Три последствия нового определения толерантности

Последствия для нравственного закона

Первое последствие нового определения толерантно­сти - это искажение нравственного закона. Если все идеи, философии и мировоззрения равноценны и в одинаковой степени истинны, то мораль перестает быть абсолютом. Каждый сам определяет для себя нравственные императи­вы добра и зла, отчего они перестают быть императивами. При таком сценарии я сам определяю, что хорошо, а что дур­но для меня лично, не принимая во внимание всю картину целиком. Я сам беру на себя роль Бога и заменяю Его абсо­люты собственными.

Но прежде чем обрадоваться открывающимся при этом возможностям, учтите: если все моральные утверждения, то есть одобрения и порицания, в равной мере ценны, то ког­да кто-то нарушает нравственный закон, то вы не имее­те права порицать его и кричать, что он дурно поступает,

как бы сильно это вас ни задевало. Понимаете? Именно по­этому те, кто проповедует относительность морали, не в со­стоянии жить согласно собственному учению. Мы радуем­ся «личной этике» и «индивидуальной морали»лишьдо тех пор, пока она не идет вразрез с моральным кодексом дру­гих людей.

Когда я вел программу на радио в Новой Зеландии, одна девушка позвонила мне в эфир и принялась жаловаться:

- Мне не нравится, как вы себя ведете - вы, пасторы, да и вообще все христиане. Как будто на свете есть абсолют­ное добро и абсолютное зло, как будто есть один стандарт для всех и все обязаны его придерживаться! А я считаю, что каждый сам должен решать, что для него добро, а что зло, а остальные пусть оставят его в покое.

- Не может быть, - отозвался я.

- В каком смысле «не может быть»? - удивилась она.

- Не может быть, чтобы вы так думали.

- Но я в самом деле так думаю!

- Серьезно? - спросил я. - То есть если педофил говорит, что педофилия - это его личный нравственный выбор, так что в его действиях нет ничего преступного, значит, мы все должны оставить его в покое?

Я привел этот пример, потому что даже в светском, ан­тихристианском государстве, таком как Новая Зеландия, пе­дофилы находятся вне закона, и общество не желает их тер­петь. Новозеландское правительство делает все возможное для их выявления, чтобы вся страна - каждый город, каждая деревня - была оповещена о потенциальной угрозе. Я не со­мневался, что моя собеседница считает акт педофилии абсо­лютным злом, так что не удивительно, что после моего во­проса она бросила трубку. Никто не строит свою жизнь со­гласно новому представлению о толерантности, однако при этом система образования не устает его пропагандировать.

Мне видится большой парадокс в том, что многие наши либеральные университеты отрицают абсолютную мораль и при этом поощряют участие студентов в разнообразных пикетах и маршах протеста. О чем бы ни шла речь - о войне в Ираке, жестоком обращении с животными, торговле деть­ми или загрязнении окружающей среды, - они первыми

встают и заявляют: «Это дурно! Это преступление! Так по­ступать нельзя! Я протестую!» Любопытно, правда?

Всякий раз, когда вы протестуете против тех или иных поступков, вы тем самым подразумеваете, что ваша мораль лучше и выше морали тех, кто эти по­ступки совершает. Почему мне нельзя убивать тех, кто мне не нравится? Почему нельзя мучить животных ради забавы? Почему бы мне не продавать в рабство мальчиков и девочек? Почему не загрязнять воздух, если моей фирме это выгод­но? «Потому что это плохо, это неправильно», - ответите вы. А если моя мораль диктует мне, что это хорошо и правильно? Что, если все эти поступки идеально укладываются в мою философию добра? Поднимая плакат на митинге про­теста, вы исходите из того, что мораль - это абсо­лют. И не надо себя обманывать. Крича о толерантно­сти, вы имеете в виду толерантность по отношению к тем, кто согласен с вашим определением морали.

Последствия для значений слов

Второе последствие нового определения толерантно­сти - исчезновение трансцендентности означаемого, то есть абсолютного значения слов. Если определять толерантность как равноценность и одинаковую истинность всех взгля­дов, мнений и философий, то получается, что не существу­ет не только абсолютного нравственного закона с его аб­солютными категориями добра и зла, но и определенных значений, закрепленных за словами в языке. Делом лично­го выбора становится не только мораль, но и смысл любо­го слова и предложения.

Каково же обоснование столь трусливой доктрины? Если у слов нет абсолютных значений, то любые исторические тексты можно интерпретировать снова и снова, в соответ­ствии со своими установками. Можно заставить историче­ские документы говорить то, что нам хочется услышать. Например, если нам не нравится какая-то статья конститу­ции, можно переосмыслить ее слова так, чтобы они лучше подходили нашим представлениям. Все очень просто. Если у слов нет постоянных значений, то историю можно трак­товать как душе угодно.

