А. А. СТОЛЯРОВ 6 страница

244 ВРЕМЯ

Психологизм и историзм как способы анализа времени оказываются включенными в рамки христианского учения о Боге и человеке; поэтому психология имеет онтологический фундамент, а историческое время соотнесено с божественной вечностью.

У Августина время, как у Платона и Плотина, соотнесено с вечностью, но не столько через космическую жизнь (с которой оно, безусловно, связано, ибо Бог, по Августину, вечный создатель всех времен, время же возникает вместе с творением), сколько через историческое свершение. Августин развивает Плотиново понимание времени как «жизни души», но души индивидуальной: во «внутреннем человеке» течет и измеряется время: «В тебе, душа моя, измеряю я времена» («Исповедь» XI 27, 36). У Августина время отрывается от движения тел (в т. ч. и небосвода) и превращается в категорию психологическую - «растяжение души» (distentio animi) (Ibid., 26, 33). Поэтому в качестве феномена, раскрывающего природу времени, Августин выбирает движение, данное не зрению, а слуху - звучащий голос. Августин раскрывает парадоксальность времени: оно складывается из того, чего уже нет (прошедшего), того, чего еще нет (будущего), и того, что есть, но не имеет длительности, — мгновения настоящего. Все три модуса времени удерживаются лишь в нашем сознании. «Есть три времени - настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего. Три времени эти существуют в нашей душе, и нигде в другом месте я их не вижу: настоящее прошедшего - это память; настоящее настоящего - его непосредственное созерцание; настоящее будущего - его ожидание» (Ibid., 20, 26). Жизнь души невозможна вне памяти, главной сокровищницы мысли; центр тяжести, таким образом, перемещается из космоса в историю, и время из категории космической становится категорией исторической.

Лит.: Leisegang H. Die Begriffe der Zeit und Ewigkeit im späteren Piatonismus. Münst., 1913; Clark G. H. The theory of time in Plotinus, -PhRev 53,1944, p. 337-358; Callahan J. F. Four Views of Time in Ancient Philosophy. Camb. (Mass.) 1948; Whitrow G. J. The Concept of Time from Pythagoras to Aristotle, - Proceedings VIII International Congress of the History of Science. Ithaca, 1962 (P., 1964); О'Neil W. Time and Eternity in Proclus, - Phronesis 7, 1962, p. 161-165; Conen P. F. Die Zeittheorie des Aristoteles. Münch., 1964; Leyden W. von. Time, Number, and Eternity in Plato and Aristotle, -PhQ 14, no. 54, 1964, p. 35-52; Meyer H. Das Corollarium de Tempore des Simlikios und die Aporien des Aristoteles zur Zeit. Msnh./ Glan, 1969; Sambursky S., Pines S. The Concept of Time in late Neoplatonism. Texts with translation, introduction and notes. Jerusalem, 1971; Sambursky S. Der Begriff der Zeit im spaten Neuplatonismus, - Die Philosophie des Neoplatonismus. Darmst, 1977, S. 475^95; Hoffmann Ph. Jamblique exégète du pythagoricien Archytas: trois originalités d'une doctrine du temps, - Les études philosophiques, 3, 1980, p. 307-323; Ferber R. Zenons Paradoxien der Bewegung und die Struktur von Raum und Zeit. Münch., 1981; Sharpies R. Alexander of Aphrodisias, «On Time», - Phronesis 27, 1982, p. 58-109; Sorabji R. Time, Creation, Continuum: Theories in Antiquity and the Early Middle Ages. L., 1983; Tzamalikos P. The Autonomy of the Stoic View of Time, - Philosophia 19, 1989, p. 353-369; Idem. Origen and the Stoic View of Time, - JHI 52, 4, 1991, p. 535-561; Böhme G. Idee und Kosmos. Piatons Zeitlehre: eine Einfuhrung in seine theoretische Philosophie. Fr./M., 1996; Sorabji R. The Philosophy of the Commentators, 200-600AD. A Sourcebook. Vol. 2. Physics. Ithaca, 2000, p. 196-221; Гайденко П. П. Эволюция понятия науки. Становление и развитие первых научных программ. М., 1980; Никулин Д. В. Основоположения новоевропейской рациональности и проблема времени, - Исторические типы рациональности. Т. 2. М., 1996; Гайденко П. П. Понятие времени в Античности, - Космос и Душа, 2005, с. 321-390.

