Беспокойные мысли, свиваясь в сложные кольца, мелькали у него в голове.
«Мне осталось пройти несколько миль. Три или четыре. Трудно идти пешком. Но когда под тобой упала загнанная лошадь, то ничего другого не остаётся… За этим лесом, кажется, начинается Оризо… Владения графа. А там и рукой подать до замка. Странно, я иду и не узнаю эти места. Впрочем… глупо и смешно пытаться ночью узнать леса, по которым ты проезжал два-три раза, да и то в карете… В этом замке меня ждёт счастье, при мысли о котором моя кровь холодеет и ум мутится… Как это странно… Меня ждёт моя невеста – Юлия… Это небесное существо, в каждой черте которого природа сполна выразила красоту, доброту и ум… Счастлив тот, кому удастся постоять в её тени, ведь прикоснуться к краю её платья – это незаслуженная награда для того, кто родился смертным.
Вдвойне блажен тот, кому посчастливится посмотреть в её чудный взор. Она – красота не знающая себя… Да и может ли красота познать и узнать себя до конца?.. Она – грация, пьянящая всех своей прелестью, или бледный ангел, сошедший с небес для того чтобы, взглянув на наш мир, тихо ему улыбнуться, никого не упрекнув и ничего не осудив… Только тихо улыбнуться… Как жаль, что люди хотят увидеть в нашем мире непременно удовольствие… или интерес. Ведь посмотреть на всё – на мир, на людей – и тихо улыбнуться – это так просто… и так сложно…»
Молодой человек взглянул на тёмно-синее ночное небо. Оно ответило ему холодным молчаньем. Светлая луна едко и укоризненно скалилась сквозь синий сумрак, изливая на верхушки деревьев свой ржавый свет.
«Как это чудно, что всё мне указывает на Юлию… Она – сокровище - золотое созвездие, сошедшее с небес. Она – небесное сияние, раскрывающее огненный горизонт и разрушающая бесцветную пелену, которая меня окружает… Да, именно так - бесцветную пелену… Ведь мир, который я видел и вижу перед собой – это бесцветная пелена. Пелена, лишённая цвета. Юлия… Не могу ни произнести, ни прошептать это имя без содрогания. Кто знает, чего в нём больше – страсти, боли или наслаждения… Порой мне кажется, что она пришла в наш мир, чтобы сжечь его своей ангельской чистотой. Но разве это плохо? Разве это достойно осуждения? Я люблю её. Вон там, за верхушками деревьев, я вижу луну, которая освещает башни замка. Пусть это выглядит странно и нелепо, пусть весь мир надо мной смеётся, но я твёрдо знаю, что там меня ждёт величайшее счастье, выпадавшее на долю человека. Там – блаженство, которого смертная душа не может вынести…»
Молодой человек решительно двинулся по дороге, огибающей холм слева и теряющейся среди невидимых деревьев. Стояла непроглядная тьма. В такую ночь потерявшийся и заплутавший среди чащи путник мог ориентироваться лишь по звёздам. Незаметно из-за огромных вековых дубов с почерневшей от времени сухой корой появилась высокая тень. Она была ещё темней, чем мрак, царивший в лесу, и было трудно понять, чьею тенью она была – дубов, лип или покосившегося клёна.
- Куда ты, юноша? – промолвила тень печальным голосом.
Путник остановился и с удивлением стал всматриваться в темноту.
- Кто ты? – тревожно спросил он.
Наступила долгая тишина. Тусклая и измятая луна, неожиданно вынырнувшая из-за леса, бросила на верхушки тёмно-синих деревьев несколько тонких лучей жёлтого света и, с укоризной поглядев на ночной лес, скрылась в ночном небе.
- В твоём взоре я вижу отблеск вечно юной зари… Она прекрасна, но скоротечна… - продолжала тень.
- Кто ты? И что тебе надо? – воскликнул путник.
- Видел ли ты зелёные тени, шелестящие между лучами заката?
- Не понимаю…
- Видел ли ты, как быстро они исчезают, разлетевшись и не оставив и следа?
