Декрет об Образовании № 24

Остаток субботы и воскресенье Гарри был гораздо счастливее, чем за весь прошедший учебный месяц. Большую часть воскресенья они с Роном опять посвятили наверстыванию домашних заданий и, поскольку для последних погожих осенних дней это занятие едва ли можно было счесть развлечением, вместо того чтобы корпеть в гостиной они взяли учебники и, отправившись на улицу, расположились в тени большого бука на берегу озера. Гермиона, которая, естественно, все задания сделала вовремя, прихватила с собой на улицу мотки шерсти, заколдовала вязальные спицы, и теперь они звенели и поблескивали в воздухе рядом с ней, умножая количество шапок и шарфов.

Сознание того, что они затеяли восстание против Амбридж и Министерства, и что ключевой фигурой движения сопротивления был он сам, приносило Гарри огромное удовлетворение. Он вновь и вновь прокручивал в памяти субботние события: как к нему пришла куча народу, чтобы учиться Защите от темных искусств... как они все смотрели на него, когда слушали о его деяниях... как Чо похвалила его действия на Тримагическом Турнире... Осознание того, что все, кто был на встрече, не считали его ни вруном, ни помешанным, а наоборот – восхищались им, поддерживали его, продлило радость Гарри до утра понедельника, даже несмотря на неминуемую перспективу самых нелюбимых им уроков.

Гарри и Рон спускались из спальни, обсуждая на ходу идею Анжелины: на сегодняшней вечерней тренировке по квиддичу внедрить новый маневр под названием «Бочка с захватом ленивца»1, и только дойдя до середины залитой солнцем гостиной, заметили в комнате новшество, которое уже привлекло к себе внимание небольшой группы людей.

На гриффиндорской доске объявлений было прикреплено воззвание такого гигантского размера, что закрыло собой все, вывешенное раньше: и списки подержанных справочников заклинаний на продажу, и стандартные памятки Аргуса Филча о школьных правилах, и расписание тренировок квиддичной команды, и предложения об обмене карточками шоколадных лягушек, и последнюю рекламу близнецов Уизли, обращенную к испытателям, и даты выходных в Хогсмеде, и извещения о пропажах и находках. Новое объявление было написано крупным черным шрифтом и снабжено внизу весьма официальной на вид печатью, соседствующей с аккуратной витиеватой подписью.

ПО РАСПОРЯЖЕНИЮ ГЛАВНОГО ДОЗНАВАТЕЛЯ ХОГВАРТСА

Все ученические организации, общества, команды, кружки и клубы отныне расформированы.

Под организацией, обществом, командой, кружком или клубом подразумеваются регулярные встречи трех или более учеников.

Разрешение на возобновление деятельности может быть получено у Главного дознавателя (профессора Амбридж).

Без уведомления и одобрения Главного дознавателя ни одна организация, общество, команда, кружок или клуб существовать не могут.

Вышеупомянутое решение принято в соответствии с Декретом об Образовании № 24.

Подпись: Долорес Джейн Амбридж, Главный дознаватель.

Гарри и Рон читали объявление поверх голов кучки взволнованных второкурсников.

– Значит, Гобстоун‑клуб закроют? – спросил один из них у приятеля.

– Думаю, с Гобстоун‑клубом все будет нормально, – мрачно заметил Рон.

Второкурсник шарахнулся в сторону, и вся их компания тут же срочно ретировалась.

– А вот нам, пожалуй, это не светит, как считаешь? – добавил Рон, обращаясь к Гарри.

Гарри еще раз перечел объявление. Радость, заполнявшая его еще с субботы, испарилась. Он закипел от гнева, и руки сами сжались в кулаки.

– Это не совпадение. Она знает.

– Не может быть, – оторопел Рон.

– В том пабе нас кто‑то подслушал. Как ни крути, но факт – откуда нам знать, кому из собравшихся можно доверять... вообще‑то любой мог побежать и настучать Амбридж...

А он‑то думал, что ему поверили, даже решил, что им восхищаются...

– Захария Смит! – Рон стукнул кулаком себе по ладони. – Или... мне кажется, еще у Майкла Корнера был очень подозрительный вид...

– Интересно, Гермиона это уже видела? – Гарри оглянулся на дверь, ведущую в спальни девочек.

– Пошли, расскажем ей! – предложил Рон.

И тут же решительно бросился открывать дверь на спиральную лестницу.

Он дошел до шестой ступеньки, когда раздался громкий, пронзительный, словно сирена, вой, и ступени лестницы тут же исчезли, превратив ее в длинную, гладкую, спиральную каменную горку. Какое‑то время Рон еще продолжал бежать, судорожно размахивая руками, как ветряная мельница, а потом свалился назад и кувырком скатился по новообразованной горке прямо к ногам Гарри.

– Опс... кажется нам в спальни девочек нельзя, – стараясь не расхохотаться, Гарри стал помогать Рону вставать.

С радостными возгласами по каменной горке скатились две четверокурсницы.

– Ой, кто это пробовал наверх попасть? – весело захихикали они, вскакивая на ноги и глазея на Гарри с Роном.

– Я, – буркнул все еще взъерошенный Рон. – Что делается‑то? Это несправедливо! – он апеллировал к Гарри, потому что девочки, хихикая уже до колик, забирались в проход за портретом. – Гермионе можно к нам в спальню, а почему это нам нельзя?..