П. П. ГАЙДЕНКО

ГАЛЕН 245

ГАЙ (Γαίος) (1-я пол. 2 в. н. э.), греческий философ, представитель Среднего платонизма. О Г. сохранилось несколько косвенных свидетельств. Лекции некоего ученика Г. Гален слушал в Пергаме в 143/4 (Galen. De dign. et cur., t. 5, p. 41. 13 Kühn); учеником Г. был также Альбину Порфирий говорит о комментариях Г., которые на занятиях с учениками разбирал Плотин.

Очень важно свидетельство Прокла (In Tim. I, 340, 24 Diehl; разбор текста у К. Прехтера): «круг Альбина и Г.» выделял у Платона два способа философствования: научный и исходящий из правдоподобия (επιστημονικώς η βίκοτολογίκώς), которые Платон чередовал в зависимости от того, каков излагаемый предмет, в связи с чем следовало разные диалоги толковать по-разному, буквально либо метафорически. Возможно, Г. ничего не писал, ограничиваясь преподаванием. Упоминаемые в Cod. Par. graecus 1962, fol. 146v лекции Г., изданные Альбином, использует Прискиан в «Вопросах и ответах к царю Хосрову»; о толковании Г. «Государства» говорит Прокл (In Remp. 2, 98, 11 Kroll). О характере его платонизма можно судить по сочинениям Альбина и анонимным комментариям к «Теэтету» Платона. Некорректность попытки реконструировать учение Г. на основе сопоставления Альбина и Апулея и самого понятия «школа Г.» показана Дж. Диллоном.

Лит.: Sinko Т. De Apulei et Albini doctrinae Platonicae adumbratione. Krakow, 1905; PrächterK. Zum Platoniker Gaios, -Hermes 51, 1916, S. 510-529 (= Kl. Sehr., S. 81-100); Witt R. E. Albinus and the History of Middle Platonism. Camb., 1937; 1971²; Dillon J. The Middle Platonists. L., 1976; 1996², p. 266-340.

Ю. А. ШИЧАЛИН

ГАЛЕН (Γαληνός) из Пергама (129, Пергам - ок. 210 н. э., Рим), греческий ученый, врач и философ.

Жизнь и сочинения. Благодаря своему отцу, архитектору Элию Никону, Г. получил всестороннее образование, с 14 лет начал изучать грамматику, диалектику, математику, астрономию, медицину и философию. В Пергаме он познакомился с учениями ведущих философских школ: слушал стоика, «ученика Филопатора», посещал занятия некоего платоника, «ученика Гая», учился у перипатетика «ученика Аспасия», а потом у «эпикурейца из Афин» (De dign. et cur., t. 5, p. 41,10-42,2 Kühn). В 20 лет, после смерти отца, Г. уехал в Смирну, там, продолжая свое медицинское и философское образование, слушал платоника Альбина (De libr. pr., 1.19, p. 16,13-15 К.); затем с образовательными целями посетил Коринф и Александрию и ок. 157, в 29 лет, возвратился в Пергам, где ему была предложена должность врача в школе гладиаторов (De сотр. med., t. 13, p. 599,11 К.). Ок. 163 Г. приехал в Рим, где выступал с публичными лекциями и демонстрационным анатомированием (на первой лекции, устроенной для высокопоставленных римских политиков, риторов и интеллектуалов, присутствовал Александр из Дамаска); в 168 как придворный медик сопровождал имп. Марка Аврелия и Луция Вера в германском походе; с 169 постоянно жил и работал в Риме при императорском дворе. Умер Г., согласно арабским источникам, в возрасте 80 лет (словарь Суда указывает 70 лет).

Сохранился значительный корпус текстов Г., свыше 100 сочинений: трактаты по медицине (в т. ч. анатомии, диагностике, диететике), мето-

246 ГАЛЕН

дологии науки, сочинения по философии (наиболее важны: «О мнениях Гиппократа и Платона», «О естественных способностях», «О том, что лучший врач в то же время - философ», «О диагностике и лечении заблуждений души», «О назначении органов тела», «Об элементах согласно Гиппократу», комментарий на избранные фрагменты «Тимея», «Введение в диалектику» и др.), комментарии на книги Гиппократовского корпуса (в т. ч. на «О природе человека», «Афоризмы», «Эпидемии», «Прогностику»), завершающие богатую экзегетическую традицию, у истоков которой стоял Герофил Александрийский (ок. 300 до н. э.).

