Проблемы региональной культурной политики

Г, М. БИРЖЕНЮК, А. П, МАРКОВ

ОСНОВЫ РЕГИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ

И ФОРМИРОВАНИЯ

КУЛЬТУРНО-ДОСУГОВЫХ

ПРОГРАММ

Cанкт-Петербург-1992

Издание осуществлено за счет средств авторов

1SSBN ^6072-002-5

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ КУЛЬТУРЫ

ТВОРЧЕСКО-ПРОИЗВОДСТВЕННОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ

«ИМПУЛЬС» ИННОВАЦИОННЫЙ ЦЕНТР «АЛЬТ»

{Ломендовано к изданию редакционным советом СПбГИК.

Рецензенты: доктор пед. наук профессор А. С. Каргин, канд. пед. наук А. А. Сукало.

•-*•.

Авторы разделов: I, II, VI, VII — А. П. Марков, III, IV, V —Г. М. Бирженюк.

с —*'

ведение, заключение — Г. М. Бирженюк, А. П. Марков.

Г. М. Бирженюк, А. П. Марков. 1992.

ПРОБЛЕМЫ РЕГИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ

(вместо введения)

В связи с децентрализацией системы управления культурой и переводом учреждений культуры на новый хозяйственный механизм существенно актуализировались проблемы культурной политики на региональном уровне. Именно здесь сегодня должна складываться стратегия развития культуры с учетом социально-экономических особенностей развития территории, интересов и запросов различных категорий населения, культурного потенциала региона и др.

Следует отметить, что проблема региональной культурной политики"оказалась принципиально новой как в теоретическом, так и прикладном аспектах. Это обусловлено тем, что Советский Союз с самого своего основания строился как унитарное государство, где все управленческие процессы были предельно централизованы. Тотальное огосударствление духовной жизни предопределяло непреложность ситуации, когда вся культурная политика вырабатывалась в высших эшелонах государственной власти и на «местах» задача сводилась лишь к ее реализации. Ныне стало очевидным, что тоталитаризм и культура понятия совершенно несовместимые. Это понимание совпало по времени с дезинтеграционными процессами, охватившими практически все сферы экономической, политической, культурной жизни нашей страны в последние пять-шесть лет. В условиях децентрализации управленческих структур и активизации процессов саморазвития культуры с особой остротой встала проблема выработки новой методологии и принципов государственной культурной политики, которая была бы адекватна новой социально-экономической, политической и культурной реальности. Речь идет о том, что переход на рыночную экономику вызывает резкую дифференциацию доходов и, следовательно, уровня жизни населения. Значительные группы людей будут вынуждены существенно сократить культурные контакты (пожилые люди, подростки, др категории с фиксированными доходами). Руководствуясь принципом социальной справедливости, государство обязано обеспечить этим категориям культурный минимум за счет финансирования соответствующих программ.

Другой аргумент, свидетельствующий в пользу тезиса об актуальности проблемы культурной политики, связан с тем, что неразвитость культурных запросов значительной части населения, ориентация многих категорий людей на продукцию, потребление которой не требует духовных и нравствен-ных^ усилий, предопределяет необходимость в «энергетиче-' ской» подпитке со стороны государства тех программ и проектов, которые оптимизируют культурные интересы и потребности населения.

Наконец, совершенно очевидно, что культура может и должна максимально способствовать, используя свой потенциал, снятию социальной напряженности в обществе. Это достижимо также на основе научно обоснованной культурной политики. Собственно мы уже являемся свидетелями существенных просчетов в культурной политике прошлых десятилетий, которая привела к частичной утрате национальной самобытности многих наций и народностей нашей страны. Задача современной культурной политики в этой связи заключается в том, чтобы нивелировать имеющиеся диспропорции в национально-культурной сфере и оптимизировать межнациональное общение в сфере культуры.

Ситуация, складывающаяся в культуре, объективно требует перехода от директивного управления к гибкому регулированию культурных процессов Эта тенденция уже обозначилась в той или иной мере и сразу же обнаружила проблемы и противоречия, часть из которых коренится в предшествующем периоде нашей истории, а часть можно рассматривать как следствие перестроечных процессов.

