Часть вторая 2 страница. – То, что меня не убивает, делает меня сильнее?

– То, что меня не убивает, делает меня сильнее? Этот урок я должна была, по-твоему, усвоить?

– Да! И радоваться этому.

– Позволь кое-что тебе сказать. – Я сжала пальцы на воротнике его рубашки. – Чему я буду радоваться, так это дню, когда последний из вас будет мертв.

В'лейн был странно, совершенно неподвижен.

Я встряхнула его. Он не шевельнулся.

Я моргнула и только потом поняла. Он застыл. Я заморозила его, «обнулила». Это был редкий талант ши-видящих, и, по словам Ровены, я была последним живым Нулем. Я могу заморозить Фейри простым прикосновением ладоней. Могу по своей воле «включать» и «выключать» эту способность, точно так же как принцы Фейри могут контролировать свой смертоносный эротизм. Я даже не думала про «обнуление», но внезапно моя ненависть ко всей его расе в целом превратилась в желание заморозить Светлого принца. Ну, раз уж он застыл, я пнула его несколько раз, выпуская свою злость на всех Фейри.

А потом сфокусировалась на своих способностях ши-видящей и заставила его расслабиться.

На его идеальной челюсти задвигались мускулы. О да, он определенно достиг успехов в человеческом поведении.

– Не было необходимости меня бить.

Ой. Я забыла, что, когда применила Ноль, он оказался просто заморожен, а не без сознания. Ну и ладно.

– Но мне определенно полегчало.

– Прекрасно, МакКайла, – напряженно сказал В'лейн.

– Что, заморозка? Я и раньше это делала.

– Не это. – Он посмотрел на мои руки.

Я тоже посмотрела на них. А потом и ниже, на ноги.

Я пересекла защитный барьер. Я прошла через него, даже не осознав этого. Мало того, я схватилась за воротник принца Видимых и при этом не попала под его чары. Раньше, в какой бы форме ни находился В'лейн, я никогда не могла стоять настолько близко к нему и не бороться с сильнейшим желанием заняться с ним сексом, в том же месте, в тот же миг, даже когда он заглушал свои способности настолько – если верить его словам, – насколько мог.

Я прислонилась к нему, прильнула к великолепному телу Фейри. Он тесно прижался ко мне, обхватил меня руками, опустил лицо к моим волосам. Он был возбужден.

Я ничего не чувствовала.

Я отстранилась и посмотрела на В'лейна. Его глаза вновь едва заметно сузились, затем расширились. Он был изумлен. Почему? Что удивило его, когда он увидел меня в первый раз? Что я восстановилась после того, как стала при-йа? Или нечто большее – что-то совершенно непостижимое для него?

Я поднялась на цыпочки, нагнула его голову и поцеловала его. В'лейн ответил немедленно и вложил в этот поцелуй весь свой сексуальный опыт – но ни грамма неуловимой, смертоносной, убийственной сексуальности Фейри.

Я оттолкнула В'лейна и внимательно посмотрела на него. Я чувствовала, что он излучает сильное сексуальное напряжение, но то же самое я могла почувствовать в любом смертном мужчине. На скулах принца снова заходили желваки. Возможно ли, что он не заглушает свои способности? Я слышала, что, если принять какой-то яд и не умереть от него, можно приобрести иммунитет. Неужели я выпила достаточно яда Фейри?

– Не заглушай свои чары, – потребовала я.

– Я. Не. Делаю. Этого.

Он когда-нибудь был так раздражен?

– Ты лжешь.

Неужели это правда? Могло ли все, через что я прошла, сделать меня неподвластной сексуальным принуждениям Фейри?

– Нет, МакКайла.

– Я не верю тебе. – Больше я не позволю себе глупо успокоиться, поверить во что-то, что потом окажется неправдой и будет использовано против меня.

