Трость Фразибула

Пролог.

Это «жжж» неспроста!

Винни-Пух.

Где-то с неделю назад, прогуливаясь по небольшому парку, разбитому возле огромного искусственного озера, что занимает самый центр города, я набрёл вдруг на импровизированную свалку. Она была организована, по-видимому, совсем недавно в небольшом овражке, и не успела ещё обзавестись характерными для всех помоек ароматами. Вандалы! – решил я, но всё-таки подошёл ближе к размытому дождём уступу этого овражка и тут только разглядел, - что, собственно говоря, в него было свалено. А это была вовсе не помойка: бесстыдно раскинув страницы, там неровной кучей валялись исписанные до краёв толстенные тетради, какие-то загадочные рисунки тушью на картоне, и многочисленные компьютерные дискеты, зачем-то проткнутые острым предметом, либо просто сломанные пополам. Омываемый мелким извилистым ручейком, на дне оврага начинал медленно мокнуть и разлагаться чей-то личный архив, выброшенный таинственным злыднем и недоброжелателем.

Помянув лишний раз вандалов, я решил, что всё это загнивает тут неспроста, и, ведомый извечным чувством любопытства, аккуратно, двумя пальцами, взял одну из тетрадей, выглядевшую приличней и опрятней всех прочих, - измочаленных и с вырванными листами.

Вернувшись домой, я высушил её над газовой плитой, изо всех сил стараясь не поджечь, а после – сразу же принялся разбирать нервный, мелкий и прыгающий почерк неведомого автора заметок. Прочитанное меня потрясло. Вот содержимое этой тетради, максимально приглаженное и отредактированное мною: убраны грамматические ошибки, стилистические неточности, и, в первую очередь – обилие экспрессивных и нецензурных высказываний. А ругаться, честно говоря, было от чего. Впрочем, судите сами.

Содержимое найденной тетради.

Следи за собой, будь осторожен.

Следи за собой.

Виктор Цой.

…Так вот, отираясь неделями в этой тусовке и обильно попивая пиво в сквере, я узнал ещё несколько подобных жизнеописаний. Что ещё раз подтвердило мою гипотезу о безжалостной борьбе, ведомой самим городом, а точней, его сущностью, - или как говорят маги, эгрегором, - со всем, что хоть как-то выходит за рамки серого, убогого и дебильного обывательского восприятия. Помните, в предыдущей (она помечена значком «DШ3») тетради я попытался хотя бы для себя, а может и для тебя, неведомый читатель, описать в форме небольших рассказов истории трагически окончившихся жизней нескольких моих друзей: - художников, как я, - да и просто не в меру талантливых людей. Ещё раз повторю: взяться за перо заставила некая выявленная мною закономерность, заключающаяся в смерти, или, что ещё хуже, в, грубо говоря, отыквлении нескольких моих гениальных друзей.

И вот, уже чувствуя, что болен раком лёгких неизлечимо, я начинаю четвёртую по счёту тетрадь (значок DШ4), где постараюсь также в форме рассказов, частью домысленных мною логически – но только там, где не хватало дотошно выкопанных из забвения реальных фактов – описать трагедии других уже людей, чьи имена, естественно, изменены. Хоть я и не был, к великому сожалению, знаком ни с кем из них лично, но обо всех, без исключения, весьма и весьма наслышан: городок-то небольшой. Ещё, конечно, жаль, что нет у меня такого верного и преданного друга, как доктор Ватсон. Вместе мы бы горы свернули! Обидно быть одиноким Холмсом или Дон Кихотом: ни Ватсона, ни даже Санчо Пансы. А Дульсинея Тобосская уехала на такси со встречным жлобом, потому что тот потряс перед её восхищённым личиком мешочком с золотыми баксами.

Так пусть же люди узнают правду, и как следует, задумаются о смысле собственной убогой жизни! И вот – история седьмая: по общему счёту, а в этой тетради – первая:

Говорит Татьяна К-а, писатель и журналист.

Я люблю людей!!!

Рэпер Дельфин.

