Первые отклики читателей на вторую редакцию 10 страница

— В этом смысле, я согласен, что в духовной сфере новое с большим трудом пробивает дорогу в жизнь, — подтвердил ведущий. — Но как же быть?

— Как быть? — переспросил доктор. — Я же сказал, что для этого надо обладать своим собственным внутренним стержнем и умением вникать в суть причин. Понимать причины можно только при наличии собственной точки опоры. Тогда и диалектика мышления будет ориентирована на формирование собственного мировоззрения и полноценное познание...

— Но ведь и в этом случае всё может оказаться ошибочным, — возразил ведущий.

— Конечно, может, — согласился доктор. — Поэтому рассмотрим вопрос: что требуется для создания механизма объективных суждений в духовной сфере? Что может служить критерием духовных истин? Оказывается, если воспользоваться природными принципами созидания, то такие категории противопоставления как: хорошо — плохо, добро — зло просто исчезают за ненадобностью. Если исходить из этих принципов и заложить их...

— Звонок в студию, — перебил доктора ведущий.

Доктор негодующе посмотрел на ведущего, а в студии уже загремел возмущённый голос:

— Доктор, скоро выборы, а мы никак не можем с кандидатами разобраться. Не могли бы вы перед выборами протестировать кандидатов в Президенты? У вас есть какой-нибудь тест, чтобы узнать их истинное лицо, а нам не разочаровываться в очередной раз?

— Тест, конечно же, есть. Можно создать тест и получше, а что толку? Кто из них согласится пройти его? — сказал доктор, параллельно подумав: «Истинное лицо кандидатов на власть только унитазу дозволено видеть»

Возмущённый голос в сердцах продолжил:

— Ей-богу, доктор, надоело жить, как овцы на закланье для чьих-то игр в демократию...

Голос оборвался, и послышались гудки отбоя. Доктор удивлённо посмотрел на ведущего, а тот прижал наушник к уху и поднял руку, призывая доктора к молчанию.

Спустя мгновение ведущий выкрикнул:

— Доктор. Мы вынуждены срочно прекратить передачу для экстренного сообщения.

-65-

Доктор успел вернуться домой, но сообщение так и не вышло в эфир. Из всех квартир доносились тревожно грустные переливы известных балетных произведений. Однако ничто не омрачало настроения доктора, разглаживающего складки на новой сорочке. Его невеста, наконец, возвращается домой, и, как он уже давно заметил, сама мысль о ней наполняла сердце чем-то таинственно-заманчивым и сочно-тревожным.

Уход за больной тётей, а точнее, за её бессознательным телом, пережившем клиническую смерть, затем похороны, растянулись несколько дольше, чем его стажировка за рубежом. Главное — всё уже позади, и даже тот факт, что издать рукопись сразу не удалось, не огорчал, тем более что решение проблемы эвтаназии доктор ещё не завершил.

«Мы издаём только раскрученных писателей», — вспомнил доктор слова главного редактора, поглаживающего глянцевую обложку с большеротой девицей на унитазе. «Я вас понял и вернусь, когда воду в унитазе спустят», — ответил ему доктор. Редактор отдёрнул руку от обложки, и доктор в девице на унитазе узнал пациентку своего коллеги, скончавшуюся от передозировки наркотиков.

«Придётся издавать за свой счёт», — подумал тогда доктор.

-66-

Свадьба прошла на редкость весело. Стихийно возникший «симбиоз» коллективов, где работали молодожены, наглядно продемонстрировал востребованность психиатрии в искусстве актёрской игры и наоборот. Однако начало свадьбы было не столь радушным. Всем стало не по себе, как только первые взрывы смеха натолкнулись на подчёркнутую сухость молоденькой официантки.

Кто-то не преминул заметить:

— Кажется, официантка нам досталась не из симпатичных...

— Я на минуту отлучусь, — сказал доктор и направился вслед за официанткой.