Во-первых, все отчетливее наблюдается дезориентация социальных функций культуры, т. е. происходит смещение приоритетов и ценностных ориентиров, культура подчас отождествляется с производством, где основным показателем эффективности выступает прибыль. При этом традиционные функции культуры — раскрытие сущностных сил человека, нравственное развитие личности, консолидация интересов различных социальных групп и др.— смещаются на второй план и становятся уделом отдельных подвижников. Подмена гуманистических приоритетов и перспектив «злобой дня» и сиюминутной выгодой превращает культуру в средство политических спекуляций. Массовый характер приобретают попытки использовать культуру как средство извлечения незаконных доходов. Констатация факта неблагополучия ситуации в культуре при дефиците позитивных идей и проектов приводит в итоге к объяснению всех бед с помощью пресловутого «образа врага», виновного в разрушении отечественной культуры. Во-вторых, происходит коммерциализация культуры. С одной стороны, новый хозяйственный механизм создал условия для перехода на договорные отношения между заказчиком и исполнителем, позволил более четко сформулировать количественные и качественные требования к деятельности куль-турно-досуговых учреждений, дал невиданную прежде свободу действий как руководителям, так и рядовым работникам. Новые условия хозяйствования позволили увеличить заработную плату в отрасли, более тесно увязать ее с количеством и качеством труда. С другой стороны, основной «вклад» нового хозяйственного механизма заключается в том, что он оказался мощным стимулом развития коммерческих тенденций в работе учреждений- культуры, искусства, досуга. Жизнь показывает, что масштаб последствий введения нового хозяйственного механизма и характер их воздействия на отрасль слабо прогнозировались при разработке нормативных документов, регламентирующих переход культурно-досуговых учреждений на новые условия хозяйствования. По существу в них была заложена «мина» замедленного действия, которая сегодня начинает изнутри взрывать гуманистическую," развивающую, воспитывающую сущность культуры. Аксиоматично положение, согласно которому сфера культуры в целом и особенно художественной культуры не является областью коммерции. Соответствующие институты не должны в качестве генеральной цели преследовать извлечение прибыли. Между тем новый хозяйственный механизм во всех своих модификациях предполагает формирование фонда потребления из источников, часть которых целиком определяется размерами прибыли. Следовательно, в психологическом плане для работника учреждения культуры, искусства, досуга основным мотивом и целью профессиональной деятельности становится извлечение максимальной прибыли, от размеров которой зависит в конечном счете его заработная плата. В результате культура превращается в средство извлечения прибыли, становится предметом спекуляции как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.

В-третьих, просчеты в культурной политике последних лет вызвали дефицит доверия к демократическим формам организации социально-культурной жизни. Речь идет о том, что в предыдущие десятилетия централизованное управление культурой имело в своей основе стратегию максимальной стабилизации и унификации общественной жизни, идею достижения полного соответствия культурной реальности разработанным «свыше» моделям, критериям и конкретным нормативам (вплоть до планирования роста числа читателей и количества читаемых ими книг, посещаемости клубов, музеев и т. п.). В конце 80-х годов «маятник» качнулся в противоположную сторону. Тотальный государственный контроль в сфере культурного строительства стал-однозначно пониматься как порочный, ассоциироваться с командно-административной моделью социализма, утратившей популярность как в массовом, так и профессиональном сознании. На этом фоне стремительно созревала и проговаривалась на различных уровнях идея отказа от всякого вмешательства в культурную жизнь, от регулятивной функции государства и его органов управления по отношению к культуре. Однако децентрализация системы управления, наряду с положительными результатами (к сожалению, пока весьма незначительными), вызвала к жизни реальные и ощутимые негативные процессы, выразившиеся в усилении дестабилизирующих факторов, nqjepe стратегических приоритетов культурного развития. Все это подрывает доверие к идее демократизации и децентрализации культурной политики, готовит психологическую почву для возвращения командно-административных форм и методов руководства.

Указанные процессы, тенденции, конкретные факты культурной жизни наблюдаются на двух уровнях: глобальном, т. е. в масштабе страны и на региональном, т. е. на уровне области, края, р.айона, отдельного города. Здесь они имеют более выраженный характер, обладают столь сильно проявляющейся спецификой, что стало совершенно очевидным: ныне на этом уровне может и должна формироваться система приоритетов культурного развития, т. е. складываться культурная политика, которая органически связывала бы в себе учет глобальных тенденций и местной специфики. Целесообразность такого подхода аргументируется следующими соображениями..

Во-первых, анализ статистики показывает, что при господ--стве общих, генеральных тенденций в одних и тех же временных рамках развитие профессиональной художественной деятельности, самодеятельного творчества, любительства происходит неодинаково на различных территориях: в одних местах наблюдается развитие, в других — спад. Следовательно, определяющими для культуры во многом являются факторы регионального характера.

Во-вторых, на уровне региона возможен наиболее оптимальный вариант культурного развития с учетом региональной специфики и самобытности, возможностей территории — институциональных, материальных, человеческих и т. д.