Извиняюсь, довели! Уж сколько раз ни пыталась дозвониться, либо прийти лично в эту Хрупинскую Панораму, всё время там либо кто-то занят, либо просто - не приемный день. Что же они принимают в остальные, если в каждом выпуске этой газетёнки – мэр на каждой странице, да количество удоев в колхозе имени В. С. Красное Солнышко?

И ещё есть некий германский город-побратим. Я однажды прочитала: с одной коровы – там, у немцев, - выходит 60 тысяч литров молока в год! Мюнхгаузены. А знаете, сколько это, если судить по нормальному? Это полтора центнера в день! Не всякая корова столько весит! По-моему, так сколько ты водки или пива не пей, всё равно по прилизанности и заглаженности местную газету ну никак не переплюнешь. Наверное, нужно иметь особый талант, выпуская такое серое, бессмысленное и насквозь администрированное издание. У меня бы, вот, хрен получилось бы. Однако, хватит о них: как же без убожества-то?

Последние несколько статей, что я написала, местная пресса снова-таки взять отказалась напрочь. Что ж, тогда поеду в областную: ибо, если сор не выносить из избы, то изба эта либо окончательно порастет мхом и развалится, либо постепенно превратится в такое гнилое болото, что и плюнуть туда будет тошно.

А город вовсе и не виноват. Ведь по своей сущности он лишь нелепое, с точки зрения природы, нагромождение разноцветных камней причудливой формы – и только-то. Те, кто его построил, тоже, вообще-то ни причём: откуда ж им знать было, что так всё повернётся?

А вот те, кто его населяет в данный момент…

Когда я их, эти статьи, всё-таки опубликовала в одной из столичных газет, спустя некоторое время ко мне начали приставать на улице абсолютно незнакомые небритые личности с непристойными и омерзительными предложениями. Пару раз меня пыталась, якобы случайно, сбить машина в особенно тёмных городских переулках.

Позже мне объяснил ситуацию некий не в меру умный юрист по имени Эдик:

- Ты переступила некую грань, и у кое-кого просто лопнуло терпение. На тебя и раньше, по моим сведениям, было досье у тех, кому надо, а сейчас, после подобных публикаций, тебе нужно срочно исчезать из города, и желательно – навсегда. Здесь, в провинции, такого не прощают.

Я не послушалась доброго совета, и поэтому меня нашли за городом, с петлёй на шее и висящей на берёзе. Уголовного дела заводить не стали, потому что я с детства страдала депрессиями и частенько подумывала о возможном самоубийстве. Вот, дескать, и воплотила в жизнь свою кошмарную мечту.

Рокер

…Звезда рок-н ролла должна умереть!

Группа «Сплин».

Когда в четырнадцать с половиной лет Павел впервые услышал тяжёлый рок, эта музыка потрясла его. Такое в его окружении слушать было не принято: одноклассники больше прикалывались по «Ласковому маю» – помните, была некогда такая фанерная группа, которая умудрилась даже клонироваться в несколько одинаковых составов. Таким образом, они имели реальную возможность дать концерт в нескольких городах одновременно. Моцарта, или, скажем, Вагнера так просто не клонируешь, ибо великие люди обычно появляются только в одном единственном экземпляре. Зато всяческих овечек Долли можно нашлёпать сколько угодно, безликих – точнее, даже безмордых, и одинаково безмозглых. Но притом - по единому стандарту и вполне взаимозаменяемых. Может, конечно, есть в этом некоторое удобство… А человек тем и должен, согласно определению, отличаться от барана, что всё-таки имеет мозги, а не рога на пустой тыкве, и гордо обзывается Homo Sapiens. Разумный, то бишь.

Но что это я всё о козлах и баранах? – А ведь собирался-то рассказывать о музыке. Так вот, группа «Accept», которую на замызганной и изъезженной кассете МК-60 дал Паше послушать его старший приятель по двору, отличалась от «Ласкового мая» как раз наличием музыки, и, кстати, единственностью и неповторимостью, как стиля, так и состава.

- Ну и как, нравится? – Спросил его на следующий день приятель: - А ведь на самом деле это и есть самый настоящий «хэви метал», который все ругают.