Путник как будто стал различать среди тёмных деревьев зыбкие очертания высокой тени, которая, скрываясь за чёрными листьями, слегка нависала над тропой.
- Откуда ты? – нетерпеливо спросил путник, и в его голосе послышалась лёгкая тревога.
- Я видел мрак пустых долин, где соловей оборвал свою песню, а цветы увяли и почернели от горя…
- Почему ты один? – крикнул путник, вглядываясь в тень и не видя её. – И кого ты ждёшь в этом лесу?
- То, что ты принимал за блаженство, на самом деле лишь недоразумение… Не стремись туда – там лишь пустые стены, среди которых ты не найдёшь того, чего искал…
Тихо промолвив это, тень скрылась во мраке и пропала за деревьями. Появились тучи, и протяжно завыл чёрный ветер.
Не найдя дороги к замку и проплутав по лесу всю ночь, путник решил переночевать в лесной чаще, а утром продолжить свой путь. Он лёг на землю и бессильно закрыл глаза. Вскоре он почувствовал, что находится среди сухих деревьев, молчаливо толпившихся в небольшом овраге. Эти тёмно-коричневые высохшие стволы, твёрдо и прямо смотревшие в ночное небо и тихо-тихо шептавшие что-то на своём сухом языке, неприятно поразили путника своим безысходным унынием и вселили в него тоскливое чувство и лёгкую грусть. Ему стало казаться, что со всех сторон его окружают потемневшие от горя и печали призраки, - их невидимые лица, склоняясь сверху, смотрели на него с укоризной, а их холодные и худые корни медленно и бесшумно свивались вокруг него, оглушая его своим молчанием. Где-то вдалеке протяжно рыдала птица. Путник, обессилев, уснул, и лишённая травы сырая почва постепенно остудила его своим холодным мраком…
* * * *
Озарив и согрев утренний лес своими яркими лучами, огненный жёлтый шар весело сиял на светло-голубом небе и ласково улыбался золотистым и тёмно-красным тканям деревьев. Молодой человек продолжал свой путь. Вдалеке из-за клёнов показались серые вершины старинных башен, и сквозь ярко оранжевую пелену света и синие листья промелькнула колокольня.
«Так вот он, замок Оризо».
Увидев издалека массивные ворота замка, путник невольно почувствовал лёгкую дрожь, пробежавшую по его телу. Огромный прямоугольный замок был окружён серыми стенами, из пустых бойниц торчала трава и комья земли, а когда-то огромный ров, обнимавший Оризо со всех сторон, был засыпан камнями. Сверху на них были навалены доски, по которым проезжали повозки и телеги. Всё здесь говорило о том, что былая военная мощь уступила место неспешной и неторопливой жизни, где торговля и ремесло прочно и надолго свили своё гнездо, а шпага уступила своё место мулам и навьюченным на них мешкам муки. Подойдя к главному въезду, путник увидел перед собой двойные врата. Большие и малые. Большие зелёные ворота предназначались для самого графа и его семьи, - через них, должно быть, в замок когда-то въезжали знатные господа, и раньше они открывались по праздникам, по случаю приезда епископа или во время псовой охоты, - подумалось молодому человеку. Но теперь ветхость сквозила здесь повсюду: похожие на руины серые стены осыпались и слегка наклонились, остатки когда-то сгоревшей деревянной башни безобразно торчали кверху, колоннада возле храма покрылась зелёным мхом и ржавчиной, и во всём были видны гнетущий и непреодолимый упадок и следы безжалостного времени. Молодой человек попытался пройти сквозь большие ворота. Но в это время из них стал выезжать воз с сеном. Два работника, сидя на телеге, громко кричали и о чём-то спорили между собой. Молодой человек посторонился и уступил дорогу. Но лошадь – большая светло-рыжая кобыла – не хотела идти дальше и, понурив голову и упираясь ногами, встала посреди арки и не желала везти свою ношу. Немного подождав, молодой человек повернул в сторону и прошёл сквозь малые ворота. В них была открыта узенькая калитка, пройдя сквозь которую, человек оказывался на небольшой улице, справа и слева обитой шершавыми светло-серыми камнями. Пройдя по ней, молодой человек свернул налево и очутился на площади. Здесь его внимание привлекло небольшое скопление людей. Весело и громко крича, они собрались возле человека в жёлто-красном одеянии с длинными перьями, который был прикован цепями к каменной стене. Его били кнутом по голове. Молодой человек посмотрел на существо с перьями и увидел кровь, стекавшую по его щекам. Красно-жёлтый посмотрел безумными глазами на молодого человека, и на краях его губ проскользнула болезненная улыбка.
