БЛАГОДАРНОСТИ 14 страница

Ба-бах.

– Черт, – сказал он хрипло. – Лампа…

Куина, по-видимому, судьба домашней мебели не интересовала вообще. Парень просто повернул голову Блэя к себе и начал целовать, его проколотый язык проникал в рот, лизал, посасысал... словно не мог насытиться.

Головокружение. От происходящего отчаянно кружилась голова. Во всех своих фантазиях, он всегда представлял Куина как бурного любовника, но то, что сейчас происходило... абсолютно другой уровень.

И, словно издалека, он услышал свой собственный гортанный голос:

– Укуси меня... еще раз...

Громкое рычание донеслось до его ушей, а потом шипение разорвало темноту, когда Куин сместил свое большое, тяжелое тело так, что теперь смог погрузить острые клыки глубоко в горло Блэя.

Блэй выпустил ругательство и смел все, что еще оставалось на прикроватном столике, заменив вещицы своей грудной клеткой, его покрытая капельками пота кожа скрипела по лаковой поверхности, когда он повернулся набок. Выбросив вперед руку он успел упереться ею в поверхность пола и толкнулся обратно, придавая их телам более-менее стабильное положение, пока Куин пил из его вены и так умопомрачительно его трахал...

Не сосчитать, сколько раз – пока все подушки не попадали на пол, не порвались все простыни и не разбилась еще она лампа – и вроде как – он был в этом не совсем уверен, они сшибли картину, что висела на стене над кроватью.

Когда, наконец, спокойствие сменило бурную страсть, Блэй тяжело задышал, и у него возникло чувство, словно он оказался под водой.

С Куином происходило то же самое.

Выступающая на горле влага заставила Блэя предположить, что все настолько вышло из-под контроля, что они даже не запечатали вену, из которой Куин пил его кровь. Да и какая разница. Ему было все равно, он не мог ни думать, ни о чем-либо переживать. Блаженный, опьяняющий отходняк был слишком приятным, чтобы все портить, его тело одновременно гиперчувствительное и онемевшее, горячее и остывающее, болезненно чуткое и удовлетворенное.

Боже, простыни придется стирать. И Фритцу, несомненно, понадобиться супер клей для того, чтобы собрать воедино все лампы.

А где он вообще?

Вытянув руку, он похлопал рядом с собой, пробежал пальцами по ковру и кроватной оборке... и по выдвижным ящикам. Ах, да – он повис с дальней стороны кровати. Что и объясняло его головокружение.

Когда, наконец, Куин с него слез, Блэй думал было последовать за ним, но его тело желало одного – превратиться в неодушевленный предмет. В рулон ткани, скорее всего...

Нежные руки подняли его и очень-очень осторожно перевернули на спину. Последовали еще какие-то движения, а затем он почувствовал, как его разместили на подушках, которые вернули на законное место. Наконец, легкое одеяло накрыло лишь нижнюю часть его тела, словно Куин знал, что ему было слишком жарко, чтобы натягивать ткань выше и в то же время, по мере того как пот, который покрывал его тело, начал высыхать, его постепенно окутывал холод.

Волосы убрали со лба, а затем его голову притянули в сторону. Губы, мягкие как шелк, спустились поцелуями по колонне шеи, а затем долгим, медленным движением язык запечатал колотые ранки, о которых Блэй просил и которые получил.

Затем он позволил повернуть свою голову к Куину. И, несмотря на то, что было темно, он точно знал, как выглядит парень, который сейчас смотрел на него самого – горящие щеки, полуприкрытые веки, красные губы…

Поцелуй, с которым прижались к его рту, был благоговейным, ощущения не сильнее, чем теплый, неподвижный воздух в комнате. Это был поцелуй состоявшегося любовника, такой, которого он хотел даже больше, чем горячего секса, который у них только что случился…

Паника ударила прямо в центр груди и резонировала сквозь тело в мгновение ока.

Его руки сами оттолкнули Куина прочь.

– Не прикасайся ко мне. Не прикасайся ко мне так… никогда.

Блэй вскочил с кровати и приземлился Бог знает где. Пошарив вокруг, он несколько раз наткнулся на различные предметы мебели, но потом смог сориентироваться по тонкой линии света, которая сияла под дверью.

Схватив с пола халат, он ушел, не оглядываясь.