В конце жизни Г. составил списки своих сочинений (в хронологическом и систематическом порядке), важнейший источник сведений о его жизненном пути и творчестве: «О порядке моих книг» (Περί της τάξεως των ίδιων βιβλίων) и «О моих книгах» (Περί των ίδιων βιβλίων). Многое из написанного Г. не сохранилось; он был автором 17 комментариев на Гиппократа, из которых сохранилось 11, из сочинений по философии и риторике сохранилась приблизительно пятая часть (27 из 127, см.: DPhA III, p. 455-465). Часть рукописей погибла в 191, когда в Пергаме сгорел храм Мира, в котором Г. хранил свои рукописи. Некоторые труды Г. известны только в сирийских, арабских, латинских и еврейских переводах и переложениях.

Философская составляющая в наследии Г. весьма значительна, но поскольку философией Г. интересовался прежде всего ради разработки теории и метода медицинского искусства, в центре его внимания оказываются логика, натурфилософия, учение о душе. Дискуссии между различными медицинскими школами (эмпириками, методистами, рационалистами) были во многом философскими по содержанию и касались таких вопросов, как природа знания и способы его достижения, соотношение теории и врачебной практики, структура причинно-следственного объяснения.

В соч. «О том, что хороший врач должен быть философом» ("Οτι 6 άριστος ιατρός και φιλόσοφος) Г. указывает на важность изучения астрономии и геометрии (следуя Гиппократу), а также - для знания родов и видов болезней - логики, которой врачи обычно пренебрегают (Quod opt. med., t. 1, p. 54. 6-10 К.). О серьезности логических занятий Г. говорит длинный перечень сочинений по логике (De libr. pr., t. 19, p. 43. 9^5. 10 К), из которых большая часть не сохранилась, в т. ч. фундаментальный труд в 15 кн. «О доказательстве» (Περί αποδείξεως). Сохранились учебник «Введение в диалектику» (Εισαγωγή διαλεκτική, лат. Institutio logica) и фрагменты соч. «О софизмах» (Περί των παρά την λεξιν σοφισμάτων, лат. De captionibus), первый образец комментария к трактату «О софистических опровержениях» Аристотеля из дошедших до нас от Античности (см. Edlow 1977). Г. составил комментарии ко всем логическим сочинениям Аристотеля (De libr. propr., t. 19, p. 47 К.): на «Об истолковании» в 3-х кн., на обе «Аналитики» (в 8-ми и 11 -ти кн.), на «Категории» в 4-х кн. В целом в логике Г. следовал Аристотелю и Теофрасту, что было характерно для представителей Среднего платонизма 2 в. н. э. (ср. Алкиной, Апулей). Ряд трактатов Г. посвятил разбору силлогистики стоика Хрисиппа.

Г. критически отзывается о современных ему философах и дистанцируется от всех школ. По его мнению, аристотелики неверно понимают Аристотеля (De semine, t. 4, p. 516-519 К.), стоики не могут разъяснить учение Хрисиппа (PHP III, 4, 12), платоники плохо комментируют «Тимея»

ГАЛЕН 247

(Ibid. VIII, 5, 14) и не понимают его учения о смертности низшей части души (Ibid. IX, 9,12-13), наконец, «именующие себя гиппократиками» тоже не понимают Гиппократа (De elem., t. 1, p. 478.11-13 К.). Наибольшее количество возражений вызывали у Г. учения стоиков (логика и физика) и эпикурейцев (этика).

Авторитет самого Платона Г. признавал, хотя и с оговоркой, что он уступает Гиппократу (ср. De nat. fac. 38, 12: «Гиппократ - первый среди врачей и философов»; Платон у Гиппократа, по мнению Г., много заимствовал, ср. De usu part., t. 3, p. 16, 7-9). Платоновской философии Г. посвятил целую серию произведений: «О школе Платона», «О логическом учении Платона», составил комментарий к избранным местам из «Тимея» в 4-х кн. (TJepl των Ιν τω Πλάτωνος Τι,μαίω Ιατρικώς βίρημένων), в котором ограничился медицинскими вопросами. От комментария сохранились фрагменты на греческом и арабском языках, греческий фрагмент содержит обсуждение Plat. Tim. 76d-80c. Г. также составил общий обзор (σύνοφις) содержания платоновских диалогов в 8 кн.; текст этого компендия не сохранился, однако из арабских источников известно, что в него вошли изложения диалогов «Евтифрон», «Кратил», «Федон», «Парменид», «Политик», «Тимей», «Государство», «Законы» (фрагменты последних трех см. в изд. Kraus-Walzer 1951).

