ГЛАВА 54

В Шартр Элис добралась только во второй половине дня. Она нашла гостиницу, купила там карту и отправилась прямо по адресу, который получила в справочной службе. Элис с удивлением разглядывала элегантный особняк с блестящим медным почтовым ящиком и дверным молотком, с элегантными растениями в ящиках на подоконниках и в высоких клумбах у ступеней. Трудно было вообразить Шелаг в этом доме.

«И что, черт возьми, ты скажешь, когда откроют дверь?»

Элис глубоко вздохнула, поднялась по ступеням и позвонила. Ответа не было. Она подождала, отступила назад, посмотрела на окна и позвонила еще раз. Потом набрала телефонный номер. Секунду спустя в доме зазвонил телефон.

По крайней мере, дом тот самый.

Она была разочарована, однако, честно сказать, вздохнула с облегчением. Выяснение отношений откладывалось.

Площадь перед собором кишела туристами, сжимающими камеры и путеводители, вздымающими над головами цветные флажки и зонтики. Благопристойные немцы, застенчивые англичане, блестящие итальянцы, тихие японцы, восторженные американцы… У детей всех наций был одинаково скучающий вид.

За время долгого пути на север Элис отказалась от мысли, что шартрский лабиринт подскажет ей решение загадки. Очень уж очевидной была связь: пещера на пике де Соларак, Грейс, она сама… слишком очевидно. Что-то подсказывало Элис, что ее вывели на ложный след.

Тем не менее она купила билет и пристроилась к экскурсии на английском, которая должна была начаться через десять минут. Экскурсоводом оказалась деловитая дама средних лет с учительскими повадками и отрывистой манерой речи.

– Современному взору соборы представляются серыми, устремленными в небо строениями, строгими молитвенными домами. Однако в Средневековье они скорее напоминали пестротой красок индуистские храмы и святилища Таиланда. Украшавшие вход статуи и тимпаны шартрезского собора, как и всех других храмов, лучились многоцветьем. – Экскурсоводша воспользовалась острием зонтика как указкой. – Присмотритесь, и вы увидите в трещинах камня остатки розовой, желтой и голубой краски.

Туристы рядом с Элис послушно закивали.

– В 1149 году, – продолжала женщина, – пожар уничтожил большую часть Шартра, в том числе и собор. Сперва предполагали, что в огне погибла и святейшая реликвия собора – sancta camisia, родильная сорочка, в которой святая Мария, по преданию, родила Христа. Но три дня спустя реликвия, скрытая монахами в склепе, была обретена вновь. Ее возвращение сочли чудом, знаком, что собор должен быть отстроен. Здание, которое вы видите, было завершено в 1223 году, а в 1260-м освящено как соборная церковь Успения Богородицы. Это первый из французских соборов, посвященных Деве Марии.

Элис слушала вполуха, пока они не перешли к северной стороне собора. Экскурсоводша представила им жутковатую процессию ветхозаветных царей и цариц, высеченных над северным порталом.

Элис внутренне содрогнулась.

– Это единственное существенное напоминание о ветхозаветной истории в данном соборе, – говорила экскурсоводша, знаком призывая их подойти ближе. – Многофигурная композиция на этой колонне изображает, как предполагается, перенесение в Иерусалим Ковчега Завета Менеликом, сыном царя Соломона и царицы Савской, хотя историки утверждают, что история Менелика до XV века не была известна в Европе. А вот… – она немного опустила указку, – еще одна тайна. Если у вас острое зрение, вы сможете прочитать латинскую надпись: «HIC AMITITUR ARCHA CEDERIS». – Она обвела глазами группу и снисходительно улыбнулась. – Если среди вас есть знатоки латыни, они согласятся, что эта фраза лишена смысла. В некоторых путеводителях «ARCHA CEDERIS» переводится как «действуй посредством ковчега». Тогда надпись можно перевести: «Здесь вещи обретают свой ход; действуй посредством ковчега». Однако если вы, подобно некоторым комментаторам, увидите в «CEDERIS» испорченное «FOEDERIS», то вся надпись обретет смысл: «Отсюда он отпущен, Ковчег Завета».

Она оглядела слушателей.

– Эта дверь, кроме всего прочего, дала начало множеству мифов и легенд, связанных с собором. Имена строителей здания не дошли до нас, хотя обычно они сохранялись в хрониках, По-видимому, по тем или иным причинам записи о строительстве не велись, и имена со временем просто забылись. Однако люди с более живым воображением толкуют отсутствие сведений иначе. Упорно циркулируют слухи, что собор возведен в соответствии с Таблицами Закона, добытыми одним из девяти рыцарей-тамплиеров, как зашифрованная каменная книга, гигантская головоломка, разгадать которую доступно лишь посвященным. Многие верят, что под лабиринтом некогда захоронили кости Марии Магдалины, если не сам Святой Грааль.