– Да, порядки старомодные, – согласилась Гермиона, которая в этот момент как раз аккуратно соскользнула на ковер перед ребятами и сразу встала. – Но как гласит «Хогвартс: История», основатели считали, что девочкам можно доверять больше, чем мальчикам. А вообще, что тебе там было нужно?

– На тебя посмотреть... ты взгляни на это! – Рон тут же потащил Гермиону к доске объявлений.

Гермиона быстро пробежала глазами текст, и выражение ее лица стало каменным.

– Ей, наверное, кто‑то разболтал! – возмущенно воскликнул Рон.

– Нет, никто этого сделать не мог, – тихо ответила ему Гермиона.

– Ты такая наивная, – протянул Рон. – Что, думаешь, все тут такие благородные и надежные...

– Да нет, никто не мог сделать этого, потому что я наложила заклятие на тот пергамент, где мы расписывались, – хмуро пояснила Гермиона. – Поверь мне, если кто‑нибудь побежит докладывать Амбридж, то мы точно узнаем – кто это сделал, а этот человек сильно пожалеет.

– А что с ним случится‑то? – нетерпеливо потребовал ответа Рон.

– Ну, скажем так, – пояснила Гермиона, – прыщи Элоизы Миджон по сравнению с этим покажутся милыми веснушками. Пойдем, на завтрак пора, посмотрим, что другие думают... интересно, в других Домах такое объявление тоже повесили?

Еще с порога Главного зала сразу стало ясно, что объявление Амбридж появилось не только в гриффиндорской башне. В Зале наблюдалось необычное оживление и повышенная активность – ученики сновали от стола к столу и бурно обсуждали прочитанное. Троица друзей только успела занять свои места за столом, как к ним тут же подсели Невилл, Дин, Фред, Джордж и Джинни.

– Ну, вы видели?

– Как думаете, она знает?

– Что делать будем?

И все смотрели на Гарри. Гарри оглянулся, чтобы убедиться, что вокруг нет никого из преподавателей.

– В любом случае будем делать то, что решили, – вполголоса ответил он.

– Я знал, что ты так скажешь, – просияв, Джордж хлопнул Гарри по плечу.

– А префекты с нами? – Фред с насмешкой взглянул на Рона и Гермиону.

– Разумеется, – холодно ответила Гермиона.

– Сюда идут Эрни и Ханна Аббот, – Рон оглянулся через плечо. – И еще эти типы из Равенкло со Смитом... никто из них чересчур прыщавым не выглядит.

Гермиона всполошилась:

– При чем тут прыщи? Этим идиотам сейчас нельзя сюда подходить, это сразу будет подозрительно выглядеть... Садитесь! – беззвучно просигналила она Эрни и Ханне и принялась отчаянно жестикулировать, призывая их вернуться за стол Хаффлпаффа: – Потом! Поговорим... об этом... потом!

– Сейчас объясню Майклу, – Джинни нетерпеливо развернулась на скамье, – вот дурень, в самом деле...

Она торопливо направилась к столу Равенкло. Гарри посмотрел ей вслед. Недалеко сидела Чо, разговаривая со своей кудрявой подружкой, с которой приходила в «Кабанью Голову». Не испугает ли ее еще больше объявление Амбридж?

Но в полной мере последствия объявления ребята почувствовали, когда уже вышли из Главного зала на урок Истории магии.

– Гарри! Рон!

К ним, с совершенно убитым видом подбежала Анжелина.

– Все в порядке, – тихо сказал ей Гарри, как только она оказалась так близко, чтобы его услышать. – Ничего не отменяется...

– Да ты понимаешь, что это касается и квиддича? – воскликнула Анжелина, – Нам придется идти и просить у нее это разрешение на возобновление деятельности квиддичной команды!

– Что? – оторопел Гарри.

– Иди ты... – потрясенно открыл рот Рон.

– Вы объявление читали, там и про команды написано! Послушай, Гарри... последний раз повторяю... пожалуйста, пожалуйста, больше не выделывайся перед Амбридж, или она вообще не разрешит нам играть!

– Ладно, ладно, – согласился Гарри, видя, что Анжелина уже на грани истерики. – Не переживай, я буду вести себя хорошо...

– Держу пари, что Амбридж будет на Истории магии, – мрачно заметил Рон, когда они подходили к кабинету. – Биннса она еще не инспектировала... на что угодно спорю, она туда заявится...

Но Рон ошибся: когда они зашли в кабинет, то единственным преподавателем там был профессор Биннс, как обычно витавший в дюйме или чуть выше над стулом, готовясь продолжать свое занудное бубнение о войнах гигантов. Сегодня Гарри даже не пытался его слушать, он машинально чертил закорючки на пергаменте и игнорировал постоянные гневные взгляды Гермионы и ее тычки в бок до тех пор, пока один, очень чувствительный тычок, его не возмутил.

– Ну что?

Гермиона показала ему на окно. Гарри оглянулся. Снаружи на узком подоконнике с привязанным к лапе письмом сидела Хедвига и высматривала его через мутное стекло.Гарри удивился – ведь они только что с завтрака, с какой стати Хедвига не принесла письмо как обычно? На Хедвигу уже стали показывать пальцами его одноклассники.

Он услышал, как Лаванда шепнула Парвати:

– О, как мне всегда нравилась эта сова, она такая красивая.

Гарри взглянул на профессора Биннса – тот продолжал начитывать лекцию, явно не замечая, что интерес аудитории к нему стал еще меньше, чем обычно. Тихо соскользнув со стула, Гарри присел, быстро пробрался за партами к окну, отодвинул щеколду и очень медленно приоткрыл раму.

