушки старались ее оттолкнуть, чтобы в свою очередь добраться до него.

В кабинке обнаженный до пояса официант, намазавший кожу маслом, чтобы подчеркнуть рельефный торс, гладил… э-э-э… нижнюю часть твари, которую я никогда раньше не видела и надеялась больше не увидеть.

Дэни замерла рядом со мной.

– фу. Ну просто… бэ! Это отвратительно. – Она издала характерный звук, потом захихикала. – Это может служить иллюстрацией к поговорке «ей палец в рот не клади», правда?

– Что? Где?

Она показала.

Женщина эротично посасывала кончик толстого пальца Носорога – пальца, который он отдал ей, отрезав ножом.

Я резко вдохнула, потому что реальность происходящего залепила мне пощечину. Люди не просто старались подлизаться к новейшим экзотическим плохим парням, потому что те были чем-то новым и возбуждающим.

Как и боялась Дэни, Невидимые стали новыми вампирами этого мира.

Мое поколение было неизлечимо, жутко одержимо не-мертвыми. В их крайне романтизированной версии, конечно: беззубые кровопийцы из романов – это совсем не то, что реальный кровосос, он действительно ужасен и действительно убивает тебя.

Я смотрела, как женщина сначала вгрызлась в палец, а потом начала жевать его с выражением религиозного экстаза на лице.

Эти люди ели Невидимых – не для того, чтобы сражаться с ними и вернуть наш мир, а просто ради кайфа.

Плоть Невидимых – новый наркотик.

– Они меняют секс на наркотики, – сказала я без выражения.

– Похоже на то, – ответила Дэни. – Будем надеяться, что детей от этих уродов не получится.

Мысль была слишком жуткой, чтобы додумывать ее до конца.

К нам подошла молоденькая готка с лихорадочно блестящими глазами.

– Вам лучше поспешить! Песня почти закончилась!

– И что? – спросила Дэни.

Девушка смерила ее взглядом с головы до ног.

– Неплохая идея. Неуклюжесть и грубость могут заинтриговать. Им нравится экспериментировать.

Мне не нужно было смотреть на Дэни, чтобы догадаться, что ее рука уже нырнула под плащ, к мечу.

– Спокойней, Дэни, – мягко сказала я. – Не надо.

Но готка с нарочитой скукой продолжала:

– Вы обе, наверное, новенькие. Эту песню они ставят один раз за ночь, и, пока она играет, можно попытаться убедить их выбрать тебя. Иначе тебе нельзя будет к ним приближаться. Конкуренция жесткая. Могут пройти недели, прежде чем один из них тебя заметит.

– Выберет для чего? – спросила я.

– Да откуда вы такие вылезли? Выберет, чтобы сделать тебя бессмертной, как они. Если съесть достаточно священной плоти, ты тоже станешь бессмертной. А потом они заберут тебя с собой в страну Фейри!

Я сощурилась. Неужели поедание Невидимых настолько изменяет? Или Темные Фейри решили соврать ради выгоды? Я склонялась к последнему варианту. Мэллис на протяжении долгого времени постоянно ел их мясо и не стал бессмертным.

– И сколько для этого нужно? Она пожала плечами.

– Я не знаю. Никто пока не знает. Эффект все еще слишком кратковременный. Но мы обязательно это выясним. Я четыре раза ела их плоть! Это невероятно! А секс – Господи! Увидимся в Фейри, – прощебетала она и помчалась прочь.

Мне не нужно было слышать эти же слова от других – хотя в последующие месяцы я буду слышать это достаточно часто, чтобы мне захотелось кого-нибудь убить, – чтобы понять: только что произнесли одно из многочисленных странных выражений этого странного нового мира.

– Это хуже МФП, – пробормотала Дэни. – Мне кажется, я застряла в МФМТ.

Я вздернула бровь.

– Межпространственное Фейское Место Траха, – мрачно сказала она. – Разве они не видят, что происходит? Разве не знают, что Невидимые уничтожают наш мир? Разве не понимают, что мы все умрем, если их не остановим?

Похоже, им было все равно. Мне нужно было выпить. Срочно. Я направилась к бару, проталкиваясь сквозь толпу.

К тому времени как я схватила барный стул и рявкнула бармену, что мне нужен стакан лучшего виски и побыстрее, заиграла сильно утяжеленная версия «Closer» Трента Резнора.

