Нью-йорк, 1 ноября, 1902. Последний раз, когда Бэйли входил в этот шатер, поппета была с ним

Последний раз, когда Бэйли входил в этот шатер, Поппета была с ним, и внутри все было заполнено белым туманом.

Тогда, и Бэйли с трудом верилось, что это было лишь несколько дней назад, шатер казался бесконечным. Сейчас же, без туманной дымки, Бэйли были видны белые стены шатра и все его существа, но они не двигались. Птицы, летучие мыши и бабочки висят в пространстве неподвижно, словно подвешены на леску. Не шуршат бумажные крылья. Вообще никакого движения.

Другие существа сидят на полу у ног Бэйли, включая черного кота, присевшего перед прыжком возле белой лисы. Есть звери и побольше. Зебра с великолепными контрастными полосами. Лежащий лев со снежной гривой. Белый олень с длинными рогами.

Рядом с оленем стоит мужчина в темном костюме. Он почти прозрачен, как приведение или отражение в стекле. Детали его костюма - это не больше, чем тени. Бэйли может четко видеть оленя сквозь рукав его пиджака.

Бэйли раздумывает, является ли тот плодом его воображения, когда мужчина оглядывается на него своими яркими глазами, хотя при этом Бэйли не может понять какого они цвета.

— Я просил ее не посылать тебя этой дорогой, — говорит он. — Хотя эта самая прямая.

— Вы кто? — спрашивает Бэйли.

— Меня зовут Марко, — говорит мужчина. — Ты должно быть Бэйли. — Бэйли кивает. — Мне хотелось бы, чтобы ты был не столь молод, — говорит Марко. В его голосе проскальзывает грусть, но Бэйли до сих пор отвлечен его призрачным внешним видом.

— Вы умерли? — спрашивает он, подходя ближе. При изменении угла обзора, тот на мгновение появляется во плоти, но потом опять становится прозрачным.

— Не совсем, — говорит Марко.

— Цукико сказала, что она единственный живой человек, который знает, что здесь случилось.

— Подозреваю, что мисс Цукико не всегда правдива.

— Вы выглядите как призрак, — говорит Бэйли. Он не может придумать лучшего способа, чтобы описать это.

— Мне ты представляешься точно таким же, так кто из нас реален?

Бэйли не имеет ни малейшего понятия как ответить на этот вопрос, поэтому задает свой, первый пришедший ему в голову.

— Это Ваш котелок во внутреннем дворе?

К его удивлению Марко улыбается.

— Да, именно, — говорит он. — Я потерял шляпу до того, как все произошло, так что оставляю ее в прошлом.

— Что случилось? — спрашивает Бэйли.

Марко замолкает, прежде чем ответить.

— Это довольно длинная история.

— То же самое сказала и Цукико, — говорит Бэйли. Он гадает, сможет ли он найти Виджета, чтобы тот все ему рассказал.

— С этой точки зрения она сказала правду, — говорит Марко. — Цукико хотела заточить меня в костре, о причинах говорить не будем, нет времени, потом планы изменились, и все привело к тому, что мы имеем сейчас. Меня разобрали и сложили обратно в меньшей концентрации.

Марко вытягивает руку и Бэйли подходит, чтобы дотронуться до нее. Его пальцы проходят насквозь, но слабое противодействие чувствуется, ощущение, что в пространстве что-то есть, несмотря на то, что нет ничего твердого.

— Это не иллюзия и не трюк, — говорит Марко. Брови Бэйли сходятся в задумчивости, но через мгновение он кивает. Поппета говорила, что нет ничего невозможного, и он понимает, что начинает с этим соглашаться. — Я не взаимодействую с окружением также как ты, — продолжает Марко. — С моей точки зрения и ты, и все остальное здесь кажется мне иллюзорным. Возможно, мы сможем обсудить это в другой раз. Пойдем со мной.

Он разворачивается и идет по направлению в задней части шатра.

Бэйли следует за ним, обходя животных по извилистой тропке. Очень сложно находить места, чтобы поставить ногу, хотя и Марко скользит впереди него с не меньшими трудностями.