Совокупность своих философских взглядов Г. в конце жизни изложил в соч. «О моих взглядах» в 3-х кн. (Пер1 των ίδιων δοξάντων), которое сохранилось во фрагментах и двух латинских средневековых переводах (см. Nutton 1987). Сохранилось (за исключением значительной части 1-й книги) соч. «О мнениях Гиппократа и Платона» в 9-ти кн. (Пер1 των 'Ιπποκράτους καϊ Πλάτωνος δογμάτων, лат. De placitis Hippocratis et Piatonis) - основное философское произведение Г., над которым он работал более 10 лет (между 162 и 176). Г. попытался показать согласие во взглядах Платона и Гиппократа по ряду натурфилософских проблем. В кн. I-IV рассматриваются взгляды на природу сил, управляющих человеком и живыми существами, и обосновывается истинность взглядов Платона и Гиппократа, кн. V-IX посвящены проблемам чувственного восприятия и методологии исследования. Трактат Г. носит подчеркнуто полемический характер. Г. принимает платоновское деление души на вожделеющую, аффективную и разумную и в этой связи постоянно критикует монистическую психологию стоиков за отрицание неразумной души и понимание «страстей» как ошибок суждения. Г. подробно обсуждает вопрос о локализации трех душевных способностей, и стоики критикуются за локализацию «ведущей способности» души (равно как и речевой и двигательной) в сердце, - по Г., это противоречит «анатомической очевидности». Излюбленной формулой опровержения у Г. являлась также констатация логической противоречивости того или иного положения, его «самопротиворечивость» (προς εαυτόν Ιναντιολογία), напр., PHP III, 7, 48; IV, 4, 1; V, 4, 14 и мн. др. В качестве главного оппонента для Г. выступает Хрисипп, чей трактат «О душе» Г. часто цитирует, и в силу этого De placitis оказывается для нас важным доксографическим источником; имя стоика Посидония Г. приводит с неизменной симпатией, в частности, потому, что тот принял платоническую трехчастную модель души.

Для Г. было характерно сочетание монотеистических идей (отождеств-ле-ние бога с умом-нусом, в духе Среднего платонизма) с телеологическим принципом, см. особ. «О назначении органов тела» (Пер1 χρείας μορίων):

248 ГАЛЕН

на основании изучения строения организма Г. приходит к выводу, что причиной порядка является некий божественный разум, демиург (по образцу платоновского «Тимея»): «ум-νοΰς все распределяет и упорядочивает» (De usu part., t. 3, p. 469. 11), «ΎΒορειχ-δημιουργός ведет все возникающее к наилучшему виду» (470. 11-12), «во всем наш творец имеет в виду единую цель совершенства всех частей, выбор наилучшего» (476. 8-10). В PHP IX, 8 Г. даже пытается доказать существование демиурга с помощью аргумента о целесообразности, проводя аналогию между устроением живых существ и искусственных вещей, что не объяснимо действием слепого случая. Вместе с тем Г. охотно говорит «природа создала» (η φύσις δημιούργησε) при описании функции телесных органов (De usu part., 64. 15; 88. 5; 137. 10 и др.; ср. тж. De elem. I, 495. 7), разделяет аристотелевский принцип «природа ничего не делает напрасно», но видит в этой концепции «природы-устроительницы» наследие Гиппократа (PHP IX, 8, 23).

Душа, по Г., как совокупность жизненных сил организма связана с состояниями тела. В посвященном этой проблематике соч. «О том, что силы души есть отражение телесного темперамента» ("Οτι ταΐς του σώματος κράσεσιν αϊ της φυχης δυνάμεις έπονται) Г., опираясь на учение Платона, говорит о трех частях души, локализации разумной в мозге, чувствующей в сердце и в печени вожделеющей. От ответа на вопрос, бессмертна ли разумная душа, Г. воздерживается (Quod an. mor., t. 4, p. 773, 1-4 К.), но сам считает верным перипатетическое учение в версии Андроника Родосского о душе как «смеси или функции тела» (782. 15-19).