– А кто-нибудь проверял?

Элис тотчас же пожалела о сорвавшемся с языка вопросе. На нее обратилось множество укоризненных взглядов.

Экскурсовод подняла бровь:

– Разумеется, и не раз. Но вряд ли вы удивитесь, услышав, что поиски ли к чему не привели. Всего лишь еще один миф. – Выдержав паузу, она предложила: – Войдем внутрь.

Смущенная Элис вслед за группой прошла к Западному входу, где стояла очередь, медленно втягивавшаяся внутрь. Все здесь говорили приглушенными голосами: делала свое дело магия запаха древнего камня и ладана. В боковых приделах и у главного входа мерцали ряды поставленных верующими свечей.

Элис внутренне приготовилась к встрече с видениями прошлого, к повторению пережитого в Тулузе и Каркасоне. Но здесь ничего подобного не было, и спустя несколько минут она расслабилась и стала с интересом осматриваться. Она уже читала, что собор в Шартре представляет лучшее в мире собрание витражей, однако ослепительное сияние цветных окон потрясло ее. Калейдоскоп переливчатых цветов, ярчайшие сценки будничной жизни и библейской истории, «Окно Розы» и «Окно Голубой Девы», «Окно Ноя», с изображением потопа и животных, пара за парой уходящих в ковчег… Элис бродила по собору, пытаясь представить его блистающим свежими фресками, увешанным золотой парчой. Как должен был поражать человека Средневековья контраст между величием божьего храма и обыденным миром. Наверно, им виделось здесь вещественное воплощение Царства Божия на земле.

– И наконец, – продолжала ведущая, – мы переходим к самой знаменитой достопримечательности: мозаичному лабиринту из одиннадцати кругов. Центральный камень утерян еще в древности, но остальной узор полностью сохранился. Для средневекового христианина лабиринт предоставлял возможность совершить духовное странствие, заменяющее действительное паломничество в Иерусалим. Поэтому лабиринты, выложенные на полу, – в отличие от стенных росписей и мозаик – часто известны под названием «chemin de Jérusalem» – то есть дорога, или тропа, иерусалимская. Паломники проходили маршрут к центру, часто по многу раз, что символизировало растущее постижение Господа. Кающиеся зачастую совершали это путешествие на коленях, так что на него мог уйти не один день.

Элис протолкалась вперед. Только сейчас, почувствовав, как замирает сердце, она поняла, что до сих пор бессознательно оттягивала эту минуту.

«Вот она и настала».

Элис вздохнула. Симметрия была нарушена рядами скамей, расставленных лицом к алтарю по сторонам нефа для вечерней службы. Но ни скамьи, ни заранее известные размеры мозаики не уменьшили впечатления. Огромный лабиринт несомненно был самой потрясающей деталью собора.

Элис медленно шла за цепочкой туристов, протянувшихся по сужающимся кругам, словно в детской игре «змейка». Наконец она достигла центрального круга.

И не почувствовала ничего. Ни трепета, ни мгновенного просветления или преображения. Ровным счетом ничего. Она присела на корточки, коснулась земли. Гладкий и холодный камень ничего не говорил ей.

Элис сухо усмехнулась.

«А ты чего ждала?»

Ей даже не пришлось доставать из рюкзачка свой набросок пещерного лабиринта. Она и так знала: для нее здесь ничего нет. Не привлекая внимания, Элис отделилась от группы и выбралась наружу.

После яростного зноя Миди приятно было погулять под мягким северным солнцем, и Элис несколько часов бродила по историческому центру города. Не признаваясь самой себе, она высматривала тот угол, на котором сфотографировались когда-то Грейс и Одрик Бальярд. Его то ли не было вообще, то ли он оказался за пределами туристской карты. Улицы большей частью назывались по занятию ремесленников, селившихся здесь прежде: часовщиков, дубильщиков, конюхов и переплетчиков – последнее название напоминало, что в XII–XIII веках Шартр был важным центром бумажной и книжной промышленности. Улицы де Тру а Дегре не было.

Наконец Элис вернулась туда, откуда начинала прогулку: к Западному входу в собор. Она присела на ограду, прислонившись к перильцам, и лениво пробежала глазами табличку на угловом здании напротив. Вскочила и перебежала площадь, чтобы еще раз прочесть: «Рю де Летруа Марше, бывшая де Тру а Дегре».

Просто ее переименовали! Улыбнувшись про себя, Элис отступила назад, чтобы лучше видеть, и налетела спиной на уткнувшегося в газету прохожего.