И действительно, в школу однажды приходил специальный лектор, и с умным лицом пугал неокрепшие души подростков ужасами прослушивания рок музыки. Дескать, и сатанисты они, все эти группы, и фашисты, и наркоманы, и вообще неправильные уроды, а так же западная разлагающаяся буржуйская зараза. От неё, сказал, даже кактусы вянут и мыши вешаются. Так вот, этакими омерзительными бяками идейным советским пионерам и комсомольцам увлекаться вовсе не полагается.

В школе тогда было всего два подобных «металлиста». В них, не стесняясь, тыкали пальцами, сдирали с курток железные заклёпки, а однажды скрутили всей толпой и наголо постригли. А чтобы не высовывались, - ишь, нашлись тут рокеры-шмокеры! Работать надо, и учиться во славу КПСС, а не слушать вкрайка всяческую мутотень и пропаганду насилия.

В Паше сидел бес противоречия, и он, даже не раздумывая, присоединился к тем двоим. Еще где-то через полгода у него, наконец-то появилась и гитара системы «Музима», и даже раздолбанный советский фузз, издававший просто чудовищные для непривычного уха звуки. Появилась и барабанная установка: - свежесозданной группе продали списанную по дешевке в одном сельском клубе. Осталось единственное, немногое – найти такое место, где на всём этом обретённом богатстве ещё и играть: дома-то на барабанах особо не потренируешься.

Во Дворце Культуры их встретили настороженно, но помещение кое-какое дали: ребята додумались всё-таки замаскироваться подо что-то общепринятое, навроде «Ласкового Мая» и тому подобных ширпотребов. Однако, стоило начальству только лишь отвести глаза в сторону, музыка тут же изменялась на прямо противоположную и «Мечта Аэлиты» стремительно обращалась в «Полтергейст», то есть в свою истинную сущность. Изменялось и содержание песен: из идеологически правильных композиций о любви и счастье разом исчезали все весёлые нотки, и исполнялись под соответственную музыку тексты вот такого содержания:

Гробы.

Видят боги, недалек тот год

С каждым часом ближе день за днем

Чаша гнева адского падет

И прольется огненным дождем

Из дымящихся глубин,

Где беснуется нейтрон

Чрево атомных машин породит Армагеддон.

Припев:

Стаи крыс вырвут кости из могил

Под пятою грозных сил

И ударами зловещей судьбы.

Янтарною слезой, густой смолой

Плачут участь своих мертвых

Гробы.

Желтым небом расползется смог,

Скроет солнце в ядовитой мгле.

К ночи лягут трупы вдоль дорог

На гнилой безжизненной земле.

От разбившихся зеркал,

Сквозь озоновую даль

Пронесется адский шквал, сокруша бетон и сталь.

Черный лес обугленных ветвей

Задохнется в атомной пыли

И уйдет последний из людей

В недра умирающей земли.

Тьма задушит век машин

Кончив их злорадный пир

Кости да бетон руин саваном накроют мир.

***

А потом Паша успешно закончил школу, но музыку так и не бросил. Более того, он стал играть намного профессиональнее, да и вся группа тоже. Тяжёлый рок теперь исполнять идеологически дозволялось, но на и без того редкие концерты «Полтергейста» народу приходило отчего-то мало. Тем временем развалился Советский Союз, и в связи с этим, и последовавшими далее событиями, денег на культуру стало отпускаться гораздо меньше.

Короче, из Дворца их попросили убраться. А история, что стала поводом, вышла вот какая: под Новый Год намечалось провести вечер для особенно одарённых старшеклассников города. Группе полагалось выступить с двумя песнями лёгкого и лирического содержания. И тогда в Паше снова взыграл бес противоречия…

Мало того, что он явился на сцене в металлической кольчуге, одолженной у знакомого поклонника Толкиена, и с мечом на поясе. Нет, всё обстояло гораздо хуже – и дело было в репертуаре. Первую песню они действительно исполнили лирическую и про любовь. Вторая оказалась известным эстрадным хитом некоей певички, только вот утяжелённым до невозможности. Про третью Паша сказал ёмко и лаконично: - А следующая песня называется как всегда – «Гробы!»