Не мог смотреть на последствия, ни под каким ракурсом.

От этого все становилось слишком реальным.

***

В конце концов, Куину пришлось включить свет в комнате силой мысли. Он больше не мог выносить темноту.

Когда свет затопил пространство, он часто заморгал и выставил вперед ладони, чтобы прикрыть глаза. Когда сетчатка привыкла к освещению, он огляделся по сторонам.

Хаос. Полный хаос.

Да, все произошло на самом деле, ха. И, по иронии судьбы, этот бардак не мог сравниться с тем, что сейчас творилось у него в голове.

«Не прикасайся ко мне так».

О, черт, подумал он и потер лицо ладонями. Он ни в чем не винил парня.

С одной стороны, он действовал с изяществом бульдозера. Чугунной груши. Бронированного танка. Проблема состояла в том, что терпеливо действовать было не возможно: им двигал инстинкт, чистый, как октановое топливо и такой же легковоспламеняющийся – секс был просто крышесносным.

О, Господи, он же отметил парня.

Черт. Не очень хорошо, учитывая то, что Блэй любил другого и состоял в отношениях... и вернулся в постель своего любовника.

С другой стороны, когда мужчина оказывается рядом с тем, кого он так хотел, особенно в первый раз, то происходит именно то, что произошло. Настоящее светопреставление...

Без сомнений, это был лучший секс в его жизни, впервые именно то, что нужно, после многочисленных неподходящих вариантов. И дело в том, что он, в конце концов, хотел, чтобы Блэй знал об этом, искал слова, чтобы выразить все, и, опираясь на прикосновения, пытался проложить путь к признанию.

Но ясно как день, что парню такая близость совершенно ни к чему.

Что влекло еще одно, более глубокое сожаление.

В сексе из мести весь смысл не в притяжении партнеров друг к другу – здесь речь шла о полезности. И Блэй использовал его так, как он сам просил об этом.

Чувство пустоты вернулось с десятикратной силой. Со стократной.

Не выдержав эмоций, он вскочил с проклятьем: заметное напряжение в нижней части спины не имело ничего общего с падением самолета, зато прочно соотносилось с физической нагрузкой, которой он занимался последний час... или даже больше.

Вот дерьмо.

Войдя в ванну, он, не зажигая свет, который в достатке падал из спальни, включил душ. На этот раз Куин подождал, когда вода нагреется – шоковая терапия его телу ни к чему.

Возможно, он был жалким, но последнее, что он хотел, это смыть запах Блэя со своей кожи – сейчас он просто сводил его с ума. Боже, наверное, именно так чувствуют себя все хеллрены этого дома, когда страдают от ревности: он хотел рвануть по коридору, ворваться в комнату к Блэю и избавиться от Сэкстона. На самом деле, он хотел, чтобы его кузен все видел и знал, что...

Чтобы прервать несущийся со скоростью поезда поток мыслей, он вступил в стеклянную душевую кабинку и потянулся за мылом.

Блэй состоит в отношениях, напомнил он себе… снова.

Секс, который у них был, не имел ничего общего с эмоциональным единением.

Так что он, в этот момент пустоты, снова получил еще один удар от судьбы.

Словно она снова воздала ему по заслугам.

Он стоял под душем, и мыло в его руках и вполовину не было таким же мягким, как кожа Блэя, и на четверть не пахло так же хорошо. Вода была не так горяча, как кровь воина, а шампунь не был столь же успокаивающим. Ничто не могло с ним сравниться.

И никогда не сможет.

Куин подставил лицо под брызги и, открыв рот, понял, что молится, чтобы Сэкстон снова совершил ту же ошибку, хоть и ужасно было надеяться на подобное.

Проблема в том, что у него возникло ужасное чувство, что только еще одна измена могла снова привести к нему Блэя.

Закрыв глаза, он вернулся в тот миг, когда поцеловал Блэя в конце... на самом деле, по-настоящему поцеловал его, их губы сошлись так осторожно… затишье после бури. В уме он переписал сценарий, в котором его не отталкивали на самый дальний край проведенной им же самим границы. Нет, в его воображении, все закончилось так, как должно – он поглаживает лицо Блэя и силой мысли включает свет, чтобы они могли посмотреть друг на друга.

В своей фантазии, он снова целует своего лучшего друга, отстраняется и...