Вскоре он вернулся, а чуть позже официантка, как бабочка, запорхала вокруг стола. Все были приятно удивлены. Уже удаляясь танцующей походкой, официантка обернулась и одарила доктора такой очаровательной улыбкой, что жена не выдержала:

— А ну признавайся, что это за шуры-муры у тебя?

— Я пригласил её потанцевать, — с улыбкой ответил доктор.

— С какой это стати, — усмехнулась она. — Ей же нельзя танцевать на работе.

— Знаю, что нельзя, но она же молоденькая, и ей тоже хочется попрыгать с остальными. Как я и предполагал, она здесь новенькая и ещё не успела осознать суть изменений, произошедших в её жизни. Работа в ресторане лишила её права выбора, а я предоставил ей это право. Она сделала свой свободный выбор, хоть это и был отказ от своего желания. Главное, что теперь она свой выбор осознала, и душевный дискомфорт исчез. Человеку неприятно, когда он лишён права выбора, когда для него возникает двойной стандарт. Свобода человека — это, прежде всего, отсутствие двойных стандартов, а если человека загнать в тупик, навязав ему чужой выбор, то в таких условиях человек вообще непредсказуем. Его поведение может охватить диапазон от раба до убийцы. Поэтому, при любой возможности надо давать право выбора, даже, если заранее знаешь, что ничего этим не изменишь.

— А если бы она согласилась? — хитро прищурив глаз, спросила она.

— Конечно, потанцевал бы, но и быстро забыл бы о ней, потому что хорошо запоминаются только те женщины, которые отказывают, — отшутился доктор, но, почувствовав, напряжение в её взгляде, продолжил:

— Главное, я нашёл тебя — женщину моей мечты, так что с остальными мечтами и воспоминаниями я могу спокойно распрощаться... Свой выбор я уже сделал.

— И я сделала свой выбор, — резво отозвалась она. — Хватит сидеть, пошли танцевать.

-67-

Уже дома, разбирая подарки, молодожёны обнаружили какой-то невзрачный пакет. В нём лежала солидная пачка денег в крупных купюрах и поздравительная открытка: «С наилучшими пожеланиями примите мой свадебный подарок». На обороте была приписка: «P.S. Доктор, в свёртке денег ровно столько, сколько вы получили бы от государства за добровольную сдачу всего премиального фонда. Теперь распоряжайтесь этими деньгами, как пожелаете. Всегда к вашим услугам по такому-то телефону».

— Наверно, через официантку подкинул на столик с подарками, — предположил доктор.

— Неважно, главное, что даже уголовник посчитался с твоими принципами, — весело отозвалась она, пересчитывая деньги.

— Это не совсем так. Законник, хоть и человек своего слова, но хитрый мужик. По понятиям уголовника, он дал «чистые» деньги и хочет убедить меня, что эти деньги хорошо пахнут. Зато весь премиальный фонд, за вычетом этой суммы, он уже со спокойной совестью положил себе в карман, — с усмешкой отметил доктор, а она тут же спросила:

— Так ты оставишь эти деньги или сдашь?

— Представь себе, что оставлю. Не лежит у меня сердце снова попасть на допрос. Принципиальность иногда граничит с глупостью, а глупость — дорогое удовольствие, — рассмеялся доктор, решив про себя: «Эти деньги пойдут на издание книги, которая гораздо важнее моей благопристойности».

Она тоже рассмеялась и сквозь смех сказала:

— А у меня сердце не лежит ехать куда-то в свадебное путешествие. К чёрту всё. Хочу быть с тобой в чистом виде, а не вперемежку с какими-то достопримечательностями, — тон её голоса посерьёзнел. — Поэтому я хочу и с ребёнком повременить. Ты не возражаешь?

— Я согласен, — также серьёзно ответил доктор. — Будем жить по велению сердца, а не ума.

«Закончу с эвтаназией, дам ей почитать, а потом расскажу о своей задумке с изданием книги, — подумал он. — Так она спокойнее смирится с мыслью, что деньги уйдут на благое дело».

-68-

Через пару дней она, сияющая, заскочила в театр, а вышла оттуда огорошенная.

