Комментарии. Песнь о Вёлунде (Vǫlundarkviða — Vkv)

Песнь о Вёлунде (Vǫlundarkviða — Vkv)

В рукописи Эдды эта песнь завершает мифологический цикл (она поме­щена непосредственно перед Речами Альвиса, трактующими в поэтической форме о самом поэтическом языке). Издатели, однако, обычно выносят Vkv в начало героических песней — на том основании, что ее действие локализовано в земных пределах. Справедливо говорить о «граничности» песни, определяемой самой фигурой ее главного героя — волшебного кузнеца Вёлунда. Подобно реальным кузнецам (чье ремесло вызывало суеверное восхище­ние и вместе с тем страх), он живет «на отшибе», у края заселенного пространства, везде оставаясь чужим. В мифологическом аспекте Вёлунд в качестве «князя альвов» связывается с нижним миром (черные альвы — существа, родственные карликам); в аспекте героического предания он — «сын финского короля» («финны», под которыми подразумевались обычно саамы — обитатели крайнего севера, слыли колдунами). Одиночество, отверженность Вёлунда — один из сквозных мотивов песни. Так, все три брата, Слагфид, Эгиль и Вёлунд, женятся на «лебединых девах» — валькириях, но Вёлунд выбирает себе среди них ту, которая и самим своим именем напоминает о своей «нездешности» (см. прим. 6). Братья Вёлунда устремляются на поиски своих исчезнувших жен; Вёлунд же один «остался в Волчьей До­лине».

Свойством «граничности» обладает и пространство песни. В ее начальных строфах присутствуют реальные черты скандинавского Севера (братья-охотники, лыжи, медвежатина, которую жарит на вертеле Вёлунд). Но лес, где поселились братья, — одновременно мифологический Мюрквид — граница между «здешним» и «нездешним» мирами. Из-за Мюрквида, с юга, где совершаются главные эпические битвы, прилетают валькирии. В этом контексте не кажется случайным упоминание золота Рейна в 14 строфе песни. Так же двоится и мир короля Нидуда, обитателя Свитьода, т.е. Швеции, и одновременно «властителя ньяров» (строфа 7); племя это неизвестно истории, и по одной из этимологий его название отсылает к нижнему миру (см.: Топорова Т. В. Язык и миф: герм. *Walundaz, *Wēlundaz // Изв. Акад. Наук СССР. Сер. литературы и языка. Т. 48, № 5, 1989. С. 444).

«Граничным» в известном смысле оказывается и само место песни в гер­манской традиции. Сказание о чудесном кузнеце Веланде (Виланде), скорее всего, было воспринято скандинавами от их ближайших соседей — приморских западногерманских племен. Сохранились его отголоски в древнеанглийской и нижненемецкой поэзии; к нижненемецким источникам восходит и Сага о Тидреке (сочиненная, судя по имеющимся данным, в Норвегии), в которой есть и рассказ о Вёлунде. На западногерманский источник сказания указывают и некоторые языковые особенности песни. Однако западногерманские слова ассимилировались в новом языковом и мифопоэтическом контексте и приобрели новый смысл. Так, слово ørlǫg в контексте строфы 1 (у Свириденко: «бранное дело») связывают с западногерманским поэтизмом в значении «битва» (др. англ. orleʒe, др. сакс. orlag). Но в древнеисландском языке это слово значит «судьба». Тем самым строка песни получает двойной смысл: валькирии ищут новых битв и вместе с тем «пытают судьбу» — ørlǫg drýgia. Ассимиляция предания в скандинавской традиции придает ему новые измерения и глубину.

