Сентябрь-декабрь 1893

Марко добирается до лондонского офиса мистера Барриса всего за несколько минут до назначенной встречи, удивленный обнаруживает, что обычно упорядоченное пространство, всё захламлено, набито полу запакованных коробок и ящиков. Стола, похороненного в этом хаосе, просто не было видно.

— Неужели уже поздно? — спрашивает мистер Баррис, когда Марко стучится в открытую дверь, не имея возможности ступить в кабинет, из-за отсутствия свободного места на полу. — Я должен был поглядывать на часы, они находятся в одной из этих коробок. — Он махнул рукой в сторону большого деревянного ящика у стены, хотя на который именно, сказать было затруднительно. — Да и к тому же мне следовало бы расчистить пол, — добавляет он, распихивая коробки по сторонам и поднимая с пола рулоны чертежей.

— Простите за вторжение, — говорит Марко. — Я хотел поговорить с Вами, прежде чем вы уедете из города. Я бы подождал, пока Вы снова вернетесь, но я подумал, что лучше обсудить это с Вами лично и как можно скорее.

— Конечно, о чем речь, — говорит мистер Баррис, — Я хотел отдать вам запасные копии плана цирка. Они где-то здесь в кабинете. — Он роется в куче чертежей, сверяя названия и даты.

Дверь в кабинет тихо закрывается, при этом к ней никто не прикоснулся.

— Можно задать Вам вопрос, мистер Баррис? — спрашивает Марко.

— Конечно, — говорит мистер Баррис, все еще перебирая рулоны бумаги.

— Как много Вам известно?

Мистер Баррис сминает в руке чертеж и поворачивается, поправляя очки на переносице, чтобы лучше рассмотреть выражение лица Марко.

— Как много мне известно о чем? — спрашивает он после длинной паузы.

— Как много Вам рассказала мисс Боуэн? — спрашивает Марко в ответ.

Мистер Баррис смотрит на него еще серьезнее, прежде чем заговорить.

— Вы её соперник, — говорит он, улыбка освещает его лицо, когда Марко кивает. — Никогда бы не догадался.

— Она рассказала Вам о состязании, — говорит Марко.

— Только в самых общих чертах, — отвечает мистер Баррис. — Она пришла ко мне несколько лет назад и сказала, что я отвечу ей на то, если она мне скажет, что все что она делает взаправду. Я ответил ей, что мне придется поймать её на слове или посчитать её лгуньей, а я бы никогда и не помыслил, что такие прелестные барышни могут оказаться лгуньями. И тогда она спросила меня, чтобы я мог создать, если при проектировании я бы не столкнулся с такими трудностями, как, например, гравитация. И это стало началом создания Карусели, но мне думается, Вам уже известно об этом.

— Да, я так и предполагал, — сказал Марко. — Хотя, я не был уверен, до какой степени Вы были сознательно вовлечены в это.

— Я в состоянии быть весьма полезным, как я это понимаю. Я считаю, что фокусники нанимают инженеров, чтобы те помогли сделать их фокусы чем-то таким, чем они на самом деле не являются. В этом случае я оказываю противоположную услугу, помогая настоящему волшебству казаться умным конструированием. Мисс Боуэн именует его как «спуститься на землю», делая невероятное правдоподобным.

— Разве она не имеет никакого отношения к Звездочету? — спрашивает Марко.

— Нет, Звездочет - это чистая механика, — отвечает мистер Баррис. — Я могу Вам показать чертежи, если смогу найти их в этом бардаке. Моим вдохновением послужила поездка в Чикаго на Колумбийскую выставку в начале этого года. Мисс Боуэн настаивала на том, что улучшить его просто невозможно, хотя я думаю, она что-то такое делает, чтобы поддерживать его в надлежащем виде.

— Значит Вы, сэр, волшебник в своей области, — говорит Марко.

— Возможно, мы делаем похожие вещи разными способами, — говорит мистер Баррис. — Я полагал, что знаю, что сопернику мисс Боуэн скрывающемуся где-то, а им оказались Вы, не нужна никакая помощь. Например, бумажные звери - изумительны.

— Спасибо, — поблагодарил Марко. — Я слегка импровизировал, пытаясь придумать шатры, к которым бы не понадобились чертежи и планы.

— Так вот зачем Вы здесь? — спрашивает мистер Баррис. — Ради чего-то, где Вам понадобился чертеж?

— Прежде всего, я хотел бы быть уверенным в Вашем понимании игры, — отвечает Марко. — Вы же понимаете, что я бы мог заставить Вас забыть весь наш разговор.

— Ой, ну что Вы, в таких мерах предосторожности совершенно нет необходимости, — говорит мистер Баррис, сильно качая головой. — Уверяю вас, мне по силам остаться нейтральным. Я не люблю принимать чью-либо сторону. Я буду помогать Вам или мисс Боуэн столько сколько нужно и я ничего никому ни скажу, из того что Вы или она мне доверите. Я ни пророню ни слова об этом. Вы можете мне доверять.

Марко отодвигает вправо груду коробок, пока обдумывает сказанное инженером.

