Четыре всадника

В это знаменательное утро из форта Индж выехала не одна только группа всадников во главе с майором. Гораздо раньше их, почти на самом рассвете, по тому же направлению— к реке Нуэсес— проследовал неболь­шой отряд из четырех всадников.

Эта группа отправлялась не на поиски Генри Пойн­декстера. В тот час никто еще не подозревал, что юно­ша погиб, даже не знали о том, что он исчез.

Четыре всадника были мексиканцами.

Обнаружить это было совсем нетрудно. Их манера ездить верхом, сильная мускулатура ног, яркая расцвет­ка спускающихся с плеч серапэ, бархатные шаровары, шпоры на сапогах, наконец черные сомбреро на голо­вах— все это выдавало в них мексиканцев или же лю­дей, которые подражают мексиканцам. Но четыре всадни­ка бесспорно были мексиканцами.

Смуглая кожа, черная густая шевелюра, острые бо­родки, правильные очертания лица — все это характерно для людей испано-мексиканского типа, занимавших теперь древнюю территорию ацтеков¹.

[¹Ацтеки— индейский народ, носители древнеиндейской вы­сокой культуры. Они жили на территории Мексики и вскоре после открытия Америки были покорены испанцами во главе с Кортесом, белокаменные города их были разрушены,книги сожжены, от пре­красной столицы их, Теночтитлана, не осталось камня на камне.]

Один из всадников был более крепкого сложения,чем его спутники. Он ехал на самой красивой лошади, его костюм был богаче, его оружие было более тонкой работы, да и по всему остальному было видно, что он старший в этой четверке.

Ему было около сорока лет. Его можно было бы назвать даже красивым, если бы не холодный, какой-то зверский взгляд и не обрюзгшее лицо, выдававшее рас­пущенность поведения и жестокость.

Это был не кто иной, как Эль-Койот — Волк Прерий.

Как случилось,что Эль-Койот ехал по прерии так рано утром,по-видимому совсем трезвый,во главе дру­гих товарищей? Ведь только несколько часов назад его видели пьяным…

Эту внезапную и до некоторой степени странную пе­ремену не так уж трудно объяснить.

Уезжая, Кольхаун не закрыл дверь хакале, и она осталась открытой до утра.

На рассвете Эль-Койот проснулся от холода. Это немного протрезвило его. Вскочив с кровати, он начал,шатаясь, ходить по хижине, посылая проклятья холоду и двери, которая этот холод впустила. Серый свет раннего утра еще слишком слабо осве­щал хижину. Эль-Койот шарил кругом, спотыкаясь и ру­гаясь, пока наконец не нашел того, что искал: большую флягу, в которой у него обычно хранилась выпивка.

— Кровь Христова!— вскричал он,в злобном разо­чаровании встряхивая флягу. — Ни капли! А мой язык прилипает к зубам. Мое горло горит, точно через него пропустили целую жаровню горячих углей. Чорт возьми! Я не могу больше терпеть. Что же делать? Уже светает. Придется поехать в городишко. Возможно, что сеньор Дуффер уже открыл свою западню, чтобы ловить ран­них пташек. Если так, то он найдет посетителя в Эль-Койоте!

Перекинув ремешок фляги чеэез плечо и набросив на себя серапэ, Эль-Койот отправился в сеттльмент.

Через двадцать минут он был в таверне.

Ему посчастливилось: Обердофер был уже в баре. Он обслуживал своих ранних гостей— нескольких солдат, прокравшихся мимо караула, чтобы выпить в таверне.

— Бог мой,мистер Диаз!— сказал хозяин,привет­ствуя нового гостя и бесцеремонно оставляя шестерых гостей,выпивших в кредит, ради одного, который (он это знал) заплатит ему наличными.— Вы ли это так рано на ногах? Я знаю, чего вы хотите. Вы хотите, чтобы я наполнил вашу флягу мексиканским напитком аг… аг… Как вы это называете?

— Агвардиенте!¹ Вы угадали, кабальеро. Это как раз то, чего я хочу.