Он ждал, что Хедвига протянет ему лапу, чтобы можно было снять письмо, а потом улетит в совятню, но как только окно открылось достаточно широко, Хедвига вдруг с печальным уханьем впрыгнула внутрь. Гарри обеспокоенно взглянул на профессора Биннса, закрыл окно, опять пригнулся и с Хедвигой на плече быстро прокрался обратно на свое место. Сел, пересадил Хедвигу себе на колени и попробовал снять привязанное к ее лапе письмо.

Но как только начал снимать, понял, что перья Хедвиги необычно взъерошены: некоторые завернулись не в ту сторону, а одно из крыльев – согнуто под странным углом.

– Она ранена! – зашептал Гарри и низко наклонился к Хедвиге.

Гермиона и Рон тоже пригнулись – Гермиона даже отложила перо.

– Смотри... вон... у нее... что‑то... с крылом... не в порядке...

Когда Гарри попробовал тронуть крыло, Хедвига вздрогнула, подпрыгнула, перья у нее встали торчком, и она с укоризной взглянула на Гарри.

– Профессор Биннс, – громко воскликнул Гарри и тут же весь класс повернулся к нему. – Я себя плохо чувствую.

Профессор Биннс поднял глаза от своих записей, как всегда изумляясь тому, что перед ним полная учеников классная комната.

– Плохо чувствуете? – растерянно переспросил он.

– Совсем плохо, – решительно повторил Гарри и встал, пряча Хедвигу за спиной. – Мне кажется, мне нужно в больничное крыло.

– Да, – согласился профессор Биннс, очевидно напрочь сбитый с толку, – да... да, в больничное крыло... хорошо, ступайте, Перкинс...

Выйдя из класса, Гарри сразу пересадил Хедвигу себе на плечо и быстро направился по коридору, замедлив шаг только тогда, когда дверь кабинета Биннса осталась далеко позади. Первым делом, в качестве врача для Хедвиги, ему, конечно, пришел в голову Хагрид, но, поскольку Гарри понятия не имел о том, где он, то единственным выходом представлялось найти профессора Граббли‑Планк и надеяться, что она сможет помочь.

Гарри глянул в окно на пасмурные и непогожие окрестности замка. У домика Хагрида признаков пребывания профессора Граббли‑Планк не было: если у нее нет урока, то, должно быть, она в комнате преподавателей. Гарри направился вниз по лестнице, Хедвига, качнувшись на его плече, жалобно ухнула.

Дверь в комнату преподавателей охраняли две каменные горгульи. Когда Гарри подошел поближе, одна из них каркнула:

– Сынок, ты должен быть на уроке.

– У меня срочное дело, – коротко ответил ей Гарри.

– О‑ох, срочное дело, да? – пронзительно переспросила вторая горгулья. – Да уж, поставил ты нас на место, нечего сказать.

Гарри постучал. Послышались шаги, затем дверь распахнулась, и он оказался лицом к лицу с профессором Макгонаголл.

– Вам что, опять вынесли взыскание! – тут же воскликнула она, и квадратные стекла ее очков грозно сверкнули.

– Нет‑нет, профессор! – торопливо возразил Гарри.

– Тогда почему вы не на уроке?

– Потому что у него срочное дело, – передразнила вторая горгулья.

– Я ищу профессора Граббли‑Планк, – пояснил Гарри. – Это моя сова, она ранена.

– Сова ранена, говоришь?

За спиной профессора Макгонаголл появилась профессор Граббли‑Планк, держа в руках выпуск «Ежедневного Пророка» и затягиваясь трубкой.

– Да, – подтвердил Гарри, аккуратно снимая Хедвигу с плеча, – она появилась позже всех почтовых сов и крыло у нее как‑то странно выглядит, посмотрите...

Профессор Граббли‑Планк крепко зажала зубами трубку и взяла Хедвигу у Гарри. Профессор Макгонаголл молча наблюдала за ними.

– Хм‑м... – промычала профессор Граббли‑Планк и стала объяснять, при этом трубка у нее в зубах задергалась: – Похоже, что на нее кто‑то напал. Пока только не пойму, кто. Иногда на птиц охотятся тестрали, но хогвартских тестралей Хагрид хорошо выдрессировал сов не трогать.

Гарри и знать не знал, кто такие тестрали – сейчас его волновало только здоровье Хедвиги. Однако профессор Макгонаголл пристально посмотрела на Гарри и поинтересовалась:

– Вам известно, откуда прибыла эта сова, Поттер?

– А-а... – замешкался Гарри, – из Лондона, наверное.

Он мельком глянул на нее и по тому, как ее брови сошлись к переносице, понял, что она догадалась: «Лондон» – это «дом двенадцать на Гриммолд­‑Плейс».

Профессор Граббли‑Планк вытащила из внутреннего кармана монокль, вставила себе в глаз и стала пристально изучать крыло Хедвиги.

– Пожалуй, я с этим разберусь, Поттер, только оставьте мне ее на пару дней, – пробормотала она. – Но в любом случае еще несколько дней ей нельзя будет летать далеко.

– О... хорошо... спасибо, – поблагодарил Гарри.

В этот момент раздался звонок на перемену.

– Не за что, – сухо бросила профессор Граббли‑Планк и повернулась назад, в комнату преподавателей.

– Секундочку, Вильгельмина! – окликнула ее профессор Макгонаголл. – Письмо Поттера!