– Я бы тоже в это не поверил. Ни один человек, ставший при-йа, никогда не возвращался в обычное состояние. И хотя я рад, что ты оправилась от нанесенного тебе вреда, меня не радует то, что я больше не могу бороться за тебя при помощи чар и должен обходиться без данного мне по праву рождения великолепия. Они были Невидимыми, МакКайла, отбросами, самыми темными из нашей расы, самыми мерзкими. Я Видимый и совершенно иной. Я надеялся, что однажды, когда ты будешь мне доверять, ты позволишь разделить с тобой экстаз, который можно испытать только со мне подобными. Без боли, МакКайла, без платы. Теперь этого никогда не будет. Ты не представляешь, насколько изысканный и совершенный опыт могла бы приобрести. Но этого никогда не произойдет.

– Фигня, – сказала я.

Двойные игры. Кроме них, в моей жизни ничего не осталось. Врет ли он, чтобы напасть на меня, когда я буду меньше всего этого ожидать?

– Ты пострадала от полной, не сдерживаемой силы трех принцев Невидимых. Они были в тебе. И невозможно предугадать, какие последствия это могло за собой повлечь.

– Четырех, – буркнула я. – И не напоминай мне о том, где они были. Я прекрасно это знаю.

Глаза В'лейна превратились в щелки и засияли нечеловеческим огнем.

– Четырех? Их было четверо? Кто был четвертым? Бэрронс? Скажи мне!

Я вздрогнула. Такая мысль ни разу не приходила мне в голову. Четвертый, который тщательно скрывал свое лицо, был принцем Невидимых. Разве нет? Четвертый был Фейри. Ведь так? Все мои способности ши-видящей были полностью оглушены тем, что я в ту ночь ела мясо Темных, чтобы силы Фейри помогли мне спастись от беспорядков и добраться до безопасного места. Но если честно, я не могла бы поклясться, что четвертый был Фейри. Я могла только сказать, что он был невероятно сексуальным.

Почему он скрывал свое лицо? Все, что я видела, – это кожа, мускулы и татуировка.

Татуировка.

– Это не мог быть Бэрронс. В ту ночь он был в Шотландии.

Злость В'лейна заморозила воздух. Температура упала так резко, что мой следующий вдох обжег легкие.

– Не всю ночь, МакКайла. Ритуал, с помощью которого МакКелтары надеялись укрепить стены между мирами, был сорван. Круг камней, в котором ритуалы проводились со дня заключения Договора между моей Королевой и вашими человеческими МакКелтарами, был разрушен, сменился реальностью Фейри. В последний раз Бэрронса видели в полночь на Самайн. Он вполне мог оказаться в Дублине до рассвета.

Ох! Так вот почему он сразу же не пришел за мной? Вот почему не выследил меня при помощи татуировки на моем затылке и не спас? И если уж на то пошло, сколько времени ему понадобилось, чтобы спасти меня из ада в аббатстве? Я смутно помнила первые дни, проведенные там.

– Бэрронс не имеет дела с Невидимыми и Большим Г. Им он нравится не больше, чем тебе.

– Именно. – В радужных глазах В'лейна была насмешка.

– Напомни мне, – сладко-ядовитым голосом попросила я, – почему это так?

Принц никогда не говорил мне об этом, и я не надеялась, что скажет теперь. Но я это выясню, так или иначе. Я собираюсь выяснить все.

Но то, что сказал В'лейн, нужно было обдумать. В моем непредсказуемом, совершенно непостижимом мире обдумывать приходилось буквально все. У Бэрронса не только имелось какое-то соглашение с Тенями. Он невероятно много знал о Невидимых, которых-никогда-раньше-не-видели-люди-потому-что-Темные-Фейри-вечно-томились-в-тюрьме. Он был старше, чем может быть человек, и однажды в книжном магазине я видела, как он выходит из зеркала Невидимых в своем кабинете, как несет на руках жестоко убитую женщину.