- Что вы делаете? – громко крикнул молодой человек.
- Не мешай нам! – рявкнули ему в ответ.
- Я граф Эрэ! Пьер Эре! Отпустите его! – воскликнул молодой человек.
В толпе, окружавшей избиваемого, громко и резко засмеялись. Некоторые с интересом посмотрели на новоявленного графа, и в их лицах проскользнула лукавая усмешка. Пьер побрёл дальше. Вскоре он достиг графского дворца, который был на небольшом возвышении и располагался ровно посередине замка. К дворцу с двух сторон вели две дороги, полукругом огибавшие массивное крыльцо, по обеим сторонам которого стояли круглые белые шары. Пьер быстрым шагом вошёл в переднюю. Не найдя здесь никого, он поднялся по кривой лестнице на второй этаж и вошёл в просторную гостиную. Здесь было несколько слуг. Пьер с удивлением посмотрел на чёрные занавесы, висевшие на окнах, и нетерпеливо обратился к одному из слуг:
- Любезный, доложи обо мне.
Пожилой слуга, к которому обратился Пьер, закрыл правой рукой часть лица и отшатнулся в сторону.
- Слышишь меня? Или нет? Доложи графу – прибыл Пьер Эрэ.
С грохотом открылось окно, и холодный ветер ворвался в зал. Наступила тишина.
Пьер обратился с тем же вопросом к другому слуге, но тот, вздрогнув, как бы нечаянно отвернулся и с виноватым видом бросился прочь из комнаты.
- Эй вы! Где граф? Почему вы молчите?...
Пьер взглянул на другого слугу, который по виду был камердинер.
- Вы что, оглохли? Я Пьер! – воскликнул молодой человек, обращаясь к камердинеру.
- Ах, годы, годы… Я помню прежнюю жизнь… У старого графа была знаменитая на всю округу собачья охота, - старческим шамкающим голосом пробормотал камердинер и отвернулся.
- Послушай, здесь что-то не так…Я Пьер. Ты меня не узнаёшь? Где граф? Где Юлия?
- Даааа… Прежнее время миновало навсегда. Раньше наш замок посещали особы королевской крови. Не то, что теперь.. Помню, покойный епископ льежский… - протяжно протянул камердинер и скрылся в дверях.
Пьер удивлённо посмотрел ему вслед.
- Он рехнулся, - сказал Пьер, обращаясь к молодому темноволосому слуге, который при появлении Пьера смущённо отвернулся и принялся смотреть на зелёный столик, стоявший в углу комнаты.
- Послушай, иди и доложи обо мне графу.
Молодой слуга, услышав это, в ужасе отшатнулся. Тогда Пьер, чуть помедлив, нетерпеливо крикнул двум другим слугам:
- Что с вами? Я вижу, в вашем замке у слуг в голове завелась паутина… Вы меня не видите? Что с вами? Почему вы молчите?
Один из слуг уронил на пол поднос с посудой. Нагнувшись, он стал быстро собирать осколки, а затем поспешно удалился.
- Ветер нынче не тот, - печально промолвил вдруг слуга с тонкими усами.
- Какой ветер? О чём ты?
- Ласточки, вьющие гнёзда на соломенной крыше, принесли печаль… - сказал слуга и быстро выбежал из комнаты.
- Ничего не понимаю. Какие ласточки? О чём они говорят? – спросил Пьер, обращаясь к стенам.
На лице у Пьера промелькнула багровая тень.
- Я Пьер! Граф Эрэ! Позовите графа! Я жду! – крикнул Пьер, глядя на светло-фиолетовый потолок.