Бэйли теряет равновесие, обходя фигурку белого медведя. Он плечом касается ворона, застывшего в воздухе. Ворон падает на пол, его крылья гнутся и ломаются.

Прежде, чем Бэйли что-то успевает сказать, Марко наклоняется и поднимает ворона, переворачивая его в руках. Он убирает крылья и добирается до чего-то внутри, потом слышится какой-то щелчок. Ворон поворачивает голову и издает резкий металлический клекот.

— Как так? Вы можете к ним прикасаться, брать их?

— Я до сих пор выясняю возможности физического взаимодействия, — говорит Марко, сплющивая ворону крылья и позволяя ему хромать вниз по все длине руки. Он взмахивает бумажными крыльями, но не может взлететь. — Скорее всего, здесь сыграло роль то, что я их сделал. Создания цирка, к которым я приложил руку, кажутся более ощутимыми.

Ворон, словно хмельной, спускается по стопкам бумаг как по весам, держа презрительно свой хвост, словно когда-то был драконом.

— Они потрясающие, — говорит Бэйли.

— Они бумажные и заводные, созданные достаточно простым заклинанием. Ты сможешь также после некоторого обучения.

Бэйли никогда бы не пришло в голову, что он мог бы сам сотворить нечто подобное, но когда ему сказали, что всё просто, ему кажется это странным образом достижимым.

— Куда мы идем? — спрашивает Бэйли, когда они подходят к дальней части шатра.

— Кое-кто хочет поговорить с тобой, — говорит Марко. — Она ждет у Дерева Желаний; оно кажется наиболее стабильным.

— Не припоминаю, чтобы я видел раньше Дерево Желаний, — говорит Бэйли, вспоминая каждый свой шаг, пока они идут к другой стороне шатра.

— На этот шатер невозможно просто наткнуться, — говорит Марко. — Он обнаруживается лишь тогда, когда в нем нуждаются. Это один из моих любимых шатров. Возьми свечу в ящике у входа и зажги ее от одной из уже горящих. Твое желание возгорается от чьего-то.

Он дошли до стены шатра и Марко указывает на прореху в полотне - чуть видимые полосы лент, которые напоминают Бэйли вход в шатер Виджета со всеми теми странными пузырьками.

— Если ты выйдешь здесь, то увидишь вход в шатер акробатов. Я буду сразу позади тебя, несмотря на то, что ты не сможешь меня видеть до тех пор, пока мы опять не будем внутри. Будь... будь острожен.

Бэйли развязывает банты и легко выскальзывает из шатра, оказываясь на извилистой тропинке между шатров. Небо над ним серое, но яркое, несмотря на начинающийся легкий дождь.

Шатер акробатов возвышается над другими, стоящими рядом, и вывеска, на которой написано ВЫЗОВ ГРАВИТАЦИИ, качается над входом лишь в нескольких шагах. Бэйли был в этом шатре множество раз, он знает про свободный пол и акробатами над ним.

Но, когда она перешагивает порог, он не встречает свободного пространства, на которое рассчитывал. Он попадает на вечеринку. Застывшее празднество, замершее точно так же, как и бумажные птицы в воздухе. Здесь несколько десятков человек из труппы, купающихся в круге света от ламп, подвешенных выше канатов, кресел и птичьих клеток. Некоторые стоят группами и парами, некоторые сидят на подушках, ящиках и стульях, которые добавляют цветности черно-белой толпе. И каждая фигура абсолютно неподвижна. Все неподвижны настолько, что, кажется, они не дышат. Как статуи.

У стоящего рядом с Бэйли, к губам поднесена флейта, но инструмент молчит в его руках. Еще один наливает вино из бутылки, и жидкость парит над бокалом.

— Мы должны пройтись вокруг, — говорит Марко, появляясь словно тень. — Я часами наблюдал за ними, и в них не было ни капли беспокойства.

— Что случилось с ними? — спрашивает Бэйли.