В-третьих, именно на локальном пространстве достигается максимальная активность участия различных социальных групп в культурных процессах, в общественной жизни в целом.

Между тем, приходится констатировать, что негативные тенденции, характерные для нынешнего этапа развития культуры, имеют в своей основе один источник: отсутствие методологических и методических основ формирования и реализации культурной политики на региональном уровне. Поэтому решение даже таких традиционных, на первый взгляд, задач, как сохранение, восстановление, защита культуры оказывается весьма проблематичным. Дело в том, что на протяжении последних нескольких лет происходит демонтаж фундаментальных позиций, составляющих основу прежней культурной политики. Однако новых оригинальных концепций и идей пока нет. Сложившиеся в предыдущие десятилетия стереотипы культурной политики или разрушены, или оказались непригодными в современных условиях. Поэтому актуализировалась потребность не просто корректировать цели и задачи культурного развития, но и формулировать их заново, одновременно отказываясь от многих принципов, составлявших основу культурной политики прежних лет. Это, в частности, относится к таким задачам, как «стирание национальных различий», разрушение «старой культуры», «формирование нового человека», «культурное обслуживание» и т. д.

В последнее время некоторые регионы делают попытки перейти на новую стратегию культурной политики, находящую выражение в регионных программах социокультурного развития. Однако чаще всего за комплексную программу выдается набор мероприятий сугубо организационного характера.-Подобные «программы», не опирающиеся на глубокий анализ социокультурной ситуации, объективно воспроизводят негативный опыт культурной политики прошлых лет, дискредитируя в итоге саму идею перехода от централизованного управления к регулированию культурных процессов, к созданию условий для саморазвития культуры. Более того, поскольку методология региональной культурной политики зарождалась в условиях активизации национально-культурного движения, охватившего практически все регионы страны, подчас в основу территориальных концепций культурного развития включаются идеи национально-культурной уникальности. Это в конечном счете приводит к изоляции культуры регионов, ограничению культурного развития проблемой национально-этнического самоопределения. Обоснование на уровне концепции необходимости центробежных процессов может стать дополнительным источником конфликтов на межнациональной почве, поводом для отказа от сформировавшихся традиций сосуществования и взаимообогащения культур различных регионов,.национальных и этнических групп населяющих их.

В этой связи сегодня на передний план выходит проблема

разработки новых механизмов региональной культурной по

литики на всех ее уровнях, что требует глубокого и всесторон

него анализа множества факторов, отражающих культурный

потенциал региона, приоритетные направления социально-

культурной деятельности и др. Предыдущий опыт, к сожале

нию, несет в себе крайне мало методообразующих элементов

и не может служить ориентиром в новой социокультурной си

туации..... ■

Предлагаемое пособие призвано в известной мере> восполнить пробел как на теоретическом уровне, так и в прикладном аспекте,.помочь практическим работникам различных уровней— от органов управления культурой областной и районного масштаба до директоров и методистов клубных, парковых, музейных, библиотечных и др..культурно-досуговых учреждений придать принципиально новое качество организации досуга населения, культурной жизни региона.

Авторы в этой связи ставят перед собой следующие задачи:

— показать особенности современной социокультурной си

туации, обусловливающей новые подходы в управлении куль

турными процессами на территориальном уровне;

— дать методику выявления приоритетных направлений

социально-культурной деятельности, формирования социаль

но-творческого заказа на региональном уровне;

— раскрыть механизм формирования культурно-досуговых

программ для различных.категорий и групп населения;.

— сформулировать методологические основы культурной политики и обосновать условия саморазвития культурной жизни региона.

Основная цель предлагаемого пособия заключается в том, чтобы помочь практикам настроить саморегулирующийся механизм культурной жизни, повернуть систему управления от «производства показателей» к реальному человеку, сделать его субъектом культурного развития.

Решая эти вопросы, авторы сознательно шли на слом некоторых стереотипов, сложившихся в практике подготовки методических пособий. Здесь дается минимум ссылок на чей-то опыт, т. к,, с одной стороны, этого опыта почти еще нет, а тот, что имеется, пока далек от уровня, позволяющего выйти на широкие обобщения. С другой стороны, демонстрация чужого опыта в чистом виде зачастую искушает многих последовать ему в форме элементарного переноса найденных подходов, вплоть до конкретных сценариев, в собственную практику. Результат, как правило, оказывается негативным, ибо особенность культурно-досуговой сферы проявляется в том, что любое мероприятие, любая акция здесь неповторимы, т. к. проводятся для специфической аудитории, в определенных условиях, исходя из конкретной целевой установки, с учетом неповторимого, эмоционального настроения людей и т. д.

