По методике семантического дифференциала 1 страница

I

90 Раздел II. Социальная психология личности

Какая из многих составляющих когнитивно-эмоциональной «связки» окажется ведущей, зависит от ряда факторов. В част­ности, должны сказаться качественные особенности самих зна­ний и соответствующих эмоций. В отношении первых суще­ственна их разветвленность, дифференцированность относи­тельно объекта и ситуации деятельности. В отношении вторых будет иметь значение сила эмоции, что, в свою очередь, опреде­ляется значимостью активизированной потребности, ее «цент­рированностью» по направлению к ведущим интересам лично­сти. Определенно следует ожидать существенного воздействия на выделение ведущей стороны при образовании таких ког­нитивно-эмоциональных связок индивидуально-психологиче­ских особенностей субъекта, психического типа личности.

Формирование поведенческих готовностей в соответствии с уровнем деятельности. На низшем уровне это ситуативно-по­веденческая готовность, в более сложной, социальной ситуа­ции — поведенческий план и на высших уровнях — поведен­ческие программы. В этом смысле поведение в той или иной сфере, как и деятельность в целом, регулируется поведенчески­ми программами, поступки — поведенческим планом, а отдель­ный акт поведения — соответствующей поведенческой готов­ностью. Поведенческая готовность — итог актуализации диспо-зиционных образований, адекватных условиям деятельности.

Каким же образом когнитивные, эмоциональные и пове­денческие элементы диспозиционной системы приводятся в состояние, оптимальное для данных условий?

Здесь мы должны вернуться к тому, что уже говорилось относительно иерархической структуры всей диспозиционной системы. В этой иерархии, как и в других образованиях подоб­ного рода, регулятивная роль соответствующих уровней раз­лична. А именно: высшие уровни иерархии доминируют в от­ношении нижележащих, тогда как на одном уровне происхо­дит согласование, координация различных диспозиционных элементов.

Хотя соответствующие диспозиции извлекаются субъек­том применительно к цели и уровню деятельности, другие диспозиционные уровни, вероятно, также активизируются: нижележащие — для обеспечения этой деятельности по ее «пе-

(

В. А. Ядо в. Дисп озиционная концепция личности _______ 91
,, риферийным» аспектам, а высшие — для согласования пове-
I денческого акта или для согласования поступка в рамках це-
I ленаправленного поведения в данной сфере деятельности и
I так дальше¹.

В. С. Мерлин экспериментально показал, что для выпол-'" нения социального требования («социальной схемы», по сло-_л вам автора) индивидуальные психические особенности лич­ности (такие, как, например, интровертированность или экст-1 равертированность, свойства темперамента) взаимодействуют I таким образом, чтобы обеспечить поведение на высшем пси-*^; хологическом уровне, отвечающее социальному требованию. | «Индивидуальность личности, — заключает В. С. Мерлин, — | представляет собой одновременно индивидуализацию обоб-1 щенных социально типичных отношений (социальных схем) | и подчинение, регулирование проявлений индивидуума соци-| альными схемами»². В нашем случае это означает, что низшие I. уровни диспозиционной иерархии перестраиваются так, что-I бы обеспечить реализацию поведения, регулируемого адекват-Кным ситуации более высоким диспозиционным уровнем.

Об этом же механизме доминирования высших уровней Is регуляции деятельности в отношении нижележащих говорит ■Д. А. Меграбян, критикуя тех психологов, которые полагают, 1 что ведущую роль в поведении играют глубинные явления | психики, над которыми возвышается вся психическая сфера | вплоть до самосознания личности. «Прочность такого пони-I мания и анализа структуры личности заключается, во-первых, I в методике механического напластования психических функ-I ций. Между тем общеизвестно, что в'процессе эволюционного «развития каждая предшествующая функция перестраивается

Ш Важно обратить внимание на то, что имеют место индивидуальные осо-

I

W бенности или стили диспозиционной регуляции. Например, как было най- Щ Дено в нашем исследовании инженеров, имеются два разных стиля диспо-Ц зиционной регуляции. Одному свойственно хорошее согласование своих I повседневных действий (в сфере производства) с ценностными ориента-| циями, но менее адекватное — с ситуативными социальными установками Е'и малоуспешное — с ценностными ориентациями. Это своего рода «стра- l теги» и «тактики». * Мерлин В. С. Индивидуализация социальных схем и регуляция свойств; индивидуума социальными схемами // П. Международный коллоквиум F по социальной психологии. — Тбилиси, 1970. — С. 213.