— Ничего, насколько я могу судить, — отвечает Марко. — Весь цирк был остановлен, чтобы дать нам немного времени, так что... — он поднимает руку и машет ею над толпой.

— Это часть цирка принадлежит Цукико и она не похожа на акробатку, — сбитый с толку, говорит Бэйли.

— Полагаю, она играет по своим правилам, — говорит Марко. — Сюда, — добавляет он, двигаясь в толпе фигур.

Пройти сквозь вечеринку оказывается намного труднее, чем бумажных животных и Бэйли делает каждый шаг с особой осторожностью, боясь того, что может случиться, если он кого-то случайно заденет, как это произошло с вороном.

— Почти пришли, — говорит Марко, когда они маневрируют вокруг кучки людей, стоящих разорванным кругом. Но Бэйли останавливается, таращась на группу из фигур, с которой сталкивается.

На Виджете надет его костюм для представлений, но его лоскутный жакет отброшен, жилет расстегнут поверх черной рубашки. Руки Виджета подняты в воздухе в таком знакомом жесте, что Бэйли мог бы сказать, что тот замер на полуслове.

Рядом с ним стоит Поппета. Её рука указывает на внутренний двор, словно что-то отвлекло ее внимание от брата в тот самый момент, когда вечеринка была остановлена. Её волосы плещутся позади нее рыжими волнами, словно она застыла в воде.

Бэйли подходит к ее лицу, осторожно касаясь ее волос. Они волнами проходят сквозь его пальцы, после этого возвращаются в свое замороженное состояние.

— Она может меня видеть? — спрашивает Бэйли. Глаза Поппеты все еще блестят. Он ждет, что она моргнет в любой момент, но она не моргает.

— Я не знаю, — говорит Марко. — Возможно, но...

Прежде, чем он может завершить свою мысль, падает один из подвешенных стульев, с треском обрываются ленты. Он пролетает прямо рядом с Виджетом, после чего падает на пол, разлетаясь на кусочки.

— Черт возьми, — говорит Марко, когда Бэйли отпрыгивает едва не сталкиваясь с Поппетой, заставляя ее волосы опять колыхаться. — Сюда, говорит Марко, указывая в сторону шатра, который стоит немного поодаль. Потом он исчезает.

Бэйли оглядывается на Поппету и Виджета. Волосы Поппеты опять лежат неподвижно. Части упавшего стула лежат на ботинках Виджета.

Развернувшись, Бэйли осторожно передвигается, обходя неподвижные фигуры, достигая края шатра. Он бросает тревожный взгляд на остальные стулья и железные клетки, которые подвешены лишь на хрупких лентах.

Его пальцы дрожат, когда он распутывает завязки на стене. Когда он проходит сквозь них, он чувствует, словно находится во сне. Внутри соседнего шатра находится высокое дерево. Такое же большое, растущее из земли, как и его старый дуб. Ветви голые и черные, но они покрытыми капельками белых свечей, полупрозрачные слои воска покрывали кору, словно глазурь. Горит лишь часть свечей, но зрелище такое ослепительное, что свет озаряет скрученные черные ветви, отбрасывая танцующие тени на полосатые стены шатра.

Под ним стоит Марко, окружив своими руками женщину, в которой Бэйли узнает иллюзионистку. Она появляется такой же прозрачной, как и Марко. Её платье смотрится как туман в свете свечей.

— Здравствуй, Бэйли, — говорит она, когда он приближается. Ее голос эхом разносится вокруг него, тихо, так близко, словно она стоит рядом с ним, шепча ему на ухо. - Мне нравится твой шарф, - добавляет она, когда он не отвечает. Слова, что звучат в его ушах, теплые и странно успокаивающие. — Меня зовут Селия. Не припоминаю, чтобы мы были представлены друг другу должным образом.

— Приятно познакомиться, — говорит Бэйли.

Селия улыбается и Бэйли поражен, насколько она выглядит иначе по сравнению с тем, какой он видел ее на ее представлении, даже не смотря на тот факт, что он может видеть сквозь нее темные ветки дерева.