– Pardon, – извинилась она, уступая дорогу.

– Это я должен извиниться, – возразил он с приятным выговором Восточного побережья. – Сам виноват, что не смотрел, куда иду. Вы не ушиблись?

– Все в порядке.

К ее удивлению, прохожий пристально разглядывал ее.

– Что-нибудь?..

– Вы Элис, верно?

– Да? – осторожно призналась она.

– Ну конечно. Элис! Привет, – улыбнулся он, приглаживая пятерней взлохмаченную каштановую шевелюру. – Вот так встреча!

– Извините, но я…

– Уильям Франклин, – напомнил он, протягивая ей руку. – Уилл. Мы встречались в Лондоне году в девяносто четвертом или пятом. Целая компания собралась. Ты была с парнем… как бишь его… Оливер! Верно? А меня привел двоюродный брат.

Элис с трудом припомнила полную народу квартирку, где собирались университетские приятели Оливера. Кажется, был там молодой американец, веселый и симпатичный, но она тогда была влюблена по уши и никого толком не замечала.

«Тот самый парень?»

– У тебя прекрасная память, – заметила она. – Это было так давно…

– А ты совсем не изменилась, – улыбнулся он. – Ну, как поживает Оливер?

Элис помрачнела.

– Мы расстались.

– Какая жалость… – После короткой заминки он добавил: – А кто это на фотографии?

Элис совсем забыла, что до сих пор держит в руке старую карточку.

– Моя тетушка. Я нашла это в ее вещах и, раз уж сюда попала, решила попробовать отыскать место, где она снималась. – Она ухмыльнулась. – Не думай, что это было просто!

Уилл заглянул ей через плечо.

– А с ней кто?

– Какой-то знакомый. Писатель.

Новая заминка, будто оба хотели продолжить разговор и подыскивали подходящую тему. Уилл снова вернулся к фотографии.

– На вид она симпатичная.

– Симпатичная? Мне кажется, у нее довольно решительный вид, хотя соответствует ли он характеру, я не знаю. Мы не были знакомы.

– Правда? Тогда зачем же ты носишь с собой ее фото?

Элис убрала фотографию.

– Это трудно объяснить.

– Трудности меня не пугают, – усмехнулся он. – Слушай… как насчет выпить кофе или еще чего? Если ты, конечно, не торопишься.

Элис удивилась, хотя сама подумывала о том же.

– И часто ты так подбираешь женщин на улице?

– Обычно нет. Встречный вопрос: ты часто соглашаешься?

Элис казалось, что она видит эту сцену с высоты. Видит мужчину и женщину, похожую на нее, входящих в старомодную паттисери,^[90] с разложенными в стеклянных шкафчиках пирожными и выпечкой.

«Просто не верится, что это я».

Виды, запахи, звуки… Официанты, лавирующие между столиками, горячий, горький аромат кофе, шипение закипающего молока в машинке, звон вилок о тарелки – все было необычайно живым и ярким. И прежде всего сам Уилл: как он улыбался, как поворачивал голову, как за разговором теребил пальцами серебряную цепочку на шее.

Они выбрали столик на улице. Шпиль собора чуть виднелся за крышами. Едва усевшись, оба почувствовали легкое смущение – и заговорили разом. Элис рассмеялась, Уилл извинился.

Медленно, на ощупь, они начали заполнять шестилетний пробел, разделявший их встречи.

– Ты прямо с головой ушел в чтение, – заметила Элис, разворачивая к себе газету Уилла, чтобы прочитать заголовок. – Знаешь, когда вылетел на меня из-за угла.

Он улыбнулся:

– Да, извини уж. Местные газеты не часто бывают так увлекательны. В реке прямо посреди города выловили убитого. Заколот ударом в спину, руки и ноги были связаны. Местное радио сходит с ума. Кажется, подозревают ритуальное убийство и связывают его с исчезновением журналиста, пропавшего на прошлой неделе. Он как раз писал репортажи о тайных религиозных обществах.

Улыбка сошла с лица Элис. Она потянула к себе газету:

– Можно посмотреть?

– Конечно, на здоровье.

Прочитав список названий, Элис забеспокоилась еще больше. Noublesso Veritable. Звучит знакомо…

– Тебе нехорошо?

Элис подняла глаза и встретила внимательный взгляд Уилла.

– Извини, – отозвалась она. – Задумалась. Что-то в этом роде мне уже попадалось. Просто я удивилась совпадению.

– Совпадение? Звучит интригующе.

– Это долгая история.

– А я не спешу, – ответил Уилл, опираясь локтями на стол и ободряюще улыбаясь ей.

