Глава 53. Часть 1. Нация ислама.

Количество сообщений о «падении Майкла Джексона» все возрастало, но здесь, в Ритц-Карлтоне, хотя бы было ощущение, что мы можем перевести дух. Однако вскоре после нашего приезда Грейс Руарамба, няня детей Майкла, предложила мне поговорить: придут люди, которые могут помочь Майклу, они уже известили о своем визите. Эти люди помогли также Майклу Тайсону и Уитни Хьюстон.

Как выяснилось, на самом деле речь шла о делегации от Нации ислама, религиозно-политической организации темнокожих американцев, возглавляемой человеком по имени Луис Фаррахан. Он прибыл со своими сыном и зятем, Леонардом Мухаммадом. Фаррахан был крупным, излучал уверенность в себе, доминировал над своими сторонниками, но выглядел дружелюбно. Я встретил этих людей, когда они зашли в отель. При этом я обратил внимание, что Грейс обняла его, установила с ним контакт и явно была сторонницей этого движения. После приветствий я привел Майкла в одну из комнат.

Фаррахан поприветствовал его как «брата Майкла» и не замолкая начал давать наставления, говорил тихо, но очень убедительно. Странное, почти медитативное настроение исходило от «паствы», этих сильных цветных братьев по вере, которые с опущенными головами и в застывших в благоговении позах служили фоном для беседы.

По-видимому, непрерывный монотонный поток слов Фаррахана и его безмолвные спутники должны были внушать торжественное чувство. Если слово «мантра» тут уместно, бесконечная речь Фаррахана напоминала именно ее. Ни к чему не обязывающее приветствие незаметно превратилось в проповедь. Фаррахан превозносил таланты и успехи Майкла, анализировал его слабости и поражения, сопоставлял плюсы и минусы, искусно обрисовывал порочный круг, из которого мог быть только один спасительный выход, – Майкл немедленно должен обрести убежище в Нации ислама. Майкл же был всего лишь чересчур восприимчивым. За предшествовавшие дни отчаяния, с тех пор как полиция заполонила ранчо, он стал подходящей жертвой для такого ловца душ, как Фаррахан. Майкл не видел другого выхода. «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас», – это библейское изречение приходило мне в голову, когда мусульманский проповедник выдавал свои тезисы так, словно высекал из гигантской глыбы мрамора сияющую статую явленного миру освобожденного от всех страданий Майкла Джексона, которому должно быть предначертано навеки прославленное будущее.

Майкл был отверженным. Безмолвный, с опущенными плечами, со сложенными на коленях руками, он сидел на диване и внимал каждому слову, словно утопленник, который хватает свежий воздух. Майкл был в ловушке, и он с благодарностью хватался за соломинку, которую ему протягивали. Адъютант Фаррахана Леонард Мухаммад стенографировал выступление своего наставника. Для Майкла вся сцена была очень впечатляющей, и он ни секунды не колебался, когда Фаррахан пригласил его помолиться вместе с ними. Мне подумалось о термине «промывание мозгов». Когда Майкл попросил меня отвести его в номер, я быстро попрощался с братьями по вере и проводил их наружу. В ту ночь я не мог заснуть, и все время размышлял о необычном поведении Майкла. Хотя он уже с детства принадлежал к Свидетелям Иеговы, по сути его религия никогда особенно не проявлялась в действии.

Уже в 1993, во время разбирательства по делу Джордана Чендлера, Нация ислама попыталась оказать влияние на Майкла. Тогда они предложили ему свою «защиту» («We deliver services» – «Мы предоставляем услуги»), сопровождая это утверждением, что обвинения против суперзвезды основывались на расистских мотивах белых, которые завидовали его успеху. В то время у них ничего не получилось, но сейчас, казалось, настал подходящий момент: Майкл был повержен. В свою очередь, Нация ислама обвинялась в расизме и экстремизме, так как, согласно их мнению, только афроамериканцы и все темнокожие являются «истинными» людьми, белые же – «дьяволы», которые искусственно были выведены в пробирке злобными учеными, чтобы завоевать и поработить людей другого цвета. Чтобы окончательно освободиться от этого порабощения, итоговой целью Нации ислама в соответствии с вольной трактовкой Корана является проект создания собственного, независимого государства на территории США.