Г. полагал, что знание строения тела, функций его органов, структуры души составляет основу для верного выбора в области моральной философии. Связь между проблематикой физиологии и этики усматривалась Г. в учении об удовольствии и страдании, и Г. посвятил ряд произведений критике эпикурейского гедонизма. Названия утраченных ныне сочинений Г. показывают основное направление его возражений («О том, что о причинах возникновения удовольствия у Эпикура сказано недостаточно», «О гедонистической школе», «О счастливой и блаженной жизни согласно Эпикуру»).

Гален-комментатор. Экзегетический метод у Г. был разработан весьма подробно, и во многих отношениях его можно считать предшественником классических форм неоплатонической экзегезы. Г.-комментатор считает для себя обязательным, помимо разъяснения содержания текста, 1) давать сведения об истории комментариев на корпус Гиппократа, благодаря чему сохранились сведения об этой почти полностью утраченной традиции, 2) обсуждать текстологические проблемы и 3) непосредственно в ходе комментирования давать профессиональную оценку излагаемым сведениям. Своим книгам Г., как правило, предпосылает общее введение в предмет, в котором обсуждает круг вопросов, сходный с вопросами из пропедевтических глав неоплатонических комментариев к Аристотелю (см. Аристотеля комментаторы): различие между медицинскими школами, систематическая классификация трактатов, порядок изучения, тема (цель написания) отдельной работы, ее аутентичность, порядок изучения, смысл названия работы, деление ее на части, к какой части философии (или медицины) принадлежит комментируемый трактат.

Комментарии Г. относились к типу построчных (ср. De libr. pr. I, 124: «к каждой фразе сочинения»). Сам Г. делит их на две группы: одни из них

ГАЛЕН 249

были написаны для своих друзей и учеников, как бы для внутреннего круга слушателей, другие - для широкого круга читателей. Цель комментария Г. традиционно понимает как «разъяснение сказанного неясно» (De diff. resp., t. 7, p. 825, 6-7 К.) и отмечает два вида неясности {ασάφεια): объективную, неясность комментируемого текста, и субъективную, проистекающую от подготовки и понятливости слушателя (In De fract., t. 18, p. 318, 1-322, 2 К.) - ср. David. In Isag. 105, 9-28. Текст (Гиппократа), неясный из-за его краткости и сжатости, требует от комментатора более подробного разъяснения самого предмета; текст, неясный в силу сложности вопроса, требует профессиональной подготовки комментатора, который сам должен быть опытным врачом. Для ясности и лучшего понимания комментатору следует пользоваться обычными словами в общепринятом их значении (De nat. fac. 1, 9-2, 2). Г. стремится комментировать, исходя из позиции «самого автора» (έξ εαυτού σαφψίζεσθαι, De diagn. puls., t. 8, p. 958. 6 ел. К., ср.: In De comate, - CMG V 9, 1, p. 183, 23 ел.).

Наследие Г. были известно и востребовано в последующей традиции (см. Todd 1977; Nutton 1984); уже современник Г. перипатетик Александр Афродисийский, комментатор и многолетний оппонент Г., пишет несколько сочинений с опровержением Г. (в частности, его учения о движении), но вместе с тем в In Top. 549, 24 ставит его в один ряд «знаменитостей» вместе с Платоном и Аристотелем. Фемистий и Симпликий цитируют Г. в своих комментариях к «Физике» (Themist. In Phys. 114; Simpl. In Phys. 708; 718; 1039) и не без иронии высокопарно именуют его «мудрейшим», «всезнающим» и «ученейшим»; Иоанн Филопон считает Г. вполне «заслуживающим доверия» и обсуждает его мнение в De aet. mund. 522, 5 слл.; 529, 23 слл.; Элий упоминает сочинения Г. и Прокла для иллюстрации пункта о «неясности», проистекающей от «витиеватости слога, которому нужна узда», и сам Элий, по-видимому, комментировал его «О школах» (ΠβρΙ αφέσεων) (ср. Elias. In Isag. 6, 7-9).