– Ой, точно! – воскликнул Гарри, уже успев забыть про свиток, привязанный к Хедвигиной лапе.

Профессор Граббли‑Планк отдала его Гарри и скрылась в комнате преподавателей с Хедвигой в руках, которая так смотрела на Гарри, словно не могла поверить, что он отдает ее в чужие руки. С легким чувством вины, Гарри повернулся уходить, но профессор Макгонаголл его окликнула:

– Поттер!

– Да, профессор?

Она окинула взглядом коридор в обе стороны – и там, и тут уже показались ученики.

– Имейте в виду, – быстро и тихо произнесла она, показывая взглядом на свиток в руке Гарри, – хогвартские каналы связи могут просматриваться, ясно?

– Я... – начал Гарри, но к нему уже подступал вал учеников, прокатывающийся по коридору.

Профессор Макгонаголл коротко кивнула и отступила в комнату преподавателей, а Гарри волной толпы понесло во внутренний двор. Там он обнаружил, что Рон и Гермиона с поднятыми против ветра воротниками уже стоят в укромном углу. Гарри разорвал свиток и на ходу прочел семь слов, написанных почерком Сириуса:

Сегодня, время то же, место то же.

– С Хедвигой все в порядке? – с тревогой спросила Гермиона, как только Гарри подошел поближе.

– Куда ты ее дел? – поинтересовался Рон.

– Отдал Граббли‑Планк, – коротко пояснил Гарри. – Еще я Макгонаголл встретил... слушайте...

И Гарри передал друзьям то, что ему сказала профессор Макгонаголл. К его изумлению, ни один не удивился. Напротив, они многозначительно переглянулись.

– В чем дело? – Гарри переводил глаза с Рона на Гермиону и обратно.

– Да, в общем, я только что говорила Рону... может Хедвигу кто‑то пытался перехватить? Она ведь никогда раньше в полетах ран не получала, да?

– Письмо‑то от кого? – Рон взял у Гарри записку.

– Фыркс, – кратко ответил Гарри.

– «Время то же, место то же»? Он камин в гостиной имеет в виду?

– Наверняка, – Гермиона тоже перечла записку и озабоченно посмотрела на друзей: – Надеюсь, что больше никто этого не прочел...

– Но ведь оно было запечатано, – произнес Гарри, пытаясь убедить скорее себя, чем Гермиону. – И все равно никто бы ничего не понял, они же не знают, где мы с ним в прошлый раз разговаривали, да?

– Не уверена, – обеспокоено заметила Гермиона и, после того, как раздался еще один звонок, забросила сумку на плечо: – Опять запечатать свиток магией вовсе несложно... а если кто‑то следит за каминной сетью... но я и выхода не вижу, как мы сможем безопасно предупредить его, чтобы он не появлялся!

Погрузившись в раздумья, троица брела по каменным ступеням вниз, в подземелье на Зелья, а когда они уже спустились, из задумчивости их вывел голос Драко Малфоя, который стоял у двери в класс Снейпа, размахивал пергаментом официального вида и преувеличенно громко разговаривал так, что они могли слышать каждое его слово.

– Да, Амбридж выдала разрешение слизеринской квиддичной команде продолжать тренировки хоть сейчас, я ее сегодня утром об этом первым делом спросил. Ну, все само собой получилось, я думаю, она прекрасно знакома с моим отцом, он же в Министерстве, как у себя дома... вот интересно, а гриффиндорцам разрешат играть или нет?

– Не дергайтесь, – умоляюще прошептала Гермиона Гарри и Рону, которые, завидев Малфоя, уже сжали кулаки и челюсти. – Он этого и добивается.

– По-моему, – серые глаза Малфоя со злорадством скользнули по Гарри и Рону, и голос стал еще громче: – раз дело в том, чтобы надавить на Министерство, то шансов у них нет... как сказал мой отец, в Министерстве давным-давно ищут повод уволить Артура Уизли... а насчет Поттера... отец сказал, что Министерство его сцапает, это только вопрос времени... засадят в святого Мунго, для таких, которым магией крышу снесло, там есть специальная палата.

Малфой скривил лицо, отвесил нижнюю челюсть и закатил глаза. Краббе с Гойлом, как обычно расхрюкались от смеха, а Панси Паркинсон истерично захихикала.

И в этот момент Гарри в плечо что-то сильно ударило и отшвырнуло в сторону. Секундой позже он понял, что мимо него, держа курс прямо на Малфоя, только что пронесся Невилл.

– Невилл, нет!

Гарри бросился вперед и схватил Невилла за шиворот: Невилл принялся отчаянно вырываться и махать кулаками, пытаясь дотянуться до совершенно остолбеневшего Малфоя.

– Помоги мне! – крикнул Гарри Рону, пытаясь обхватить Невилла за шею и оттащить подальше от слизеринцев.

Краббе и Гойл уже сжали кулаки и грудью прикрыли Малфоя, готовясь к драке. Рон схватил Невилла за руки, и вместе с Гарри им удалось уволочь того назад, в стан гриффиндорцев. Лицо Невилла пылало; из‑за того, что Гарри держал его за шею, членораздельно говорить он не мог, и разобрать можно было лишь отдельные слова:

– Не... смешно... не... смей... Мунго... покажу... ему...

В этот момент дверь в подземелье распахнулась, и оттуда появился Снейп. Его черные глаза скользнули по строю гриффиндорцев, туда, где Гарри и Рон боролись с Невиллом.

