Использование нового определения толерантности для дискредитации христианства

Если концепция «новой толерантности» заключает в себе внутреннее противоречие и оказывается интеллек­туальным банкротом, то зачем она вообще нужна и почему появилась? На первый взгляд это может показаться парано­идальным, и все же: это заведомо ошибочное определение толерантности активно применяют по отношению к рели­гии, особенно - к христианству. Можно сколько угодно пря­тать голову в песок, но факт остается фактом, и отри­цать его невозможно: в нашей стране прилагают­ся сознательные усилия к тому, чтобы лишить нашу культуру и общество христианских корней. Но зачем системе высшего образования это нужно? Ответ прост. Хри­стианство было совестью и моральным компасом нашей страны изначально, с самого ее основания. Но современ­ные педагоги устали от моральных ограничений. Каков же выход? Заткнуть рот христианам: тогда, глядишь, и чувство вины куда-нибудь денется, и можно будет наконец-то делать все, что хочешь. Томас Нейджел, преподаватель философии из Нью-Йоркского университета, сказал:

«Я хочу, чтобы атеизм был истиной, и мне неуютно от­того, что. некоторые самые умные и образованные люди из тех, кого я знаю, верят в Бога. Дело не просто в том, что я не верю в Бога и, естественно, надеюсь, что ника­кого Бога нет, - я еще и не хочу, чтобы Он существовал, я не хочу, чтобы вселенная была такой»⁵⁷.

Алекс Хаксли разделяет эти чувства: «Я хочу, чтобы этот мир не имел смысла, потому что бессмысленность мира раз­вязывает мне руки, позволяя преследовать мои собствен­ные сексуальные и политические цели».

Мы живем в стране, где в сфере высшего образования принято считать, что христианам пора покинуть сцену. Если американцы хотят эволюционировать и развиваться, им следует сбросить цепи устаревших ограничений, связанных с религией, в первую очередь с христианством. Новая толе­рантность требует самостоятельности и свободы и стремит­ся уничтожить всякого, кто ее ограничивает.

В интервью, данном газете «Вашингтон пост», один ев­рей, преподаватель философии заявил, что христиане скоро станут евреями XXI века⁵⁸. Если вы поедете в Польшу, то мо­жете побывать на экскурсии в Освенциме, где был концла­герь, в котором творились чудовищные зверства. Над вхо­дом в газовую камеру висит плакат с цитатой из Гитлера: «Я хочу воспитать молодое поколение властным, беспощад­ным и жестоким»⁵⁹. Многие авторы писали о гитлеровской жажде власти и рассуждали о том, что он прекрасно пони­мал те нравственные запреты, которые налагает на челове­ка религия. Зная, что его политическая программа предпо­лагает кровопролитие небывалых масштабов, он стремил­ся вырастить поколение беспощадных и бесчувственных убийц. Как можно вырастить целое поколение, лишенное совести? Наш моральный кодекс начался с Моисеева зако­на, который дали человечеству евреи. Конечно, Гитлер стре­мился истребить не только евреев, но евреи с их нравствен­ными принципами казались ему подходящей точкой отсче­та. Уничтожить евреев означало уничтожить нравственный закон. Уничтожить нравственный закон означало унич­тожить чувство вины. А уничтожив чувство вины, будет гораздо легче совершать преступления против человече­ства. И тогда зло восторжествует.

Нечто похожее происходит в наши дни в Америке. Ход мыслей примерно такой: если разрушить иудеохристианские нравственные абсолюты, то устаревшие запреты, ограничивающие прогресс и право на удовольствия, пе­рестанут сковывать нас. Мы сможем делать все, что поже­лаем. Жаль только, что люди забывают: Бог дал нам Свои законы не по произволу, а из любви к нам, заботясь о нас. Всякое желание, вложенное в нас Богом, исполнится в на­значенный час и в назначенном месте. Законные жела­

ния, исполнение которых достигается незаконными сред­ствами, перерастают в ненасытную похоть, которая всег­да порождает пустоту, разочарование и одиночество. Мо­ральные запреты и ограничения даны не затем, чтобы ду­шить жизнь, но затем, чтобы защищать и обогащать ее. Г. К. Честертон писал:

«... представим для простоты забор посреди дороги. Со­временный реформатор весело подбежит к забору и ска­жет: «Не вижу в нем никакой пользы, давайте его уберем». На что реформатор поумнее ответит: «Если вы не видите в нем пользы, то убрать его я не позволю. Пойдите поду­майте. И когда вернетесь и расскажете мне, какую пользу вы в нем увидели, тогда я, может быть, и разрешу вам его раз­рушить»... У кого-то был резон думать, что кому-то это пой­дет на пользу. И пока мы не узнаем, что это был за резон, мы просто не можем судить, насколько этот резон резонен»⁶⁰.

Иными словами, прежде чем ломать забор, лучше выяснить, почему и зачем его здесь поставили. Выходя за пределы, поставленные Богом, мы превращаем свою жизнь в хаос, потому что нарушаем принцип, цель кото­рого - наше здоровье, благополучие и жизнеспособность. Эту мысль выражает и Филип Янси в своей книге «Слухи об ином мире»:

«Когда я думаю о Боге и грехе, самое удачное сравне­ние, которое приходит мне на ум, - это сравнение с вра­чом. Почему меня должно интересовать мнение Бога о том, какой образ жизни мне вести? Потому же, почему меня интересует мнение врача на этот счет. Я обраща­юсь к врачу, веря, что у нас с ним общая цель - мое физи­ческое здоровье и что он знает о том, как мне быть здо­ровым, гораздо лучше, чем я. А грехи я рассматриваю как опасности для духовного здоровья, такие же, как кан­церогены, вредные бактерии, вирусы, травмы, которых следует избегать любой ценой ради моего собственного блага. Я учусь верить, что Бог лучше меня знает, как сде­лать, чтобы моя жизнь в этом мире была полноценной, а не ущербной»⁶¹.

Дата добавления: 2015-10-24