Здравствуй, Москва!

Началась моя новая жизнь. В ней все было ново: новый большой город, новые родители, новое окружение, новая психология. Во все это надо было сразу вживаться, и я вживалась.

С родителями мужа отношения не сложились сразу. Наверное, я неожиданно вторглась в частное владение Володиной мамы и посягнула на ее личную собственность – на сына. Ох, уж эти мамы великовозрастных сыновей, что они с ними только не делают, превращая их в свою вещь, без которой не могут жить, как без привычной мебели, тапочек или собачки. Им даже в голову не приходит, что они становятся просто тиранами-вампирами своих собственных детей, напрочь лишая их самостоятельности, превращая в капризных, слабовольных, раздражительных существ, не приспособленных к жизни. Этим мамам и невдомек, какие страдания они приносят своим сыновьям, и даже не понимают, почему потом они уходят от них, оставляя в одиночестве. А те просто бегут, спасая себя и свои семьи от этой ненасытной материнской любви.

Вот такая ситуация возникла и в нашей семье. Все, что я ни делала, было не так. Квартира поделилась на территорию мамы и нашу, переходить эту границу было нежелательно. Мы с Володей забились в свою маленькую комнатку и почти не выходили оттуда. Ему была определена роль бедного мальчика, обольщенного провинциалкой. Домашняя атмосфера становилась невыносимой, и мы старались как можно реже дышать ею.

Благо было лето, и мы гуляли по Москве, или выезжали за город, ведь Подмосковье богато прекрасными музеями-усадьбами, такими, как Абрамцево, Поленово, Кусково... Мы тогда их все осмотрели.

Володя постепенно вводил меня в круг своих друзей и знакомых. В этот сложный период адаптации к новым условиям жизни он был для меня и отцом, и матерью, другом и мужем - самым родным человеком на свете. Лето пролетело быстро. Приближался сентябрь, и мне надо было устраиваться на работу по специальности, то есть учителем в школу. Мы жили тогда в центре Москвы, и начала поиск работы со своего центрального, тогда еще Дзержинского, РОНО. Вот тут-то неожиданно для себя я столкнулась с проявлением махрового антисемитизмa. В отделе кадров РОНО меня приняли хорошо:

- Ах, какая, хорошенькая, нам нужны молодые специалисты. Заполните, пожалуйста, анкету.

Заполняю. Даю читать. И вижу, выражение лица тут же меняется:

- Райберг Светлана - что за ерунда - это с вашей-то внешностью и голубыми глазами! Деточка, что ты наделала, да ты жизнь себе загубила.

И сочувственно совсем уже по-матерински:

- Зачем же ты, дорогая, взяла эту фамилию. Ты же историк. Ну, математик, физик - это куда не шло, но историк... Сожалею, но работы ты не найдешь.

Со слезами на глазах я вышла из кабинета, было страшно обидно, вот, думаю, и приехали. Ну, да ладно. Москва большая, 26 районов, где-ни6удь и получится.

Вот мы с Володей и стали обходить РОНО за РОНО, школу за школой. На поиски уходили целые дни.

Денег у нас было мало, мы даже не могли себе позволить обеды в общепите. А за целый день ходьбы по Москве аппетиты нагуливали крепкие. И тогда я стала брать еду с собой. Однажды зашли мы в какое-то кафе, пристроились за столиком, я развернула свои бутерброды, а Володя взял, как обычно, четыре стакана кофе с молоком, тогда это был самый распространенный напиток во всех кафе, столовых и булочных. Только мы приступили к еде, как рядом вдруг раздался смех, не обращая внимания, мы продолжали жевать, но смех все разрастался, на нас просто показывали пальцами. И тут только до меня дошло, что причиной веселья являемся мы. Представьте себе: два маленьких тощих человека на развернутых ладонях держат по огромному бутерброду, да и то, что они держат бутербродом-то назвать нельзя. Это просто полбатона хлеба, разрезанного вдоль, и с него свисает яичница с колбасой, а их стол заставлен стаканами с кофе. И они ловят кайф от этого изобилия. Мгновенно вся эта картина у нас прокрутилась в голове, и мы тоже расхохотались. Есть было уже бессмысленно, смех довел нас до икоты, и мы выбежали на улицу. Больше никогда в жизни я не делала таких бутербродов на полбатона.

К концу августа наши походы в поисках работы закончились удачно. Меня, наконец, взяли учителем истории в 4-5 классы и еще дали ставку старшей пионервожатой. Школа моя находилась далеко от центра, где-то в районе ВДНХ. По тем временам это было довольно далеко, больше часа езды. Работа полностью поглотила меня. Слеты, парады, зарницы, какие-то смотры, семинары, преподавание - в общем, приходила я в школу к восьми утра и уходила в восемь вечера.

Дружина моя насчитывала четыреста человек, и она была образцово-показательной. Свои слеты и приемы в пионеры я проводила в Колонном зале Дома Союзов. Представьте себе: через всю Москву, в метро, с барабанным боем и знаменами мы везли эту ораву детей в центр города, лишь для того, чтобы принять всего несколько достойных ребят в пионеры. И как лучшая дружина мои ребята приняли участие в пионерском параде на Красной площади в честь столетия В. И. Ленина. Вот в таком сумасшедшем ритме я проработала два года. Но это была классная закалка для моей дальнейшей организаторской работы.

ГЛАВА III.

Дата добавления: 2015-11-04