В

92 Раздел II. Социальная психология личности

под регулирующим воздействием последующей... Именно по­этому структура нового высшего уровня является ведущим регулятором всей структуры личности»¹.

В рамках предложенной здесь диспозиционной концепции находят удовлетворительное объяснение многие опытные фено­мены, о которых говорилось выше. Так, используя для объяс­нения поведения личности язык кибернетики, программиро­вания поведения, можно заметить, что диспозиции выступа­ют в качестве элементов программ разного уровня. Однако акцент делается здесь не на регулятивных свойствах самих программ (хотя это тоже имеет значение для понимания места диспозиций в личностной структуре), а на их генезисе, проис­хождении самих программ, как оно детерминировано услови­ями деятельности человека, его образом жизни. Диспозицион-ная концепция хорошо объясняет опытные феномены моти­вации и ее иерархическую природу.

Важно подчеркнуть различие между осознаваемыми и «не­посредственно регулирующими» диспозициями (А. Н. Леон­тьев, Л. И. Божович). Осознаваемые диспозиции представля­ют собой субъективные образы поведенческих планов и про­грамм, тогда как реально «управляющие» поведением могут отличаться от них, подчас существенно. Это различие весьма важно для истолкования рассогласований между фиксируе­мыми в социально-психологических исследованиях диспозици­ями и показателями реального поведения. В. С. Магун (1978) показал, что указанные рассогласования в значительной степени могут возникать именно за счет несовпадения между осознава­емыми и реально регулирующими поведение диспозициями,

Хуже исследованы связи индивидуально-личностных свойств с различными диспозиционными уровнями — ценностными ориентациями и установками. Имеются экспериментальные данные, касающиеся взаимосвязей между типом характера, темперамента и установочными процессами². Вполне право­мерна гипотеза о том, что эти связи многократно опосредова­ны нижележащими диспозиционными образованиями, так что

¹ Меграбян А. А. Общая психопатология. — М, 1972. — С. 212.

² Норакидзе В. Г. Типы характера и фиксированная установка. — Тбилиси,
1966. См. также предыдущую сноску.

ЩО. С. Советова. Возможности самореализации личности... 93

обнаружение «прямых корреляций» между индивидными свой­ствами и, например, системой ценностей личности (как это имело место в работах М. Рокича) может оказаться ложным | выводом. В науке не раз бывало, что нахождение прямых зави­симостей оборачивается впоследствии псевдооткрытием, так как были опущены многообразные посредствующие звенья.

Развитие социально-психологической теории личности на­ходится в самом начале своего пути. Здесь — широкое поле для творческого поиска и экспериментирования.

§©. С. Советова

ВОЗМОЖНОСТИ САМОРЕАЛИЗАЦИИ

ЛИЧНОСТИ В КОНТЕКСТЕ

ПСИХОЛОГИИ ИННОВАЦИЙ¹

Перспективы и конкретные возможности самореализации личности в значительной степени определяются происходя­щими социальными изменениями. Своеобразие отношения к изменениям и нововведениям, являющееся предметом психо­логии инноваций, будет определять различие путей и схем са­мореализации личности.

|: Атмосфера тотальных социальных изменений, а возможно и Хаоса, а также переходного периода в развитии общества вызы­вает у людей «инновационный шок», или «шок перемен», сопро-|ждающийся неприятными чувствами,(удивления, отвержен-|ти, дискомфорта), связанными с изменением статуса, поте- - ft друзей, ломкой и дисбалансом ценностных ориентации и ^ностной идентичности, нарушением хода самореализации. Следует отметить, что «инновационный шок» может иметь Й стадии. Первая характеризуется энтузиазмом, приподня­ли настроением, небывалой социально-политической актив­ные, большим желанием перемен, радужными перспекти-!&ш самореализации и взрывом самораскрытия, особенно Психологические проблемы самореализации личности / Под ред. А. А. Кры-ра, Л. А. Коростылевой. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. - С. 186-193.

128 Раздел 111. Межличностное взаимодействие

Изменение чувствительности (повышение или снижение порога), сенсомоторных реакций (времени и точности) и по­ведения у человека в условиях «присутствия других» объяс­няется повышением уровня мотивации.