– Я люблю тебя, – сказал он навстречу брызгам. – Я... тебя люблю.

Он закрыл глаза от боли, и было сложно различить, что же текло сейчас по его щекам – вода или что-то другое.

Глава 29

На следующий день, в послеобеденное время, вернулась взломщица Эссейла.

Солнце почти село, последние лучи приглушенно-розового цвета пронзали листву, и он наблюдал на экране монитора, как одинокая фигура на беговых лыжах стояла среди деревьев, воткнув лыжные палки в снег рядом с собой и поднеся к лицу бинокль.

А если точнее, то смотрел он на ее бедра и на лицо.

Преимущество его камер безопасности заключалось не только в фантастическом приближении, но также и в том, что их фокус и прицельная линия легко управлялись джойстиком компьютера.

Эссейл прильнул ближе.

Женщина убрала от лица бинокль, и он изучил каждую ресницу вокруг ее темных, расчетливых глаз, розовый оттенок прекрасной кожи ее щек и устойчивый ритм пульсации артерии, поднимающейся к подбородку.

Бенлуи получил от него предупреждение. И все же она снова была здесь.

Было ясно, что она, так или иначе, связана с этим китом наркоторговли – и предыдущей ночью Бенлуи ее, по-видимому, чем-то сильно разозлил, судя по оскорбленному виду, с которым она покинула галерею через черный вход.

И все же Эссейл не видел ее раньше, и это странно. Год назад или около того, он довольно подробно ознакомился с тем, как работает система Бенлуи, начиная с неисчислимого множества телохранителей, заканчивая не относящимися к наркобизнесу сотрудниками галереи, осмотрительными поставщиками и родным братом, который заведовал у него финансами.

Поэтому он предположил, что женщина была независимым подрядчиком, нанятым для конкретной цели.

Только вот почему она до сих пор находилась на его территории?

Он проверил цифровой индикатор в нижнем правом углу экрана. Четыре тридцать семь. Как правило, в данном случае радоваться было нечему, так как на улицу выходить еще слишком рано. Но часы перевели на летнее время, и это человеческое изобретение манипулирования солнцем фактически работало в его пользу шесть месяцев в году.

Снаружи будет жарковато, но он с этим справится.

Эссейл быстро надел костюм от Гуччи вместе с белой шелковой рубашкой, и схватил свое двубортное пальто из верблюжьей шерсти. Парочка сорокамиллиметровых Смит&Вессон, конечно же, оказались идеальными аксессуарами.

Пушки всегда на пике моды.

Схватив свой айФон, он нахмурился и коснулся экрана. Пропущенный звонок был от Ривенджа, так же как и сообщение.

Покидая комнату, он вошел в голосовую почту и прослушал сообщение от Главы Совета, пока спускался по лестнице.

Голос мужчины был очень серьезен и вызывал желание прислушаться:

– Эссейл, ты понял, кто это. Я собираю заседание Совета и хочу, чтобы на нем присутствовал не просто действующий состав – мне нужна стопроцентная посещаемость – прибудет Король и, конечно же, Братство. Как самый старший оставшийся в живых мужчина твоей кровной линии, ты входил в реестр Совета, но числился как неактивный, потому что проживал в Старом Свете. Теперь, когда ты вернулся, самое время начать посещать наши милые междусобойчики. Перезвони мне, мы обсудим твое расписание, чтобы я смог подобрать время и место, удобное для всех остальных.

Остановившись перед дверью, которая перекрывала нижнюю площадку лестницы, он положил телефон в один из внутренних карманов, отпер замок и распахнул ее.

На первом этаже было темно из-за фильтрующих щитов, которые блокировали свет, и огромное открытое пространство гостиной скорее напоминало пещеру в земле, чем стеклянную клетку на берегу реки.

Из кухни донеслось шипение и запах бекона.

Направившись в противоположную сторону, он вошел в обитый ореховой древесиной офис, который отдал в пользование своим двоюродным братьям, и затем в хьюмидор[79], площадью двадцать квадратных футов. Воздух внутри был умеренным, ровно семьдесят градусов[80], а влажность ровно шестьдесят девять процентов, и пахло здесь душистым табаком, который хранился в десятках коробок сигар. После внимательного рассмотрения представленной коллекции, он выбрал три кубинских сигары.

В конце концов, кубинские были лучшими.