Но по какой причине Бэрронс стал бы превращать меня в при-йа, а затем снова в человека? Чтобы иметь возможность изображать из себя героя? Чтобы ворваться и спасти меня, в надежде что я начну слепо верить ему во всем? Нельзя сказать, что это не могло сработать, но почему он не оставил меня в состоянии при-йа и не использовал? Он мог на полпути прекратить свои попытки восстановить мой разум, позволить мне навсегда остаться полубезумной, но функционирующей при-йа, и я бы сделала все, что он попросит, чтобы по-прежнему получить секс. Я бы обошла весь мир пешком в поисках Темной Книги, я бы повиновалась любому его приказу.

Но он этого не сделал. Он провел меня по этому пути до конца. Освободил меня.

– Чего хочет Бэрронс, МакКайла? – мягко спросил В'лейн.

Того же, что и В'лейн, и все остальные, кто встречался мне с тех пор, как я приехала в Дублин, – «Синсар Дабх». Но ни Бэрронс, ни я не смогли ее коснуться. Я могла ее выследить, и он считал, что при правильном подходе когда-нибудь мне удастся взять ее в руки.

Я не верила в то, что Бэрронс был четвертым. Это был не его способ действовать. Но, возможно, так он понимал выражение «правильный подход»? Как далеко способен зайти Бэрронс, чтобы получить то, чего он хочет? Он был корыстным до мозга костей, постоянно давил на меня, пытаясь сделать меня жестче, сильнее. Пытаясь сделать из меня то, что нужно для выполнения его планов.

Сейчас я была неподвластна чарам Фейри, способных убивать сексом. Могла преодолевать барьеры. Эти силы я могла получить только при условии, что окажусь в ситуации, выход из которой – умереть или стать сильнее. Испытательный полигон: умри или эволюционируй.

Отвратительная тема для размышлений.

– А может, четвертым был ты, В'лейн? Откуда мне знать, что это не так?

Я замерзла. Стоило мне вздрогнуть, и вниз посыпались десятки иголочек инея.

– Я был с моей Королевой.

– Это ты так говоришь.

– Я никогда не причинил бы тебе вреда.

– Ты постоянно манипулировал мной при помощи своих сексуальных штучек.

– Лишь до тех пор, пока это было приятно.

– Приятно кому?

Его лицо напряглось.

– Ты не понимаешь моей расы. Видимые и Невидимые терпеть не могут друг друга. Мы не поддерживаем никаких отношений. Даже сейчас мы сражаемся, как сражались много тысяч лет тому назад.

– Это ты так говоришь.

– Как я могу успокоить тебя, МакКайла?

– Никак. – Я никому не могла доверять. Не могла полагаться ни на кого, кроме себя. – Я не знаю, кто был четвертым в тот день, но я это выясню. И когда я это сделаю… – Я потянулась к оружию и улыбнулась. Прикосновение меня успокоило. Человеческим оружием или оружием Фейри, но я отомщу.

– О да, ты изменилась. – В'лейн сузил глаза, внимательно рассматривая меня. – Возможно ли это? – пробормотал он.

– Что? – Я требовала ответа. Мне не нравилось, как он на меня смотрит. Восхищение в глазах Фейри не сулит ничего хорошего.

– Увидь меня. Я верю, что ты можешь.

Мне показалось или в его голосе действительно звучало невольное уважение?

Он замерцал, и внезапно мы оказались где-то в ином месте.

В то утро, в церкви, я видела нечто подобное, когда три принца Невидимых обступили меня, постоянно меняя форму. Мой мозг был не способен это воспринимать, и я решила, что именно так выглядят создания, существующие одновременно в большем количестве измерений, чем способен воспринять человек.

Однако, в отличие от Темных принцев, В'лейн не продолжил переходить от формы к форме. Он принял постоянный вид. По крайней мере, я считала этот вид постоянным. Он не менялся. Покой и изменение – вот как Фейри определяют все, что угодно. К примеру, если человек умирает – или, как они выражаются, «перестает существовать», – Фейри не чувствуют горечи утраты, а всего лишь отмечают «изменение». Они холодные ублюдки.