— Как Вы узнали, что я здесь? — спрашивает он.

— Поппета говорила, что ты являешься частью событий, которые случились ранее, так что я надеялась, что ты в конце концов придешь.

Когда упоминается имя Поппеты, Бэйли оглядывается через плечо на стену шатра. Застывшая вечеринка кажется более далекой, чем за простым полосатым полотном.

— Нам нужна твоя помощь кое в чем, — продолжает Селия, когда он поворачивается обратно. — Мы хотим, чтобы ты принял на себя цирк.

— Что? — спрашивает Бэйли. Он не знал, чего ожидал, но точно не этого.

— Именно сейчас цирку нужен хранитель, — говорит Марко. — Он дрейфует, как корабль без якоря. Нужен кто-то, кто сможет его удержать.

— И этот кто-то я? — спрашивает Бэйли.

— Нам бы так хотелось, да, — говорит Селия. — Если ты готов взять на себя такое обязательство. У нас будет возможность помогать тебе, и у Поппеты с Виджетом будет такая возможность, но вся ответственность будет на тебе.

— Но во мне нет... нет ничего особенного, — говорит Бэйли. — Ничего, что есть у них. Я не являюсь чем-то значимым.

— Знаю, — говорит Селия. — Тебе не была предначертана какая-то особая судьба или ты был избран, хотела бы я сказать, что это именно так, так было бы проще, но это была бы неправда. Ты оказался в правильном месте, в нужное время, и ты достаточно внимателен, чтобы сделать то, что нужно. Порой и этого бывает довольно.

Когда он смотрит на нее в мерцающем свете, внезапно Бэйли поражен, что она кажется старше, чем кажется, и тоже самое можно отнести и к Марко. Это как осознать, что кто-то на фотографии уже не в том возрасте, когда она была сделана и поэтому вы отдаляетесь. Цирк кажется таким далеким, хотя он стоит внутри него. Как будто он отдаляется от него.

— Хорошо, — говорит Бэйли, но Селия поднимает прозрачную руку, чтобы остановить его перед тем, как он даст свое согласие.

— Подожди, — говорит Селия. — Это важно. Я хочу, чтобы у тебя было то, чего не было у нас. Я хочу, чтобы у тебя был выбор. Ты можешь согласиться или уйти. Ты не обязан нам помогать, и я не хочу, чтобы ты думал обратное.

— Что будет, если я уйду? — спрашивает Бэйли. Прежде, чем ответить Селия смотрит на Марко. Они только посмотрели друг на друга, но этот взгляд был настолько личным, что Бэйли отворачивается, разглядывая переплетения ветвей.

— Всё закончится, — говорит через некоторое мгновение Селия. Она ничего не объясняет, поворачиваясь обратно к Бэйли, когда продолжает говорить. — Я знаю, что очень много требую от тебя, но больше некого просить.

Внезапно свечи на дереве начинают искриться. Некоторые из них становятся темнее, завитки дыма на мгновение затмевают пламя прежде, чем исчезнуть. Образ Селии колышется и на секунду Бэйли кажется, что она упадет в обморок, но Марко поддерживает ее.

— Селия, любимая, — говорит Марко, проводя рукой по ее волосам. — Ты самый сильный человек, которого я когда-либо знал. Ты сможешь продержаться еще некоторое время, я знаю, что сможешь.

— Прости меня, — говорит Селия.

Бэйли не может сказать, с кем она разговаривает.

— Тебе не за что извиняться, — говорит Марко.

Селия крепко держится за его руку.

— Что произойдет с вами двумя, если цирк... остановится? — спрашивает Бэйли.

— Если честно, я совершенно не уверена, - говорит Селия.

— Ничего хорошего, — бормочет Марко.

— Что требуется от меня? — спрашивает Бэйли.

— Мне нужно, чтобы ты завершил кое-что, что начала я, — говорит Селия. — Я... Я вела себя достаточно импульсивно и разыграла карты не по правилам. И теперь все дело в костре.