I want to feel you from the inside…

Благодаря недавнему опыту я понимала темную половину расы Фейри лучше, чем мне того хотелось бы. Я знала, какая пустота их ведет. Я была пищей для их бездонного голода.

Честерс был переполнен мерзостью, сотворенной Королем Невидимых, и люди радостно принимали ее, соревновались за право быть замеченными, желали получить возможность «наполнить их изнутри», если это поможет добиться цели, соблазнялись обещанием огромной силы и обострения чувств. Их искушением было бессмертие. Я никогда не понимала, как кто-нибудь может хотеть вечной жизни. Мне всегда казалось, что перспектива смерти придает нашему существованию необходимое напряжение.

– Возможно, двум миллиардам нужно было умереть, – пробормотала я.

Настроение было премерзким.

– Я тоже выпью. – Дэни прыгнула на стул рядом со мной.

– Неплохая попытка.

– Ты когда-нибудь позволишь мне вырасти? Или будешь вести себя, как все остальные?

Я посмотрела на нее, затем на всякий случай дополнила заказ еще двумя порциями «Макаллана». Когда я была в ее возрасте, папа проделал со мной то же самое. Необходимая жестокость.

Стаканы тренькнули по полированной хромированной стойке под аккомпанемент густого:

– Привет, красотка.

Мой взгляд метнулся к бармену, и до меня дошло: это был тот самый парень с мечтательными глазами, которого я впервые повстречала в музее, когда охотилась за ОС, а потом с удивлением узнала, что он работает с Кристианом на кафедре древних языков в Тринити. В первую минуту я испытала радость от того, что он выжил. Потом всплыла подозрительность. В последнее время совпадения заставляли меня нервничать.

– Мир тесен, – холодно сказала я.

– Большую часть времени, – легкомысленно улыбнулся он, – в мире просторно.

– Сменил работу?

– Город изменился. Работа тоже. А ты?

– Безработная. Никто не покупает книги. – Все только охотятся за одной.

– Ты выглядишь по-другому. Решила стать темной, красавица?

Я коснулась волос.

– Более чем.

– Этого достаточно, чтобы выжить.

– Сложно сказать, когда станет достаточно.

– Смотря кто где работает.

– Смотря кто где пьет.

– Я могу о себе позаботиться. А ты?

– Всегда.

Он снова улыбнулся мне и двинулся вдоль стойки, отправляя по ней стаканы, которые наполнял быстро, четко и артистично.

Дэни рядом со мной подавилась, сплюнула и неудержимо закашлялась. Когда я погладила ее по спине, она отпрянула и прожгла меня взглядом.

– Ты что делаешь? Пытаешься убить меня? – проскрипела она, когда снова смогла говорить. – Это же бензин! Кто станет такое пить?

Я рассмеялась.

– Со временем ты войдешь во вкус.

– Похоже, с моим вкусом и так все в порядке! – Дэни зачерпнула ладонью вишни из блюда на стойке, затолкала их в рот и спрыгнула со стула. – Взрослые такие странные, – мрачно сказала она.

– И куда это ты собралась?

– Осмотреться.

Мне не понравилась эта идея, о чем я ей и сообщила.

– Да ладно, Мак. Я суперсильная и супербыстрая. Никто не сможет меня тронуть. Это мне нужно волноваться о том, что ты остаешься одна, черепаха.

Кстати говоря, в ее словах был смысл.

– Дай мне подышать, Мак.

Она переминалась с ноги на ногу, и по ее взгляду было ясно, что она сбежит независимо от того, соглашусь я или нет. Внезапно я помимо собственной воли поняла Ровену: как заботиться о ребенке, который быстрее, сильнее и, вполне возможно, умнее тебя?

– Только недалеко и ненадолго, договорились?

– Договорились.

– И будь осторожна! – Ветер взъерошил мои волосы. Она уже исчезла.

– Что это за девочка? – Глазастик вернулся.

По хрому стойки звякнул стакан. Я выпила, скривилась, глотнула воздух. В животе полыхал пожар.

– Моя подруга.

– Хорошо иметь друзей в такое время.

– Как ты нашел это место?

– Скорее всего, так же как и ты.

– Сомневаюсь.

– Тебе удалось найти Кристиана?

Он говорил о том дне, когда я раз десять звонила на кафедру, пытаясь отыскать молодого шотландца. Я дико волновалась, потому что Бэрронс при помощи Гласа заставил меня признаться в том, что МакКелтары шпионят за ним, и боялась, что Бэрронс найдет Кристиана и что-то с ним сделает.