Еще в большей мере сказанное относится к региональным программам социокультурного развития, которые целиком строятся на учете специфики территории, проблемах населения, приоритетах культурной деятельности, которые различны в каждом отдельном случае. Поэтому в настоящем пособии основной акцент делается на показе методических приемов, позволяющих проанализировать социокультурную ситуацию' в регионе, определить приоритетные направления культурной политики, сформировать социально-творческий анализ и реализовать его.

Учитывая сложность и новизну решаемых сегодня задач в области культурной политики, организации досуга населения, пособие ориентировано на вооружение читателей конкретными методиками. В этих целях оно включает в себя ряд положений, регламентирующих работу по формированию социально-творческого заказа, ресурсного обеспечения культурно-досуговых программ. В тексте пособия приводятся некоторые методики, раскрывающие технологию деятельности на отдельных этапах формирования концепции культурного развития территории. В то же время в связи с ограниченным

объемом настоящей публикации полный комплект методик сбора и обобщения информации, а также принципы ее обобщения в целях изучения социокультурной ситуации в регионе и ряд других методик (экспертной оценки, деловой игры и т. п.) выпущены отдельным изданием, на которое в дальнейшем в необходимых случаях будут делаться ссылки.

материально-техническому, организационному обеспечению программ, контроль их исполнения.

Схематично основные блоки, составляющие культурную политику и этапы ее разработки, можно представить следующим образом:

Концепция развития культуры территории

1. ОСНОВЫ РЕГИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ

Термин «региональная культурная политика» в его наиболее распространенном употреблении обозначает совокупность концепций, принципов, целей, методов регулирования культурного развития на региональном уровне (область, город, район) и выработку соответствующих институциональных форм организации социально-культурной деятельности.

С учетом сегодняшнего понимания культурных процессов обозначим основные теоретические и организационно-методические блоки (они же этапы), составляющие основу региональной политики в сфере культуры:

1. Разработка политики в сфере культуры и досуга с уче

том специфики региона. Задача концепции — разработка ге

неральных направлений и приоритетов развития социокуль

турной жизни, охватывающих культуру как единое, целое.

Концепция определяет общую ориентацию (стратегию) ре

гиональных программ.

2. Формирование региональных программ социокультур

ного развития на базе приоритетных социальных групп и на

правлений социокультурной деятельности. Программы «про

рабатывают» основные приоритеты, сформулированные в рам

ках концепции, устанавливают нормативы и контрольные по

казатели, включая организационное, кадровое, финансовое и

материально-техническое обеспечение основных проектов и

мероприятий. Они выполняют функцию социально-экономи

ческого стимулирования, рождения множества локальных

культурно-досуговых программ, субъектом разработки и реа

лизации которых будут государственные и общественные ин

ституты организации досуга, инициативные группы, отдельные

граждане и т. д.

3. Экспертиза культурно-досуговых программ и заключение договоров (контрактов) с авторами и исполнителями.

4. Организация мероприятий по финансовому, кадровому,

> Культурно-досуговые программы

Субъектами инициирования, реализации и социального контроля программ и проектов, согласования усилий различных социальных институтов и инициативных групп, движений и т. п. может стать координационный совет по культуре, фонд развития культуры и искусства, различные целевые фонды (в лице их попечительских советов) и другие государственные и общественные структуры, создаваемые и действующие при местных Советах.

Как региональные, так и локальные культурно-досуговые программы, разрабатываемые учреждениями, общественными организациями, инициативными группами, гражданами, должны отбираться на конкурсной основе, что позволит в известной мере исключить субъективизм, монополию одного подхода, одной концепции.

Учитывая трудности создания региональных программ, можно избрать и другую логику формирования культурной политики, а именно: ограничиться на первых порах общей концепцией развития культуры. После этого, минуя этап разработки программ, начать с инициирования и учреждения различных общественных структур — фондов, инициативных групп, общественных советов и т. п. Это позволит подключить к организации социокультурной жизни наиболее активную часть населения — представителей творческих союзов, общественных организаций и т. д. Эти структуры могут принять на себя ряд задач по формированию социально-творческого заказа, отбору культурно-досуговых программ, их финансированию, обеспечению реализации. В итоге на базе такого рода проектов может быть создана региональная программа социокультурного развития.

Рассмотрим наиболее сложный — концептуальный блок культурной политики, в основе которого лежит определение принципов, целей и задач социально-культурной деятельности, приоритетных категорий населения и направлений культурного развития территории.