Также организация запомнилась мне тем, что задолго до этого они уже склонили в свои ряды другую мировую знаменитость, что вызвало тогда огромный резонанс: в 1964 году Кассиус Клэй публично заявил о принадлежности к Нации ислама и отказался от своего так называемого «рабского имени», чтобы впредь именоваться Мухаммедом Али. В то время Нация ислама была особенно сильной с ее харизматичными лидерами Элайджой Мухаммадом и Малкольмом Иксом, которые искали другой путь, в отличие от ненасильственного подхода Мартина Лютера Кинга. Влияние руководителя Нации ислама на личную жизнь Мухаммеда Али зашло в итоге так далеко, что под их давлением в 1966 он развелся со своей первой женой Соней Рой, которая ради него приняла ислам. Несмотря на это, для братьев по вере она все еще была слишком «западно-ориентированной».

Часть 2.

На следующий день я занимался своими обычными делами - много звонил по телефону и постоянно следил за новостями, чтобы подумать о дальнейших контрмерах. Нужно было много чего сделать, от Майкла же ничего не было слышно. Я не увидел его и после обеда – в то время, когда он по обыкновению просыпался, – и даже вечером. Мы не виделись весь день.

Следующий день я также провел в Ритц-Карлтоне, и, когда хотел заглянуть к Майклу, неожиданно увидел перед собой совершенно незнакомого темнокожего телохранителя, который преградил вход в номер. Когда я объяснил ему, что все-таки являюсь менеджером Майкла, он, не говоря ни слова, после некоторого промедления скрылся в номере, в то время как я должен был ждать снаружи. Наконец он вышел и легким кивком дал мне знак пройти. В номере я увидел человек двадцать из Нации ислама - крепкие мужчины, которые разместились на сидениях и занимали все пространство. Никаких следов Майкла. Луис Фаррахан был тогда в отъезде, но Леонард Мухаммад присутствовал и сообщил мне только, что прежние телохранители должны быть уволены, и его собственные люди из Нации ислама в будущем возьмут на себя охрану «брата Майкла». Меня он называл в том же духе – «брат Дитер». То, что я видел здесь, было не дружеским участием, а вражеским вторжением. Затем Леонард Мухаммад, который начал представлять для себя организацию вокруг фигуры Майкла Джексона, хотел узнать от меня, в какие предприятия вовлечен Майкл в настоящее время. Было очевидно, что с этого момента все станет иначе, и я чувствовал себя очень неловко. Майкл с большим трудом пытался избавиться от своей старой «системы», и вот прямо здесь он очутился внутри новой. Прежде в его номере всегда было светло, просторно и приветливо, а сейчас Майкл находился в затемненном пространстве. Луис Фаррахан хорошо выполнил свою работу. Насколько мне известно, участники Нации ислама утверждали ему, что могут покончить с трудностями, в которых он оказался. Его адвокат Марк Герагос перешел на их сторону, как и няня Грейс. Чтобы держать его подальше от ЛА, я хотел отвезти Майкла в Финикс, Аризона, но сейчас имелись его новые покровители, которые взяли это на себя. Майкл настоял на том, чтобы я сопровождал его, но – так решили люди из Нации ислама – я не должен был ехать в автомобиле с ним, а находиться отдельно во втором. На этом пункте с меня было довольно, и я вылетел назад в Германию.

Находясь снова дома, некоторое время спустя я позвонил Майклу, но услышал лишь Леонарда Мухаммада, с которым у нас завязался спор. Наконец, я получил звонок от него, в котором он сообщал, что Майкл не хочет со мной разговаривать. «Ты уволен!» – объяснил он. Тут неожиданно Майкл подошел к аппарату и сказал только: «Дитер!» Он помолчал немного, а затем спросил меня: «Дитер, ты когда-нибудь слышал от меня, что ты уволен?» Я мог ответить только «Нет!» «Дитер, тогда ты не уволен!» – сказал он и добавил: «Пожалуйста, приезжай». Все-таки сейчас у меня было ясное сообщение от Майкла. Я решил в ближайшее время лететь в США, чтобы встретиться с ним.

