ОДИН ИЗ ПОСЛЕДНИХ

Когда-то, давным-давно, вы все, ныне живущие, были подобны нам. Мы питались сочными травами и кореньями, приручали волков и диких кошек, но сами - ни в коем случае не ели мяса. Не ели двадцать пять дней лунного месяца. Но - стоило лишь Луне полным бело-жёлтым глазом осветить лесные поляны - мы перекидывались. Вы до сих пор боитесь нас... - Зовёте оборотнями, перекидышами, выродками... Хотя, если честно взглянуть, то выродки - это вы. Вы хоть помните, кто вы такие? Вы - те, кто не мог, да и не хотел учиться великому искусству Превращения... Будучи изгнанными, вы очень быстро научились сбиваться в стаи... Две, три, четыре тысячи лет - для вас это вечность - и вы расплодились так, что не осталось даже мелкой тропки, где б не прошёлся своей грязной лапой "Homo Sapiens" - так вы, кажется, себя называете. Надо же: - "Homo" - человек то бишь, да ещё и "Sapiens" -разумный, дескать... Просто слов нет... Венец природы... Даже общаетесь между собою - не по-людски: - мозг к мозгу, а каркаете как вороны. Аж слушать противно. Тем более, что пройдёт всего лишь пара тысячелетий - и вы уже друг друга не понимаете.

Народы, племена, государства... Да кто право дал - вот этому, к примеру, субъекту - носить, горностаевую мантию и гордо обзываться королём? Когда вы были с нами, никто и придумать-то такого не смог бы... Надо же: - Власть... Абсолютно незнакомый лично тебе человек, которого видишь только по телевизору, да ещё некто в мундирах, что жадно упиваются хотя бы малой возможностью предстать воплощением государства и этого незнакомого человека... В отличие от вас, мы - вольный народ. Старейший наш - он мудрый, это его право - учить молодых и неопытных. А у вас - в любом вашем "обществе", главный, как правило, - всего лишь тот, кто хитрей и пакостней. И свора жлобов да шакалов-прихлебателей вокруг - это чтобы действительно умный, не дай Бог, к власти не пробился. Вы теперь уничтожаете нас как можете - да ещё колы какие-то придумали осиновые, молитвы специальные... Мы так же смертны, как и вы, выродки... Мы так же умеем и любить, и горевать. Это вы в ложной гордости поставили себя выше всех, выше остальных живущих. А нас - обозвали исчадиями дьявола. А за что? - А за то, что вы так не умеете: - стать на несколько ночей зверем, пройтись по неведомым тропам, загнав вожделённую добычу, и вкусив свежего мяса... Это же так здорово - весь месяц питаясь корнями и фруктами, на несколько ночей воплотиться свирепым хищником.

Нас зовёт Луна... А для вас, выродков, полнолуние - это просто предлог запереться покрепче в закопчённых каменных трущобах - и рассказывать друг другу байки о полуночных ужасах и таинственных неведомых страхах. Сами вы зверьё. Вы ведь боитесь нас... Хотя вы - это наше детище, просто всего лишь изменившееся и выродившееся. Вы даже с собственною собакой не можете найти общий язык. А кошки - те вообще вас презирают... Лошади вас возят просто из снисхождения. Я - один из последних. Не осталось почти что нас. Вы повывели: - за то, что не такие, как все. Я спасся, ибо мимикрировал. Приспособился жить в вашем "государстве". Приспособился зарабатывать деньги - и тратить их. И ещё много чему научился… Ныне я стал подобен вам. Тоже ношу джинсы и сверху одеваю свитер. И футболку тоже одеваю. Я спрятался... Я - один из последних. Мне - да знаете ли, вы, выродки, сколько мне лет? Сам не считаю - но, где-то семьсот-восемьсот... Щенок ещё... Но только по ночам в полнолуние - я выхожу из полутёмного исписанного непристойными лозунгами подъезда и направляюсь в лес – ибо только там мой истинный дом. Беру с собою нож - и втыкаю его в ближайший пень. Прыгаю через него - и вот я снова хищник. Я снова волк - и выхожу на охоту...

Кстати, чтобы перекинуться, на самом-то деле не нужны ни ножики, ни пни, ни умопомрачительные сальто через них. Это просто ритуал такой - ритуал Отречения от Орудия, - то есть того главного, на чём и держится ваша хвалёная цивилизация. Ножик - просто символ Орудия Труда, что, не успев толком и возникнуть, тотчас же стало Оружием в ваших проклятых лапах - и, в первую очередь, оружием, направленным на себе подобных.

Впрочем, на себе подобных вы и тренировались в своём кровавом искусстве убийства, и довольно-таки долго - прежде чем всерьёз взяться за нас. И то, что вы называете "цивилизованным обществом", увы, достойно презрения, ибо оно построено лишь на условностях, выдуманных вами же. Если бы считалось верхом приличия кушать своих родственников на завтрак, обед и ужин - а именно так у вас ещё недавно и было, вы изгоняли бы с негодованием тех, кто из брезгливости отказывается это сделать. Все так называемые этикеты - ложка в правой, ножик в левой, все правила, уставы и законы, выдуманные вами на свою же голову - есть лишь жалкая попытка затолкать бесконечную великую Вселенную в узкий кубический ящик собственного убогого мировосприятия. Вот так.

А как же ещё, если мир, что вы созерцаете вокруг себя, ограничен рамками условностей и бесчисленных догматов? Это похоже на телевизор: на мерцающем цветном экране видно лишь то, что влезло в узконаправленное поле зрения телекамеры. А ведь на самом деле у диктора, что сидит за столом, есть, к примеру, ноги - одетые в брюки, ботинки, и чёрные, в синюю клеточку, носки. И реальный пейзаж продолжается дальше и дальше - куда-то за горизонт и квадратные рамки экрана. На самом деле окружающий нас мир абсолютно бесконечен во всех измерениях, включая время, и бесконечен в своих вариациях. Попробуй-ка кто-нибудь хотя бы чуть-чуть вообразить это во всех подробностях - мозги тут же зависнут, как компьютер.

Впрочем, вы сами превратили собственный разум в компьютер - поэтому он у вас и зависает порой - по законам симпатической магии: подобные вещи и действуют подобно. И если посчитать, например, что телефон есть механический протез телепатии, получится вот что: представьте-ка, что, имея совершенно здоровые ноги, некто привязал к согнутым коленям протезы, чисто механические, как у Мересьева. И везде ходит на них, не снимая. Спустя пару месяцев, у него обмякнут и начнут отмирать мышцы голеней и ступней, данные от рождения. И вскоре механический протез ноги будет этому "некто" просто жизненно необходим, так как он не сможет без него передвигаться: свои-то конечности уже не носят... Так вы потеряли телепатию, телекинез, и многое-многое другое... А тех, кто владел по-настоящему своим разумом и телом, вы обзывали колдунами и ведьмами. И жгли их на кострах. Жгли и травили. Травили и жгли.

Конечно, теперь это стало модным: экстрасенсы, потомственные колдуны... Да кто из них потомственный? От силы процентов пять... А остальные - так, шарлатаны, что вас, лохов бестолковых, на деньги разводят. Лет через несколько мода эта закончится, и вы снова начнёте охотиться на ведьм. Чтобы жечь и травить. Травить и жечь. Между прочем, это ещё и генетическая выбраковка обыкновенной человеческой красоты: ведьмой, как правило, считается самая красивая женщина в деревне либо городе. Именно поэтому западные престарелые ухажёры так стремятся, например, в Россию, Белоруссию и на Украину: здесь просто святая инквизиция в своё время не лютовала. Оттого-то славянские женщины так ценятся в якобы цивилизованном мире.

Есть ещё нечто, отделяющее вас от подобных мне: нежелание понимать. Я нахожусь ныне в человеческом теле, и могу, например, понять любую вашу музыку - от классики, - и вплоть до тяжелейшего "блэка". А вы - вы сбиваетесь в стаи по музыкальному или спортивному признаку и жутко дерётесь промеж собой. Тысячу лет назад в Константинополе точно так же дрались - только там не поделили цвета колесниц, а не стили музыки. Две тысячи лет назад в Риме люто бились фанаты различных гладиаторов, а в Греции - сторонники разных философских учений.

И чувств у меня гораздо больше, чем у вас, бандерлоги несчастные. Вот сейчас, например, я прекрасно ощущаю, как по щербатой лестнице подъезда ко мне поднимаются трое ничем не примечательных граждан. Но это только на внешний вид они выглядят вполне респектабельно, и я бы даже сказал, безобидно. На самом-то деле - у каждого в кобуре под мышкой на боевом взводе приготовлены чёрные табельные пистолеты с глушителями, оснащённые для верности специальными серебряными пулями. Только недавно, по-видимому, меня вычислили, и теперь идут ликвидировать. Уверенно так идут…

Надо же – даже в дверь позвонили… Какие вежливые теперь убийцы стали… Ну вот, уже дверь ломают – точно знают что я здесь и деться мне некуда… Красиво ломают: аккуратно и почти что бесшумно. Соседи вот выглянули, а им – удостоверение служебное под нос, чтоб знали своё место и не высовывались… И дальше ломают… Ну ничего, ничего, ликвидаторы… Я тоже очень даже неплохо умею ликвидировать. И мне особенно приятно будет ликвидировать таких вот, неприметненьких…

Вошли. Ну, вот и здорово! Так начинайте же, я жду. И у меня есть, чем ответить…

Осень2001г. - 18 Марта 2002 г.

МЕДОСМОТР

- Ну, конечно же, можно, молодой человек, - добродушный старичок-доктор, чем-то смахивающий на мультяшного Айболита, гостеприимно распахнул дверь кабинета: - Вы проходите, проходите, не стесняйтесь. Это всего лишь обыкновенный, но жизненно важный медосмотр. Надеюсь, вы сами знаете: - Иван Иванович – начальник с причудами, да и аллергия у него в последнее время развилась, особо редкая, по секрету говоря…

Видимо, у смешного старичка была такая неискоренимая манера – сыпать и сыпать быстрые суетливые слова как горох на барабан, не умолкая почти ни на миг: - Ещё к тому же, все эти пневмонии атипичные, да и прочие гепатиты… Прямо спасу никакого нет, что ни год – то новая зараза. Да… Портится вкус человечества к жизни, портится… Потому-то и медосмотр стал ныне так необходим для такой ответственной встречи.

Смешным старичка делал нелепый головной убор – обыкновенный вроде бы медицинский колпак, но с небольшой выступающей окантовкой по самому верху помятого белоснежного цилиндра. Оттого доктор иногда смахивал на нервного седоватого поварёнка. И он продолжал без устали сыпать гулко отскакивавшими от стерильных стен кабинета словами: - Запамятовал, сколько вам лет… - А, спасибо. Хороший, зрелый возраст. Так сказать, мужчина в полном расцвете сил, в самом соку… Близорукостью, дальнозоркостью не страдаем? Нет? Что ж, поверю на слово. А сейчас для начала посмотрим медицинскую книжечку… Что ж, анализы все в норме… Ах, вы ещё и кровь сдаёте? Это просто великолепно, молодой человек: кровь непременно должна обновляться, и течь по организму без вредных шлаков и примесей. Надеюсь, не курите? – Печально… И много? Всего-то две-три штучки в день? – Ну, слава богу, а то я уж было, испугался. Лёгкие человека, знаете ли, выдерживают лишь строго определённый уровень влетающей в них сажи и табачных смол, а стоит его чуть превысить – и начинается засорение, опять-таки шлаки, сажа… Вы когда-нибудь видели лёгкие курильщика на вскрытии? Весьма неаппетитное зрелище, честно скажу… И пахнут они очень отвратительно. Как помойка, на которую выкинули дёготь. А как у нас с алкоголем? Водку пьёте?

- Видите ли, после той печальной летней истории я не то, что пить, - видеть её не могу. – Парень потряс головой, чтоб сбить гипнотическое оцепенение, вызванное непрерывным словопадом: - То же и с пивом. А так – иногда пропускаю стаканчик красненького по выходным. Тем более, читал где-то, что это полезно. Кажется, в «Аргументах и Фактах».

- Конечно же, полезно, молодой человек, - но только если это стаканчик, а не графинчик или канистрочка. Вовремя исправились, вовремя… Ведь Иван Иванович уже буквально на следующее утро был полностью и во всех подробностях информирован о ваших весёлых приключениях. Не любит он пьяных, а в особенности - алкогольный запах. Говорит, от него аппетит пропадает надолго… У нашего любимого, достойнейшего и бессменного начальника очень хорошая служба информации. Вы, знаете ли, - уже семь лет здесь работаете. Между прочим, семь – это мистическое и священное число, поэтому пора бы и додуматься, что тут к чему. Кстати, зря вы с Ольгою так… Хорошая девушка, из приличной семьи, - женились бы, дети пошли б здоровенькие, пухленькие такие… - М-м-м!!! – Доктор аж причмокнул и облизнулся, видимо представив мысленно сочных пухленьких младенцев, - и с укором продолжил: - Не дело это, молодой человек. Ну вот кому вы теперь нужны - такой красивый, и до сих пор холостой? Разве что нам… Скажу честно, скоро вам найдётся вполне достойное применение… А вы пока раздевайтесь… - Нет, до трусов. И носки тоже снимите. Та-ак. Хорошие бицепсы, даже я бы даже сказал, очень хорошие; – Врач цепкими пальцами тщательно ощупал торс: - И грудные мышцы тоже. И бёдра… - Не фигура – просто поэма какая-то! - Кстати, а вы стихи пишете, молодой человек?

Молодой человек резко тряхнул тёмно-русой кудрявой головой, снова избавляясь от назойливого словесного перестука, и почему-то с робостью в голове ответил: - Писал, было дело… Своей любимой девушке целую поэму посвятил.

- А вот это вы зря. Стихи писать вредно. Над ними думать приходится, когда пишешь, - а думать тоже вредно. При этом от натуги погибает множество клеток мозга, и мозг этот со временем портится и необратимо изменяется. Рифмами пахнуть начинает, - а там и до неуместного у нас вольнодумия с анархией недалеко. А ведь ещё древние полинезийцы, совсем дикий вроде бы народ, - но и те знали, что вкус…

- Что-что? – А… Туалет вон там, дверь за ширмой, свет изнутри включается, если на ощупь руку вправо протянуть вдоль стенки. Как же вовремя вспомнили! А я и забыл вам сказать, что к Ивану Ивановичу нужно являться не только с пустым желудком, но и с пустым мочевым пузырём. Так нам работы меньше. Надеюсь, не завтракали? – Почему же строгости? Я же говорю – аллергия у него. Да и пост важный, не приведи бог заболеть чем-нибудь после встречи с вами. Он же весь в заботах и трудах, как пчёлка: - сами знаете, чем наш Иван Иванович бессменно руководит столько времени… А это такой ответственный пост! И согласитесь со мною, можно ведь всё же при такой занятости позволить себе хоть иногда небольшие и вполне безобидные причуды!

Многословный доктор выдержал полуминутную паузу, - наверное, для того, чтоб набрать побольше воздуха – и затараторил с удвоенной силой: - Та-ак, теперь язычок высунем, гланды… Гланды в норме, красноваты, правда, но это ничего. Дышите глубже… Теперь не дышите… Вроде порядок, сипов-хрипов не слыхать, у вас не лёгкие, - просто кузнечные меха какие-то. Хоть завтра в космонавты. Впрочем, вы, может быть, и так в космос попадёте. Мы это быстро с Иваном Ивановичем по блату организуем… – Хотя, о чём это я? Совсем заговариваться стал на старости лет. Ладно, смотрим далее... Кожа чистая, угрей и сыпей нет… Теперь трусики приспустим. - Точно ничего венерического не цепляли? Ну-ну… Только вот сейчас распишитесь на этом листочке, что претензий не имеете. Как зачем? Законы знать надо, молодой человек!

…– Не понял намёка: он что, ориентации не той?…

Протяжная пауза, – и смешной старикан вдруг резко побагровел от ярости, а лицо его стало похоже на включенный стоп-сигнал белоснежной «Волги»: наконец-то дошёл весь смысл оброненной пациентом фразы: - Да вы что, честное слово, с ума сошли, что ли! Иван Иванович честный и верный семьянин, внучка вот на днях родилась! И как вы только подумать-то такое могли! Извращенец. - Нет, это просто у него такой вкус оригинальный: предпочитает встречаться наедине лишь с чистыми душой и телом людьми. Эстет потому что. Грязнуль, отщепенцев, и прочих не отформатированных он просто физически не переваривает. Даже избранного им человека нужно долго, тщательно, часа так два, а главное, правильно - готовить к столь важному и ответственному визиту. Вот поэтому-то далеко не каждый из вас, ему подчинённых, удостаивается такой высокой чести и доверия: – лично присутствовать на обеде уважаемого Ивана Ивановича. Разделить с ним трапезу, так сказать…

- Что ж, вроде бы и осмотрели мы вас, избранный вы наш. В последние дни кушали нормально? Без холестерина и запрещённых в Европе пищевых наполнителей? Ну, вот и славненько! А теперь – милости просим вон на ту кушеточку прилечь. Да-да, именно на эту, обтянутую свиной кожей. Я пока что шприц проверю… Кстати, а знаете ли вы, кого знаменитые своей необычной по нашим европейским меркам кухней, древние полинезийцы называли «длинной свиньёй»? – Свинью в форме таксы? - А вот и не угадали! И не кенгуру. И не опоссума. И даже не коалу. Всё гораздо проще… - Что? - Нет, ничего страшного, обыкновенная безобидная прививочка. Правда, сонливость сразу же будет небольшая. Побочный эффект - да и то, вскоре всё пройдёт. Потерпите… - Всё… - Всё-всё пройдёт, и печаль, и радость… - Ласковый голос старого Айболита настойчиво вгонял в сон, как песня кота-баюна из полузабытой детской сказки. Перед глазами всё поплыло, закружилось, - и тихо-тихо, без тряски, унесло куда-то в бесконечность…

***

Спустя несколько минут, убедившись, что усыпление прошло как надо, седой доктор аккуратно стянул с себя белоснежный халат, оставив, правда, на голове тот смешной и непонятный колпак. Под эскулаповым халатом оказалось синее засаленное трико - ещё советского производства, - то самое, памятное многим по урокам физкультуры: с обвисшими локтями и коленками. Прежде чем заняться основным своим делом, хозяин стерильного кабинета поднял телефонную трубку и чётко доложил в неё, - через каждую фразу внимательно прислушиваясь к своему далёкому собеседнику: «- Так точно, Иван Иванович. Ровно через два часа приглашаем вас к столу. - Как всегда, с бульоном и специями, по нашей доброй традиции. - Конечно же, давно уж в холодильнике! - Да, «Гжелка». - Литр, как и просили. – И такие тоже есть. Гаванские. От самого Фиделя презент. - Да. Не подведём. - У меня достойные подручные. - Ручаюсь. - Приступаю».

Затем он открыл потайной шкаф, и с ехидным смешком подпоясался кожаным фартуком со слегка замытыми зловещими багровыми пятнами. В другом отделении шкафа нашлись острейшие разделочные ножи и шампуры, а за дверью уже вовсю гомонили молодые голоса подмастерьев-поварят.

Сегодня дорогой и уважаемый Иван Иванович будет вполне доволен обедом.

Денис Елисов. 28.10.03.

Дата добавления: 2015-10-28