— Знаешь, странно как-то, — сказала она доктору уже дома. — Оказывается, в театре не очень-то и рады мне. Администрация категорически против повторного спектакля, а ведь они прекрасно знают, что я без той роли на сцене не покажусь. У меня ощущение, что это просто повод отвадить меня от театра, а не забота о моих нервах. Так и чувствуется, что они занимаются чем-то нечистоплотным, раз предлагают мне выйти на сцену рядовым статистом с окладом ведущей актрисы. Явно кто-то сверху надавил.

— А ты забыла, кто сидел на спектаклях в первых рядах? Забыла, каково им было выдерживать каждую твою премьеру? Ведь стоило тебе появиться на сцене в новой роли, как их мягкие кресла превращались в раскалённую сковороду. Видно, твоя игра со зрителями кого-то в верхах очень пугает. Думаю, кто-то из них и пожар в твоей мастерской устроил. Ты же взрывная, и всё что угодно могла вытворять на сцене. Теперь ещё и муж-психиатр может справочкой прикрыть любую твою шалость.

— Но мне же надо сыграть ту роль на сцене, — в сердцах произнесла она.

Спустя мгновение она огорчённо спросила:

— Ты тоже считаешь, что я могу сорваться?

— Всё может быть, — серьёзно ответил доктор. — Однако вопрос не в этом. Тебе... — но она возмущённо перебила доктора:

— По-твоему мне остаётся только тешить себя надеждой, что на полоумной женщине ты всё-таки не женился бы?

— И тут ты ошиблась. В одной из восточных стран учителей начальных классов и психиатров после скольких-то лет работы даже к избирательным урнам не допускают. Считают их полоумными, — доктор рассмеялся. — Вот за кого ты вышла замуж, но, пока я не утратил способности посмеяться над собой — не всё потеряно.

Она улыбнулась в ответ, и доктор спокойно продолжил:

— Я понимаю, что без той роли ты не выйдёшь на сцену. В то же время, все твои попытки завершатся поражением в войне с администрацией. Не забывай, что насиженное кресло в кабинете греет куда больше, чем чужой талант на сцене.

Она на мгновение задумалась и воскликнула:

— Придумала! Ты подал мне отличную идею! Не хотят пускать меня на сцену для взрослых, а я перейду на сцену для детей. Стану учительницей в начальных классах.

Доктор удивлённо посмотрел на неё, и она, смеясь, пояснила:

— Не могу же я оставить тебя в полоумном одиночестве. Вместе будем сходить с ума.

— Ты это серьёзно? — ещё больше удивился доктор её столь быстрому решению найти себя в другом амплуа.

— Конечно, серьёзно! Всё! Это я решила окончательно! Мне лучше уволиться из театра, чем вновь взбираться на пьедестал гордыни. Как и ты, я стану представителем гуманной профессии — тихой, скромной учительницей. Тебе и без меня своих психов в больнице хватает.

— А как быть с твоим театром одного зрителя? — осторожно спросил доктор. — Чем заменишь этот наркотик?

— Мой дом, моя семья, да ещё плюс школа и есть мой театр. Другой театр мне не нужен, а лучше зрителей, чем ты и первоклашки, мне не найти. Архива с чужими судьбами больше нет, мастерскую верну и стану учительницей. С моей гордыней покончено. Я сошла с пьедестала, и теперь твёрдо стою на земле.

— Ты моя прелесть разумная! — растягивая слова, сказал доктор, и решительно направился к ней.

«Надо срочно наведаться к цыганам, — промелькнула мысль в её голове. — Говорят, среди них есть бабка, которая любую порчу снимает».

— У меня же передача на студии, — спохватился доктор, взглянув на часы. — Мне пора бежать.

«Занятия в школе кончились, значит, и цыгане уже приехали за своими детьми из интерната, — продолжилась её мысль. — Схожу на их представление и там разузнаю о знахарке». Она с улыбкой вспомнила, как в детстве уговорила маму несколько раз повести её на представление цыганского зверинца, облегчённо вздохнула и сказала:

— А я тем временем учебники соседских ребятишек полистаю. У них как раз каникулы начались.