Принципы региональной культурной политики

Сложившееся к настоящему времени понимание сущности культуры и функций государства по отношению к ней позволяет сформулировать следующие принципы культурной политики:

1. Принцип проблемно-целевой ориентации культурной политики, предполагающий решение территориальных проблем с учетом возможностей социально-культурной деятельности, а также проблем конкретных социальных групп и категорий населения, составляющих социальную базу культурной политики. Аргументы в пользу проблемно-целевого подхода состоят в следующем:

Во-первых, отпадает необходимость в дорогостоящих, длительных и в конечном счете малоэффективных социологических исследованиях, с помощью которых традиционно пытались изучить ранее интересы и запросы населения. В силу указанного принципа на первом месте среди факторов, требующих учета, стоят проблемы, а интересы и потребности выступают как нечто вторичное. Они учитываются при разработке и реализации программ, но роль их такова, что вполне достаточно уже имеющейся информации об интересах и потребностях различных категорий населения в сфере свободного времени, полученной ранее в ходе проводившихся практически в каждом регионе социологических исследований. Отметим в то же время, что наряду с культурно-досуговыми программами, субсидируемыми из средств государственного бюджета, могут быть программы, финансируемые самим населением (платные мероприятия, платные услуги и пр.), т. е. коммерческие программы. Для разработки таких программ особое значение приобретает именно изучение интересов и по-.требностей населения, а точнее — спроса как готовности людей оплатить те или иные услуги. По сути это зондаж потен-ниального рынка, где будут реализованы те или иные виды товаров и услуг в сфере досуга. Этому посвящена специальная глава настоящего пособия.

Во-вторых, расширяется «поле» социально-культурной деятельности, которое включает программы в сфере художественной, политической, экологической, нравственной, физической и психической культуры населения.

В-третьих, проблемная ориентация культурной политики активизирует участие населения в социокультурной деятельности за счет определенной синхронизации интересов социальных групп (стремление людей разрешить свои проблемы) и органов управления (создать условия для решения этих проблем). Если раньше была значительная рассогласованность целей субъекта культурной политики (воспитать человека в соответствии с заданным «сверху» идеалом) и субъектов социалнно-культурной деятельности (для них мотивы включения в культурную деятельность были связаны с удовлетворением личных потребностей), то теперь их усилия объединяет проблемно-целевая ориентация.

В-четвертых, проблемно-целевая ориентация позволяет усилить социальную значимость и престиж отрасли как в глазах населения, так и у представителей властных структур. Последнее обстоятельство заслуживает внимания еще и потому, что способно привлечь дополнительные средства для финансирования социально-культурных программ, находящихся на пересечении нескольких' приоритетов и соответствующих им социальных институтов. Например, программы социально-культурного развития территории могут объединять усилия учреждений культуры, спорта, здравоохранения, образования и т. п.

2. Принцип деполитизации социально-культурной деятельности. На уровне культурной политики означает независимость, самостоятельность и автономность любых социально-культурных инициатив граждан от государства, отказ от конъюнктурной «актуальности» и ориентацию на долгосрочные приоритеты и непреходящие ценности. Вектор культурного развития и его перспектива обращены в прошлое. Лишь в этом случае культура «сегодня» станет способом самореализации сущностных сил человека, формой историко-культурного самоопределения социальных групп и территорий, «культурные» границы которых не всегда совпадают с административными, установленными поЯКРс достаточно произвольно и нередко насильственными методами. Культура же способна преодолеть такие границы, стать основой для консолидации различных слоев и групп (партий, религиозных и общественных организаций с различными политическими ориентациями и ценностями). Актуализация и приоритет общечеловеческих ценностей позволит частично снять усиливающуюся социальную напряженность, объединиться для совместного решения проблем, имеющих не только региональный, но и глобальный характер.

Принцип деполитизации социально-культурной деятельности не предполагает ее деидеологизацию, а, скорее, наоборот. Дело в том, что культура последних десятилетий, при всей видимости ее идеологического характера, по существу не была таковой, ибо в обществе отсутствовали условия для развития самой идеологии. Признаки последней — это, во-первых, наличие многообразия концепций и идей, отражающих интересы определенных социальных групп — от профессиональных интересов до классов и наций включительно, их столкновение, борьба; во-вторых, наличие идеологов, т. е. создателей, генераторов иных идей.^[2]

При отсутствии данных признаков мы имеем идеологию без идей и идеологов, т. е. псевдоидеологию (квазиидеологию). По существу такая идеология есть способ (или механизм) навязывания интересов определенной социальной группы всему обществу, подмена всего многообразия интересов ценностями одной социальной группы. В таком случае видимость идеологии обеспечивается с помощью системы социальных институтов, в задачу которых входит насильственное распространение.идей, имитация их связи с реальностью, контроль над человеком и его воззрениями, нивелировка интересов всех социальных групп и внедрение в создание идеи «общности интересов». Отсутствие «идеологов» компенсируется «освящением» единственной концептуальной схемы (марксизм-ленинизм-сталинизм), «элементы» которой пригнаны друг к другу по принципу исключения: из предыдущей концепции изымается все, что противоречит последующей.