– Поттер, Уизли, Лонгботтом – это драка? – с ледяным презрением осведомился Снейп. – Десять баллов с Гриффиндора. Поттер, отпустите Лонгботтома или заработаете взыскание. Заходите. Все.

Гарри выпустил Невилла и тот, задыхаясь, впился в него взглядом.

– Я должен был тебя остановить, – тяжело дыша, пояснил Гарри и подобрал сумку, – Краббе и Гойл из тебя лепешку бы сделали.

Невилл ничего не сказал, только схватил свою сумку и пошел в подземелье.

– Да что случилось, ради Мерлина, – тихонько спросил Рон, когда они отправились за Невиллом, – с чего это он?

Гарри ничего не ответил. Ему было доподлинно известно, почему разговор о людях, помещенных в клинику святого Мунго из‑за магического вреда, причиненного их рассудку, так вывел Невилла из себя, но он поклялся Дамблдору никому не рассказывать тайну Невилла. Пусть даже тот и не знает, что Гарри все известно.

Гарри, Рон и Гермиона заняли свои обычные места в заднем ряду, вытащили пергаменты, перья и учебники «Тысяча магических растений и грибов». Все вокруг шептались о том, что произошло с Невиллом, но как только по подземелью эхом прокатился звук захлопнутой Снейпом двери, все тут же стихли.

– Обратите внимание, – раздался низкий, насмешливый голос Снейпа, – сегодня у нас гость.

Он жестом показал в темный угол подземелья и Гарри увидел, что там сидит профессор Амбридж с книжечкой на коленях. Гарри искоса взглянул на Рона и Гермиону и поднял брови. Снейп и Амбридж – этих двух преподавателей Гарри больше всего ненавидел. Сложно сказать, кому из них он сейчас желал одержать победу.

– Сегодня продолжим заниматься нашей Стимулирующей Суспензией2. Ваши составы вы найдете там, где оставили их на прошлом уроке, если все было сделано правильно, то за выходные они должны были созреть... Инструкции... – Снейп вновь взмахнул палочкой, –...на доске. Приступайте.

Первую половину урока профессор Амбридж сидела в своем углу и делала пометки. Гарри очень интересовало, какие у нее будут вопросы к Снейпу, интересовало настолько, что он опять занимался своим зельем спустя рукава.

– Гарри, кровь саламандры! – шикнула Гермиона, схватив его за запястье, чтобы в третий раз помешать ему добавить в зелье неверный компонент. – Гранатовый сок не надо!

– Точно, – рассеянно согласился Гарри, поставил бутылку и продолжил следить за тем, что происходит в углу.

Амбридж встала и прошла между рядами столов к Снейпу, который в этот момент склонялся над котлом Дина Томаса.

– Вот... – тихо отметил Гарри.

– Ну, хорошо, кажется, ученики для своего уровня подготовлены должным образом, – бойко обратилась Амбридж к спине Снейпа. – Хотя я не уверена, целесообразно ли обучать их готовить такое зелье, как Стимулирующая Суспензия. Думаю, Министерство предпочтет изъять его из программы.

Снейп медленно выпрямился, обернулся и посмотрел на нее.

– Значит так... как долго вы преподаете в Хогвартсе? – спросила Амбридж и взяла перо наизготовку.

– Четырнадцать лет, – с непостижимым выражением лица ответил Снейп.

Гарри, внимательнейшим образом следя за ним, добавил в свое зелье несколько капель – зелье зашипело и из бирюзового стало оранжевым.

– Сначала вы подавали заявление на пост преподавателя Защиты от темных искусств, верно? – поинтересовалась Амбридж у Снейпа.

– Да, – ровно подтвердил Снейп.

– Но неудачно?

Губы Снейпа изогнулись.

– Очевидно так.

Профессор Амбридж нацарапала в книжечку.

– И с тех пор, как вы поступили на работу в школу, вы регулярно подаете заявление на пост преподавателя Защиты от темных искусств, верно?

– Да, – с каменным лицом подтвердил Снейп.

Вид у него был в высшей степени раздраженный.

– Вы не знаете, почему Дамблдор регулярно отказывается назначить вас на этот пост? – задала вопрос Амбридж.

– Советую спросить у него, – отрезал Снейп.

– О, я так и сделаю, – приторно улыбнулась Амбридж.

– Полагаю, это важно? – темные глаза Снейпа сузились.

– О, да, – пояснила профессор Амбридж, – да, Министерство желает иметь полное представление о... э‑э... биографических данных преподавателей.

Она отвернулась, направилась к Панси Паркинсон и принялась расспрашивать ее о занятиях. Снейп оглянулся на Гарри, и на мгновение их глаза встретились. Гарри торопливо перевел взгляд вниз, на свое зелье, которое на глазах застывало странными сгустками и испускало неприятный запах паленой резины.

– Следовательно, опять никаких оценок, – издевательски отметил Снейп, мановением палочки опорожнив котел Гарри. – К следующему уроку напишете мне реферат о том, как правильно следует готовить это зелье, с указанием того, как и почему вы ошиблись, вам понятно?

– Да, – в бешенстве согласился Гарри.

Снейп уже дал задание на дом, а вечером будет тренировка по квиддичу, значит, предстоят новые бессонные ночи. Гарри не верилось, что утром он проснулся с ощущением такого счастья. Теперь ему отчаянно хотелось одного – чтобы этот день поскорее закончился.