Никто не ответил. Оставшись один, Пьер, нахмурившись, зашагал по комнате, а затем, открыв одну из дверей, наугад пошёл по замку. Вскоре он вошёл в гостиную, где ему сразу же бросились в глаза бардовые гобелены, висевшие на стенах, и тонкие птицы, нарисованные на белых тканях, висевших над круглым столом. Он долго глядел на всё это невидящим и непонимающим взглядом. Его внимание привлекли несколько изящных вещиц, лежавших на круглом столе: статуэтка в китайском стиле, фарфоровый амур и миниатюрная расколотая греческая ваза. Словно бы стараясь что-то вспомнить, Пьер смотрел на статуэтку и думал о сухих деревьях, среди которых он провёл ночь… Вскоре он услышал нерешительные шаги, зазвучавшие за его спиной. Пьер быстро повернулся и увидел человека. По костюму он догадался, что это был кастелян.
- Друг мой, скажи, что здесь происходит? Меня не узнают или не хотят узнать. Что с графом? Где его дочь? – спросил Пьер.
- Мой господин, здесь… здесь… смятение.
- Что случилось? Я не понимаю.
- Вы приехали и не можете всего понять…
- Что? О чём ты?
- Произошло непоправимое.
- Говори! Ради Бога, говори! Что произошло?
Кастелян скривил мучительную гримасу и тихо произнёс:
- Юлия… умерла… да.
Наступила долгая пауза.
- Её жизнь угасла. Я очень сожалею…
- Когда?! О, нет!..
- Сегодня ночью… Но самое страшное не это.
- Говори!! Говори!
- Я должен вам всё сказать – ничего не скрывая и ничего не утаивая, - мягко и виновато проговорил кастелян. – Это грустно и непонятно… Она покончила с жизнью…
При этих словах Пьер, остолбенев, схватился за голову. Холодный ужас промелькнул в его глазах.
- Нет! Этого не может быть! Ты шутишь?! Но это плохая шутка!.. Клянусь тебе…
- Да, мой господин, она отравилась. Колба с ядом стояла на столике возле её постели. Мы все удручены… Граф в ужасе. Бедный отец! Произошла страшная несправедливость.
- Расскажи мне всё! - пронзительно крикнул Пьер. - Как… как могло это случиться?? Да нет, я не верю тебе… Ты пьян! Она же знала, что сегодня я прибываю в замок… Ну, может быть, не сегодня, а завтра. Она же моя невеста! У нас будет свадьба! Ты шутишь… Иди и доложи ей о том, что я приехал…
- Я очень сожалею, мой господин.
Кастелян повернулся и, помедлив, хотел было выйти из комнаты. Пьер в ужасе смотрел невидящим взором на фарфорового амура. Амур постепенно увеличивался и, улыбаясь, шевелил левой рукой.
- Как!?! Как могло это произойти? – что есть силы, крикнул Пьер. – Но почему?
- Не знаю, - ответил кастелян. – Думаю, что нет человека, который мог бы ответить на этот вопрос. Мы все потрясены случившимся…
* * * *
Пьер потребовал, чтобы его провели в спальню к Юлии. На небольшой кровати лежала молодая красивая женщина. Смерть придала её лицу какое-то мечтательное и в то же время мученическое выражение. Казалось, тонкое и хрупкое существо ненадолго заснуло и светлый тихий сон овеял её тёмные ресницы.
Пьер не помнил себя. С ним случился припадок. Он исступлённо кричал, размахивая руками, обращаясь к стенам и окнам, - и его гневу не было конца. Он не понимал, где находится. Огненные стрелы свистели и выли в его голове, - и чего в них было больше – холода или боли?
Пьер то пронзительно кричал, то рыдал и заливался безудержным смехом, то вдруг замолкал. Сыпались безудержные проклятья и стенанья. Прошёл час. Дикий воспалённый вихрь сменился бесцветным глухим потоком, из которого не было выхода.