Это еще один товар, который поставлял ему Бенлуи – и по довольно высокой цене.

Плотно прикрыв помещение со своей драгоценной коллекцией, Эссейл вновь отправился в гостиную. Шипение прекратилось, его сменил стук серебра о китайский фарфор.

Когда он вошел в кухню, его двоюродные братья сидели на барных стульях за гранитной столешницей, оба ели в одном и том же ритме, словно существовал некий барабанный бой, неслышный другим, который задавал темп их движениям.

Они оба посмотрели на него, повернув голову под одним и тем же углом.

– Я уезжаю на весь вечер. Вы знаете, как связаться со мной, – сказал он.

Эрик вытер рот.

– Я разыскал тех трех пропавших без вести дилеров… они снова в действии, готовы работать. Сегодня в полночь я организую поставку.

– Хорошо. Хорошо. – Эссейл быстро проверил свое оружие. – Постарайтесь выяснить, где они были, хорошо?

– Как пожелаешь.

Они одновременно кивнули, а затем вернулись к своему завтраку.

Он есть не будет. Эссейл достал янтарного цвета флакон, спрятанный за кофейником, и отвинтил крышку. К ней крепилась маленькая серебряная ложка, он наполнил ее коксом с легким звоном. По одной дозе в каждую ноздрю.

Подъем!

Остальное он взял с собой, положив флакончик в тот же карман, где лежали сигары. Он кормился довольно давно, и уже начинал ощущать последствия, движения тела замедлились, разум слегка затуманился, что было для него необычно.

Недостаток Нового Света? Сложнее найти женщину.

К счастью, чистейший кокаин служил хорошей заменой, по крайней мере, на время.

Надев солнцезащитные очки с черными, практически непрозрачными стеклами, он вышел в прихожую и собрался с силами у задней двери.

И распахнул ее настежь…

Эссейл со стоном отшатнулся, словно от натиска, тело дрогнуло: несмотря на то, что девяносто девять процентов его кожи покрывали несколько слоев одежды, а лицо закрывали темные очки, угасающего света в небе было достаточно, чтобы он на мгновенье застыл в нерешительности.

Но времени подчиняться биологии не было.

Заставив себя дематериализоваться в лесные заросли за домом, он начал отслеживать местонахождение женщины в наступающих сумерках. Определить его было довольно легко. Она уходила, быстро передвигаясь на беговых лыжах, лавируя между пушистыми соснами, голыми дубами и кленами. Опираясь на траекторию ее движения и применяя ту же внутреннюю логику, что продемонстрировала она на записи камеры безопасности предыдущим утром, он вскоре обогнал ее, и ждал прямо там, где стоял ее...

Ах, да. Черная «Ауди», припаркованная возле галереи. Оставлена на обочине вспаханной дороги примерно в двух милях от его собственности.

Эссейл стоял, прислонившись к водительской двери, и попыхивал своей Кубинской сигарой, когда женщина вышла из лесной чащи.

Она застыла с лыжными палками в воздухе.

Он улыбнулся ей и выдохнул в сумерки облако дыма.

– Прекрасный вечер для физических упражнений. Наслаждаетесь видом... на мой дом?

Ее дыхание участилось от напряжения, но не от страха, и это очень возбуждало.

– Я не понимаю, о чем Вы говорите…

Он оборвал ее ложь на полуслове.

– Ну, а я могу сказать, что в данный момент, я наслаждаюсь тем, что вижу.

Когда его взгляд сознательно скользнул по ее длинным, подтянутым ногам в облегающих лыжных брюках, она посмотрела на него.

– С трудом верю, что Вы хоть что-то видите сквозь эти очки.

– Мои глаза чувствительны к свету.

Она нахмурилась и осмотрелась по сторонам.

– Весь свет уже ушел.

– Но осталось достаточно, чтобы я мог видеть Вас. – Он еще раз затянулся. – Хотите знать, что я сказал Бенлуи прошлой ночью?

– Кому?

Сейчас она начинала раздражать, и его голос стал резким.

– Мой тебе совет. Не играй со мной – это может убить тебя быстрее, чем незаконное проникновение на чужую собственность.

Ее сузившийся взгляд наполнил холодный расчет.

– Я не знала, что нарушение границ чужой собственности карается смертной казнью.