-69-

Доктор вышел из дома и быстро зашагал по аллее, густо обсаженной кустами. Ему почудилось, что кто-то копошится в зарослях. «Наверно, собака», — подумал доктор и побежал к подъезжающему автобусу.

-70-

На ступеньках перед входом в студию доктора поджидал ведущий.

— Вынужден вас огорчить, — с тревогой в голосе произнёс он. — Прямо сейчас нам позвонили из аппарата Президента с рекомендацией прекратить дальнейшие передачи с вами.

— Свободе слова всегда нужна инструкция сверху, — пошутил доктор в ответ, и мысленно продолжил: «Тем самым, подтверждая истинное месторождение блуда человеческого ума».

-71-

Утром следующего дня доктор вышел за хлебом и, возвращаясь, услышал за собой:

— Доктор, подождите.

Перед доктором возникла молодая цыганка и схватила его за руку.

— Здравствуйте, доктор. Не узнаёте? По руке погадать или сразу же напомнить биение моего сердца?

Обдав лицо доктора жарким дыханием, цыганка прижала его свободную руку к своей упругой груди. Рядом с ней копошился забавный карапуз.

— Я узнал тебя. Пойдём в дом, — сказал доктор, растерянно озираясь.

Мимо промчались дети, ошалевшие от свободы первых дней каникул. Цыганка отпустила руку, а доктор, кивнув в сторону малыша, спросил:

— Твой?

— И не только, — загадочно улыбаясь, ответила цыганка. — Ну, веди в хоромы, командир.

-72-

Услышав звон ключей, жена доктора оторвалась от учебника и выкрикнула:

— Совсем забыла тебе сказать. Я же вчера была у гинеколога на приёме... — как услышала резкий голос доктора:

— Потом расскажешь. У нас гостья.

— Кто это? — радостно воскликнула она и выбежала в переднюю.

— Знакомьтесь. Это моя жена, а это моя давнишняя знакомая, — представил доктор их друг другу.

Лицо цыганки мгновенно перекосилось. Оценивающим взглядом она посмотрела на жену доктора и, ущипнув себя за мочку, хитро спросила:

— А что, детей у вас нет?

Передавая авоську жене, доктор утвердительно кивнул головой. Цыганка усмехнулась:

— Жалость-то какая! Значит, не судьба и придётся показать малышу только его папу. Вот же он, твой папка! Беги к нему!

— Папа, папа! — завопил карапуз и бросился доктору на шею.

Доктор бережно подхватил его, малыш прижался к груди, а жена доктора обомлела: «Ты только посмотри, тихоней прикидывался».

— Теперь и у тебя есть папа, — ласково проворковала цыганка. — Он будет любить тебя и защищать.

— А искать? — моментально обернулся к ней карапуз, и, увидев её утвердительный кивок, ещё крепче прижался к доктору.

Жена доктора подумала: «Нет. Что-то тут не так. С чего это ей надо было так долго блюсти тайну? Да и доктор слишком уж осторожный, чтобы глупостей наделать. Что-то не так... Значит, цыгане уже точно прибыли. Может быть, подружка доктора сведёт меня со знахаркой?»

Она с любопытством взглянула на цыганку и иронично произнесла:

— Вероятно, вам и поговорить есть о чём.

— Нам всем вместе надо поговорить, — попытался возразить доктор.

— Как прикажешь, командир. Вместе — так вместе, — с усмешкой отозвалась цыганка.

— Сестра того парня с корабля, — тихо пояснил доктор жене, а цыганка, вызывающе покачивая бёдрами, направилась в гостиную.

— Это мой сын? Но я же предохранялся, — тихо промолвил доктор, входя вслед за ней.

— Плохо предохранялся, доктор, — рассмеялась цыганка, — у меня в постели забыл свой «предохранитель».

— Не может быть. Я же... — растерянно прошептал доктор, а цыганка, сев на стул, резко перебила его:

— Ты, про пальцем деланных слыхал?