Мои глаза могли видеть В'лейна, но мозг не мог подобрать ему определение. Люди придумали слова только для тех вещей, которые нужно было как-то назвать, а ничего подобного раньше людям не встречалось. Энергия, существующая одновременно во множестве измерений? Я ничего в этом не понимала, у меня остались только школьные знания о пространстве, времени и материи. Мой мозг старался осознать то, что перед моими глазами… расширялось… почти рвалось на части, и пытался согласовать увиденное хоть с чем-то знакомым, что можно было бы понять. Я не могла найти никакого сравнения, и чем дольше я искала без малейшего результата, тем больше меня охватывало безумие. Это был замкнутый круг, который все сильнее увеличивался. «Прекрати сопротивляться, – сказала я себе, – перестань искать определения и просто смотри».

Напряжение спало. Я смотрела.

– Ты восприняла меня в моей истинной форме. Смертные не могут сделать это и не лишиться рассудка. Их сознание разбивается на части. Прекрасно, МакКайла. Стоило ли оно того? Разве ты не повторила бы все ради этого?

К горлу подкатила тошнота. Это стоит части моей души? Вот как он думает? Считает, что, если бы у меня был выбор, я бы прошла через все то, что произошло со мной на Самайн? Что я бы выбрала падение Дублина, разрушение стен, освобождение Невидимых, изнасилование и превращение в животное, которое спасла сначала Дэни, а потом Бэрронс?

– Я бы никогда этого не выбрала! – Ведь не только я пострадала. Сколько людей погибло в ту ночь и после?

В'лейн вернулся в человеческое обличье.

– Неужели? Ради такой силы? Ты неподвластна моему влиянию – влиянию принца Фейри. Ты непроницаема для сексуальных чар. Ты можешь смотреть на мою истинную форму, и твой разум не рассыпается на части. Ты умеешь преодолевать барьеры. Хотел бы я знать, на что еще ты стала способна. В какое существо ты превратилась.

– Я не существо. Я человек и горжусь этим.

– Ах, МакКайла, только дурак мог бы назвать тебя сейчас человеком. – В'лейн исчез, но его голос остался. – Твое копье в аббатстве… принцесса. – Смех затанцевал в воздухе.

– Я не принцесса, – огрызнулась я, затем нахмурилась. – И откуда ты знаешь, где мое копье?

– Бэрронс приближается.

Слова почти слились с прохладным утренним ветром. Внезапно порыв теплого воздуха, странно контрастирующий с морозным утром, забрался мне под рубашку и коснулся груди.

Я резко запахнула плащ и застегнула его.

– Держись подальше от моей одежды даже в виде теплого воздуха, В'лейн.

Снова смех.

– Если ты не хочешь увидеть того, кто использовал тебя в моменты твоей слабости, а может, и сам стал ее причиной, отправляйся на юго-восток, МакКайла, и как можно скорее.

Стоп-кадр из событий прошлой ночи мелькнул у меня в мозгу: я обнаженная, лицо Бэрронса между моих ног.

Я пошла.

Определенные даты застряли у меня в голове. Они были словно шрамы, от которых не избавиться.

5 июля: день, когда Алина звонила мне на мобильный и оставила безумное сообщение, которое я прослушала только пару недель спустя. Ее убили через несколько часов после этого звонка.

4 августа: день, когда я впервые вошла в Темную Зону и в итоге оказалась на крыльце «Книг и сувениров Бэрронса».

22 августа: ночь, когда произошло мое первое столкновение с «Синсар Дабх», из-за которого чуть не взорвалась моя голова.

3 октября: день, когда я попробовала мясо Невидимого, чтобы выжить, и узнала, что такое отравляющий эффект темной силы Фейри.