«…Нет!.. Нет!.. Она убила себя! Но почему? Кто скажет мне? Кто ответит?.. Вот говорят, небо…Небо всё видит и всё знает. Но почему, небо, ты поступило со мной так жестоко? Почему твоё пламя пролилось на меня чёрным ядом? и почему этот яд так горек? Ужас! Я один… Моя невеста убила себя…»
Пьер нагнулся и поцеловал мёртвые губы.
«Почему, скажите мне, почему дар, уготованный мне свыше, улыбнулся мне мёртвым взглядом? Взглядом глаз, в которых дышало сияние звёзд!.. Пусть созвездия зачерпнут ладонями из подземных рек, пусть оживут мертвецы, пусть молния спалит мир дотла, но я хочу знать, почему она убила себя!!! Дайте мне карету, на которой я вознесусь на небо и спрошу у высшей силы, как могло такое произойти!!. Где найти путь, который бы привёл меня к ответу? …Почему? Почему?... Я не знаю, что и подумать… Но нет! Я не боюсь ничего!! Пусть судьба яснее заговорит со мной! Пусть покажет мне своё лицо та сила, которая так жестоко играет со мной!! Пусть судьба откроет мне своё коварное лицо – я не устрашусь! Я смело посмотрю ему в огненный взор! Пусть он покажется из-за туч! Пусть он прольёт на меня лучи света – я разрублю каждый из них, я испепелю землю и взойду выше облаков!.. Я вскрою все шифры, пойму все языки – все обличия, за которые ты прячешься! Ты смеёшься?! Ах, какая жалость….Ты просто решил позабавиться и поиграть с маленькими куклами?..»
Пьер достал шпагу и в исступлении проткнул ею картину, на которой был в полный рост изображён какой-то мужчина в красной треуголке. Затем он схватил подсвечник и ударил им об стол. Тонкий стол раскололся на две половины. Пьер встал на правое колено и, согнувшись, склонился на пол. Где-то в вышине раздался звук колокола. Постепенно он стал громче и перерос в невыносимые для уха удары молота. Неистово и грозно раскалённая железная сила рушила на землю жертвы своего гнева. Звеня, летели искрящиеся и шипящие осколки ярости. Словно безумный всадник, который, подгоняя лошадей огнём, промчался по небу на колеснице, воспарил, сгорел и превратился в золу, - словно звезда, которая, полюбив и почернев от счастья, сеет вокруг себя огненную лаву кипящего света, - словно горный вихрь, клубящейся среди вечных лазурных снегов, - словно рокочущее в недрах пустых пещер эхо, с мучительным воем разносящееся среди сырых ущелий, - звук исполинского молота оглушал и, проникая до тёмных глубин, насквозь пронзал своим исступлённым звоном…
В комнату вошла темноволосая девушка. Она была в слезах.
- Люди, слышите колокол?! Это небесная лазурь льёт свой холодный град на землю! Она умерла! Этот бледный ангел умер – он никогда больше не увидит солнца! Я любила её! Почему мне не суждено было стать счастливой? Мы любили друг друга!..
Девушка зарыдала.
- Расскажи мне о ней, Стелла. Почему она умерла? – тихо сказал Пьер.
Стелла не отвечала.
- Я хочу это знать. Что с ней произошло? Я знаю, вы обе с детских лет были неразлучны…
- Да, графиня удочерила меня, - промолвила Стелла.
- Все смотрели на тебя и на неё и видели в вас счастливых сестёр.
Стелла заплакала.
- Мы вместе воспитывались… - рыдая, воскликнула Стелла. – Она… она стала для меня единственным человеком в мире… Без неё моя жизнь теперь пуста и невыносима.
- Скажи мне, Стелла, прошу тебя, как ты думаешь, зачем она отравила себя? И кто ей передал яд? Откуда она взяла эту отраву?..
Стелла молчала, и крупные капли медленно стекали по её тонкому загорелому лицу.
- Я не мог и не могу представить этого…
- Я живу в башне на северной стороне дворца, - тонким голосом протянула Стелла. – Из моего окна я каждый вечер видела её комнату на третьем этаже – гостиную. По вечерам она улыбалась мне в окно и махала рукой… Не знаю, в чём моя вина…
Стелла не могла продолжать. Залившись слезами, она стала громко рыдать, закрыв лицо руками. Вскоре она перестала и гневно посмотрела на Пьера.