И немедленно сыграл. Собравшиеся в зале были в шоке, даже директриса ДК всё порывалась немедленно отключить аппаратуру. Ухоженные и причесанные девочки-отличницы сидели как оплёванные: мало того, что эти лохматые горе-музыканты испохабили их любимую попсу, так и сыграли под занавес просто откровенный сатанизм какой-то: гробы, армагеддоны, кости, крысы… Да ещё и на гордость района, Хрупинское Производственное Объединение школьной и детской мебели, что на самом деле штампует крашеные гробы, наехали.

То, что песня, в сущности, посвящена надвигающейся глобальной экологической катастрофе – чего только безмозглый не заметит – никого не волновало. Публика услышала могильную страшилку, металл, который все ругают, традиционный жупел и пугало для городских обывателей – не считая тех немногих ребят и девчат, что по достоинству оценили весь идиотизм и остроумие ситуации. После они не сговариваясь, пожали мужественные ладони всех, без исключения, музыкантов группы.

Расплата наступила буквально на следующий же день: разгневанная директриса позвонила Паше домой, и захлёбываясь в истерике, приказала всему этому непотребному «Полтергейсту» сегодня же выматываться из Дворца Культуры ко всем чертям и прочей ихней сатанической матери. А ещё через неделю в местной «Хрупинской Панораме» вышла статья, написанная некоей присутствовавшей на вечеринке горожанкой, и называющаяся: «Хэви-металл в районе: музыкальная диверсия?». Краткое содержание: «Полтергейст» – сатанисты, уроды, выродки, пьяницы, наркоманы, фашистские прихвостни и дегенераты. Куда смотрит наша доблестная милиция?

Естественно, после этой истории вход в культурные заведения, навроде клубов и домов культуры, для группы оказался закрыт навсегда. Пытались играть на даче басиста: репетировать-то надо! Затем пришли дачники с неофициальным дружеским визитом и с граблями в руках, и дачу пришлось покинуть. Тогда стали вешать объявления по всему городу: группа снимет гараж для репетиций. Но обыватели настолько пугались даже самой фразы: «рок-группа», что, едва услышав либо увидев её, захлопывали перед носом двери и вешали телефонные трубки. Так прошло два года.

Однако коварная Фортуна, несмотря на свои многочисленные свинские проделки, всё-таки имеет свойство хоть иногда, но улыбаться. Ребята записались на компьютере, нарезали компакт-диск, и отвезли его в один из московских клубов. Запись там оценили по достоинству, и сразу же предложили контракт на выпуск полноценного альбома. В тот же момент директриса маленького деревенского клуба почти в самой черте города, предложила – (сама!)- ребятам немного поиграть в её заведении: для отчётности. Это была последняя улыбочка зловредной Фортуны, сменившаяся тут же зловещим и ехидным зубастым оскалом: не всё коту масленица.

А теперь о грустном: однажды недобрым вечером в тот клуб заявилась компания местных подвыпивших изрядно парней. Естественно, тут же встал вопрос об исполнении группой «Полтергейст» чего-нибудь кабацко-трактирно-блатного. Те отказались, ибо ну просто не могли не отказаться. Началась драка.

Пьяные гопники повалили Пашу на пол: их было намного больше, и принялись избивать коваными ботинками – модными ныне «гриндерсами». Помните рекламный слоган: «Зубы на твоих ногах!»? Так вот, этими самыми зубами бедняге буквально перемесили все внутренности. Когда, наконец-то, приехала милиция и скорая помощь, Пашу было уже не узнать - просто-напросто бесформенный кровавый кусок мяса: нелюди людей не щадят и ничего не прощают. Кто-то, видимо, успел и ножиком под ребро ему сунуть.

Через два часа он умер в больнице. О чём и вывод: у нас такую музыку не слушают.

Поэт.

…Дуэль не состоялась, или перенесена,

А в тридцать три распяли, но не сильно…

Владимир Высоцкий.