31 октября: ага, уже этим все сказано. Это были сумасшедшие несколько месяцев.

Я понятия не имела, какой сегодня день, поэтому пока не могла вписать его в свою память, но знала, что никогда не забуду ни малейшей детали.

Весь Дублин был поглощен Тенями, превратился в пустыню. Если в городе и остался кто-нибудь живой, кроме меня, этот кто-то хорошо спрятался.

Несколько часов я шла по жутковато тихим улицам. Не осталось ни травинки, ни кустарника, ни деревца. Я знала, что не должна тратить время, особенно если Бэрронс поблизости, но мне нужно было это увидеть.

Я фотографировала город взглядом, и каждый «снимок» ложился кирпичиком в стену моей решимости: я буду жить, чтобы увидеть, как будет восполнен нанесенный человечеству урон.

Те немногие газеты, что остались на стойках, были датированы 31 октября, последним днем, когда Дублин еще жил. Город погрузился в ночь и никогда не проснется.

Фасады магазинов были разбиты, в витринах не осталось стекол. Осколки валялись повсюду, везде были брошенные автомобили, некоторые из них лежали на боку, некоторые сгорели.

Но хуже всего были кусочки пергамента – через какое-то время я перестала их считать, – которые ветер гонял по тротуарам, как перекати-поле. Это были останки людей, та часть, которую Тени находят невкусной.

Я бы заплакала, но, похоже, у меня не осталось слез. Книжный магазин я обогнула по широкой дуге. Я не могла заставить себя посмотреть на него. Лучше сохранить его в памяти таким, каким он был до Хэллоуина: все на своем месте, ждет, когда я вернусь, открою дверь, заберу почту, поправлю журналы, которые наши посетители вечно оставляли в беспорядке, зажгу камин, свернусь на мягком диване с хорошей книгой и стану ждать первого в этот день покупателя.

Каждый фонарь, мимо которого я проходила, был разбит. Многие фонарные столбы были вырваны из своих бетонных гнезд, согнуты и искорежены, словно здесь бесновались гиганты. Тени не обладают физической формой, поэтому я пришла к выводу, что тут поработала другая каста Невидимых, решившая убедиться, что, если люди и смогут как-то добраться до электросетей и заставить их работать, у них все равно не останется того, к чему можно прикрутить лампы.

Почти так же жутко, как кусочки пергамента, – я вздрагивала всякий раз, когда наступала на них и они хрустели под моими ногами, – выглядели кучки одежды, мобильные телефоны, украшения, зубные протезы, имплантаты и кошельки. Каждая такая кучка в моем сознании была могильным холмом.

Но это не помешало мне подобрать пару вещей.

Открытая опасная бритва заблестела в лучах утреннего солнца и привлекла мое внимание. Наверное, ее владелец пытался порезать нечто неуязвимое, когда Тень проглотила его.

– Я найду ей хорошее применение, – сказала я кучке черной кожаной одежды, поверх которой лежало металлическое ожерелье из черепов. – Обещаю.

Я закрыла бритву и сунула ее за голенище.

Следующей мародерской добычей стал кусок живого мяса Невидимого, который прыгал по улице. Понятия не имею, откуда и почему здесь появился этот огрызок, но он мог мне пригодиться. Поедание мяса Невидимых не только давало возможность простому человеку видеть Фейри – в том числе и невидимых по своей природе Теней. Как и любой ши-видящей, оно дарило мне невероятную силу, обостряло все чувства, давало способности к черной магии и невероятно быстрой регенерации.

Я воспользовалась бритвой, чтобы нарезать мясо, потом остановилась в разоренной аптеке, стащила несколько баночек с детским питанием, вымыла их, и вот – у меня новый запас суши из Невидимых на всякий непредвиденный случай. На тот самый случай, если я: а) решусь пожертвовать талантами ши-видящей, которые, как оказалось, перешли все границы и рамки; б) позволю себе снова стать уязвимой для моего копья, которое я четко намеревалась вернуть в течение этого дня, что бы ни случилось; в) смогу по собственной воле взять в рот хоть что-то, имеющее отношение к Невидимым. Хватит с меня того, что произошло помимо моего желания.