– Я, пожалуй, прогуляю Прорицание, – после обеда хмуро бросил он друзьям, стоя с ними во внутреннем дворике, на ветру, трепавшем полы их одежд и поля шляп. – Лучше прикинусь больным и вместо Прорицания напишу реферат для Снейпа, тогда не придется заниматься этим полночи.

– Нельзя прогуливать Прорицание, – строго заметила Гермиона.

– Да кто бы говорил, ты сама отказалась от Прорицания и Трелани терпеть не можешь! – с негодованием воскликнул Рон.

– Я могу терпеть Трелани, – надменно возразила Гермиона. – Просто я считаю, что она совершенно безобразный преподаватель и на самом деле старая мошенница. Но Гарри уже пропустил Историю магии и не думаю, что ему нужно пропускать сегодня что‑нибудь еще!

Ее слова были слишком справедливы, чтобы ими пренебречь, поэтому полчаса спустя Гарри, злой на весь мир, сидел в жаркой, перенасыщенной благовониями атмосфере классной комнаты Прорицаний. Вдобавок ко всему профессор Трелани опять раздавала «Оракул Снов». Гарри подумал, что наверняка было бы полезнее сделать реферат, которым оштрафовал его Снейп, чем сидеть тут и искать смысл по большей части выдуманных снов.

Но, похоже, на Прорицании не он один был вне себя. Профессор Трелани, поджав губы, хлопнула «Оракул» на стол между Гарри и Роном, с гордым видом отошла, затем швырнула следующий «Оракул» Шеймасу и Дину, едва не попав Шеймасу в голову, и в заключение так сильно ткнула Невилла «Оракулом» в грудь, что тот съехал с пуфика.

– Давайте, начинайте! – громко, пронзительным и слегка истеричным голосом распорядилась профессор Трелани. – Вы знаете, что делать! Или я такой никудышный преподаватель, что вы даже не научились открывать учебник?

Все с недоумением воззрились на нее, потом друг на друга. Но Гарри догадался – в чем дело. Когда профессор Трелани, со слезами на глазах, бросилась к своему преподавательскому креслу с высокой спинкой, он наклонился к Рону и шепнул:

– Похоже, она получила результаты инспекции.

– Профессор? – сочувственно начала Парвати Патил (они с Лавандой всегда восторгались профессором Трелани). – Профессор, что‑нибудь... э‑э... случилось?

– Случилось! – дрожащим от волнения голосом вскричала профессор Трелани. – Ничего страшного! Меня всего лишь оскорбили... гнусные инсинуации... предъявили мне необоснованные обвинения... но нет, ничего же не случилось, ничего страшного!

Она судорожно вздохнула и посмотрела поверх голов вдаль, из‑под стекол ее очков потекли горькие слезы.

– Я и не говорю, – задохнулась она, – про шестнадцать лет, отданных работе... очевидно, это прошло незамеченным... но я не обижаюсь, нет, совсем не обижаюсь!

– Профессор, но кто вас обидел? – робко спросила Парвати.

– Система, – дрогнувшим голосом, драматично и таинственно ответила профессор Трелани. – Да, их глаза слишком затуманены мирской суетой, чтобы Видеть так, как я Вижу, Знать то, что я Знаю... конечно, нас, Пророчиц, всегда боялись, нас всегда преследовали... такова... увы... наша судьба.

Она сглотнула, прижала конец шали к мокрым щекам, а потом вынула из рукава маленький вышитый носовой платочек и трубно высморкалась с таким же неприличным звуком, какой производит Пивз.

Рон фыркнул. Лаванда одарила его крайне неодобрительным взглядом.

– Профессор, – опять начала Парвати, – вы имеете в виду... ну... профессора Амбридж?

– Не говорите мне об этой женщине! – воскликнула профессор Трелани, вскакивая на ноги, звеня бусами и сверкая очками. – Будьте так любезны, продолжайте работать!

И остаток урока она провела, разгуливая между столиками, все еще роняя слезы из‑под очков, и сбивчиво шепча что‑то, похожее на угрозы.

–...Вот возьму и уйду по собственному желанию... какое оскорбление... испытательный срок... посмотрим-посмотрим... как она смеет...

– У тебя с Амбридж есть кое‑что общее, – вполголоса заметил Гермионе Гарри, когда они встретились на Защите от темных искусств. – Она тоже явно считает Трелани старой мошенницей... Похоже, Амбридж назначила ей испытательный срок.

Только он успел это сказать, как в класс вошла профессор Амбридж, с крайне самодовольным выражением лица под черным бархатным бантиком.

– Добрый день, класс.

– Добрый день, профессор Амбридж, – монотонно протянули все.

– Пожалуйста, палочки долой.

На сей раз никакого движения в классе не последовало: палочки вынимать никто и не трудился.

– Пожалуйста, откройте страницу тридцать четыре «Теории магической обороны» и читайте третью главу, под названием «Прецеденты непротивления магическому нападению». Обсуждать...

–...Нет необходимости, – одновременно выдохнули Гарри, Рон и Гермиона.

* * *

– Тренировки по квиддичу не будет, – глухо сказала Анжелина, когда Гарри, Рон и Гермиона после ужина вернулись в гостиную.

– Но я держал себя в руках! – испуганно заявил Гарри. – Я ничего ей не говорил, Анжелина, клянусь, я...

– Я знаю, знаю, – несчастным голосом остановила его Анжелина, – просто она ответила, что ей нужно какое‑то время, чтобы принять решение.

– Принять решение о чем? – возмутился Рон. – Слизеринцам она разрешила, а почему нам – нет?