- Зачем ты здесь?! – исступлённо крикнула она. – Зачем ты приехал сюда?!
Пьер с удивлением посмотрел на её заплаканное лицо и развивающиеся чёрные волосы.
- Ничтожное, гадкое, мерзкое существо! Ты хотел её отнять у меня!
- Молчи, Стелла!
- Ты думаешь, она принадлежала тебе? – крикнула Стелла. – Ты ошибаешься!
- Я знаю, Стелла, вы обе были дружны с детства…
- Она принадлежала только мне!
- Молчи!
- Ты приехал, чтобы взять её и увезти отсюда. Проклинаю тебя! – воскликнула Стелла и заплакала.
- Молчи!
- Она любила меня, а не тебя! – неистово крикнула Стелла и отвернулась, чтобы не смотреть на Пьера.
Пьер замолчал, внезапно поражённый новой неожиданной мыслью.
- Мы скрывались от чужих глаз, - рыдая, продолжала Стелла. – Когда ваша свадьба стала неминуемой, то я сказала Юлии, что вскрою себе вены. Она страшно испугалась, ведь она любила меня… А теперь всё кончено…
Сказав это, Стелла выбежала из комнаты, оставив Пьера одного.
Вскоре в дверях появился граф. Он не ожидал встретить здесь Пьера и поэтому почувствовал неловкость. Это был статный, высокий и седой мужчина. В его большом и широком лице было что-то тяжёлое и одновременно детское. Гримаса исказила его губы. Он отвернулся к окну и молчал. Не зная, что сказать, Пьер поспешно вышел из комнаты.
Слух о самоубийстве дочери графа быстро облетел всю округу. Пьер решил как можно быстрее покинуть Оризо. Ему отвели скромную комнатку с тёмно-зелёными растениями, которая находилась в западной части дворца. Оставшись в ней один, Пьер долго смотрел воспалённым взором в окно, за которым ярко-красный закат заливал оранжевым огнём горизонт.
«Какой светлый закат! - пронеслось в голове у Пьера. – Твоя улыбка полна яда… Ты осквернил меня.. Ведь я лишь любил – не более того, не более… Кто скажет мне – за что всё это?.. Или это бред? Или сон?...»
Вечерние огни истлели, и дворец погрузился в холодную тишину. Лишь где-то далеко слегка хрустели ветви и пела одинокая птица. Сырая ночь, словно бесцветная медуза, охватила обитателей дворца, и всё погрузилось в сон.
* * * *
На следующее утро Пьер проснулся поздно, часов в десять.
Новая весть неожиданно облетела дворец – Стелла покончила с жизнью. Ночью она бросилась из окна и разбила голову о тёмно-серые камни мостовой. Узнав об этом позже других, Пьер долго не мог этому поверить. Он решил ничему не удивляться и, узнав, где жила Стелла, в сопровождении дворецкого отправился в её комнату. В северную часть дворца, где жила приёмная дочь графа, вёл запутанный лабиринт пустых коридоров. Пьер молча и задумчиво шёл по ним, иногда останавливаясь и в каком-то забытьи всматриваясь в зеркала и в висевшие на стенах натюрморты с цветами, пейзажи и портреты женщин и детей. В коридорах царил холод и мрак. Дворецкий, сопровождавший Пьера, искоса поглядывал на него, словно бы стараясь что-то понять. В его взоре сквозило какое-то сонное удивление.
- Послушай, - обратился Пьер к нему, - что ты думаешь обо всём этом?
- Не знаю и не могу знать, - глухим голосом тихо ответил дворецкий, и в его лице промелькнула лёгкая неприязнь, смешенная с деланной любезностью.
- У вас во дворце очень холодно. И сыро.
- Да… – протянул дворецкий.