Я вздрогнула. Интересно, а ведь я, кажется, исцелилась от своего пристрастия к мясу Невидимых. Я с отвращением смотрела на баночки детского питания и их дергающееся содержимое.

И все же оружие – это оружие, и любое оружие не помешает.

Вскоре я сидела в слегка помятом «рендж ровер спорт». Я вычистила из него сухие кусочки пергамента, стараясь не смотреть на самый маленький, пока отстегивала и осторожно вынимала детское сиденье. На нем был розовый плюшевый мишка и футболка с надписью «Я люблю папочку». Я оставила сиденье под безжизненным дубом.

И направилась в аббатство, двигаясь большей частью по обочине вдоль дороги, потому что сама дорога была забита брошенными машинами. По пути я сжевала несколько батончиков, несколько раз останавливалась у заправочных станций, чтобы посетить туалет и забить багажник и заднее сиденье «ровера» водой, продуктами, батарейками и, на одной из остановок, пластиковыми канистрами с бензином, которые я нашла уже наполненными. Канистры вызывали у меня смешанные чувства. Они были мне нужны, и я была благодарна за то, что нашла их. Но нельзя было сбрасывать со счетов кучку одежды: грубые рабочие штаны, имплантат бедра, ирландский рыбацкий свитер и ботинки, стоящие возле канистр. Может, это отец незадолго до заката выбрался за бензином, чтобы генератор обеспечил безопасность его семье? Может, семья все еще ждет его, прячась в темноте?

Примерно через час после того, как я выехала из города, я увидела странную вещь. Сначала, издалека, я перепутала это с большим, очень низко летящим странным самолетом. Но, подъехав ближе, увидела, что это Невидимый Охотник и еще один Фейри, незнакомого мне вида, сцепились в схватке, взбивая воздух огромными крыльями, разрывая друг друга клыками и когтями.

Это Невидимые сражаются между собой или Светлый сцепился с Темным? Или Охотники снова стали хранителями законов Фейри, как это было целую вечность назад?

Я не знала, и мне было все равно. Я просто хотела проехать мимо так, чтобы они меня не засекли. Охотники преследовали ши-видящих. Может, от меня пахнет как-то по-особому? Слишком поздно было возвращаться, и мне необходимо было ехать вперед, так что я просто затаила дыхание и шепотом молилась всем богам, которых могла вспомнить, чтобы Фейри были поглощены битвой и не смотрели вниз.

Один из языческих богов наверняка меня услышал, потому что я без происшествий проехала под Фейри, затаив дыхание и глядя в зеркало заднего вида на то, как дерущиеся постепенно уменьшаются по мере того, как я отдаляюсь. Я жадно втянула воздух и заставила себя думать, что мои руки на руле не дрожат.

– Все царство за копье, – пробормотала я.

До аббатства оставалось полчаса пути, когда меня подкараулил очередной сюрприз: грязь сменилась подмерзшей травой.

Какой бы ни была причина, но здесь Тени остановились.

Возможно, они успели добраться только сюда и теперь прячутся в канализации или под поваленным деревом, жадно дожидаясь ночи, чтобы продолжить проедать себе путь к аббатству. А может, почва в этом районе им не по вкусу, слишком соленая после столетий, которые прожили на ней ши-видящие? Или Ровена со своей счастливой маленькой бандой сделала что-то, что остановило продвижение Теней? Кто знает? Я рада была увидеть хоть что-то кроме грязи.

Следующий сюрприз оказался настолько неожиданным, что у меня не было возможности среагировать.