Только вдумайтесь в этот абсурд: во-первых, с помощью слов, имеющих абсолютные значения, нам объясняют, что у слов больше нет абсолютных значений. (Осмыслите это хорошенько, прежде чем читать дальше.) Во-вторых - про­стите, я понимаю, что повторяюсь, как заезженная пластин­ка, - по этому правилу никто не живет. Как и персональная мораль, слова без абсолютных значений - идея романтич­ная и волнующая, но совершенно неосуществимая. Позволь­те мне привести пример.

В конце 2009 года меня пригласили выступить с докла­дом на «Уик-энде основателей» в Международной миссии Рави Закариаса. Там-то я и познакомился с Эми Орр. Заме­чательно талантливая, с чрезвычайно острым умом де­вушка рассказала о событии, происшедшем с ней незадол­го до того. После нескольких ее выступлений на собрани­ях к ней обратилась юная студентка и заявила, что боль­ше не верит в трансцендентное означаемое, то есть в абсо­лютное значение слов. Что же сказала на это Эми? А вот что:

- Позволь уточнить: ты говоришь, что слова не имеют абсолютных значений, и мы можем придавать всему, что читаем и слышим, любой смысл, какой захотим. Ты это хо­чешь сказать, верно?

- Да, - ответила ее новая знакомая.

- Тогда, - сказала Эми, - вряд ли ты возразишь, если я вло­жу в эти твои слова такой смысл: ты уверовала в Иисуса Хри­ста, признала Его своим Господом и Спасителем и в воскре­сенье идешь со мной в церковь.

- Что-о?!

- Как - «что»? Ты же сама сказала, что у слов нет абсо­лютных значений и каждый понимает их как хочет. Я по­няла тебя так: в воскресенье ты идешь со мной в церковь. Я за тобой заеду ровно в девять тридцать.

Юная студентка настолько остолбенела, что даже не на­шла, что возразить. Потому что слова все-таки имеют абсо­лютный смысл, и смысл ее слов был искажен.

Так что, если вдуматься, может, Ройко и был прав - все мы живем в гигантском сумасшедшем доме!

Современные законы, договоры, ограничения и условия - все это основано на взаимопонимании, которое, в свою оче­

редь, возможно лишь в том случае, если все заинтересован­ные стороны одинаково понимают слова. В противном слу­чае любые обещания, договоренности и старое доброе «чест­ное слово» теряют всякий смысл. Ни общество в целом, ни от­дельная личность не могут жить и функционировать в таких условиях. Нельзя не задаться вопросом: если каждый прида­ет словам тот смысл, какой ему больше нравится, то почему наши уважаемые университеты так любят устраивать деба­ты о подлинном смысле статей конституции, особенно первой и второй поправок? Если у слов нет постоянных и неизменных значений, то конституция может значить что угодно, в зависи­мости от моих пожеланий, и никто не может навязывать дру­гим свое понимание. Почему же мы тогда устраиваем дискус­сии о «правильном» и «неправильном» понимании конститу­ции? Потому что любой здравомыслящий человек понимает, что у слов есть абсолютные значения и что если мы хотим ра­зобраться в исторических событиях, в американской консти­туции или в каком-нибудь древнем литературном памятни­ке, то необходимо исследовать значение слов, древних и со­временных, чтобы твердо понять, кто мы, откуда и куда идем.

Последствия для абсолютной истины

Третий «потерпевший» из-за нового определения толе­рантности - это абсолютная истина. Она близка к абсолют­ной морали, но все же это не одно и то же. Мораль определя­ет, что хорошо и что дурно, а истина - что правда и что вы­мысел, и истина может быть нейтральной по отношению к морали. Например, если я скажу, что Тайгер Вудс за один сезон Ассоциации профессиональных игроков в гольф за­воевал все четыре награды, мое утверждение будет лож­ным, но с точки зрения морали в нем не будет ничего дур­ного. Ошибаться по неведению - совсем не то же самое, что говорить заведомую ложь. К сожалению, в современном об­ществе истина, как и мораль, считается делом личным и от­носительным. Но при этом, опять-таки, никто не живет в со­ответствии с этим нелепым утверждением. Недаром расхо­жим выражением стало: «Если абсолютной истины не существует, то откуда мне знать, что утверждение "абсолютной истины не существует" абсолютно истинно»?

Жизнь в отсутствие абсолютной морали и трансцен­дентного означаемого была бы невозможна. Точно также и смерть абсолютной истины лишила бы нас всякой на­дежды на жизнь вне стен «приюта умалишенных». Однако могильщиков абсолютной истины это ничуть не смущает.

Дата добавления: 2015-10-24