Указав Пьеру дверь комнаты, он поспешно удалился. Пьер, оставшись один в северной башне дворца, почувствовал лёгкую тревогу. Лицо дворецкого произвело на него неприятное впечатление. Под ногой скрипнул пол, и Пьер поймал себя на мысли о том, что его почему-то раздражает и выводит из себя всякая мелочь. Он осторожно открыл дверь. Внутри никого не было. Пьера поразило изящество и чистота этой маленькой комнатки. На стенах стояли полки с книгами - Пьер увидел французские и латинские корешки. Сбоку, у окна, стоял клавесин. На стенах были прикреплены рисунки. Их было много – около двадцати. По большей части они изображали одну и ту же молодую девушку. Справа стояла кровать с ширмами, а слева огромное английское зеркало. К нему Пьер почему-то внезапно почувствовал лёгкое отвращение и решил в него не смотреться. На стене висел чёрный крест с золочёной фигурой. Здесь жила Стелла. Внезапное любопытство овладело Пьером. Он стал судорожно рыться в ящиках стола. Не найдя там ничего интересного – так, всего лишь кисти, карандаши, зеркальца да пара безделушек – он бросил взгляд на стол и увидел там несколько листов бумаги, положенные под небольшой кусок белого мрамора. Пьер посмотрел эти листы. Это была часть или какой-то фрагмент дневника - аккуратным ученическим почерком Стелла вела дневник. В душе у Пьера закипело непреодолимое любопытство. Он подошёл к окну и с жадностью принялся читать эти записи.
«24 августа. Когда я начинаю задумываться о смысле жизни, то передо мной встаёт длинная череда непонятных символов и знаков. Я вижу некий шар, из которого во все стороны разбегаются линии. Впрочем, о чём я?.. Сегодня я необычайно рассеяна. На ней была тонкая синяя сорочка. Она была весела и приветлива.
26 августа. Я по-прежнему вижу шар, от которого в разные стороны бегут тонкие линии. Что это? Тайна, скрывающая своё лицо под маской знака? Ядовитая начинка, покрытая кожурой? Истина, спрятанная под оболочками символа? Этот шар отчётливо представляется мне центром, ибо всё движение происходит от него… Из центра бегут линии. Куда и зачем они бегут? Что всё это значит? Можно ли утверждать, что каждая из этих линий – тропинок, мерцающих в зелёных зарослях – ведёт нас к обрыву и исчезновению? И что там, в обрыве?.. Мы гуляли вдвоём по парку. Она была молчалива и как-то странно задумчива.
27 августа. Я всё больше и больше убеждаюсь в том, что без этого человека я не смогла бы жить одна. Опять меня преследовал символ шара.
28 августа. Она говорит, что любит, но при этом как-то странно и растерянно смотрит на меня и словно чего-то боится...
2 сентября. Взгляду, который нетерпеливо скользит по линиям, уводящим прочь от шара, и видит линии, устремлённые от центра, вскоре становится понятно, что каждая из этих троп – это уменьшение, рассеивание и убавление, непреклонно теряющее на своём пути жизнь и бытие… Без неё моя жизнь была бы пуста и одноцветна. Гуляли по парку. Она рассказывала старинную сказку про маленького мальчика с ключиком и часами.
4 сентября. Этот символ шара преследует меня повсюду – даже ночью. Всякая протяжённость и всякое изменение представляются мне признаками упадка, следами и отголосками распада. Сегодня она была печальна. Графиня, кажется, что-то начинает подозревать.
5 сентября. Мы ходили с Юлией вдоль реки. Вдруг, когда я попыталась её поцеловать, она вырвалась и сказала, что Бог сотворил мужчину и женщину. Весь остаток вечера мы не разговаривали. В мою комнату пробрался какой-то рыжий кот с коротким хвостом. Он запрыгнул на клавесин и долго и нагло на меня смотрел. Мне кажется, что и он догадывается. Но мне всё равно. Сидя в темноте, я смотрела из окна моей башни на догорающий закат и думала о шаре.
