Живой пример безумия

Когда мы жили в Новой Зеландии, по соседству с нами жила симпатичная супружеская пара. Приветливый, добрый и мастеровитый Алан (имя изменено) обожал при случае по­говорить о религии. Зная, что я пастор, он считал, что ему доступна информация из первых рук обо всем, что касает­ся христианской веры. Сам Алан не собирался обращаться в христианство, но любил подискутировать. Однажды вече­ром он задал мне вопрос, которого я долго ждал:

- Джефф, почему ты стал христианином?

Я почти три часа рассказывал, почему верю в то, что Иисус - единственный Сын Божий, умерший на кресте за грехи человечества и возродивший наши отношения с От­цом. Мы обсудили историческую истинность Библии, вне- библейские свидетельства, подтверждающие реальность жизни и служения Иисуса, доказательства Его Воскресения. Я намеренно избегал фраз наподобие «я думаю», «по моему мнению» и «мне кажется». Вместо этого я сосредоточился на фактах и исторических свидетельствах. Когда я закончил свой «доклад», Алан улыбнулся, покачал головой и покро­вительственно, слегка снисходительно произнес:

- Вот и славно, Джефф! Если ты в это веришь и на тебя это действует, то мои тебе поздравления. Я за тебя рад.

Алистер Макграт из Международной миссии Рави Зака- риаса вспомнил аналогичную историю, когда, выступая с ре­чью в Церкви Голгофы в Лос-Анжелесе, Калифорния, он по­делился с другом своей верой в Иисуса Христа. Ответ этого друга граничил с безумием:

«Я так за тебя рад, Алистер. Жаль, что я не могу верить в то же, что и ты. Ты такой счастливый, удовлетворенный, наполненный. Я бы тоже хотел быть таким. Но ведь ты почему такой счастливый, удовлетворенный, наполнен­

ный? Потому что христианин, ты веришь в Иисуса, Кото­рого нет. Его не существует».

На этом месте Макграт делает паузу и спрашивает ауди­торию: «Как вы называете людей, которые верят в то, чего не существует?» Безумцами, отвечают слушатели. Тогда по­лучается, продолжает Алистер, что мой друг по сути сказал следующее:

«Алистер, ты безумен! Но главное - ты безумен и при этом счастлив. А я так рад за тебя, что ты счастлив в своем безумии. По правде говоря, я ужасно хочу быть таким же счастливым, как ты, и ради этого с удовольствием обезу­мел бы. Но, увы, у меня не получается».

И мой приятель Алан, и друг Алистера Макграта, имени которого тот не назвал, исходили из ложного допущения, что истина индивидуальна и личностна и вовсе не обязана отражать реальность. Тогда, в Новой Зеландии, я сомневал­ся, что Алан действительно верит в то, что говорит, поэто­му поблагодарил его и спокойно спросил:

- Я рад, что ты рад за меня и что разрешаешь мне верить во что угодно, лишь бы мне было хорошо. А сейчас я хочу рассказать тебе, во что я верю на самом деле.

- Что ты имеешь в виду? - спросил он, озадаченный.

- Видишь ли, ты сказал, что если мне что-то кажется верным и подходит, то в твоих глазах это «что-то» прием­лемо - вне зависимости от того, отражает ли оно реаль­ность. Верно?

- Пожалуй, - ответил он.

- Вот и хорошо, а то я как раз собирался сказать тебе, что я принадлежу к тайному обществу, которое твердо верит, что если убьешь человека, то жизнь твоя удлинится на годы. Лишая людей жизни, мы отнимаем у них ту энергию, кото­рая необходима для роста и развития. Чем больше жизней мы отнимаем, тем больше получаем энергии, пока не обе­спечим себе вечную жизнь.

- Что?! - Он потрясенно уставился на меня.

- Но ты же сам только что сказал, что я могу сам опреде­лять, что для меня истинно и хорошо. Вот я и рассказал тебе, что для меня истинно и отчего мне хорошо. В чем же дело?

- Но нельзя же ходить и убивать людей направо и налево, Джефф, только из-за того, что ты поверил в какую-то ерунду!

- Но ты же сам сказал, что важна не истина, а то, как че­ловек себя чувствует, хорошо ли ему!

После долгого разговора Алан наконец понял опас­ность субъективных истин, не соответствующих реально­сти. Как уже говорилось выше, постулат «абсолютных ис­тин не бывает» опровергает сам себя: ведь если абсо­лютной истины нет, как мы можем абсолютно точ­но об этом знать?

Во время моего непродолжительного служения пастором-наставником в городе Саванне, штат Джорджия, меня постоянно осаждали студенты колледжа, которым хотелось испытать мои убеждения. Помню, как один из них вбежал в мой кабинет с возмущенным возгласом:

- Джефф, я слышал, что вы говорили о истине, но я уве­рен: мы ничего и ни о чем не можем знать наверняка!

- Серьезно? - парировал я. - Но если ты ничего не знаешь наверняка, как же ты можешь быть уверен, что мы ничего ни о чем не знаем наверняка?

На самом деле все мы сходимся во мнении, что существу­ют определенные математические выводы, географические факты и исторические события, о которых всем точно из­вестно. Два плюс два четыре - это абсолютно верно. Джордж Вашингтон был первым президентом Соединенных Шта­тов - и это соответствует действительности. Штат Минне­сота находится к северу от экватора - тут тоже нечего воз­разить. Больше того, логика гласит, что два утверждения, противоречащие друг другу, не могут быть одновременно верны. Если я скажу вам, что моя жена беременна, а через десять минут скажу, что моя жена не беременна, то оба эти утверждения вместе взятые не могут быть верны - реаль­ности соответствует лишь одно из них.

Задумаемся же о том кардинальном логическом проти­воречии, которое возникает, когда преподаватель, пользуясь новым пониманием толерантности, говорит, что «все взгля­ды, мнения и убеждения в равной степени ценны и истин­ны». Открою вам маленький секрет: когда студенты сдадут ему контрольные работы и получат их назад с отметками,

непременно окажется, что не все мнения «в равной степени ценны» - а только те из них, которые соответствуют фактам, изложенным лектором в течение семестра. Все остальные мнения будут отвергнуты, а насколько хорошо усвоена ин­формация, студенту скажет его оценка.

Дата добавления: 2015-10-24