— Один доллар. Это стоит один доллар.

— Caramba! Я платил достаточно часто, чтобы знать цену. Вот вам монета, а вот посуда. Наполните ее, только поскорее.

— Вы торопитесь, мистер Диаз? Я не заставлю вас ждать. Вы, вероятно, спешите на охоту за дикими ло­шадьми. Боюсь только, что если в табунах есть хорошие лошади, то ирландец поймает их прежде вас. Он уехал из моего дома ночью. Странный гость этот мистер Морис Джеральд! Никто никогда не знает, чего от него ждать. Я ничего не могу сказать против него. Для меня он был хорошим посетителем. Он расплатился по своему боль­шому счету, как богатый человек. Его карманы были полны долларами.

[¹Агвардиенте— крепкое вино.]

Мексиканец был живо заинтересован сообщением Обердофера. Он обнаружил это легким возгласом удивле­ния и нетерпеливыми движениями.

Однако ему не хотелось,чтобы это заметили. Вместо того чтобы расспрашивать Обердофера и таким образом выдать себя, он ответил с небрежным видом:

— Это меня не касается, кабальеро.В прерии доста­точно мустангов. Хватит на всех… Вудьте здоровы, сеньор, и дайте мое агвардиенте.

Немного огорченный, что ему не дали посплетничать, немец стал быстро наполнять флягу. Не пытаясь больше продолжать разговор, он протянул ее мексиканцу, взял доллар и вернулся к своим завсегдатаям.

Диаз, несмотря на жажду, вышел из бара, не от­крывая фляги, и как будто даже забыл о ней. Он был теперь возбужден чем-то, что было сильнее желания вы­пить.

Не теряя ни минуты,он сел на своего мустанга и заехал в три хижины на окраине сеттльмента, а после этого отправился в свое хакале. По дороге Эль-Койот заметил около хакале следы подкованной лошади.

«СагаmЬа! Капитан-американец был здесь сегодня ночью. Черт возьми! Я что-то смутно вспоминаю, но мне казалось, что я это вижу во сне. Я догадываюсь, зачем он сюда приезжал. Он узнал об отъезде дона Морисио. Вероятно, он еще заедет.Ха-ха! Все будет сделано и без него. Мне не потребуется его дальнейших указаний. Міl pesos!¹ Что за счастье! Как только я их получу, я поеду на Рио-Гранде, и тогда посмотрим, как мне удастся по­ладить с Исидорой».

[¹Тысяча монет.]

Эль-Койот оставался в своем хакале недолго. Он на­спех проглотил несколько кусочков жареного мяса и запил их хорошим глотком агвардиенте; затем поймал отдыхавшую лошадь, оседлал ее; надел огромные шпо­ры, привязал к седлу маленький карабин, сунул два пистолета за пояс, вскочил в седло и быстро ускакал.

Перед тем как выехать в прерию, он еще раз заехал на окраину сеттльмента, где встретился с товарищами.

Трое сподвижников Эль-Койота, казалось, были по­священы в его планы. Во всяком случае, они знали, что место действия будет на Аламо. Когда в начале пути Диаз свернул в сторону, они крикнули ему, что он едет не по той дороге.

— Я хорошо знаю Аламо,— сказал один из них, тоже мустангер.— Я там охотился много раз. Это место лежит на юго-восток отсюда. Самая близкая дорога туда идет вон через ту просеку. Вы свернули слишком на за­пад, дон Мигуэль.

— Неужели?— презрительно ответил Диаз.— Вы за­бываете, сеньор Висенте Барахо, что наши лошади под­кованы. Индейцы не ездят прямо из форта Индж на Аламо. Вы понимаете меня?

— Вы правы!— ответил Барахо.— Caramba! Я об этом и не подумал.

Без дальнейших пререканий трое сообщников Эль-Койота поехали за ним. Они ехали почти в полном молчании, пока наконец не достигли леса.

Попав под прикрытие зарослей, все четверо сошли с лошадей и привязали их к деревьям.

Глава XLII

Дата добавления: 2015-10-28