Я ехала параллельно дороге, такой узкой, что только отчаянные оптимисты могли бы назвать ее двухполосной, вокруг был зимний ирландский день, а в следующий миг я…

Оказалась под тройным пологом буйного тропического леса, двигаясь по поверхности темного прозрачного болота, разбрызгивая пену и оставляя за собой бурлящий след. Я понятия не имела, как это произошло и, что еще более важно, почему я не тонула. Я разбираюсь в автомобилях. Знаю все их виды. Они – моя страсть. «Рендж ровер спорт» весит около трех тонн. Автомобиль должен был камнем уйти на дно. Я выглянула из окна. Под странно окрашенной поверхностью не было ничего, кроме воды.

Я моргнула. Что произошло? Гигантские деревья окружали меня, выпуская из-под корней нечто вроде гибрида орхидеи и осьминога. Птицы размером с мой «ровер» плавали под деревьями, сложив на спинах кожистые крылья. Иногда они ударяли клювами по воде, запрокидывали головы и что-то сглатывали. У них были очень большие, очень острые клювы.

– В'лейн? – удивленно позвала я.

Но В'лейном тут и не пахло. Когда В'лейн переносил меня в свой мир, все было соблазнительным. Но не тревожащим и не потенциально смертельным, хотя эти два определения сразу приходили на ум, когда он оказывался поблизости.

И все же телепортация была единственным объяснением того, что мое окружение внезапно изменилось.

Мимо проплыла колибри. Размером с небольшого слона. Ее длинный заостренный клюв был пропорциональным. В моем мире – не то чтобы много людей об этом знало, все ошибочно ахали и охали над милыми крошечными птичками, которые пьют нектар, – колибри были хищниками. Нектар они пили только для того, чтобы набраться сил для охоты на мясо.

Мясом была я.

Я вдавила ногу в педаль газа и погнала «ровер» вперед, разбрызгивая воду, уклоняясь от птиц, деревьев и лиан. Я не оглядывалась, чтобы проверить, не гонятся ли за мной. Я просто мчалась вперед.

Внезапно я снова оказалась в Ирландии, и только несколько метров отделяли меня от столкновения с деревом.

Я ударила по тормозам, «ровер» заскользил по мертвой траве и остановился рядом со стволом. Несколько секунд я просто сидела и хватала ртом воздух.

После странной битвы Фейри в небесах я думала, что готова ко всему. Я ошибалась.

Выйдя из машины, я обогнула «ровер» и уставилась на то место, из которого выехала.

Примерно двадцать секунд мне понадобилось, чтобы понять, как можно это увидеть.

Если сузить глаза и слегка скосить их, полагаясь только на периферийное зрение – словно подсматриваешь за кем-то краем глаза, – я могла увидеть частичку реальности Фейри. Это выглядело так, словно она пыталась спрятаться, ждала меня в засаде, готовясь проскочить в наш мир.

Если воздух человеческого мира прозрачен как стекло, то воздух Фейри чуть более плотный, слегка дрожащий и немного искажает цвета.

Мне вспомнилась ночь Самайна, когда я смотрела с колокольни, как реальности людей и Фейри сражаются за место в мире без границ.

Как оказалось, несколько этих битв мы проиграли.

Я разозлилась. Это было еще одной опасностью, о которой предстояло постоянно помнить. Темные Зоны и сами по себе были злом. А теперь к ним добавились МФП: Межпространственные Фейрийские Порталы. Они испоганили мои дороги и шныряли тут и там, притворялись безобидными и добрыми и ждали неосторожного путешественника, у которого лопнет шина или сломается ось, чтобы затянуть его в безлюдное место с другими законами физики, враждебными формами жизни и полным отсутствием правил дорожного движения.

Я забралась обратно в «ровер» и захлопнула дверцу. И возобновила движение, на этот раз глядя на дорогу куда более внимательно.

Какие еще сюрпризы может принести мне этот день?