В своих сочинениях Г. представил свод знаний всей античной медицины. С его именем связано становление экспериментального метода; эксперименты, в т. ч. по вивисекции живых животных, проводились Г. с целью опровержения стоических и аристотелевских представлений о физиологии организма, в частности, в ходе таких опытов была опровергнута традиционная точка зрения, согласно которой кровь содержалась исключительно в венах, а в артериях - пневма (потому что при вскрытии трупов артерии оказывались пустыми). Несмотря на опровержение пневматической парадигмы, Г. для объяснения процесса дыхания все же признавал наличие некоей пнев-мы, соответственно 3 частям души разделяющейся на 3 вида, которая может смешиваться с кровью. Ряд опытов Г. провел также для доказательства того, что центр ощущений и источник двигательных импульсов сосредоточен не в сердце, а в головном и спинном мозге. Вслед за Гиппократом Г. был сторонником гуморальной теории, согласно которой основными составляющими организма человека являются кровь, слизь, желтая и черная желчь, каждая из которых ассоциируется с парой фундаментальных противоположностей (по Аристотелю): горячим, холодным, сухим и влажным. Болезнь определяется как «повреждение естественных функций», она проистекает от избытка или недостатка 4 основных качеств, самих по себе или в сочетании.

250 ГАЛЕН

Г. придавал большое значение воздухо- и водолечению; отдельный трактат он посвятил рецептам составления лекарственных препаратов, составил несколько травников с описанием лекарственных растений (травники Г. неоднократно переводились на латынь, арабский, сирийский и персидский). Рецепты Г. порой включали в себя до нескольких десятков компонентов, в т. ч. малые дозы ядов; понятие «галеновы препараты» существует в медицине до сих пор и означает препараты, полученные из растительного сырья путем особой технологии (настойки, экстракты и др.).

В последующие эпохи, особенно в Средневековье (как на Востоке, так и на Западе), Г. оставался в медицине непререкаемым авторитетом и представлял тот идеал, о котором у Гиппократа сказано: «врач-философ подобен богу». Написание имени Г. в форме Claudius Galenus не зафиксировано в рукописной традиции и известно не ранее эпохи Возрождения; таким образом было расшифровано буквенное сокращение Cl. (= Clarissimus, знаменитый), эпитет, которым сопровождали его фамильное имя (cognomen) Galenus.

Соч.: Galeni Opera Omnia. Rec. С. G. Kühn. Lpz., 1821-1833, repr. Hldh., 1965; Galeni Pergameni Opera Minora. Edd. J. Marquardt, I. v. Mueller, G. Helmreich. T. 1-3. Lpz., 1884— 1893; Galenus. De usu partium. Ed. G. Heimreich. 2 vols. Lpz., 1907-1909; Galeni De Placitis Hippocratis et Piatonis. Ed. and comm. P. H. De Lacy. 3 vols. В., 1978-1983; Galen 's Institutio logica. Tr., introd., comm. by J. S. Kieffer. Baltm., 1964; Galenus. On the natural faculties. Tr. by A. J. Brock. Camb. (Mass.), 1979; Galens Kommentar zu Piatons Timaeos. Hrsg. v. С. J. Larrain. Stuttg., 1992; Kraus P., Walzer R. Plato Arabus I: Galeni Compendium Timaei Platonis aliorumque dialogorum synopsis quae extant fragmenta. L., 1951; Galen. On my own opinions. Ed., transi, and comm. by V. Nutton. В., 1999. Рус. пер.: Гачен. О назначении частей человеческого тела. Пер. С. П. Кондратьева, ред. и вступит, ст. В. Н. Терновского и Б. Д. Петрова. М., 1971.