Особое значение в условиях совместной деятельности име­ет уровень взаимосвязанности субъектов. Его увеличение в целом улучшает результаты психической деятельности, что объясняется образованием «совокупного фонда совокупного субъекта». Взаимосвязанность вызывает общение, а оно, в свою очередь, повышает роль сознания. Экспериментальным под­тверждением большей включенности сознания в совместную деятельность является ее преимущество перед индивидуаль­ной: а) при длительной экспозиции материала и соответствен­но его восприятия; б) при установке на длительное запомина­ние; в) при отсроченном воспроизведении материала («живое», совместное воспроизведение ролей); г) при произвольном за­поминании вербального материала.

При низком исходном значении мотивации условия «со­присутствия» облегчают протекание психических процессов. Эта закономерность названа нами индивидуально-совмест­ным порогом значений психических процессов и функций. Думается, что проявление этой закономерности связано с ис­ходным (до совместной деятельности) значением не только психических функций, но и состояний активности и мотива­ции достижения. Для раскрытия всего многообразия факто­ров, определяющих индивидуально-совместный порог значе­ний, необходимо дальнейшее комплексное исследование.

А. В. Петровский

ТРЕХФАКТОРНАЯ МОДЕЛЬ «ЗНАЧИМОГО ДРУГОГО»¹

Педагогическое взаимодействие может быть эффективным лишь в том случае, если его участники — в данном контексте взрослый и ребенок — являются взаимно значимыми. Это ¹ Вопросы психологии. — 1991. — № 1. — С. 7-18.

А. В. Петровский. Трехфакторная модель значимого другого 129

■ представляется само собой разумеющимся, когда речь идет о | значимости педагогов или родителей для детей. Однако это в I равной мере относится вообще к позиции взрослых по отноше- \ нию к детям. Безразличие к ребенку, слепота к его индивиду-I альным особенностям и запросам, игнорирование его внутрен-I него мира, оценки, которую он дает воспитателям, его пози-[ ции по отношению к ним искажают и парализуют результат | воздействий, которые кажутся старшим «педагогическими». \ Именно поэтому в современной педагогической мысли особое 1 значение приобретает изучение личностных особенностей участ- i ников взаимодействия в процессе воспитания. Во весь рост [ встает проблема «значимого другого» (понятие, впервые вве-I денное Г. Салливаном). Личностно-ориентированное воспи-| тание (в противоположность следованию учебно-дисципли- { нарной его модели) превращает рассмотрение связанного с I этой проблемой круга вопросов в одну из центральных психо-I логических и педагогических задач. Возможности для ее ре-I щения открывают концепция персонализации и.метод отра-I женной субъектности, дающий возможность зафиксировать 1 преобразования мотивационно-смысловой и эмоциональной • сферы субъекта, которые производит значимый для него че-р ловек в условиях активного взаимодействия. Между тем оста­нется открытым вопрос, какие характеристики «значимого дру-|Г. того» ответственны за эти преобразования, что реально значи- Нио в нем для других людей, на которых он так или иначе влияет..1 При этом следует особо подчеркнуть, что имеются в виду не 'узкоиндивидуальные характеристики этого «значимого дру- Июго» (например, его характер, интересы,, темперамент и т. п.), Ив его идеальная представленность в тех, с кем он имеет дело, Кто отраженная субъективность (А. В. Петровский), т. е. соб­ственно личностные проявления.

Мы считаем возможным выделить три формы метаинди-Р&идной репрезентации личности «значимого другого»^

I Первая форма — его авторитет, который обнаруживается в •...Признании окружающими за «значимым другим» права при­нимать ответственные решения в существенных для них об­стоятельствах. За этой важной метаиндивидной характери­стикой стоят фундаментальные интраиндивидные качества

130 Раздел III. Межличностное взаимодействие

Рис.3.1. Трехфакторная модель «значимого другого» В — власть, А — аттракция, Р — референтность

■ личности «значимого другого», которые позволяют окружаю­щим полагаться на его честность, принципиальность, справедли­вость, компетентность, практическую целесообразность пред­лагаемых им решений. Если вести отсчет от исходной точки 0 к Р+ (см. рис. 3.1), то можно было бы (в случае достаточно точ­ного измерения) зафиксировать множество состояний нара­стания уровня этой метаиндивидной репрезентации личности «значимого другого» (по М. Ю. Кондратьеву, в последователь­ности: информативность, референтность, авторитетность), дру­гими словами, градации усиления «власти авторитета». Впро­чем, авторитет — лишь высшее проявление этого типа позитив­ной значимости человека для других людей; потому обозначим этот вектор более осторожно как референтность. Вместе с тем возможно и прямо противоположное позитивной референтно-сти качество, обнаруживающееся в каких-то иных личностных проявлениях значимого человека — то, что можно было бы ус­ловно назвать антиреферентностью. Если, к примеру, облада­ющий таким негативным качеством человек порекомендует своему знакомому посмотреть некий кинофильм или прочи­тать книгу, то именно из-за похвал и оценок этого человека книга не будет прочитана и не возникнет желания купить билет на кинокартину. Обозначим антиреферентность Р-. Ее крайняя точка выражает максимальное и категорическое не­приятие всего, что исходит от негативно значимого человека. В некоторых случаях при этом с порога могут отвергаться и вполне разумные, доброжелательные советы и предложения, от него исходящие.