Гарри представлял себе, насколько нравится Амбридж держать гриффиндорцев под угрозой остаться в пролете мимо квиддичного поля, и прекрасно понимал, что она так сразу не откажется от подобного оружия.

– Ну и ладно, – заявила Гермиона, – во всем есть свои положительные стороны. По крайней мере, теперь у тебя будет время написать реферат для Снейпа!

– Это что, положительная сторона? – огрызнулся Гарри, а Рон скептически взглянул на Гермиону. – Никакого квиддича и дополнительные Зелья?

Гарри плюхнулся в кресло, с неохотой вытащил из сумки реферат по Зельям и принялся за работу. Концентрироваться было очень сложно. Хотя он и знал, что Сириус появится в камине значительно позже, но все равно не мог удержаться, чтобы на всякий случай не поглядывать в огонь каждые несколько минут. Кроме того, вокруг поднялся невероятный шум: появились Фред и Джордж, чья работа над Прелестями Прогульщика, наконец, подошла к концу, и устроили шоу с демонстрацией возможностей товара перед бурно радующейся и скандирующей публикой.

Сначала Фред откусывал кусочек от оранжевого конца, потом театрально блевал в стоящее перед ним ведро. Затем кусал от фиолетового конца, и рвота тут же прекращалась. Ли Джордан, который ассистировал на шоу, периодически лениво устранял рвоту тем же самым Устраняющим заклинанием, которое Снейп применял для Гарриных зелий.

Среди регулярно повторяющихся звуков блевания, криков восторга и возгласов Фреда и Джорджа, которые принимали предварительные заказы от публики, Гарри было ужасно сложно сосредоточиться на верном методе для Стимулирующей Суспензии. От Гермионы толку было мало – вопли и шум, с которым блевотина Фреда и Джорджа падала на дно ведра, всякий раз сопровождало ее громкое и неодобрительное фыркание, что Гарри находил еще более отвлекающим.

– Ну просто пойди и останови их! – раздраженно бросил он, после того как в четвертый раз вычеркнул неверный вес растолченного когтя грифона.

– Я не могу, формально они не делают ничего плохого, – сквозь зубы процедила Гермиона. – У них есть полное право самим жрать свою мерзость, и я не смогла найти правило, где говорилось бы, что другие идиоты не имеют права у них ее купить, пока не доказано, что их изобретение опасно, а это еще не очевидно.

Она, Гарри и Рон проследили за тем, как Джорджа в очередной раз вытошнило в ведро, затем он проглотил остаток своего изобретения и выпрямился, подняв вверх руки и принимая аплодисменты.

– Знаете, я вот не могу понять, почему Фред и Джордж сдали только на три СОВы, – заметил Гарри, следя за тем, как Фред, Джордж и Ли собирают деньги у впечатленной публики. – Они ведь очень хорошо во всем разбираются.

– О, как на публику работать – в этом они разбираются, но только кому это надо? – пренебрежительно бросила Гермиона.

– Кому надо? – напряженным голосом отозвался Рон. – Гермиона, они заработали уже почти двадцать шесть галлеонов.

Немало времени прошло, прежде чем публика близнецов Уизли разошлась, потом они с Ли еще дольше сидели и подсчитывали выручку, так что только заполночь в гостиной не осталось никого, кроме Гарри, Рона и Гермионы. Напоследок, перед тем как закрыть за собой дверь, ведущую к спальням мальчиков, Фред, чтобы позлить Гермиону, потряс коробкой с галлеонами. Гарри продвинулся в написании реферата по Зельям очень незначительно и решил пока его отложить. Когда он стал убирать книги, задремавший в кресле Рон забормотал, проснулся, мутно уставился в камин и тут же воскликнул:

– Сириус!

Гарри резко обернулся. В пламени камина опять маячила голова Сириуса в обрамлении черных спутанных волос.

– Привет, – усмехнулся Сириус.

– Привет, – хором отозвались трое друзей и опустились на колени на коврик перед камином.

Крукшанс громко замурлыкал, подошел к камину и, несмотря на жар, стал тянуть мордочку как можно ближе к лицу Сириуса.

– Как дела? – поинтересовался Сириус.

– Не важно, – отозвался Гарри, пока Гермиона оттаскивала Крукшанса, чтобы тот не подпалил себе усы. – Министерство издало очередной декрет, по которому запретили нашу квидичную команду...

– Или тайное общество Защиты от темных искусств? – уточнил Сириус.

Повисла небольшая пауза.

– Как ты узнал? – изумился Гарри.

– Вам следует тщательнее выбирать места для встречи, – неприкрыто развеселился Сириус. – Это я про «Кабанью Голову».

– Ну уж там получше, чем в «Трех Метлах»! – парировала Гермиона. – В «Трех Метлах» всегда столько народу...

– Значит, подслушать вас было бы труднее, – заметил Сириус. – Тебя еще учить и учить, Гермиона.

– А кто нас подслушал? – тут же спросил Гарри.

– Мундугус, конечно, – Сириус увидел, какое озадаченное выражение появилось на лицах ребят, и рассмеялся: – Он был ведьмой под вуалью.

– Это был Мундугус? – ошеломленно повторил Гарри. – А что он делал в «Кабаньей Голове»?

– Как ты думаешь, что он там делал? – нетерпеливо бросил Сириус. – Конечно за тобой следил.

– За мной все еще следят? – рассерженно буркнул Гарри.