Лит.: Walzer R. Galen on Jews and Christians. Oxf, 1949; Idem. New Light on Galen's Moral Philosophy, - Cß43, 1/2, 1949, p. 82-96; Sarton G. Galen of Pergamon. Kansas, 1954; Rosenthal F. An Ancient Commentary on the Hippocratic Oath, - BullHistMed 30, 1956, p. 52-87; Resher N. Galen and syllogism. Pittsburg, 1966; De Lacy Ph. Galen's Platonism, - AJP 93, 1972, p. 27-32; Temkin O. Galenism. L., 1977; Edlow R. B. Galen on language and ambiguity: An English translation of De captionibus. Leiden, 1977; Todd R. B. Galenic medical ideas in the Greek Aristotelian commentators, - SymbO LII, 1977, p. 117-134; Nutton V. (ed.). Galen: Problems and Prospects. L., 1981; Eadem. Galen in the Eyes of His Contemporaries, - BullHistMed 58, 3, 1984, p. 315-324; Moraux P. Galien de Pergame. P., 1985; Nutton V. Galen's philosophical testament: On my own opinions, - Wiesner J. (hrsg.). Aristoteles. Werk und Wirkung. T. II. Kommentierung. Überlieferung. Nachleben. В., 1987, S. 27-51; Le opère psicologiche di Galeno. Atti del terzo CoUoquio galenico intemazionale di Pavia, 10-12 settembre 1986. A cura di P. Manuli e M. Vegetti. 1988; Hülser К. Galen und die Logik, - ANRWII, 36, 5, 1992, p. 3523-3554; Donini Ρ L. Galeno e la filosofia, - Ibid, S. 3484-3504; Hankinson R. J. Galen's Philosophical Eclecticism, - Ibid., S. 3505-3522; Idem. Actions and Passions: Galen's Anatomy of the Soul, - Brunschwig J., Nussbaum M.C. (edd.). Passions and Perceptions: Studies in Hellenistic Philosophy of Mind. Camb., 1993, p. 184-222; MansfeldJ. Prolegomena. Leiden; N. Y., 1994, p. 117-177; Tieleman T. Galen and Chrysippus on the Soul: Argument and Refutation in the De Placitis Books II—III. Leiden, 1996; Singer P. N. Levels of Explanation in Galen, - CQ 47, 2, 1997, p. 525-542; Boudon V. Galien de Pergame, - DPhA III, 2000, p. 440-166; The Unknown Galen. Ed. by V. Nutton. L., 2002; Entretiens 49. Galien et la Philosophic Prep, et près, par J. Barnes et J. Jouanna. Vandv.; Gen., 2003; Frede M. Galen's Theology, - Ibid., S. 73-126; Tieleman T. Galen's Psychology, - Ibid., S. 131-161; Jouanna J. La notion de nature chez Galien, - Ibid., S. 229-262. Полемика с Александром Афродисийским: Pines S. Omne quod movetur necesse est ab aliquo moveri: A Refutation of Galen by Alexander of Aphrodisias and the Theory of Motion, - Isis

ГЕГЕСИЙ 251

52, 1, 1961, p. 21-54; Rescher Ν., Marmura M. The Refutation by Alexander of Aphrodisias of Galen's Treatise on the Theory of Motion. Islamabad, 1969.

Библ.: Kollesch J., Nickel D. Bibliographia Galeniana. Die Beiträge des 20. Jahrhunderts zur Galenforschung, - ANRW II, 37. 2, 1994, p. 1351-1420; 2063-2070; Garcia Sola M С. Bibliografia de Galeno, - Tempus 14, 1996, p. 5-44.

M. А. СОЛОПОВА

ГАРПОКРАТИОН (Άρποκρατίων) из Аргоса (2-я пол. 2 в. н. э.), греческий философ, представитель Афинской школы среднего платонизма, ученик Аттика (Procl. In Tim. I, 305, 6), находившийся также под влиянием неопифагорейцев (школы Нумения и Крония). Согласно «Суде», Г. принадлежали «Комментарий к Платону» (Υπόμνημα εις Πλάτωνα) в 24 кн. и «Платоновский лексикон» (Λίξεις Πλάτωνος). Фрагменты комментариев Г. к «Алкивиаду I», «Федону», «Государству», «Федру» и «Тимею» собраны Дж. Диллоном. Вслед за Аттиком Г. понимал демиургический акт в «Тимее» как творение мира во времени (fr. 13). В духе Нумения Г. учил о трех ступенях универсума (ср. триаду ум-душа-космос), истолковываемых как иерархия богов: 1-й бог - Уран или Крон, 2-й - Зевс или Зен, 3-й - небо или космос; при этом 1-й и 2-й бог замещают собой платоновского демиурга (fr. 14 = Procl. In Tim. I, 304 sq. Diehl). Г. признавал бессмертие всех душ -«даже у муравьев и мух» (fr. 10). Телесность, по Г., - источник зла, поэтому для души оказывается злом всякое воплощение (fr. 11, 12). «Комментарий» Г., вероятно, содержал общие положения среднеплатонической доктрины и частные мнения самого Г.; он был использован неоплатониками, в первую очередь Порфирием.

Дата добавления: 2015-07-10