If А. В. Петровский. Трехфакторная модель значимого другого 131

Вторая форма — эмоциональный статус «значимого дру-| того», его способность привлекать или отталкивать окружаю-[ щих, быть социометрически избираемым или отвергаемым, вы-[ звать симпатию или антипатию — т. е. аттракция. Это форма \ метаиндивидной репрезентации, как уже было показано в ряде \ работ, выполненных на основе теории деятельностного опосред-I ствования, может совпадать (но не обязательно) с феноменами [ референтное™ или авторитетности, которые в наибольшей сте- \ пени детерминированы содержанием совместной деятельности. \ Однако их значение в структуре личности «значимого другого» I не следует недооценивать: враг в известном смысле не менее l значим для нас, чем друг, эмоциональное отношение к челове-■Ку может и способствовать успеху совместной деятельности, I и деформировать ее. На рис. 3.1 аттракция «значимого друго-|^? го» представлена множеством эмоциональных установок, рас-■толагающихся по нарастанию от точки О как к точке А+, так и Шв противоположном направлении к точке А-.

Третья форма репрезентации личности — институциали-I зированная роль, в которой доминируют властные полномо-1 чия: статус власти. Роль в жизни, как и в театре, не существует I вне круга зрителей. Отвернувшись от сцены и углубившись в * свои мысли, человек не дифференцирует персонажей пьесы, I хотя и слышит их голоса. В повседневной жизни роль опреде-! ляется местом, занимаемым человеком в системе объективных. ■социальных отношений, обусловленных официальными требо-I ваниями и ожиданиями организаций и лиц, в них входящих, его |правами и обязанностями, его властью. Разрушение той или виной организации автоматически отключает механизм дей­ствия институциализированных ролей, точно так же выход но­сителя институциализированной роли, к примеру, из служеб­ной иерархии, лишает его статуса «значимого другого» для его ■ослуживцев. Это происходит, разумеется, если его служебный ■ггатус не сочетался с более глубинными личностными характе­ристиками — референтностью и аттракцией. Примеры подоб-рого «низвержения с Олимпа» конкретного лица может приве­сти каждый. Но пока статус индивида достаточно высок, он ре может не быть «значимым другим» для зависимых от него

132 Раздел III. Межличностное взаимодействие

лиц. У него не «власть авторитета», но «авторитет власти». На рис. 3.1 возрастание статусных<рангов получает отражение на векторе, ориентированном условной точкой В+.

В то время как в одном направлении от исходной точки ста-тусность повышается, в другом нарастает прямо противопо­ложный процесс все большей дискриминации «значимого дру­гого» (здесь понятие «значимость» приобретает весьма специ­фический смысл — так может быть «значим» раб для господина, поскольку под угрозой жестокого наказания будет выполнять прихоти последнего). Обозначим подобную статусность В-.

Построив модель «значимого другого» в трехмерном про­странстве (см. рис. 3.1), определяемом тремя формами метаин-дивидной репрезентации личности, мы получаем необходимые общие ориентиры для понимания механизмов взаимодействия людей в системе межличностных отношений, персонализащш, открываем для себя возможность более обоснованно подойти к диагностике меры личностной значимости и влияния человека в группе, и в частности к конструированию вероятностных мо­делей «значимого другого» в различных системах педагогиче­ского взаимодействия.

Дадим характеристики некоторых позиций, в которых может находиться «значимый другой» в зеркале предложенной моде­ли, имея в виду только предельные значения выделенных нами, параметров. Для их обозначения с целью возможной наглядно­сти приходится прибегнуть в некоторых случаях к метафорам.

Позиция «к» — «кумир». Некто, наиболее эмоционально привлекательный, обожаемый, непререкаемо авторитетный, но, может быть, не имеющий при этом сколько-нибудь значи­мого институциализированного статуса.

Позиция «б» — «божество». Те же характеристики, какими наделен окружающими «кумир», но"при этом высочайшие воз­можности влияния на судьбу человека, которые дают ему пре­рогативы власти.