– Да. – Я не видела ни малейшего смысла признаваться в том, что снова потеряла его и, возможно, навсегда.

– А ты давно его видела?

– Да. А ты?

– Тоже. Но хотел бы повидать.

– Зачем? – Я была воплощением подозрительности.

– Хорошо, когда есть друзья в такое время.

– Что ты думаешь об этом месте? – Почему он здесь? Еще один красавчик, который ищет бессмертия?

– Жизнь и смерть, красавица. Они заинтересовали меня с самого начала и будут интересовать до конца.

– И какой же яд тебя сюда тянет? Тоже хочешь стать бессмертным?

– Я бы предпочел тихое и мирное местечко. Красивую девушку. – Он рассмеялся. – Хорошую книгу.

– Прямо мужчина моей мечты. Я тоже люблю хорошие книги.

Что-то привлекло мое внимание в зеркале над баром. В кабинке за моей спиной Серая Женщина обнимала мускулистого красавца официанта, который чуть раньше играл с телом жуткой твари. Я видела одновременно и то, чем она была, и то, какой она заставляла его себя видеть. Для него она была принцессой Фейри, нечеловечески красивой, ошеломляюще сексуальной, глядящей на него с хищным обожанием.

Только я могла видеть открытые, сочащиеся гноем язвы, которыми она его гладила, через которые она высасывала из него жизнь, оставляя гнилые зубы, слезящиеся глаза, тонкую, как бумага, сухую серую кожу. Она не собиралась растягивать удовольствие. Официант не продержится и часа.

Моя рука потянулась к ножнам под плащом.

– Осторожнее, красавица, – мягко предупредил глазастик.

Я оторвалась от зеркала и взглянула на него. Он смотрел на мой плащ, на скрытую под ним руку. Но не мог же он знать, за чем я тянусь.

– О чем ты?

Он глядел мне за спину.

– Они здесь, и… что ж, ты сама узнаешь.

Большие руки вцепились в мои плечи. За мной стояли двое мужчин. Я могла их чувствовать. Большие, наэлектризованные, сильные мужчины.

– Вытащишь эту штуку, – прорычал один из них, – и мы ее отнимем и не вернем! Первое правило: это нейтральная территория. Второе правило: нарушишь первое правило – умрешь.

– Уберите руки, – процедила я сквозь зубы.

– У нас девчонка. Если хочешь снова ее увидеть, поднимайся.

Я сощурилась. Как они поймали Дэни?

– Вы ни за что…

– Мы быстрее.

– Как Бэрронс?

Ответа не было.

Что ж, я нашла загадочных приятелей Бэрронса, по крайней мере двоих из них. И у них была Дэни. Вздохнув, я поднялась со стула и уставилась в зеркало на Серую Женщину, но она не заметила этого – слишком увлеклась своим обедом в виде мускулистого официанта. Моя кровь кипела. От его прежней красоты уже ничего не осталось. Бэрронс говорил мне, что Серый Человек редко отнимает так много, что жертва гибнет. Как выяснилось, у Серой Женщины аппетит посильнее. Я поторопилась с предположением: официанту не продержаться дольше десяти минут.

Парень с мечтательными глазами отражался в зеркале. Я уставилась на него. В зеркале он выглядел иначе. Он… расплывался по краям и… был неправильным, совсем неправильным. Я вздрогнула, меня до глубины души пробрала дрожь. Я попыталась сосредоточиться, сфокусироваться на его отражении, но чем сильнее я пыталась, тем больше он расплывался. Размытый силуэт стал четким и остро взглянул на меня.

– Не говори с этим, красавица. Никогда с этим не говори.

Я охнула.

– Ты имеешь в виду с ней? С Серой Женщиной?

– С этим! – выплюнул он с таким отвращением, что я вздрогнула.

Я перевела взгляд с отражения на парня и внезапно снова смогла дышать. Он был человеком. Просто привлекательным парнем с чудесными глазами. А не тем, от чего хотелось бежать с воплями.

– С чем с «этим»?

Он непонимающе уставился на меня.

– Я ничего не говорил.

– Пошли, – раздался за моей спиной сердитый голос. – Сейчас же.

Мужчины провели меня по широкой хромированной лестнице на верхний этаж Честерса. За железными перилами гладкие стены из темного стекла опоясывали весь верхний этаж.