В настоящее время на смену квазиидеологии, как считает автор цитируемой выше публикации, приходит эпоха подлинной идеологической борьбы,—^столкновения интересов различных социальных групп. Поэтому призывы к дейдёолбгйза-ции культуры — это попытка вернуться к тотальной идеологии, а, следовательно, к административно-командной системе управления. Лишь при условии множества идей, ценностей, концепций культура сможет выполнить функцию осмысления коренных интересов социальных групп, поиска основ для их согласований и сосуществования, что в конечном счете обеспечит полноценное формирование и развитие структур гражданского общества. В свою очередь, такое общество становится средой, обеспечивающей многообразие и полноту духовной жизни, реализацию гуманистического человекотворче-ского потенциала культуры.

3. Принцип самоорганизации социально-культурной жизни.

Этот принцип в сегодняшней ситуации представляется наиболее существенным, ибо его реализация позволит в максимальной Степени использовать энергию саморазвития культуры, ограничить возможности административного и некомпетентного вмешательства в культурную жизнь.

Перевод культуры в режим самоорганизации предполагает децентрализацию управления и создание новой организационно-экономической модели, соответствующей сегодняшней реальности. В основу такой модели, должны быть положены следующие позиции:

а) создание параллельных структур общественного само

управления на всех уровнях культурной политики,(местном,

региональном, государственном), дополняющих и компенси

рующих ограниченные возможности государственной системы,

управления. Многообразие общественного движения должно

находить, во-первых, организационное оформление в «горизон

тальных» внегосударственных структурах; во-вторых, иметь

социально-правовой статус и механизм взаимодействия и

влияния на деятельность государственных институтов и поли

тику управленческих органов, курирующих сферу культуры и

досуга;

б) децентрализация управления и предоставление субъ

ектам организации культурно-досуговой деятельности макси

мальной юридической, организационной и экономической са

мостоятельности. За последними должна быть признана сво

бода в определении принципов организации своей деятельно

сти, установлении системы и функций органов управления,

форм и методов работы.

Государственное признание общественной организации должно выражаться в форме регистрации ее устава. Перечёнь оснований для отказа в регистрации общественной организации, партии, союза и т. д. определяется международными обязательствами и конституционными нормами.

Создавая правовые условия саморазвития культуры, следует учитывать и использовать опыт некоторых зарубежных стран, в частности, ФРГ, где государство не только не противодействует, но и поддерживает альтернативные движения и гражданские инициативы с целью смягчения социальной напряженности в1 обществе, предупреждая их переход на нелегальные способы существования и конфронтацию с. государством. Такой подход обусловливается тем, что во-первых, социальный мир — это один из общественных приоритетов, во-вторых, альтернативность общественной жизни является одним из показателей развития культуры общества.

4. Принцип обеспечения многообразия, полифоничности социально-культурной жизни предполагает многосубъектность социокультурной деятельности, альтернативность проектов, программ, концепций, идей. Культура — это потенциальная бесконечность, множественность позиций, -мнений, укладов, образов жизни и т. п. В данном случае речь идет о необходимости создания условий для свободного самоосуществления, самореализации человека в культуре. Основой поведения ч"е-ловека в данной сфере должна стать внутренне детерминированная самодеятельность и творческая активность. Самореализация личности, перевод общественных ценностей в личные невозможен без самодеятельности человека, его встречной активности по усвоению общественных норм и идеалов. Мало знать, что есть добро, справедливость, милосердие — каждому человеку надо как бы заново «открыть» эти ценности для себя в процессе духовного самостроительства, надо осуществлять эти ценности в условиях повседневности. Лишь творческая самобытность, индивидуальность, востребованная обществом, гарантирует «приращение» и накопление культурных ценностей, их изменение (развитие и сохранение).

Как известно, развитие есть процесс и результат, который наиболее продуктивен в энергетическом поле альтернатив и не сводим ни к одной из них. Развитие предполагает избыточность вариантов, выбор. Следовательно, богатство индивидуальности определяется избыточностью общественных условий, наличием множества своеобразных «социальных ниш», которые служат формой востребования личностного потенциала.