Позиция «ч» —- высокостатусный по своей социальной роли, но не авторитетный как личность руководитель, не вызываю­щий симпатии у окружающих, хотя и не антипатичный.

Позиция «л» — имеющий высокий институциализироваН-ный статус руководитель, который вызывает у работающих

I

A. В. Петровский. Трехфакторная модель значимого другого 133 | с ним сотрудников выраженную симпатию, даже иногда лю­бовь («начальник у нас либерал, славный человек»), но чье влияние на них объясняется главным образом его ролевыми I функциями. Авторитет его личности минимален, что легко об-| наруживается в случае утраты им служебного положения.

Позиция «м» — максимальный авторитет власти и глубо-

1 кое эмоциональное неприятие его людьми, от него зависящими,

I аттракция явно со знаком минус. Авторитет личности лишь

кажущийся, что сразу же обнаружится, как только властные

f

полномочия окажутся потерянными.

Позиция «и» — этого человека могут очень не любить и не

быть от него формально зависимыми, но тем не менее, счита-

£ ются с его решениями, понимая, что в данной области он ре-

I

* альный авторитет, и, отказываясь от его советов и рекоменда­ций, можно проиграть.

Позиция «п» — некто значим в связи с тем, что субъект на­водится в полном подчинении и зависимости от него. При всей ИЬачимости производит отталкивающее впечатление. Однако Имен, компетентен, прозорлив и потому, бесспорно; очень ав-Воритетен («дьявол на царском троне»),

• Позиция «д» — высокопоставленный, крайне неприятный
Иурак (а следовательно, лишенный какого-либо личностного
швторитета). Иногда он вызывает резкое противодействие со-
■рудников и они невольно сплачиваются в борьбе против чини-
ИЬго им произвола. Его иногда удается изгнать из коллектива,
■ре после этого сохраняется сложившаяся в борьбе сплочен-
К>сть. Л. И. Уманский нашел когда-то ироническое определе­
ние этого случая сплоченности, удачно назвав ее «эффектом
Шукиного сына». --.;

* Разумеется, «значимый другой» вовсе не обязательно должен |&нять позицию, отвечающую одной из двенадцати точек, на ко-■Ьрые в трехмерном пространстве могут быть спроецированы Изможные параметры его метаиндивидной репрезентации. Об- Ше представление о психологических феноменах, которые могли ■а быть за ними высвечены, должно сложиться на основах пред­ложенного нами принципа понимания соотнесенности струк-ррных составляющих личности «значимого другого».

|; Предлагаемая графическая модель «значимого другого» % является полной. В ней не представлены характеристики,

134 Раздел III. Межличностное взаимодействие

связанные с «антистатусностью» личности, ее полным беспра­вием, фактически рабским положением, потерей не только власти, но и элементарной свободы действий. Причина этому не только нежелание усложнять восприятие рисунка, но и бо лее содержательные соображения. В окружающей нас дей­ствительности мы в настоящее время сравнительно редко (к счастью) сталкиваемся с подобным феноменом отраженной субъектности. Хотя, к примеру, положение «отверженного» («опущенного») в колонии или первогодка в армии, где не из­жита дедовщина, дает известные основания найти ему место на гранях одного из кубов. Однако давнее и недавнее наше прошлое открывает широкие возможности для отыскания па­раметров «значимого другого», являющегося заведомо анти­статусным, но в некоторых случаях обладающего высокими значениями по выраженности других, и в частности позитивных, факторов. Так, например, ученые типа С. П. Королева, оста­ваясь заключенными в бериевской «шарашке», при заведомой «антистатусности» могли иметь и имели высочайшую рефе-рентность для их начальника, поскольку от творческих реше­ний «зэков» зависела его карьера и судьба. Это противоречие, между статусом и авторитетом хорошо показано А. И. Солже­ницыным в его книге «В круге первом».

Таким образом, полная модель, как это следует из предло­женных пояснений, должна быть трехмерным телом, сложенным из восьми параллелепипедов. Отсутствие вектора антистатус­ности на обобщенном рисунке, изображающем трехфактор-ную модель «значимого другого», не помешает нам вводить этот параметр для построения в дальнейшем частных вероят­ностных моделей «значимого другого» при различных типах педагогического взаимодействия.