Цыганка усмехнулась и довольно грубо продолжила:

— Вот этим пальцем я его делала.

Средним пальцем руки цыганка сделала движение вверх

— Какая гадость! — возмутилась жена доктора, а цыганка невозмутимо продолжила:

— Но если не веришь, что он от тебя, тогда у жены спроси. Пусть она скажет, как он похож.

— Возьму-ка я малыша, и разбирайтесь без нас от кого он, — резко отозвалась жена доктора.

«Пока вы тут потолкуете, я малыша расспрошу», — подумала она и хотела взять карапуза с коленей мужа. Цыганка придержала её за подол платья и нараспев произнесла:

— Ми-ла-я! Да будет тебе известно, что эту гадость я сделала из любви. А ты решилась бы заиметь ребёнка от любимого человека таким способом? Н-е-е-т. Не решилась бы, потому что ты чистенькая учителка. Угадала?

Цыганка усмехнулась, отпустила подол платья и брезгливо отодвинула от себя учебники, лежащие на столе.

— Вот теперь можешь идти. Не получился у нас разговор всем вместе, а мне с доктором есть о чём вспомнить, поговорить по душам. Истосковалась я, ми-ла-я! Теперь ясно?

Ей показалось, что лицо цыганки было чем-то неуловимо знакомым. Искоса поглядывая на цыганку, она убрала со стола школьные учебники и, взяв малыша за руку, пошла к двери.

— Ты, наверное, голоден. Я тебя покормлю, — с улыбкой сказала она малышу и открыла дверь.

Глазки у карапуза мгновенно заблестели.

-73-

Вскоре, за руку с малышом, она вернулась. Малыш, чмокая, доедал своё яблоко. Цыганка сидела, подавшись вперёд, и упиралась руками в широко расставленные колени. Доктор, съёжившись, нервно курил.

— Не волнуйтесь за доктора. Я рассказала о себе, а он слегка расстроился, — откинувшись на спинку стула, рассмеялась цыганка.

— А вы не волнуйтесь за малыша, — спокойно парировала жена доктора. — Я слегка утолила его голод.

— Премного благодарна вам. А своего ребёночка иметь, слабо?

Губы цыганки вытянулись в ироничной улыбке.

— Мы недавно поженились, — пояснил доктор.

— С чем вас и поздравляю, — усмехнулась цыганка. — Ну, и... — но жена доктора резко оборвала её:

— Вам, сударыня, ребёнка надо вовремя кормить, а не бравировать им. Теперь все помолчите.

Глаза у цыганки от удивления округлились. Карапуз поспешно дожевал яблоко, и все вопрошающе посмотрели на неё.

Наступила тишина, и у неё возникло то сладостное ощущение — быть в центре внимания. Во рту появился забытый солоноватый привкус картона, и, как когда-то в детстве, ей опять не терпелось побыстрее заполучить это нечто главное.

Она закрыла глаза и с вытянутыми руками подошла к цыганке. Потом взяла её за руку и стала нежно гладить. Цыганка удивлённо посмотрела на доктора, а она открыла глаза и, отрешённо глядя куда-то сквозь стену, твёрдо сказала:

— Я всё знаю.

Потом посмотрела на руку цыганки, и по лицу проскользнула гримаса отвращения. Она будто хотела отшвырнуть руку от себя, но, спохватившись, слегка сжала её и с чувством произнесла:

— Вы так много страдали.

Цыганка попыталась возразить, но она сильнее сжала руку и, наклонившись к уху, прошептала:

— Молчи, дура, а то прямо сейчас докажу, что ты всё лжёшь.

Не дав цыганке опомниться, она резко выпрямилась и обратилась к мужу:

— Принеси-ка деньги, которые подарил законник. Ей они нужнее.

Пока доктора не было в комнате, она показала цыганке квадратик картона, обёрнутый целлофаном, и сказала:

— Нашла, когда вытряхивала карманчик малыша от мусора. Судя по дате рождения малыша, вы его вынашивали то ли три месяца, то ли пятнадцать. Ваш недельный роман с доктором был в начале марта. Верно?.. Я знаю, что отец ребёнка — покойный главврач тюремной больницы.