Я перевела взгляд с одного своего провожатого на второго. Они не проронили ни слова с тех пор, как сомкнули руки на моих предплечьях и потащили меня сквозь толпу. Я тоже. Я чувствовала, из чего они слеплены: из сдержанного насилия. Оба выглядели лет на тридцать, оба были мускулистыми. У того, кто шел слева, руки были покрыты сетью шрамов. Оба были массивными. Что-то в их глазах подсказывало мне, что лучше держать рот на замке, пока я не пойму, в какой ситуации оказалась, и не выберу наиболее разумный стиль поведения.

Когда мы поднялись по лестнице, я взглянула вниз. Официант лежал на полу. Он был мертв. Серая Женщина уже оглядывалась по сторонам в поисках новой игрушки. Мои руки сжались в кулаки. Мы шли вдоль темной стеклянной стены, пока мои спутники не заметили какие-то отличия, обозначавшие дверь: тот, кто шел справа, прижал ладонь к стеклу. Часть стены скользнула в сторону, открывая огромную комнату, полностью огороженную прозрачным с этой стороны стеклом в рамке железных перекладин. Отсюда можно было увидеть все, что происходит снаружи. По периметру потолка шли ряды небольших экранов, на которые транслировалась запись с бесчисленных камер наблюдения. Это было сердце клуба. Ничто, происходящее в Честерсе, не могло укрыться от обитателя этой комнаты.

– Привели ее, как ты и сказал, Ри.

Они втолкнули меня внутрь. Панель с тихим шипением закрылась за моей спиной. Если не считать света экранов, комната была темной. Я шагнула вперед и попыталась удержать равновесие. На секунду мне показалось, что я падаю, но это была иллюзия – пол в комнате тоже был сделан из прозрачного стекла. В комнате было так темно, что я видела только очертания: рабочий стол, несколько стульев и столик. В дальней части комнаты спиной ко мне стоял человек. Все, что находилось под нами, прекрасно просматривалось. От этого каждый шаг казался мне шагом в пропасть.

– Стеклянный дом, а, Риодан?

Когда я в первый раз набрала номер IYCGM, Риодан сказал мне, что живущему в стеклянном доме не следует бросать камни, намекая, что мои цели ничуть не благороднее целей Бэрронса. А теперь он сам стоит в стеклянном доме, наблюдая за собственным миром. Считает свои намерения благими? Я сузила глаза. За комнатой, в которой мы находились, была еще одна, и там было еще темнее. Риодан внимательно наблюдал за тем, что пряталось в ее сумраке.

После паузы он сказал, не оборачиваясь:

– Зачем ты пришла, Мак?

– Почему ты скармливаешь людей Невидимым?

– В моем клубе нет насилия, Мак. Только желание. Взаимное.

– Они не понимают, что делают.

– Это не мои проблемы.

– Они умирают. Кто-то должен открыть им глаза на происходящее.

– Они влюблены в смерть.

– Они запутались, потеряли ориентиры.

– Это не мои проблемы.

– Ты же можешь что-то с этим сделать!

– И поэтому должен? – спросил Риодан. – То, что находится внизу, кажется тебе дружелюбно настроенной толпой? Они балансируют на грани очередных беспорядков, а ты хочешь, чтобы я сыграл роль духовного наставника? Людей распинали и за меньшее. Я видел достаточно железнодорожных катастроф, чтобы знать, что бывает, когда заело стрелку, а тормоза не сработали. Все, что происходит внизу, – это очередная катастрофа, Мак. Меня теперь интересует только одно – потенциал. Бэрронс считает, что у тебя он есть.

По его тону все было ясно.

– Но ты так не думаешь, – сухо сказала я.

– Ты беспокоишь меня.

– Ты тоже меня беспокоишь.

Я сделала еще несколько шагов. Мне хотелось узнать, за чем он наблюдает. Как и Бэрронс, и мои провожатые, Риодан был высок и хорошо сложен. Интересно, это обязательное условие для тех, кем они являются: слабакам среди них не место? Он был одет в темные брюки и накрахмаленную белую рубашку, рукава которой закатал, открыв мускулистые предплечья. Серебряный браслет, такой же как у Бэрронса, блестел на его запястье.

– Кажется, все считают тебя решением проблем, не так ли? – спросил Риодан.

Я пожала плечами.

– Не все. Ровена так не считает.

– А тебе не кажется, что ты сама можешь быть проблемой?

– Что ты имеешь в виду?

– Как по-твоему, почему ты так часто сталкиваешься с Книгой, которую безуспешно ищут все остальные? Даже знаменитый Дэррок не смог к ней подобраться. Книга получает свое – невидимое, – пережевывает и выплевывает. Но никто из тех, кто действительно этого хочет, Книгу не нашел. За исключением тебя.