Важность выделенных нами параметров для характерис­тик «значимого другого» определяется двумя обстоятельства­ми: во-первых, нашим представлением о необходимости и до­статочности именно этих характеристик «значимого другого» для понимания феномена его отраженной субъектности, без учета которого нельзя понять сущность межличностных отно­шений, и в частности педагогического взаимодействия; во-вто­рых, ориентацией этой гипотезы на получение необходимых

I А. В. Пе тровский. Трехфакторная модель значимог о другого 135

I количественных данных для каждого конкретного случая зна- \ чимости — и статус, и референтность, и аттракция доступны | для измерительных процедур. Мы могли бы показать это на I вполне конкретном материале различных вариантов педаго­гического взаимодействия. В качестве возможного полигона. мы примем область семьи и складывающихся в ней взаимоот­ношений, хотя полученные нами выводы могут быть экстра- i полированы и на другие процессы воспитания. Для этой цели f надо рассмотреть те тактики воспитания, которые приняты в I семье, и тогда мы сможем увидеть, что представляет собой вза­имная значимость в ней; другими словами, какими предстают • для старших ее членов дети и подростки и какими те видят ^взрослых, вообще, выяснить, что может представлять собой | отраженная субъектность в семейной общности. Разумеется, вЬечь идет о вероятностных моделях «значимого другого» в сис-

i

) межличностных отношений в семье. 1так, прежде чем перейти к построению вероятностных злей «значимого другого» в системе педагогического вза-зействия, охарактеризуем тактики семейного воспитания важнейших чертах.! каждой семье объективно складывается определенная,:ко не всегда осознанная ею система воспитания. Здесь зтся в виду и понимание цели воспитания, и формулиров-о задач, и более или менее целенаправленное применение >дов и приемов воспитания, учет того, что можно и чего >зя допустить в отношении ребенка. Эта система может з упорядоченной, более или менее стройной в одном слу- i лишенной организующего начала в другом. ⁷ одних родителей требования, которые они предъявляют нку, соответствуют тому, чего ждут от него педагоги, у дру-;'., система домашнего воспитания во многом противоречит щипам, утверждающимся в школе. Ребенок или подросток, киваясь с противоположными требованиями, переживает тротиворечия, не может определить своей жизненной по­нт, развитие его личности деформируется. Могут быть вы-ны четыре тактики воспитания в семье и отвечающие им гре типа семейных взаимоотношений, являющиеся и пред-

136 Раздел III. Межличностное взаимодействие

посылкой, и результатом их возникновения: диктат, опека, невм^игад£Л4*твотттлтрЗЩничество.

Диктат в семье проявляется в систематическом подавлении одними членами семейства (преимущественно взрослыми) инициативы и чувства собственного достоинства у других его членов. Родители, разумеется, могут и должны предъявлять требования к своему ребенку, исходя из целей воспитания, норм морали, конкретных ситуаций, в которых необходимо принимать педагогически и нравственно оправданные реше­ния. Но максимальная требовательность старших должна со­четаться с максимальным доверием и уважением к младшему — в противном случае требовательность оборачивается грубым давлением, принуждением. Восходящая к А. С. Макаренко формула: максимум требовательности — максимум уважения и доверия, — является убедительной альтернативой диктату в семейных отношениях.

Родители, предпочитающие всем видам взаимодействия приказ и насилие, сталкиваются с сопротивлением ребенка, который отвечает на нажим, принуждение, угрозы своими контрмерами: лицемерием, обманом, вспышками грубости, а иногда откровенной ненавистью. Но даже если сопротивление оказывается сломленным, вместе с ним оказываются сломлен­ными многие ценные качества личности: самостоятельность, чувство собственного достоинства, инициативность, вера в себя и в свои возможности. Безоглядная авторитарность ро­дителей, игнорирование интересов и мнений ребенка, систе­матическое лишение его права голоса при решении вопросов, к нему относящихся, — все это гарантия серьезных неудач формирования его личности. Трудно предсказать судьбу мо­лодого человека, оказавшегося жертвой подобной воспита­тельной системы. Может быть, вырастет подхалим, приспо­собленец, трус; может — циник, хам, деспот. Может, и выпра­вится под влиянием каких-либо внесемейных воздействий-Но, безусловно, какие бы цели воспитания ни преследовали родители, придерживающиеся тактики диктата, эти цели не будут достигнуты — из сына или дочери получится то, чего они никак не ожидали.

Опека в семье — это система отношений, при которой р⁰' дители, обеспечивая своим трудом удовлетворение всех по-

А. В. Петровский. Трехфакторная модель значимого другого 137

Дата добавления: 2015-09-02