Элис настолько долго оставалась наедине с собственными мыслями, что ее так и подмывало с кем-то поговорить. К тому же он вроде как знакомый… И можно рассказывать не все…

– Ну, не знаю, какой в этом смысл, – заговорила она. – Пару месяцев назад меня вдруг известили – как гром с ясного неба, – что умерла моя тетушка и все оставила мне, в том числе и дом во Франции.

– Та леди с фотографии?

Она кивнула.

– Ее звали Грейс Таннер. Я все равно собиралась во Францию, навестить подружку, которая работала на археологических раскопках в Пиренеях, вот я и решила убить двух зайцев одним выстрелом. – Она помялась. – На раскопках… ну, не стану надоедать тебе подробностями… в общем, там, кажется… не будем об этом. – Она перевела дыхание. – Вчера я побывала у юристов и отправилась посмотреть дом. И нашла там… кое-что. Узор, такой же, как видела на раскопках. – Она мучительно искала слова. – Еще там была книга некоего Одрика Бальярда, и я почти на сто процентов уверена, что на этой карточке он и есть.

– Он еще жив?

– Насколько мне известно. У меня не было времени его разыскать.

– А что его связывает с твоей тетей?

– Сама не знаю. Надеялась, что он мне объяснит. Он единственное звено между мной и ею. И еще кое-чем.

«Лабиринт, фамильное древо, мои сны…» Подняв глаза, она увидела, что Уилл, хоть и мало что понимает, захвачен ее рассказом.

– Пока я в тумане, – подмигнул он, словно отвечая на ее мысли.

– Я не слишком толково объясняю, – согласилась Элис. – Давай поговорим о чем-нибудь попроще. Ты еще не сказал, что делаешь в Шартре.

– Как положено американцу во Франции – пытаюсь писать.

Элис улыбнулась:

– Кажется, по традиции место писателя – в Париже?

– Я там и начинал, но большой город показался слишком… безликим, если я понятно выражаюсь. А здесь живут знакомые моих родителей. И мне здесь понравилось, вот я и задержался.

Элис кивнула, ожидая продолжения. Но он предпочел вернуться к прежней теме.

– Тот узор, о котором ты говорила, – начал он. – Который попался тебе на раскопках и в тетином доме. Что в нем особенного?

Поколебавшись, Элис ответила:

– Это лабиринт.

– Ради него ты и приехала в Шартр? Побывать в соборе?

– В соборе немножко не такой… – Осторожность заставила ее замолчать. – Вообще-то я искала подругу, Шелаг… Мне сказали, она могла уехать в Шартр. – Порывшись в кармане, Элис достала и протянула Уиллу листок с нацарапанным адресом. – Я туда уже заходила, но никого не застала. Вот и решила посмотреть достопримечательности, а через часок-другой вернуться еще раз.

Элис ошеломленно замолчала. Уилл страшно побледнел и, кажется, лишился дара речи.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Почему ты решила, что там может оказаться твоя подруга? – с трудом выговорил он.

– Да я точно не знаю…

Она не понимала, что с ним творится.

– Это та, к которой ты приезжала на раскопки?

Элис кивнула.

– И она тоже видела лабиринт? О котором ты говоришь?

– Должно быть… хотя мы с ней об этом не говорили. Ее больше интересовали мои находки, которые…

Она замолчала, потому что Уилл резко поднялся.

– Куда ты? – беспокойно спросила она, когда он потянул ее за руку.

– Идем со мной. Хочу тебе кое-что показать.

– Куда мы идем? – повторила Элис, с трудом поспевая за ним.

Они свернули за угол, и Элис узнала рю Шеваль Бланк, хотя они вышли на нее с другой стороны. Уилл решительно подошел к дому и взбежал по ступеням крыльца.

– Ты с ума сошел? А если там кто-нибудь есть?

– Никого нет.

– Откуда ты знаешь?

Элис, остолбенев, наблюдала, как Уилл достает из кармана ключ и открывает переднюю дверь.

– Давай скорей, пока нас кто-нибудь не заметил.

– У тебя ключ… – с недоверием выговорила она. – Не пора ли, черт возьми, объяснить мне, что происходит?

Уилл сбежал к ней по ступеням и потянул наверх.

– Здесь тоже есть лабиринт, – прошипел он. – Ну что, идешь или нет?

«А если это опять ловушка?»

После всего, что с ней случилось, идти за ним было чистым безумием. Никто даже не знает, куда она собиралась. Но любопытство одолело здравый смысл. Элис взглянула в лицо Уилла, возбужденное и нетерпеливое…

И решила поверить ему.

Дата добавления: 2015-09-02