Цыганка молча сняла с шеи ожерелье, и стала задумчиво перебирать бусины, как чётки.

Доктор вскоре вернулся и сразу же уловил, что между женщинами возникла какая-то тайна. Он положил деньги на стол, чувствуя себя лишним. Возникла неловкая пауза.

— Я выйду с малышом погулять, — предложил доктор.

— Да, да. Возьми малыша, сходите в магазин, — поддержала она мужа. — Купи сыну одежду и много игрушек. Можешь не торопиться.

Обращаясь к малышу, она добавила:

— Папа тебе купит много игрушек, а для твоего косолапого мишки леденцы. Хорошо?

Глазки карапуза сверкнули, как два антрацита, и он бросился целовать её руки. Она едва не прослезилась, вспомнив, как когда-то тоже целовала руки в знак благодарности.

Доктор с малышом вышли, и тогда она обратилась к цыганке:

— Полагаю, что у вас уже пропала охота рассказывать свои байки. Лучше я сама расскажу вашу историю, а вы исправьте, если ошибусь... Итак, вам надо было спасать брата, потому что отсидеть весь срок ему было невмоготу. Вы завлекли в свои сети доктора, когда он был консультантом, но доктор отказался помочь с побегом. Тогда вы вступили в интимную связь с главврачом. По опыту с доктором вы поняли, что вопрос о побеге ставить в лоб нельзя. Поэтому вы решили вначале забеременеть от главврача, а потом уже принуждать семейного человека к преступлению. Однако вам не повезло, и шантаж стал причиной смерти отца будущего ребёнка. Ваш брат, воспользовавшись суматохой, сбежал из тюрьмы, ограбил и, вдобавок, успел убить. Всё это произошло сразу же после вашего ухода от главврача, и вы в панике сбежали. К счастью для вас, на гастролях были цыгане со своим зверинцем. Они всегда приезжают сюда к концу учебного года, чтобы на лето забрать своих детей из интерната. Верно?

У цыганки был растерянный вид, а она, не дожидаясь ответа, продолжила:

— Вот у них-то вы и нашли приют, а свой кусок хлеба стали зарабатывать, ухаживая за животными. Кроме малыша, которого носили под сердцем, у вас никого не осталось, и поэтому вы отказались от мысли делать аборт. Наконец, малыш родился, подрос, стал ходить, а однажды пропал. Вы чуть с ума не сошли, пока искали его. Поэтому записали его данные и пришили бирку к карманчику... Цыгане были бы не прочь крутить любовь, но жениться на женщине с ребёнком — это вряд ли. Без мужской поддержки вы ничего не могли дать своему сыну. И тут вы вспомнили, что есть на свете один чудак, которого легко обмануть. Придумали незатейливую пьесу и явились сюда в роли роковой женщины.

— Ах ты, гадина! — взвизгнула цыганка и, отшвырнув чётки на стол, вскочила.

Откуда-то из-за пазухи она выхватила кривой нож, но жена доктора была начеку. Схватив длинный кувшин из латуни, она ударила цыганку по руке, и нож отлетел под диван.

— Вы дьяволица! — вновь взвизгнула цыганка. — Откуда вы всё это знаете?

— Интуиция и здравый смысл, — ответила она и улыбнулась, вспомнив, что такой же ответ дал ей доктор, когда она сама задала тот же вопрос, будучи в психбольнице.

Однажды она уже пережила в себе этот ответ, и теперь он стал её собственностью.

— Я знаю гораздо больше, но вы боитесь слушать, — продолжила она. — Хорошо, что доктор предупредил меня, как люди не любят свидетелей своей подлости. Даже готовы убить их. Ваш брат, к примеру, тоже хотел зарезать, но сначала доктора, а потом уж меня... Хотите почитать его последнее письмо?