– Я детектор ОС, – напомнила я ему. – Единственная, кто может ее ощутить. Вот тебе и потенциал.

– Именно. Потенциал, но какой? Ты не думала о том, что, может, это не ты находишь Книгу – это она тебя находит?

– То есть?

– Как по-твоему, чего хочет Книга, Мак?

– Откуда мне знать? Смерти. Разрушения. Хаоса. Того же, что и остальные Невидимые.

– Чего бы хотела ты, будь ты Книгой?

– Я отличаюсь от нее, но это просто. Я бы хотела быть не Книгой.

– Может, не так уж и отличаешься. Возможно, она тоже хочет быть не Книгой.

– Но у нее есть другие формы. Она еще и Тварь.

– А Тварь хоть кому-нибудь навредила? Разве она не сделала бы этого, если бы могла? Разве это не в ее природе?

Я смотрела на спину Риодана, обдумывая его слова.

– Ты хочешь сказать, что Тварь – это просто чары? Она, как и любой Фейри, создает иллюзию?

– Что, если ее единственная форма – это книга? Которая не может ходить, говорить, двигаться и что-то делать самостоятельно?

– Ты полагаешь, что она захватывает людей, только чтобы обрести тело?

Он поднял голову к экранам под потолком.

– Я не знаю, просто взвешиваю все варианты. Если достаточно долго наблюдать за ними, можно понять, чего они хотят. Невидимые, как изголодавшиеся узники, жаждут того, чего Король не вложил в них во время создания. Что, если Книга хочет стать материальной? Стремится обрести мобильную форму, которая может существовать автономно? Тело, которое можно удержать под контролем? Собственную жизнь?

– Тогда зачем ей убивать людей, которых она захватывает?

– Возможно, она и не убивает. Возможно, они ломаются, как куклы. Или какой-то части их сознания удается перехватить контроль на несколько мгновений и остановить Книгу единственным способом, который у них имеется. Или Книга просто тянет время, дожидаясь подходящего момента. Она может обладать способностью Фейри к предсказанию вероятного будущего, аккуратно подталкивая ход вещей к определенному итогу. Книга когда-нибудь говорила с тобой?

– Да.

– Бэрронс сказал, что она назвала тебя по имени.

Я никогда ему об этом не говорила. Наверное, он слышал слова Книги в ту ночь. А я-то думала, что голос раздается только в моей голове.

– И что? Я не знаю, откуда ей известно мое имя. – Риодану нравилась игра в «возможно». Я тоже могла в нее сыграть. – Возможно, Книга знает всех. Я не понимаю, к чему ты ведешь, но она меня отталкивает. Я с трудом могу приблизиться к ней. Во мне слишком много добра, в ней – зла.

– Да неужели? – Это просто не могло прозвучать еще суше.

– Что «неужели»?! – вскинулась я.

– Добро и зло – это две стороны одной монеты, Мак. Стоит подбросить монету в воздух, и она вполне может упасть не той стороной. Возможно, Книга знает о тебе что-то, что отличает тебя от других. Возможно, именно поэтому она хочет заполучить тебя. Считает, что стоит тебе сменить сторону – и ты будешь стоить дороже всех остальных.

В том, что он говорил, не было смысла. И это меня пугало.

– Например? И, если уж на то пошло, почему Книга до сих пор мной не завладела? У нее было много возможностей.

– Дэррок тянул время, выжидая идеального момента. Возможно, ты еще не готова к превращению. Вечная жизнь дает им вечное терпение. Если ты проживешь достаточно долго, то сможешь ощутить, что если день тебя развлекает, значит, он прошел не зря. А все чувства касательно верного и неверного, вся мораль, все ценности могут перестать существовать.

За исключением двух положений, которые включают в себя все, – покой и изменение. Классическое мировоззрение Фейри. Ну да, бессмертие приведет к этому.

– Итак, ты думаешь, что Книга развлекается, выжидая нужного момента для удара? Очнись. Нужный момент для удара по мне не наступит.

– Высокомерие, как и злость, обычно становится фатальной ошибкой.

– Дэррок меня потерял. Он не получил того, что хотел. Я все еще на ногах. Все еще сражаюсь. И я никогда не переметнусь на другую сторону, – холодно сказала я.