— Костер? — спрашивает Бэйли.

— Думай о цирке, как о механизме, — говорит Марко. — Костер - это одна из вещей, которая дает ему силы.

— Есть две вещи, которые должны произойти, — говорит Селия. — Первое, костер должен гореть. Это даст... даст цирку половину его силы.

— Что на счет другой половины? — спрашивает Бэйли.

— Это более сложно, — говорит Селия. — Я хранила это при себе. И я должна отдать это тебе.

— О.

— Тебе придется носить это при себе, — говорит Селия. — Все время. Ты будешь очень плотно связан с цирком. Ты сможешь покидать его, но лишь на короткое время. Я не знаю, сможешь ли ты передать его кого-нибудь еще. Он будет твоим. Всегда.

Только тогда Бэйли понимает весь объем обязательств, о котором его просят. И это не несколько лет в Гарварде. Это, как он думает, куда более весомо, чем наследование семейной фермы.

Он переводит взгляд с Марко на Селию и понимает по ее взгляду, что она позволит ему уйти, если он попросит, не важно, что это будет значить для них и для цирка.

У него огроменное количество вопросов, но ни один не имеет сейчас никакого значения. Он уже знает свой ответ. Выбор был сделан тогда, когда ему было десять лет, под другим деревом, связанным с желудями, намерениями и одной белой перчаткой. Он уже тогда выбрал цирк.

— Я возьму на себя ответственность за цирк, — говорит он. — Я останусь. Я сделаю все, что необходимо, все, что вы скажете.

— Спасибо, Бэйли, — мягко говорит Селия. Слова, звучащие в ушах, окончательно успокаивают его нервы.

— Безусловно, — говорит Марко. — Думаю, нам следует все сделать официально.

— Считаешь, что это действительно необходимо? — спрашивает Селия.

— В данном случае я не надеюсь на устную договоренность, — говорит Марко. Селия хмурится, но потом кивает в знак согласия и Марко отпускает ее руку. Она остается неподвижной и ее внешний вид не расплывается.

— Хотите, чтобы я что-то подписал? — спрашивает Бэйли.

— Не совсем, — говорит Марко. Он вынимает из правой руки серебряное кольцо, на котором есть какая-то гравировка, которую Бэйли не может разглядеть при таком освещении. Марко подходит к одной из веток над головой и проводит кольцо через одну из горящих свечей, пока оно не начинает светиться, становится белым и горячим.

Бэйли гадает, чье это желание может быть.

— Я загадал желание на этом дереве несколько лет назад, — говорит Марко, словно знает, о чем думает Бэйли.

— Что Вы загадали? — спрашивает Бэйли, надеясь, что вопрос не слишком прямолинеен, но Марко не отвечает.

Вместо этого он кладет светящееся кольцо на ладонь и потом протягивает руку Бэйли. Бэйли неуверенно протягивает руку, ожидая, что его пальцы пройдут сквозь руку Марко, как это было раньше. Но вместо этого руки соприкасаются, и рука Марко твердая. Марко наклоняется и вперед шепчет Бэйли на ухо.

— Я загадал для нее, — говорит он.

Потом рука Бэйли начинает болеть. Боль четкая и горячая, словно кольцо жжет ему кожу.

— Что Вы делаете? — успевает спросить он, пока хватает воздуха. Боль, острая и жгучая, проходит по всему его телу, и он еле-еле стоит на ногах, хотя колени под ним подгибаются.

— Переплетение, — говорит Марко. — Одна из моих специализаций.

Он отпускает руку Бэйли. Боль моментально исчезает, но ноги еще продолжают дрожать.

— Ты в порядке? — спрашивает Селия.

Бэйли кивает, глядя вниз на ладонь. Кольцо исчезло, но вместо него выжжен на коже яркий красный круг. Бэйли уверен и без необходимости спрашивать, что этот шрам останется у него навсегда. Он закрывает ладонь и смотрит на Марко и Селию.

— Говорите, что я должен делать, — говорит он.

Дата добавления: 2015-10-02