Сергей когда-то писал стихи. Ныне его можно встретить возле центральной городской пивнушки, что базируется возле рынка. Там он шакалит деньги на очередную опохмелку, так как свои финансы отсутствуют давным-давно. Ему тридцать семь: возраст Пушкина, но персональный Дантес явился для него ещё в тридцать три, возрасте Христа. Это был всенародный русский зелёный змий, как нетрудно догадаться. А ведь когда-то Сергей был поэтом…

Про бывшего лирика я услышал в сквере, ребята показали мне его: он брел куда-то, шатаясь, вперив бессмысленный взор в некие иные миры. Город отверг Сергея Л-ва, ибо просто не понял. Девушкам он почему-то не нравился, а те немногие, с кем удавалось встречаться, покидали его, едва успев заглянуть в тощий поэтический кошелёк. Увы, Любовь ушла из этого, слишком уж комфортного мира, и фраза «С милым рай и в шалаше» вызывает теперь лишь припадок ехидного смеха.

Нынче городом правит Расчет, и чувства покинули его: кому нужна душа, когда речь заходит о деньгах? Изобретя компьютеры, люди сами же уподобились им, заменив души холодным мёртвым разумом. Достаточно взглянуть на Запад, под который так упорно пытается подстроиться сейчас Россия, – и что увидишь там? Сытых, откормленных и довольных всем обывателей. Истинный Поэт обязан быть голоден, ибо, когда набит желудок, думать как-то лень и душа сыто дремлет, вместо того, чтобы трудиться на благо Вселенной. От роскоши и обжорства пал великий Рим, пала Византия, придёт время, падёт и Запад.

Обывателям не нужны Стихи в высшем смысле этого слова, им достаточно тупого бульварного чтива, да хроники криминальных происшествий – чтоб как следует пощекотать сытые нервы. Ещё иногда – так, между прочим, и стишки не помешают: что-нибудь лёгенькое такое, а иногда можно и с матерком: так смешнее получается.

Когда Сергей пришёл в местное литературное объединение с гордым названием «Истоки» и зачитал там своё стихотворение, то услышал там такой отзыв, что, вернувшись домой, напился с горя до состояния половой тряпки.

Ниже приводится творение Сергея вкупе с комментариями провинциальных хрупинских, мягко говоря, самобытных литераторов.

ЛУНАТИК

Ты спал в ночи и видел сны

И ночь склонялась над тобой,

Когда багровый свет Луны

Поднял тебя и звал с собой.

Смотрел в окно кровавый диск

Как красный глаз, как смерть сама.

Крылатых тварей злобный писк

Метался и сводил с ума.

Багровый луч в окошко лез,

Лаская твой вспотевший лоб

И смолкли птицы там, где лес

Коснулся городских трущоб.

Под звёздным небом и Луной

И как в замедленном кино

Ты сделал шаг привычный свой:

Шагнул – и вышел за окно.

По острым граням скользких крыш,

По оголённым проводам

Сквозь лунный свет идёшь и спишь –

- Вперёд по призрачным следам.

Ты сдан в расход, когда игра

Устала нравиться судьбе

И лишь багровый след с утра

Напомнил людям о тебе.

- А вот интересно было бы узнать у вас, Сергей, что вы хотели этим сказать? В чём смысл этой непонятной прогулки под луной? Где идея? И что это за трущобы и крылатые твари в нашем радостном городе? А почему Луна красная?

- Да я просто…

- Думать надо, о чём пишете, молодой человек! К чему, собственно говоря, призываете? Если каждый, начитавшись ваших стихов, примется разгуливать ночами по крышам, да ещё с подобным финалом путешествия, то во что превратится город? В свалку обрушившихся лунатиков? Да ещё это ваше непонятное увлечение Толкиеном… Наслышаны, наслышаны… Где же это видано, чтоб здоровенный разумный мужчина бегал по лесам в кольчуге и с мечом? А вы стихи пытаетесь писать – и, главное, о чём? То ли дело нормальные хрупинские поэты! Вы, Сергей, почитайте-ка их, почитайте. На днях как раз сборник вышел. Вот что надо воспевать: Оку, родники местные, монастырские купола на закате, - а не прогулки всяческих придурков по скользким крышам.

***

Стая провинциальных стихоплётов яростно терзала и грызла Поэта, объявившегося однажды в этой благополучной земле. Многочисленные ехидные реплики и удава бы довели до истерики, но тут вмешался самый главный из поэтов, седой старец с умными и проницательными глазами. Он сказал тихо и почти незаметно, но так удачно выбрав момент, что услышали все до единого:

- А я бы всем вам поучиться у него посоветовал. В его стихах хотя бы рифма не хромает, в отличие от некоторых… Что же до образа, что выбрал Сергей, то это право каждого человека творить свой личный мир, и вы ему не указ. Помолчали бы лучше.