Я беспокоился, поскольку предстоял процесс, а когда приготовления и стратегии защиты разрабатывались в действительно смутном окружении из Нации ислама, я опасался дальнейших несчастий. Том Снеддон демонстрировал прямо-таки навязчивое поведение. Кто мог знать, что он – после уже состоявшегося обыска – еще предпримет, какие мнимые показания или свидетелей он держал в руках в качестве оснований для обвинения? Я уже имел опыт с семьей Арвизо. Предпочесть основываться только на их заявлениях для обвинительного заключения казалось мне слишком малым. Но исход дела зависел от многих факторов: от способностей защитника, от судьи, от состава присяжных заседателей и не в последнюю очередь от освещения событий СМИ и общественного мнения. Как раз о последнем – задолго до самого процесса – я особенно беспокоился. То, что Майкл все больше отождествлялся с Нацией ислама, принималось не очень хорошо многими его фанатами.

18 декабря 2003, как раз в день, когда прошел уже месяц после обыска на ранчо, прокурор округа Санта-Барбара огласил официальное обвинение против Майкла Джексона. Ему вменялись семь пунктов обвинения по растлению малолетних и два по умышленной даче алкоголя несовершеннолетним. Еще в тот же день адвокат Майкла Марк Герагос дал комментарий происходящему на пресс-конференции. Следует отметить, что Леонард Мухаммад молчал, но совершенно не скрываясь стоял за ним. Марк Герагос не хотел потерять Майкла в качестве клиента, поэтому работал сообща с Нацией ислама. Следовательно, сейчас Нация ислама всегда была рядом. Казалось, что в PR-вопросах Майкл получает от них в самом деле неважные советы.

20 декабря 2003, всего через два дня после зачитывания обвинения, им не пришло в голову ничего лучше, чем устроить с Майклом большую вечеринку на ранчо Неверленд. Хотя перед воротами ранчо при этом стояли некоторые верные поклонники и демонстрировали ему свою преданность, само мероприятие стало полной PR-катастрофой. Около 600 гостей были приглашены, среди них Серена Уильямс и MC Hammer, а также вся семья Джексон. Ввиду серьезных обвинений, выдвинутых против Майкла, проведение такой вечеринки было воспринято СМИ действительно негативно. Более того – это было провокацией. Шумное празднество полностью находилось в руках Нации ислама, и беспомощный адвокат Марк Герагос был среди них. К досаде телевизионщиков, Леонард Мухаммад категорически запретил любые репортажи. Его люди сами сняли подробный документальный фильм, который должен был принести доход. Дурное влияние на Майкла Нации ислама обнаружилось и в интервью CBS для передачи 60 Minutes 28 декабря 2003. Помимо того, что в этот период лучше было бы отказаться от интервью, с точки зрения PR было сделано плохо все, что только возможно. Майкл не был подготовлен к вопросам ведущего, и случилось так же, как и в передаче Башира, - все его собственные ответы и высказывания изобличали Майкла в обвинениях в педофилии. Чем больше в ответ на расспросы ведущего Эда Брэдли Майкл уверял, что не находит ничего плохого в том, чтобы спать в кровати с чужими детьми, тем более неправдоподобно это выглядело. Уже то, что ему вообще задавались такие вопросы, создавало впечатление публичного признания вины. Но хуже всего было то, что Майкл заявил в интервью, что в день задержания полицейские жестоко с ним обращались и продержали его в закрытом туалете 45 минут. Заявления, которые оказались ложными. Я никогда не понимал, как ни Марк Герагос, ни новые советчики не остановили его. Надеялись ли они, что благодаря этому общественность снова окажется на стороне Майкла?

Тем не менее, расчет не оправдался: интервью стало очередной катастрофой для Майкла, я уже больше не мог смотреть на это.

Дата добавления: 2015-10-24