— Быть того не может, — испуганно шепнула цыганка и рухнула на стул, а она, воспользовавшись минутной паузой, вышла из комнаты.

Вскоре она вернулась и, передавая письмо с запиской законника, пояснила:

— Эти деньги доктор получил за то, что сообщил ворам шифр. Прочтите, и вам всё станет ясно.

Цыганка с жадностью прочла письмо и записку. Затем взяла со стола спички, зажгла одну, и стала снизу осторожно прогревать письмо.

— В детстве он часто писал мне письма молоком, — стыдливо пояснила она. — Наверно, и сейчас что-то написал, раз просил передать письмо мне.

На бумаге стали проступать какие-то знаки, и губы цыганки беззвучно зашевелились. Спустя мгновение рука с письмом безвольно упала на колени, а цыганка застыла на стуле, как изваяние.

Жена доктора внимательно посмотрела на цыганку и убеждающим тоном произнесла:

— Я прошу вас без эмоций выслушать меня. Вы же хотите счастья малышу. Если вы не лжёте, то отдайте его нам. Я уже полюбила малыша, а доктор уверен, что это его сын. Пожертвуйте родительским эгоизмом ради благополучия сына. Тогда и вы сможете найти для себя новое счастье. Без ребёнка на руках это сделать гораздо проще. В противном случае, я вынуждена буду сказать доктору правду о вас. И каковы ваши шансы, если доктор узнает, что малыш не его сын? Вы начали эту игру, и обратной дороги нет. Разве что, с позором вернётесь к цыганам. Даже эти деньги вам стыдно будет взять... Подумайте. Мало, какой мужчина полюбит малыша, как родного сына... Угрызения совести, что вы стали причиной смерти отца малыша и осиротили ещё трёх крох, всю жизнь будут преследовать вас... Разве я не права?

Ей показалось, что цыганка не слушает. Присмотревшись, она поняла, что ужас застыл в глазах цыганки. «Надо что-то срочно придумать, — мелькнуло у неё в голове. — Тут клин клином вышибать надо». Приблизившись вплотную к цыганке, она доверительным тоном продолжила:

— Сейчас я сообщу вам одну тайну, и вы поймёте, что я тоже принесу себя в жертву.

Она горестно вздохнула и заметила, что теперь цыганка — вся внимание.

— Гинеколог сказал, что детей от доктора у меня не будет, — трагичным тоном сообщила она. — Доктор бесплоден.

Цыганка была явно обескуражена новостью, а она твёрдым голосом продолжила:

— Видите, я с самого начала знала, что вы лжёте, но это неважно... Я решила следующее. Если малыш будет мой, то я скажу доктору, что это я бесплодна. Вы понимаете меня? Я лишу себя права рожать детей. Ведь я могу снова выйти замуж и иметь детей, но я этого не сделаю. Понимаете, на какую жертву я иду? Это я решила твёрдо и обратной дороги нет... Теперь-то вы понимаете, как я люблю доктора и как мне уже дорог малыш?

У цыганки был ошеломлённый вид, а жена доктора вдруг резко приказала:

— Говори! Я хочу знать, что ты думаешь! Ты же для меня теперь, как сестра.

Цыганка ещё мгновение находилась в полной прострации. Затем она вскочила на ноги, отчаянно замотала головой, взвизгнула и, зажав уши руками, как ребёнок затопала ногами.

— Не-е-ет! Вы меня отовсюду вышвырнули! — завопила она. — Вы все такие добрые, хорошие, а мне уже не за что зацепиться в этой жизни!

Она схватила письмо и стремглав выскочила вон.

— Вы забыли взять деньги и бусы, — неслось вслед цыганке, но её и след простыл.

«Ну и, слава Богу», — только подумала жена доктора, как сердце замерло при мысли: «Она же могла убить меня, а сама зарезалась бы или отравилась газом. Это же жизнь, а не сцена театра».

Следующая мысль буквально сразила её: «Я же и не думала забирать малыша себе. Как же это так, само собой, получилось?» Тут только она вспомнила наставления доктора, что надо осознавать своё интуитивное решение.