Но Сергей не услышал этой реплики: он сбегал по ступенькам Дворца Культуры с горечью и отчаяньем в сердце.

В местной газете с милой улыбкой на устах брали его стихи: - Хорошо, очень хорошо, молодой человек, но в печати Сергей так их и не увидел, - видимо, похоронили где-то в пыльных архивах.

А последней каплей в его опрокинувшейся карьере, стала вот какая история: Сергей отвёз свои рукописи в некий столичный журнал, благо она недалеко находится, эта столица.

Спустя неделю он объявился в редакции снова, и вот что услышал:

- Вы немножечко перепутали, молодой человек. Мы такие творения не печатаем: у нас серьёзный журнал. Обратитесь-ка лучше в…

Тут ему дали нужный адрес. Явившись по нему, он получил такой же вежливый отказ и ещё один адрес. И так три раза…

С отчаянья Сергей крепко взялся за стакан, и держит его прочно до сих пор. Только ныне он больше не помнит, что есть Поэзия.

***

(здесь тетрадь кончается, так как остальные листы вырваны либо обезображены до неузнаваемости)

Моё личное расследование.

Мне после прочтения тетради стало до невозможности интересно: а куда же делся автор данных заметок, и почему его архив оказался выброшен в сырой заболоченный овраг? В тот же день я снова посетил парк – и что же? Свалка исчезла: видимо за время моего отсутствия мимо случайно прогулялся директор парка, или кто там у них отвечает за чистоту. Тогда я сам явился в сквер, что возле площади. Вот, что мне там рассказали: художник и писатель Дмитрий Ш., двадцати семи лет, действительно некоторое время назад умер в больнице от рака лёгких. Причём как умер: он сильно простудился прямо в палате, где его лечили, и глупая медсестра по ошибке ввела ему противопоказанное лекарство.

Очищая комнату покойного от ненужных более ему вещей, родители, недалёкие и не злые, по сущности, люди, - просто свалили всяческие тетради, дискеты и прочий непонятный хлам в мешок из-под картошки и выкинули в ближайший овраг. Есть афоризм, что на детях гениев Природа отдыхает, но, несомненно, в данном случае Природа как следует отдохнула и на родителях гения. Только вот непонятно: а дискеты-то зачем протыкать? Ведь не поленились же… Впрочем, ясно: чтобы на халяву кому-нибудь не достались – мол, что не съем, то хоть бы понадкусываю.

***

Хотелось, конечно, как-нибудь по заумному прокомментировать данную тетрадь, порассуждать о душе и смысле человеческой жизни, приплести Ницше, или ещё какого философа, но я, извините, воздержусь. Лучшим комментарием к вышеприведённым заметкам, послужит, по-моему, полузабытая нынче греческая легенда. Или, чётче выражаясь, притча:

Легенда о Фразибуле.

Некогда, ещё в далёкой античности, тиран – тогда это слово обозначало просто правителя или князя – одного из мелких греческих городов-полисов отправил посла в соседнее, тоже микроскопическое, государство, где правил некий Фразибул. Посол явился к тому и в точности передал слова пославшего: - «Коллега, открой секрет, почему ты так долго, чуть ли не полвека, сумел удержаться на своём троне? В чём твоя тайна?»

В ответ дряхлый уже Фразибул, опёршись на массивную дубовую трость, властным мановением руки позвал гонца за собой. Тот последовал. Когда же они, в конце концов, вышли на пшеничное поле, тот Фразибул, не говоря ни слова, принялся со злобным остервенением сшибать своей тростью самые сочные и высокие колосья, что выросли на поле. Так он продолжал некоторое время, после чего также молча дал знак послу, что тот может возвращаться обратно к себе на родину. Посол ушёл в недоумении.

Однако пославший его тиран, узнав о случившемся, прекрасно всё понял…

Денис Елисов.31.05.02 – 09.06.02

Дата добавления: 2015-10-28