– Хм, еще бы, – фыркнул Сириус, – как не следить, если стоит тебе выйти из школы, и ты первым делом создаешь партизанскую группировку.

Но вид у Сириуса был вовсе не рассерженный и даже не встревоженный. Напротив, он явно гордился Гарри.

– А почему Гнус от нас прятался? – разочарованно протянул Рон. – Неплохо было бы с ним и повидаться.

– Ему еще двадцать лет назад запретили появляться в «Кабаньей Голове», – пояснил Сириус, – а у тамошнего бармена хорошая память. Когда Старгиса арестовали, мы остались без запасного плаща‑невидимки Моуди, так что Гнус в последнее время часто переодевается в ведьму... во всяком случае... ах, да, Рон, я же поклялся твоей матери первым делом передать тебе от нее ценные указания.

– Ой, да? – опасливо замялся Рон.

– Она сказала, что не может быть и речи, чтобы ты вступал в нелегальное тайное общество Защиты от темных искусств. Сказала, что тебя наверняка исключат и на твоем будущем можно будет поставить крест. Сказала, что у тебя впереди еще масса времени, чтобы научиться защищаться, а пока ты для этого еще слишком маленький. Еще она сказала... – тут Сириус перевел взгляд на Гарри и Гермиону, –...что советует вам это дело бросить, хотя согласилась, что никаких прав указывать вам – у нее нет, но просила напомнить, что желает вам только добра. Она бы все это написала, но если бы сову перехватили, то у вас возникли бы серьезные проблемы, а сама она сказать этого не может, потому что сегодня дежурит.

– Дежурит где? – тут же переспросил Рон.

– Тебя не касается, это просто задание Ордена, – отрезал Сириус. – Поэтому на меня возложили функции совы, и ты подтверди, что я все передал, поскольку не думаю, что мне она поверит.

Вновь наступило молчание, Крукшанс, мяукая, пытался дотянуться лапой до головы Сириуса, а Рон ковырял дырочку в коврике.

– Так ты хочешь мне сказать, что я не должен вступать в общество Защиты? – наконец выдавил он.

– Я? Разумеется, нет! – искренне изумился Сириус. – Мне кажется, эта идея просто превосходна!

– Правда? – окрыленно воскликнул Гарри.

– Конечно, правда! – усмехнулся Сириус. – Ты что же, думаешь, мы с твоим отцом смирились бы и стали слушаться такую старую каргу, как эта Амбридж?

– Но... последнее время ты мне только и твердишь быть осторожным и не рисковать...

– Гарри, в прошлом году все факты говорили о том, что кто‑то кто‑то охотится на тебя в Хогвартсе! – нетерпеливо пояснил Сириус. – А в этом году нам известно, что кто‑то вне Хогвартса пытается убить нас всех, так что научиться должным образом защищаться – это великолепная идея!

– А если нас и правда исключат? – лукаво спросила Гермиона.

– Гермиона, да это же твоя идея‑то! – воззрился на нее Гарри.

– Я помню, помню. Просто хотелось узнать, что думает Сириус, – пожала плечами Гермиона.

– Хм... лучше уметь защищаться в изгнании, чем покорно сидеть под замком в школе, – заметил Сириус.

– Верно, верно! – с энтузиазмом поддержали его Гарри с Роном.

– Итак, – кивнул Сириус, – какие у вас планы? Где вы собираетесь?

– Вот в этом‑то сейчас и проблема, – начал Гарри, – понятия не имею, куда бы податься...

– Может быть в «Проклятый Притон»?3 – предложил Сириус.

– О, а это мысль! – воодушевился Рон.

Но Гермиона скептически фыркнула и все, включая голову Сириуса в пламени, повернулись к ней.

– Сириус, но вас‑то, когда вы в школе учились и в «Проклятом Притоне» встречались, было всего четверо, – пожала плечами Гермиона. – И все вы умели в животных превращаться, и, даже, наверное, могли бы, если бы захотели, поместиться под одним плащом‑невидимкой. А нас двадцать восемь, из них ни одного анимага, поэтому нам не то, что плащ‑невидимка нужен, а целый шатер‑невидимка...

– Нда, верно, – нахмурился Сириус. – Ну, не сомневаюсь, что‑нибудь вы придумаете. Мне помнится, был довольно просторный потайной проход за тем большим зеркалом, что на пятом этаже, места для упражнений в заклинаниях там вполне достаточно.

– Фред и Джордж мне говорили, что этот проход заблокирован, – покачал головой Гарри. – Обвалился или еще что‑то.

– Вот как... – нахмурился Сириус. – Ладно, я подумаю, потом вернемся к...

Он замолчал. Внезапно его лицо напряглось, по нему скользнула тень тревоги. Голова повернулась вбок, словно он разглядывал прочную каменную кладку камина.

– Сириус? – с тревогой окликнул его Гарри.

Но тот исчез. Гарри изумленно посмотрел на пламя, а потом повернулся к друзьям.

– Что это с ним?..

Вдруг Гермиона сдавленно вскрикнула и вскочила на ноги, не сводя глаз с камина.

В огне появилась рука, и словно что‑то принялась там нащупывать – короткопалая, толстенькая рука, увешанная старинными уродливыми кольцами.

Трое друзей бросились наутек. У двери в спальню мальчиков Гарри оглянулся. Рука Амбридж все еще шарила в огне, будто знала наверняка, где именно были волосы Сириуса лишь пару секунд назад, и намеревалась за них ухватиться.

-Глава 18-

Дата добавления: 2015-09-01