Многообразие социально-культурной жизни выражается в виде множества организационных форм самодеятельности граждан. Следовательно, оно обеспечивается юридически закрепленным правом свободно создавать «снизу» любые организационные структуры (клубы по интересам, объединения, фронты, партии, движения, фонды и т. п.) независимо от их идеологической направленности. Это право чрезвычайно важно не только для личностного самоопределения, но и для судеб культуры в^елом.

Как известно, в каждом исходном состоянии культура содержит в себе потенциальные варианты своего будущего, которые представлены в наименее институализированных образованиях— в формах самодеятельного движения. Следовательно, для полноценного развития культуры все «субкультурные» образования, независимо от степени их соответствия системе ценностей официальной идеологии и культуры должны ийеть равные условия для свободного развития. В противном случае культура распадается как по вертикали, так и по горизонтали на ряд независимых и несоприкасающихся (или даже конфликтующих друг с другом) субкультур. Сдерживающие механизмы и санкции «официальной», государственной культуры, стандартизация и регламентация, подавление и блокирование социальных инициатив рождает экстремизм, протестные формы поведения, переориентирует социальную активность, на антикультурные, антиобщественные, порой и противозаконные формы поведения (алкоголизм, наркомания, нетрадиционные образы жизни, преступность и т. п.), что ь конечном счете ведет к кризису культуры как целостной системы. Поэтому естественное и свободное развитие неинститу-ациональных пластов культуры (прежде всего, самодеятельного движения во всех его разновидностях и модификациях, свобода культурного самоопределения личности, социальных групп)—это ведущий принцип и механизм саморегуляции и саморазвития культуры в целом. Исторический опыт показывает, что авторитарные монологические модели культуры непреложно обнаруживали тенденцию к стагнации, регрессу, превращению культуры в один из придатков тоталитарного государства.

5. Принцип диалогичности культурных процессов выступает одним из основных условий саморазвития культуры, наиболее сущностной ее характеристикой. Диалог в культуре можно рассматривать как минимум на двух уровнях:

Во-первых, содержательный и взаиморазвивающий диалог ценностей, мировоззрений, укладов, образов жизни, который возможен при условии их «культурной» равноценности. По утверждению М. М. Бахтина, один смысл, одна система ценностей «раскрывает свои глубины», встретившись и соприкоснувшись с другим смыслом, другими ценностями. Диалог преодолевает замкнутость и односторонность этих позиций каждой в отдельности. Лишь в том случае, если культура органично включает в себя различные позиции как равноценные, она становится самодеятельностью человека, пространством поиска смысла жизни и самореализации личности, способом выращивания человеческого в человеке.

Во-вторых, культура как саморазвивающаяся система ■—• это целостное единство, взаимосвязанное, взаимозависимое существование ее «официальных» и «неофициальных» пластов (течений), их смысловой диалог.

Сегодняшний уровень осмысления проблемы позволяет утверждать, что новые возможности и перспективы развития культурной жизни обнаруживаются на границе двух ее «миров»: официальной (институциональной) и неофициальной (неинституциональной или «альтернативной», «параллельной», «второй», «другой») культуры. А это значит, что основным условием ее саморазвития является содержательный диалог ее институциональных и неинституциональных пластов, их функциональная и смысловая взаимодополняемость, которая «.снимает» ограниченность и несамодостаточность каждого из них, поддерживает баланс изменчивости и устойчивости культуры как целостной системы. Существуя в изоляции или вступая в конфликт друг с другом, каждая из этих культур обречена на застой и регресс — одна в силу консервативности ценностей и институтов, преобладания вектора сохранения, другая — по причине игнорирования традиционных, базисных культурных ценностей, норм, технологий.

Функциональная и смысловая взаимодополняемость различных уровней и компонентов культуры становится возможной при равных социально-правовых условиях и доступности культурной инфраструктуры всем субъектам социокультурной жизни. Это положение должно находить свою реализацию в культурной политике в виде конкурсного отбора и финансирования программ, предлагаемых как государственными КДУ, так и другими структурами: общественными объединениями, ассоциациями и т. п.