— Хорошо, — говорит Марко. — Хотя должен признать, мистер Баррис, я удивлен тем, как Вы всё это приняли.

В ответ мистер Баррис усмехается.

— Я допускаю, что для многих из вас, я представляюсь, по крайней мере, полезным, — говорит он. — В мире куда больше интересных мест, чем я мог себе представить, когда я впервые посетил Полночный ужин. Из-за того ли, что мисс Боуэн может оживить любое деревянное создание на карусели или потому что Вы можете манипулировать моими воспоминаниями, или благодаря тому, что сам цирк может раздвигать границы, того о чем я мог только мечтать, было возможно, даже прежде, чем я развлекал себя мыслью о настоящем волшебстве? Точно не могу сказать. Но я бы ни на что это не променял.

— И вы сохраните моё инкогнито для мисс Боуэн?

— Я не скажу ей, — говорит мистер Баррис. — Даю Вам слово.

— В таком случае, — говорит Марко, — буду Вам признателен, если Вы окажете мне кое в чем свою помощь.

***

КОГДА ПРИХОДИТ ПИСЬМО, мистер Баррис на какое-то мгновение пугается, что мисс Боуэн будет расстроена подобным поворотом событий или спросит относительно того, кто ее соперник, поскольку она легко может это выяснить, теперь ему и самому это известно.

Но, когда он вскрывает конверт, в прилагаемой записке говорится только: Могу ли я внести свои дополнения?

Он пишет ей в ответ, что всё было специально разработано, чтобы вносить коррективы с любой стороны, так что она может добавить от себя все, что ей хочется.

***

СЕЛИЯ ИДЕТ ПО КОРИДОРУ, заполненному хрустящим снегом, сверкающие хлопья снежинок которого опускаются ей на волосы и цепляются за подол её платья. Она протягивает свою руку, улыбаясь, когда снежные кристаллики тают при соприкосновении с её кожей.

По всему коридору есть двери, и она выбирает самую дальнюю, увлекая за собой снег, который тает, оставляя позади нее лишь морозную свежесть, когда девушка входит в комнату, где она должна пригнуться, чтобы избежать столкновения с книгами, подвешенными к потолку. Все книги раскрыты, словно застыли в пространстве.

Она протягивает руку, чтобы коснуться бумаги, через всю комнату будто прокатывается легкая волна, такое ненавязчивое движение от страницы к странице.

Ей нужно некоторое время, чтобы найти другую дверь, скрытую в темном углу, и она смеется, когда ее ноги погружаются в порошкообразный мягкий песок, заполняющий всю комнату.

Селия стоит в, мерцающей белым светом, пустыне под сверкающим звездами ночным небом, простирающимся во все стороны. Ощущение пространства настолько велико, что ей приходится протянуть перед собой руки чтобы нащупать стену, скрытую в звездах и от того еще удивительнее, когда её пальцы соприкасаются с твердой поверхностью.

Она прокладывает себе путь, держась за звездные стены, в поисках выхода.

— Это отвратительно, — раздается голос отца, однако она не может различить его в тусклом свете. — Ты должна была работать одна, не участвуя в этом... в этом разлагающем непосредственном соседстве. Я же предупредил тебя насчет всякого рода сотрудничеств, это не тот путь, чтобы ты могла раскрыть и показать все свои навыки и способности.

Селия вздыхает.

— А я считаю, что это довольно умно, — говорит она. — Разве есть лучший способ соперничать, чем в пределах одного шатра? И ты не можешь с полным основанием назвать это сотрудничеством. Как я могу с кем-то сотрудничать, если даже не знаю кто этот человек? — Она только мельком видит его лицо, поскольку он впивается в неё взглядом, а затем она отворачивается, возвращая свое внимание к стене. — Тогда, которая лучше? — спрашивает она. — Комната полная деревьев или комната заполненная песком? Ты хотя бы знаешь, которая из них моя? Это уже становится утомительным, папа. Мой оппонент явно обладает аналогичными навыками. Каким же образом вы выявите победителя?

— Это не твоя забота, — шипение отцовского голоса раздается прямо у её уха, ближе, чем ей бы хотелось. — Ты само разочарование, я ожидал большего от тебя. Ты должна сделать больше.

— Делать больше очень утомительно и истощает, — протестует Селия. — Я могу управлять только так.

— Этого недостаточно, — говорит отец.

— Да когда же будет достаточно? — спрашивает Селия, но ничего не получает в ответ и остается одна стоять среди звезд.

Она опускается на землю, берет горсть жемчужно-белого песка и позволяет ему медленно сочиться сквозь пальцы.

***

ОДИН В СВОЕЙ КВАРТИРЕ, Марко конструирует маленькие квартирки из обрывков бумаги. Коридорчики и дверцы изготавливаются из страниц книг и каких-то чертежей, кусочков обоев и фрагментов писем.

Он создает маленькие залы, которые ведут в другие, те, что создала Селия. Вокруг её залов, вьются лестницы. Оставляя возможность и пространства для её ответа.

Дата добавления: 2015-10-02