– Если дело касается меня, то существует длинный список того, что может иметь смертельные последствия.

Она вскинула подбородок.

– Ух, да ты опасен.

Словно он был котенком, который игрался лапкой и шипел на шнурок.

Эссейл двигался быстро, и был чертовски уверен, что ее глаза неспособны его отследить – в одно мгновение он был в нескольких ярдах от нее, а в следующее уже стоял на кончиках лыж, пригвоздив ее к месту.

Женщина тревожно вскрикнула и попыталась отскочить, но, конечно же, ноги застряли в креплениях. Чтобы удержать ее от падения, он схватил ее за руку свободной рукой, в которой не было сигары.

Теперь ее кровь застыла от страха, и, вдохнув аромат, он возбудился. Дернув женщину на себя, он посмотрел на нее сверху вниз, внимательно следя за выражением лица.

– Осторожнее, – сказал он, понизив голос. – Меня очень легко обидеть и тяжело успокоить.

Хотя у нее имелся, как минимум один способ угомонить его.

Наклонившись, он глубоко вдохнул. Боже, ему нравился ее запах.

Но сейчас не время отвлекаться на подобное.

– Я сказал Бенлуи, что посылать людей ко мне домой, это большой риск для него – и для самих нежданных гостей. Я удивлен, что он не сообщил тебе об этих, скажем так, очень четких границах собственности.

Краем глаза он уловил еле заметное движение плечом. Она собиралась достать свое оружие правой рукой.

Эссейл взял сигару в зубы и поймал тонкое запястье. Сдавливая и останавливаясь лишь тогда, когда от боли ее дыхание стало глубже, он наклонил ее тело назад так, чтобы она безоговорочно прочувствовала, какой же силой он обладает – над самим собой, над ней. Над всем.

И в этот момент в женщине проснулось возбуждение.

***

Сола давно, возможно, слишком давно, не хотела так сильно ни одного мужчину.

Не то, чтобы она вообще не находила мужчин привлекательными, или ей не поступали предложения горизонтальных упражнений от представителей противоположного пола. Просто никто не казался достойным внимания. И, может быть, после того, как одни отношения не сложились, она вернулась к своему строгому бразильскому воспитанию – что было довольно иронично, если учитывать, чем она зарабатывала на жизнь.

Этот человек, однако, привлек ее внимание. Основательно.

Хватка на ее руке и запястье была далеко не вежливой, и более того ей не дали никакого послабления как женщине, боль от захвата доходила до самого сердца, от чего оно билось как сумасшедшее. Кроме того, угол, под которым ее согнули, испытывал пределы гибкости ее позвоночника, а бедра уже горели.

Но тут инстинкт самосохранения... выключился. В самом деле, глядя в эти черные очки, она прекрасно понимала, что он может убить ее прямо здесь. Свернуть шею. Сломать руки, чтобы просто понаблюдать, как она кричит, перед тем, как задушить ее в снегу. Или, может быть, просто вырубит ее и бросит в реку.

В сознании зазвучал голос ее бабушки с сильным акцентом: «Ну почему ты не можешь встретить хорошего парня? Парня из знакомой нам католической семьи? Марисоль, этим ты разбиваешь мне сердце».

– Я лишь могу предположить, – прошептал этот темный голос с незнакомым ей акцентом, – что сообщение не дошло до тебя. Я прав? Бенлуи просто не смог донести до тебя эту информацию, именно поэтому, даже после того как я напрямую высказал свои намерения, ты снова появляешься рядом с моим домом? Полагаю, все случилось именно так – может, ты просто не получила от него голосового сообщения. Или смс, или е-мэйла. Да, уверен, что ты просто потеряла связь с Бенлуи, не так ли?

Давление на нее усилилось, намекая, что сил у него оставалось еще очень много – и это пугало, если не сказать больше.

– Не так ли? – прорычал он.

– Да, – выпалила она. – Да, все именно так.

– Так что я могу ожидать, что ты больше здесь не появишься, верно?

Он снова встряхнул ее, и от боли глаза слегка закатились.

– Да, – выдохнула она.

Мужчина ослабил хватку настолько, что она могла сделать несколько вдохов. Затем он продолжил говорить, и его голос звучал подозрительно соблазнительно.

– Теперь, мне от тебя кое-что нужно, прежде чем я тебя отпущу. Ты расскажешь мне, что ты обо мне знаешь… все.