Если каждая убегающая от центра линия пропадает в неизвестности, исчезнув, сгинув и упорхнув прочь, то ведь это свидетельствует о том, что истина, которая незыблемо пребывает в центре, оглядываясь на эти линии, соскальзывает вместе с ними в бездну и растворяется вслед за ними во мгле…Этот знак – центр и бегущие от него в разные стороны линии – преследует меня повсюду. Я много думаю о нём, находя во всём, что меня теперь окружает, указание на концы этих линий. Да, раньше я была счастлива. Но теперь всё не так. Всюду я вижу лукавые взгляды и слышу насмешливый шёпот слуг. Но мне всё равно. Проходя сквозь заросшие аллеи нашего парка – там, где тёплый воздух, застыв в неподвижности, пригоршнями бросает белых бабочек на колени одиноким прохожим, - я отчётливо видела во всём – в траве, деревьях и небесах – призрачные концы невидимого шлейфа. И это шлейф убегал от моего взволнованного взгляда прочь. Убегал в неизвестность осенней жары с её неподвижной синевой небес и лёгким паром, поднимавшимся с тёмно-коричневой почвы. На деревьях шумели листья. Ах, как я люблю этот звук!
6 сентября. Утро. Тайком от графини она пришла ко мне в комнату, и мы предавались любви.
Вечер. Я гуляла по парку одна и размышляла. Как поймать и как ухватить нити и бесцветные концы того, чему даже нет имени и о чём нельзя ничего сказать утвердительно? Ведь мир в его наготе – это непрерывный поток убеганий и непрерывных потерь. Остановите время, зажмите в руке песочные часы – вы остановите счёт, но не остановите того действа, того неизбывного процесса, имени которому нет, ибо хотя он даже не тень и не отголосок тени, но при этом он непроницаемо и незримо накладывает свою незримую печать на всё. Это зыбкое и зашифрованное действо нельзя назвать по имени – его можно выразить лишь символически: шарообразный центр, от которого во все стороны бегут линии. Такой символ, если вдуматься,сеет тревогу и недоумение.
Мне тяжело сознаться себе в той мысли, которая подспудно преследует меня всякий раз, когда я вижу Юлию. Да, я должна буду вскоре её потерять. И потерять навсегда. Эта грубая и липкая мысль давно приводит меня в ужас. Я живу с этой мыслью уже несколько месяцев и не могу заставить себя в неё поверить. Да, у неё есть молодой жених – граф Эрэ. Пьер Эрэ. Он не богат, но знатен. Старый граф покровительствует этому будущему браку. Пьер прибудет в скором времени в Оризо. Здесь уже начались приготовления. Но я каждый день повторяю Юлии, что она будет только моей. Она меня любит, хотя и неохотно уступает моим ласкам. Она говорит, что Бог сотворил мужчину и женщину. Однажды дворецкий случайно увидел, что я целую Юлию в губы. Она очень испугалась и сказала, что её мать умрёт от разрыва сердца, когда узнает о нашей любви. Хорошо, что я сирота.
7 сентября. Сегодня произошли страшные события. С минуты на минуту ждут её жениха, который должен вот-вот приехать. Юлия в страшном беспокойстве. Я угрожала ей и говорила, что покончу с жизнью, если она не будет моей. Она очень испугалась. Она вообще слишком пуглива. Говорила мне про Марию Магдалину, про семь бесов. Я сказала ей, что если она меня покинет, то я вскрою себе вены, ведь вся моя жизнь сводится только к ней. К моей Юлии. Весь остальной мир для меня скушен и бесцветен. Она меня упрекала. Она нездорова. Я в отчаянии. Я говорила ей, что если она не будет моей, то я всё расскажу её матери и отцу. Она испугалась ещё больше.
P.S. Не знаю, что меня ждёт. Играла на клавесине.
8 сентября. Она сказала, что меня не любит. Чужим голосом. Как будто не было всего. Не знаю, как она могла такое сказать, ведь я помню, как безумно она меня любила раньше. Я пришла в свою комнату и весь вечер плакала».
На этом рукопись обрывалась. Прочитав это, Пьер решил уйти из Оризо и никогда больше сюда не возвращаться. Он был здесь чужой.
Не медля ни минуты, он вышел из комнаты, где раньше жила Стелла, и, ни от кого не прячась и ни с кем не прощаясь, стал спускаться по лестнице…
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |