Поиски вслепую

Перед отрядом, выехавшим на розыски во главе с майором, всадник без головы появился в более ранний час, чем перед другими очевидцами.

Солнце светило им прямо в глаза и ослепляло их. Они различали только очертания всадника и больше ни­чего. Никакого сходства с Морисом-мустангером всадни­ки из сеттльмента не заметили.

Фелим смотрел на всадника без головы, стоя спиной к заходящему солнцу. Всадник показался ему похожим на хозяина.

Четыре мексиканца, знавшие Мориса-мустангера, пришли к тому же заключению.

И Фелим и мексиканцы пережили ощущение самого дикого ужаса.

Члены экспедиции майора при виде этой загадочной фигуры были тоже сильно взволнованы и не могли при­думать, как объяснить такое странное явление.

— Что же это такое? Что вы об этом думаете, гос­пода?— спросил майор, обращаясь к своим спутникам, после того как всадник скрылся из виду.— Признаюсь, я совершенно озадачен.

— Проделка индейцев? — высказал кто-то предполо­жение. — Приманка, чтобы завлечь нас в засаду?

— Плохая приманка, сказал бы я,— заметил дру­гой.— Меня, во всяком случае, на такую приманку не возьмешь.

— Я полагаю, что индейцы тут ни при чем,—ответил майор.— Что ты по этому поводу думаешь, Спенглер?

Следопыт только покачал в ответ головой.

— Может ли это быть переряженный индеец?— сно­ва обратился к нему майор.

— Я знаю не больше вашего, майор,— ответил сле­допыт.— Вероятно, что-нибудь в этом роде. Одно на двух— либо человек, либо чучело.

— Конечно, это чучело, — отозвалось несколько го­лосов.

— Кто бы он ни был— человек, дьявол или чучело,— сказал один из членов отряда,высказавший уже раз свое здравое мнение,— я не вижу оснований, почему нам не узнать, куда идет его след, если таковой существует.

— Если след остался, — ответил Спенглер, — то мы скоро его обнаружим. Наша дорога лежит по тому же направлению. Можно двигаться, майор?

— Да,конечно. Подобный пустяк не должен тормо­зить выполнение нашей задачи. Вперед!

Всадники опять двинулись вперед, некоторые из них не без колебания. Среди членов отряда были люди, ко­торые быстро повернули бы обратно, будь они предостав­лены самим себе.К ним принадлежал и Кольхаун.Он был потрясен больше других. Когда он увидел всадника без головы, его глаза вдруг остановились, точно стек­лянные, губы побелели, а нижняя челюсть отвисла.

Его странный вид,конечно, не ускользнул бы от вни­мания окружающих, если бы не общее смятение. Все, точно заколдованные, смотрели в одну точку, пока зага­дочный призрак не исчез. Когда же отряд двинулся впе­ред, капитан держался позади всех, чтобы не чувствовать на себе взглядов окружающих.

Спенглер был прав: то место, на котором таинствен­ный всадник простоял некоторое время, лежало как раз на пути отряда.

Но, точно в доказательство своей нереальности, всад­ник не оставил после себя никаких следов.

Тем не менее это обстоятельство было совершенно естественным. В том месте, где он повернул, как раз начиналась меловая прерия. Здесь поверхность земли была густо усеяна белой галькой. Кое-где на камнях можно было обнаружить царапины, повидимому от под­ковы.Однако эти следы с трудом можно было различить, и их видел только острый глаз следопыта. Но даже и этот мало заметный след совсем потерялся среди кам­ней.

Когда солнце закатилось, Спенглер отказался от даль­нейших поисков. Оставалось только вернуться к лесу и расположиться бивуаком среди кустарников.

Решено было на рассвете возобновить поиски.

Однако этого сделать не удалось— помешали неожи­данные обстоятельства.

Не успел отряд расположиться лагерем, как появил­ся курьер с депешей для майора. Бумага была из штаба в Сан-Антонио де Бексар, от командующего округом.

Бумага извещала о нападениях команчей в районе Сан-Антонио, в пятидесяти милях от Леоны. Майор от­дал распоряжение драгунам немедленно вернуться в форт, чтобы подготовиться к походу. Сам он спешил ту­да же.

Конечно, поиски могли бы продолжать оставшиеся штатские, но многие из них отправились в экспедицию, захватив с собой лишь ружье и не взяв никакой прови­зии. Голод давал себя знать.

Отказываться от начатого дела никто не предполагал. Нужцо было сменить лошадей, запастись провизией, и тогда можно опять возобновить поиски.

Небольшая группа под руководством Спенглера взя­ла на себя обязательство проследить путь американской лошади. Остальные же отправились в форт вместе с дра­гунами.

Прежде чем распрощаться с Пойндекстером и его друзьями, майор счел своим долгом поставить их в из­вестность относительно печальных открытий, сделанных Спенглером. Пришлось рассказать и о кровавой луже, чтобы помочь разрешению загадки.

Майор с грустью высказал подозрения относительно молодого ирландца, с которым у него всегда были пре­красные отношения. И хотя он не верил в виновность Мориса-мустангера — вернее, считал это малоправдопо­добным, — тем не менее он не мог не признать, что про­тив Мориса имелись серьезные улики. Что касается остальных, то для них виновность мустангера была вне сомнений. Морис Джеральд был громогласно объявлен убийцей. Дело казалось вполне ясным.

Рассказ Обердофера освещал лишь начало трагиче­ского происшествия. Лошадь Генри Пойндекстера, вся забрызганная кровью, с окровавленным седлом, свидетельствовала о трагической развязке. Промежуточные стадии этого кровавого дела были быстро восстановлены отчасти на основании слов Спенглера, отчасти по свежеполученным сведениям.

Однако никто не задал себе вопроса: что могло толк­нуть человека на такое преступление? Во всяком случае, серьезно над этим никто не задумался. Ссора с Кольхауном была взята за основу для разрешения этих сомнений. Предполагалось, что Морис перенес свое враждебное от­ношение к Кольхауну на всю семью Пойндекстеров.

С этими настроениями и мыслями Пойндекстер рас­прощался с друзьями. Решено было продолжать розыски на следующее утро. Надо было до конца изучить оба следа и, живыми или мертвыми, найти двух исчезнувших людей.

* * *

Группа во главе со Спенглером расположилась лаге­рем на месте, указанном майором.

Их было всего около десяти человек. В более сильном отряде теперь не чувствовалось необходимости. Опас­ность со стороны команчей в этом районе уже не была угрожающей. Как будто бы не предвиделось и других опасностей.

Вместо того чтобы лечь спать, вся группа собралась около костра. Расположились поужинать.

Несмотря на веселое потрескивание огня и большие запасы спиртных напитков, настроение было подавлен­ное.Странный образ всадника без головы все еще стоял перед глазами,и жуткое чувство, вызванное им, не могло так скоро рассеяться. И никто попрежнему не знал, чем можно объяснить такое никому не понятное явление. Неясно это было для Спенглера, так же как и для Коль­хауна.

Последний, казалось, был потрясен больше всех. Он сидел, нахмурившись, в тени деревьев, поодаль от костра. С того момента, как уехали драгуны, он не проронил ни слова. Казалось, его даже не тянуло присоединиться к повеселевшей от выпивки компании. Попрежнему его глаза горели каким-то неестественным, стеклянным блес­ком, а печать испуга все еще оставалась на лице.

— Послушай, Кольхаун!— закричал ему один из мо­лодых людей, уже изрядно выпивший.— Иди-ка сюда,старина, и садись с нами к костру. Мы все сочувствуем твоему горю и сделаем все, что сможем, чтобц отомстить за тебя и твоих близких. Но нельзя же хмуриться все время! Иди сюда и выпей с нами мононгахельского виски! Это будет тебе очень полезно, уверяю тебя.

Кольхаун принял дружеское приглашение и сел у костра, среди выпивавшей молодежи. Скоро от мрачности его не осталось и следа. Он стал так весел, что вызвал даже удивление у окружающих. Непонятно было, как мог вести себя так человек, у которого лишь утром, как предполагали, был убит двоюродный брат. Придя в каче­стве гостя, он скоро стал играть роль хозяина.

Вино лилось, и молодежь становилась все веселее. Говорили, пели, плясали, даже катались по траве. Однако это искусственное веселье скоро сменилось неудержимым желанием спать.Путешественники расположились на траве и заснули.

Не спал только один Кольхаун. Убедившись, что все спят, он поднялся и потихоньку прокрался к своей ло­шади. Отвязав ее, он быстро вскочил в седло и уехал.

Во всем его поведении не чувствовалось, чтобы он был хоть сколько-нибудь пьян.

Что же руководило им? Может быть, он отправился на розыски из любви к погибшему брату? Или хотел по­казать свое особое рвение, отправившись оДин?

Судя по срывавшимся у него фразам, можно было понять, что подобные намерения у него действительно были.

— Слава богу,сейчас светит луна, до рассвета еще целых шесть часов. Хватит времени обыскать каждый уголок зарослей на протяжении двух миль в окружности. И если только труп там, я должен найти его. Но что же это могло означать? Если бы я один это видел, я бы по­думал, что сошел с ума. Но ведь все видели, все до последнего! Силы небесные! Что же это может быть?

Не успел он произнести эти слова, как крик внезапного ужаса сорвался с его губ. Он круто остановил ло­шадь, точно перед внезапной опасностью.

Кольхаун направлялся боковой тропой к уже извест­ной нам просеке. Он только что собирался выехать на нее, как вдруг увидел, что какой-то всадник едет по лесу.

Всадник пробирался по просеке не медленным шагом, а быстрой рысью.

Еще задолго до того, как он успел приблизиться, Кольхаун заметил, что это опять был всадник без го­ловы.

Он не мог ошибиться.Серебряные лучи месяца осве­щали плечи всадника— головы на плечах не было. Это не могло быть иллюзией, созданной лунным светом. Кольхаун видел этот же образ и при ярком солнечном блеске.

Теперь Кольхаун увидел больше— он нашел глазами голову, только она была не на своем месте, она висела у бедра всадника, наполовину прикрытая кобурой — мерт­венно бледная, запачканная кровью, страшная. Он узнал лошадь, полосатое серапэ на плечах всадника, непромо­каемые сапоги— все это принадлежало Морису-мустагеру.

У капитана было достаточно времени,чтобы все рас­смотреть подробно. Скованный ужасом, он стоял на бо­ковой тропе, не в силах двинуться с места.

Только после того, как лошадь странного всадника с диким ржаньем, в ответ на которое послышался вой со­баки, следовавшей за ней по пятам, повернула и помча­лась своей дорогой, — только тогда Кольхаун почувство­вал облегчение, только тогда вернулась к нему способ­ность речи.

— Силы небесные!— вскрикнул он с дрожью в голо­се.— Что все это значит? Что это — человек? Или же дьявол издевается надо мной? Или весь этот день был только жутким сном? Или я сошел с ума? Сошел с ума, сошел с ума!

Больше он ничего не сказал. Решительным движением Кольхаун повернул лошадь и быстро поскакал обратно, по-видимому отказавшись от ранее намеченной цели.

Затем, прокравшись тихонько к костру, он располо­жился среди спящей молодежи, но ему не удалось за­снуть. Ни на минуту не сомкнул он глаз. Его трясло, как в лихорадке, и он с нетерпением ждал рассвета. Насту­пившее утро осветило своим слабым светом мертвенную бледность его лица и жупшй блеск глубоко ввалившихся глаз.

Глава XLVI

Дата добавления: 2015-10-28