Сола нахмурился, подумав, что это глупо. Без сомнения, такой человек, как он, прекрасно знал, какого рода информацию могла собрать о нем третья сторона.

То есть, это была проверка.

Учитывая то, что ей очень хотелось снова увидеть свою бабушку, Сола сказала:

– Я не знаю Вашего имени, но могу предположить, чем Вы занимаетесь и чем занимались.

– И что же это?

– Я думаю, что именно Вы избавились от мелких дилеров в городе, чтобы обеспечить полный контроль над территорией.

– Газеты и телевизионные новости утверждают, что это были самоубийства.

Она просто продолжила… в конце концов, не было причин, чтобы спорить.

– Я знаю, что Вы живете один и, насколько я могу судить, Ваш дом оснащен довольно странными оконными конструкциями. Камуфляж построен так, чтобы выглядеть как интерьер дома, но... за ним что-то есть. Я просто не знаю, что именно.

Лицо, возвышавшееся над ее собственным, оставалось совершенно бесстрастным. Спокойным. Умиротворенным. Как будто он не пригвоздил ее к месту и не угрожал телесными повреждениями. Контроль был... эротичным.

– И? – продолжил он допрос.

– Это все.

Он затянулся, не вынимая сигары изо рта, крупный оранжевый круг на ее кончике засветился еще ярче.

– Я дам тебе уйти только один раз. Ты это понимаешь?

– Да.

Он двигался так быстро, что ей пришлось вскинуть руки, чтобы удержать тело на месте, а лыжные палки глубоко вошли в снег. Подождите, куда он…

Мужчина появился прямо за ней, расставил ноги по обе стороны лыжни, своего рода физическая баррикада на пути, которым она прибыла сюда от его дома. Ее левый бицепс и правое запястье горели от того, что кровь возвращалась в них, но тревожное чувство щекотало затылок.

«Убирайся отсюда, Сола», – сказала она себе. – «Прямо сейчас».

Не желая быть схваченной еще раз, она рванула вперед по вспаханной дороге, начищенные, смазанные воском лыжи пытались обрести сцепление с плотным, покрытым ледяной коркой снегом.

Пока она ехала, он следовал за ней, медленно, неумолимо, как большой кот, который следил за жертвой, с которой просто хотел поиграть… по крайне мере, пока.

Ее руки дрожали, когда она кончиками палок пыталась расстегнуть крепления, и изо всех сил старалась как можно скорее запихнуть лыжи в багажник машины. Все это время он стоял посреди дороги и смотрел на нее, сигарный дым поднимался и уплывал за его плечо по направлению к реке.

Сев в машину, она заперла дверь, завела двигатель и посмотрела в зеркало заднего вида. В свете тормозных огней он казался истинным злом, этот высокий, черноволосый человек с лицом, красивым как у принца, и жестоким, словно лезвие.

Нажав газ, она выехала с обочины и погнала вперед, полный привод включился и дал тягу, в которой она так нуждалась.

Она снова посмотрела в зеркало заднего вида. Он все еще был там…

Сола перенесла ногу на педаль тормоза и почти продавила ею пол.

Он исчез.

Словно растворился в воздухе. В одно мгновение он был в поле ее зрения... и потом стал невидим.

Вздрогнув, она снова нажала на газ и перекрестила колотящееся сердце.

В нарастающей панике она гадала, что, черт возьми, он был такое.

Глава 30

Только опустились ночные жалюзи, как Лейла услышала стук в дверь, и прежде, чем запах просочился сквозь деревянные панели, она поняла, кто пришел ее повидать.

Бессознательно, ее рука потянулась к волосам… и обнаружила их в полном беспорядке, они спутались от того, что она весь день проворочалась в постели. Более того, она даже не потрудилась сменить верхнюю одежду, в которой ходила в клинику.

Но не пустить его в комнату она не могла.

– Входите, – крикнула она, садясь повыше и поправляя покрывало, которое натянула почти до подбородка.

На Куине была боевая одежда, отчего она сделала вывод, что сегодня ночью у него дежурство… а может и нет. Она была не в курсе расписания.

Их взгляды встретились, и Лейла нахмурилась.

– Ты плохо выглядишь.

Он поднес руку к повязке над бровью.

– А, это? Всего лишь царапина.