«Значит, это была интуиция. Продиктовала мне, что надо забрать малыша, а я даже не успела осознать, — подумала она. — Значит, так тому и быть».

Уже вытаскивая нож из-под дивана, она подумала: «Хорошо, что я слегка наврала цыганке насчёт моей жертвы ради малыша. От такой жертвы ей никак не отбрыкаться, а ножичек я выкину, чтобы у малыша не было лишних воспоминаний. Доктор тоже спокойнее воспримет, если я скажу, что вообще не хочу рожать. Где гарантия того, что проклятье режиссёра не сбудется, и я смогу родить нормального ребёнка? Не дай Бог, всю жизнь промучиться с больным. Нет уж. Лучше готовый, здоровый малыш, чем довериться слову какой-то цыганской знахарки, мол, всё в порядке — иди, рожай. Им бы только ручку позолотить».

Внезапно она вспомнила слова доктора, что интуитивное желание надо не только осмыслить, но и обязательно проверить по совести.

«Поезд уехал», — твёрдо решила она и с ножиком в руках направилась к мусоропроводу.

-74-

Доктор с малышом вскоре вернулись. Малыш был в новом костюмчике и выглядел очень симпатично. На боку висел пистолет, а в руках он едва удерживал грузовик. Доктор был в подавленном настроении, но с воздушными шариками в руках выглядел комично.

— А вот и малыш с папой вернулся. Проходи. Теперь это и твой дом, а я твоя мама, — сказала она, расцеловав малыша.

Доктор замер на месте.

— Д-о-о-м, м-а-а-ма, — растягивая слова, важно сказал карапуз, и тут же повернулся к доктору. — А ты всё равно мой папа?

Доктор вздрогнул и кивнул головой. Малыш облегчённо вздохнул, осторожно опустил грузовик на пол, и смело пошёл вперёд.

Наконец, доктор вышел из оцепенения и, не снимая плаща, прошёл в гостиную.

— Где цыганка? Что всё это значит?

— Мой дорогой доктор. Это тот случай, когда копаться в причинах не надо, а надо принять следствие в том виде, в котором судьба тебе его преподнесла. Забудь цыганку. У тебя есть расчудесный сынишка и я. Чего тебе ещё надо?

— Я не могу поверить! Это же невозможно!

— Поверь мне, это не сон. Главное, что теперь нас трое, — сказала она, а сама с удовлетворением подумала: «Вот дурочка! С моим театром одного зрителя тягаться вздумалось».

— А где малыш? Малыш! — позвала она.

В дверном проёме показался карапуз с банкой варенья.

— Мама, открой, хочу, — серьёзно заявил он.

Тут она увидела, что ожерелье цыганки всё ещё лежит на столе. Она схватила его и попыталась спрятать, сжав в своём кулаке. Однако бусины выскальзывали между пальцев, и тогда она незаметно сунула ожерелье в карман плаща доктора.

Через минуту карапуз уже уплетал варенье, и доктор, умиляясь «живой игрушкой», тихо спросил:

— Что тебе сказал гинеколог?

— Пустяки. Сказал, что роды у меня будут трудными... Знаешь, я вдруг чего стала бояться? А вдруг детей у нас не будет?.. Понимаешь, как тогда нам нужен будет твой сын? — робко спросила она и глубоко вздохнула.

Пока доктор раздумывал, что ответить, она собралась с духом и продолжила:

— Думаю, что его сразу примут в секцию по плаванию. Туда совсем маленьких берут, а он не по возрасту крепыш. И ещё тут рядом с нами есть детский хор. Может быть, и туда возьмут. Немного подрастёт, тогда прибавим музыку, шахматы, а учиться он будет уже в моём классе. Да, ещё драмкружок и...

Доктор рассмеялся. Малыш тут же составил ему компанию и залился звонким смехом. Вспомнив, что малыш ест варенье, не помыв руки, она украдкой вытерла слезу и повела его в ванную комнату.

Дата добавления: 2015-07-08