– Ты все еще на ногах благодаря ей, Мак. – Он кивнул в сторону комнаты, за которой наблюдал. – Не забывай об этом. Никогда не видел ничего похожего, хотя видел я предостаточно.

Я подошла к нему и уставилась в комнату. С такого расстояния я могла различить, что там происходит. В комнате стояла Дэни, окруженная четырьмя мужчинами. Она с рычанием вертелась, угрожая им мечом.

– Причинишь ей боль, и я тебя убью, – сказала я Риодану.

И не важно, что он на фут выше меня и в два раза тяжелее.

– Она сказала то же самое, имея в виду тебя.

Внезапно Дэни развила гиперскорость, все они исчезли, затем Дэни снова появилась, окруженная четверкой мужчин.

– Она не оставляет попыток выбраться с тех пор, как я ее там запер. Интересно, как долго она продержится?

Без еды недолго, но я не собиралась ему этого говорить. Я посмотрела на Риодана.

Он повернулся ко мне и взглянул на меня сверху вниз. Красивый, пугающий. Его глаза были самыми ясными из всех, что я видела. У этого человека не было внутренних противоречий. Быть тем, кем он есть, для него не составляло проблемы.

Мы смотрели друг на друга.

– Черное тебе идет, – пробормотал он. – Бэрронс видел тебя такой?

– Вечное терпение, – проговорила я.

Узел его галстука был ослаблен, ворот белой рубашки расстегнут, и было видно, что шея Риодана покрыта шрамами. Один, длинный и жуткий, тянулся с левой стороны от плеча до самого уха. Не нужно было быть медиком, чтобы определить – он давно исцелился от раны, от которой большинство людей погибли бы. Насколько давно?

– Сегодняшний день тебя развлекает, Риодан?

Его губы изогнулись в усмешке. Он посмотрел на Дэни и после паузы кивнул.

– Да. Больше, чем последние… годы.

– Ей тринадцать.

– Время это исправит.

– Ты беспокоишь меня, Риодан.

– Взаимно. Позволь дать тебе совет, Мак. Жизнь – это океан, полный волн. Все они опасны. В любой можно утонуть. При определенных условиях даже мелкая зыбь может стать бурей. Прыгать с волны на волну – развлечение для резерва. Выбери одну и оседлай ее. Это увеличит твои шансы на выживание. – Он посмотрел на Дэни, затем сказал: – В моем доме есть правила.

– Твои дружки назвали мне первые два. Нейтральная территория. Нарушишь правило – умрешь.

– Никаких убийств Фейри в моем клубе. «В моих стенах» означает – «под моей защитой».

– Я только что видела, как защищенный Фейри убил человека.

– Если людям хватает глупости прийти сюда, они достаточно глупы, чтобы умереть.

– Это значит, что я тоже могу убивать людей? – мило поинтересовалась я.

Были две конкретные личности, которые привлекли мое внимание. Дерек О'Баннион – младший брат ирландского гангстера, которого я убила, сначала украв у него Копье Судьбы, – на данный момент правая рука Гроссмейстера, пересекал танцпол под моими ногами. С ним была Фиона, женщина, которая раньше работала в «Книгах и сувенирах Бэрронса», а потом попыталась убить меня и Бэрронс ее уволил.

Не хватало только самого Гроссмейстера и четырех принцев, чтобы все мои враги собрались в одном месте.

– Особое правило лично для тебя, Мак. В моем клубе тебе не позволено убивать никого, ни людей, ни Фейри. Драться будешь вне этих стен. И если вера Бэрронса в тебя окажется необоснованной, ты нигде не сможешь от меня скрыться. Мы все придем за тобой.

Я не стала отвечать на его угрозу.

Риодан постучал по стеклу и махнул левой рукой. Трое мужчин исчезли. Дэни мигнула. Затем внезапно один из его людей приставил ее меч к ее горлу.

– Еще раз появишься в моем клубе с оружием, и мы отнимем его навсегда. Надеюсь, это прозрачный намек?

– Как пол под ногами.

Я чувствовала себя королевой отверженных – враждебность и напряжение были всюду, куда ни повернись. Я все время рисковала и никогда не выигрывала.

Прошлой ночью я поняла, что не только у меня нет кредита доверия. Ни один из игроков на дублинской доске не доверял другим. Я совершила ошибку, подумав, что раз уж Бэрронс выбрал Риодана в качестве моей страховки и поддержки, то Риодан, когда я с ним встречусь… ну, поддержит меня.

Дата добавления: 2015-07-10