Только вот не травма привлекла ее внимание. А его пустой взгляд и мрачные впадины под скулами.

Он остановился. Втянул носом воздух. Побледнел.

Она сразу же посмотрела на свои руки, которые снова сцепила.

– Пожалуйста, закрой дверь, – сказала она.

– Что происходит?

Когда он выполнил ее просьбу, Лейла глубоко вздохнула.

– Прошлой ночью я ходила к Хэйверсу…

– Что?

– У меня кровотечение…

– Кровотечение!? – Он бросился вперед и практически рухнул на кровать. – Какого черта ты не сказала мне?

Дева Дражайшая, было невозможно не отступить при виде его ярости – да и по правде говоря, силы оставили ее в этот момент, и она была не в состоянии воспользоваться инстинктом самосохранения.

В тот же момент Куин умерил свой гнев, встал с кровати и начал ходить кругами. Снова повернувшись к ней лицом, он хрипло сказал:

– Извини. Я не хотел кричать. Я просто... Я беспокоюсь о тебе.

– Мне очень жаль. И я должна была сказать тебе... но ты сражался в городе, и я решила тебя не беспокоить. Я не знаю... честно. Я, наверное, не могла мыслить здраво в тот момент. Я была в отчаянии.

Куин сел рядом с ней, его огромные плечи поникли, когда он сцепил пальцы и положил локти на колени.

– Так что же происходит?

Все, что она могла сделать, это пожать плечами.

– Ну, как ты сам уже почувствовал... у меня кровотечение.

– Насколько сильное?

Она подумала о том, что сказала медсестра.

– Достаточно.

– Как давно?

– Это началось примерно двадцать четыре часа назад. Я не пошла к Доку Джейн, потому как не знала, насколько этот вопрос является личным, а также потому, что у нее нет опыта работы с беременностью вампиров.

– Что сказал Хэйверс?

Теперь она нахмурилась.

– Он отказался рассказать мне что-либо.

Куин резко повернул голову.

– Что, прости?

– Из-за моего статуса Избранной он будет обсуждать этот вопрос только с Праймэйлом.

– Ты серьезно, черт возьми?

Она покачала головой.

– Да, я тоже не могла в это поверить… и боюсь, я покинула клинику при совсем неблагоприятных обстоятельствах. Он низвел меня до статуса вещи, словно я ничто... ничто, лишь сосуд…

– Ты же знаешь, что это не так. – Куин взял ее за руку, его разноцветные глаза горели. – Не для меня. Ни за что и никогда.

Она протянула руку и коснулась его плеча.

– Я знаю, но спасибо за эти слова. – Она вздрогнула. – Мне нужно было услышать их прямо сейчас. А что касается того, что происходит с... со мной... Медсестра сказала, что ничего нельзя сделать, чтобы остановить это.

Куин опустил взгляд на ковер и долго-долго на него смотрел.

– Я не понимаю. Так не должно было быть.

Проглотив это ужасное чувство неудачи, она села и погладила его по спине.

– Я знаю, что ты хотел ребенка так же сильно, как и я.

– Ты не можешь его потерять. Это просто не возможно.

– Как я понимаю, статистика не очень утешительна. Ни в начале... ни в конце.

– Нет, ты не права. Я видел... ее.

Лейла прочистила горло.

– Не всегда сон становиться явью, Куин.

Казалось, это так легко сказать. И все было так очевидно. Но больно до глубины души.

– Это был не сон, – угрюмо сказал Куин. Но потом встряхнулся, и снова посмотрел на нее. – Как ты себя чувствуешь? Тебе больно?

Когда она не сразу ответила, потому что не хотела лгать ему о спазмах, он поднялся на ноги.

– Я иду за Доком Джейн.

Она вцепилась в него рукой, удерживая на месте.

– Подожди. Подумай. Если я теряю... ребенка... – Она сделала паузу, чтобы собратья с силами, прежде чем произнести следующие слова. – То нет никаких оснований кому-то об этом рассказывать. Никто не должен знать. Мы можем просто позволить природе… – Ее голос сорвался в этот момент, но она заставила себя продолжить. – Идти своим чередом.

– К черту. Я не собираюсь ставить под угрозу твою жизнь, только чтобы избежать скандала.

– Это не остановит выкидыш, Куин.

Дата добавления: 2015-11-04