6. Принцип персонификации культурной жизни предполагает восстановление связи культурных процессов с личностью творца, актуализацию скрытых в отечественной и мировой истории нравственных референтов. Данная проблема становится ныне одной из наиболее острых, поскольку в культуре образовались «пустоты», не заполненные нравственными ценностями и усилиями духовного самостроительства. Именно в этих «пустых местах» культурного пространства рождается зло и нигилизм. Устранить эту причину — значит воссоздать (отыскать в истории и современности) персонифицированные идеи и ценности, которые могли бы стать духовным стержнем и опорой человека (объектом поклонения, восхищения, подражания), цементирующим и смыслообразующим основанием культуры. Последняя как целостность возможна лишь при условии наличия некой системы (или совокупности) ценностей, разделяемых всеми. К сожалению, из «новейшей» истории мы мало можем вспомнить таких имен. А те немногие, которые в прошлые десятилетия -«спасли честь России» и могли бы сегодня стать «нравственным нервом» нации, «обескровленной страхом и тотальным террором»,— это, как правило, бывшие диссиденты, «узники совести», до сих пор так и не получившие соответствующего общественного признания.

Персонификация истории местной (региональной) культуры и «очеловеченные» историко-культурные символы наполнят живым содержанием сегодняшнюю ткань культуры, станут источником «встречной» активности человека, нравственными «референтами» на пути личностного самостроительства. На уровне региональной культурной политики данный прин-, цип может быть реализован как в форме пропаганды деятелей культуры, живших в прошлом в данной местности, так и в виде программ, популяризирующих ныне живущих людей, внесших вклад и определяющих самобытность территории.

7. Принцип культурной преемственности и сохранения актуализируется в контексте рассматриваемых проблем в связи с тем, что основной причиной кризиса культуры является идея развития как отрицания, изменения, которая лежала в основе концепции культурного строительства на протяжении всех предшествующих десятилетий в нашей стране. Наиболее полное воплощение эта идея нашла в концепции «культурной революции».

Сегодня мы понимаем, что искусственное и во многом насильственное стимулирование процессов изменения в ущерб естественно-историческим темпам, объективным закономерностям саморазвития культуры в реальности оказалось ее разрушением.

Действительно, если допустить, что сегодняшняя культурная жизнь вполне благополучна, то достижения в сфере культуры за годы советской власти весьма внушительны: преодоление неграмотности, развитие национальных культур, научных школ, сети культурно-досуговых учреждений и т. д.

Однако нынешний кризис заставляет по иному посмотреть на достижения предыдущих десятилетий. В этих результатах реализации конкретных общегосударственных программ уже была заложена «мина», обусловившая сегодняшние беды: J разложение духовно-нравственной сферы, потеря гуманистических ориентиров, смещение приоритетов. Существенная роль в данном процессе принадлежит идее изменения (в данном случае насильственного), т. е. отрицания вековых устоев, разрушение «старой культуры» под флагом строительства культуры «новой». Уничтожению подлежали не только культурные ценности, но и их носители — интеллигенция (борьба с которой не прекращалась практически никогда, лишь модифицируясь в своих формах — например, переход в 70—80-е годы от прямых тотальных репрессий к ликвидации и подавлению инакомыслия), крестьянство, огосударствление и люмпенизация которого сопровождались вытеснением специфической крестьянской культуры быта, труда и т. д. Кампания «раскрестьянивания» стала способом «раскультуривания» основной части населения России. Крестьянская культура, основанная на любви к труду на земле, в результате «социалистического преобразования деревни» и «культурного строительства на селе» была заменена «культпросветом», «культурным обслуживанием», «шефской помощью», «культурой безделья» (или досугом).^[3]

Игнорирование сущностной природы культуры — ее ориентации на сохранение — привело к утрате основ общечеловеческой морали, забвению базовых, классических ценностей и норм, веками накапливаемых человечеством. Это, в свою очередь, обусловило духовную опустошенность и нравственную деградацию общества, усиление агрессивности и социальной напряженности.

Таким образом, изменение как доминирующий вектор культурной политики в реальности оказывается способом разрушения культуры, ее «ликвидацией» (именно в таких формулировках ставилась задача всеобщего обучения населения основам грамотности — «ликвидация безграмотности»).

В этой связи оптимизация культурной жизни в целом и особенно на региональном уровне предполагает постоянное «востребование» классических ценностей, включенность их в контекст современных культурных процессов. Следовательно, в основу культурного развития на данном этапе должна быть положена идея пр-еемственности, сохранения, созидания. Содержанием приоритетных направлений социо-культурной деятельности должны стать, с одной стороны, те ценности, которые «отфильтрованы» историческим опытом, жизнедеятельностью многих поколений страны, отвечают критериям нравственности "Чи гуманистичное™, с другой стороны — то, что несет в себе специфику^ населения, обычаев, традиций края и что может рассматриваться в качестве социо-культур-ных стабилизаторов.

Дата добавления: 2015-10-28