Я размышляла над шокирующими фактами, с которыми столкнулась: Бэрронс, который… ну, делал со мной то, что делал, чтобы вернуть меня к реальности; появившийся у меня иммунитет к барьерам и смертельным сексуальным чарам принцев Фейри; Тени, проглотившие больше половины Ирландии; битва Фейри в небе, а теперь еще и МФП.

Я бы ни за что не поверила, что самое большое потрясение все еще ждет меня впереди.

Я остановилась примерно в двадцати милях от аббатства и вышла, чтобы поиграть с новым оружием, потренироваться стрелять и перезаряжать его.

Чтобы справиться с первоначальным «ха, а если я уроню эту штуку и сама себе снесу голову?», у меня ушло меньше времени, чем я ожидала.

Чувствовать автомат в своих руках было приятно, его твердость и вес успокаивали. Так было с любым оружием, которое попадало мне в руки. Наверное, это заложено в моем ДНК ши-видящей. Мы были рождены, чтобы защищать, сражаться. И моя кровь это знала. Подозреваю, что с нашими родословными возились очень долго. Века, а то и тысячелетия.

Я снова двинулась к аббатству, проезжая десятки барьеров. Ровена наверняка заставила свою паству потрудиться, посылая ши-видящих во все стороны, чтобы изобразить защитные руны и то, что ими не являлось. Я размышляла над тем, какие еще задачи она придумала для своих подчиненных, чтобы не дать им времени задуматься и поднять мятеж, который, по моему скромному мнению, надо было затеять уже давно. Скажем, до того как они потеряли Темную Книгу, из-за которой и велась эта глупая война, потому что кто-то наверняка заснул на своем посту и позволил этому случиться.

О да, у меня были причины и желание сцепиться с не-такой-уж-и-Грандмистрис.

Я остановила «ровер» у входа в каменную крепость аббатства, вышла и заперла его – внутри были мои припасы, никто их не заберет, – после чего зашагала к двери. Рюкзак и МакОреол я оставила в машине, но прихватила с собой автомат. И очень удивилась тому, что пожилая женщина не ждала меня на крыльце, скрестив руки на груди, с очками на носу, за которыми прячутся пронзительные голубые глаза, завораживающие умом и жестокостью, и что у нее за спиной не стоит группа ши-видящих, не желающая впускать меня внутрь. Мы никогда не были в хороших отношениях, и я не сомневалась, что после всего, что произошло, наши отношения, если их можно так назвать, станут еще хуже.

Честно говоря, мне было плевать.

Дверь оказалась заперта. Я вскинула новую любимую игрушку и послала очередь пуль в дверную ручку, а потом выбила ее.

В вестибюле было пусто. Возможно ли, что меня никто не ждал? Я прошла через все барьеры, они на меня среагировали. Я нахмурилась. Или на меня они не реагируют?

Если теперь я могу проходить барьеры, возможно ли, что я совсем их не задеваю и меня нельзя заметить? Это мне бы очень пригодилось. И все равно, я же только что стреляла из автомата. Это наверняка должно было привлечь чье-то внимание.

Когда меня атаковали, это произошло так, словно на меня из пустоты обрушилась каменная стена, и в третий раз за день я свалилась на задницу. Кто-то выхватил у меня автомат и начал колотить меня, как очень быстрый боксер.

А потом в поле моего зрения мелькнуло лицо. Я вскрикнула, она вскрикнула, прекратила меня бить и обняла так крепко, что у меня чуть спина не треснула.

– Мак! – воскликнула Дэни. – Ты вернулась!

Я рассмеялась и расслабилась. Люблю я эту девчонку.

– Я говорила тебе, что ты крутая, Дэни?

Она скатилась с меня и вскочила на ноги.

– Нет. Никогда. Я бы это запомнила. Но можешь сказать это снова, если хочешь. И рассказать об этом всем остальным. Я не против.

Ее кошачьи глаза на мальчишеском личике сияли.

– Ты крутая, Дэни.

Дата добавления: 2015-07-10