Песнь обоснованно считается одной из самых архаичных в Эдде. Ее архаичностью объясняли неясности текста и пробелы в повествовании. Вслед за А. Хойслером, и всю песнь рассматривали как объединение двух независимых фабул: основной (сказание о пленении Вёлунда и его мести) и побоч­ной (восходящая к волшебной сказке история о лебединых девах, улета­ющих от своих возлюбленных). В работах последнего времени эти «изъяны» песни получают новое историко-поэтическое освещение. Сюжетное единство песни создается, как полагает И. И. Чекалов, ассоциативными связями между ее темами, сложившимися в устно-эпической традиции (см.: Чекалов И. И. Композиция Песни о Вёлюнде и проблема фабульного двоения // Скандинавский сборник. Т. ХХХI. Таллин, 1988. С. 168–179). П. Б. Тейлор обнаруживает архетипическую основу песни в мифах, символизирующих природные циклы — смерть и возрождение (Taylor P. B. The Structure of Völundarkviða // Neophilologus. V. 47, 1963. P. 228–236). При взгляде на песнь в контексте традиции пробелы в ней (например, отсутствие упомина­ний о «технике» полета Вёлунда, см. прим. 16) трактуются скорее, как ин­формационные просветы, связывающую песнь с различными и разно­временными версиями сказания. Диффузность песни и многовариантность предания о волшебном кузнеце Вёлунде объясняли также как отражение исходного семантического синкретизма индоевропейского корня *uel- (Топорова Т. В. Ук. соч. С. 443).

С. Свириденко опиралась в своем переводе на издание Эдды Саймонса-Геринга (Edda. Die Lieder der Edda / Hrsg. von B. Sijmons und H. Gering. Bd. 1. Нalle/Saale, 1906), а также на принадлежащий Г. Герингу перевод (Die Lieder der sogenannten älteren Edda / übersetzt und erläutert von H. Gering. Leipzig, 1893). Обширный научный аппарат содержится в следующих изда­ниях песни: Tvær kviður fornar. Völundarkviða og Atlakviða. Með skýringum / Jón Helgason tók saman. Reykjavík, 1962. P. 23–80; The poetic Edda. Vol. II. Mythological Poems // Ed. with Transl., Introd. and Com. by U. Dronke. Oxford, 1997. P. 243–328.

1. Эсты включены в этот ряд ошибочно. Под именем finnar (мн.ч.) в древней Скандинавии были известны как собственно финны, так и в особенности саамы — жители северных областей Норвегии и Швеции.

2. Относительная автономность вводной прозы в Vkv, действительно, позволяет видеть в ней своего рода вторичную «прибавку» к стихотворному тексту: проза эта не поясняет событий песни и не обрисовывает сцену действия (обычные функции вводной прозы в эддических песнях), а в основном варьирует содержание начальных строф.

3. Слагфид(р) — буквальное «бое-финн». Обычная форма дисл. finnr возникла как результат аналогического выравнивания.

4. Ульвсьяр — «волчье озеро»; в названиях лесного обиталища Вёлунда (и его братьев) видят намек на черты изгнанника — «волка», приписываемые ему в традиции (см.: Топорова Т. В. Ук. соч. С. 445).

5. Сhlodovech — Хлодвиг, имя основателя Франкского государства, а также двух других королей династии Меровингов.

6. В имени (или украшающем эпитете?) Альвитр (Alvítr) современные ис­следователи чаще всего видят скандинавизированную форму да. ælwiht — «нездешнее существо» («alien creature»; cp. Bēowulf 1500, где это слово относится к морским чудовищам). Но слово дисл. vættr «существо», эти­мологически тождественное да. wiht, фонетически с ним несходно. В этих условиях второй компонент имени валькирии мог сближаться с дисл. vitr «мудрый» (с кратким i), откуда и принятый в некоторых изданиях перевод — «премудрая» (у Свириденко — «всезнающая»). Толкование этого имени (встречающегося в оригинале также в строфах 1 и 3) сопряжено и с серьезными морфологическими проблемами, заставляющими издателей прибегать к конъектурам.

7. Кьяр (Киарр) из Валланда — это место сопоставляют со строками 76–78 древнеанглийской поэмы Видсид: «был у Кесаря, что праведно правил <…> землями вальскими (пер. В. Тихомирова; см.: Древнеанглийская поэзия. М., 1982. С. 19). Наименование Валланд понимается в таком случае как обозначение романских стран (в сагах оно чаще всего относится к Франции). Но земная действительность перекрывается в песни мифологической, где Валланд — «Край битв» (ср. valr «павшие воины», Valhǫll «Вальгалла»).

8. Эгилль к востоку поехал… — в оригинале глагол skreið в значении «пус­тился на лыжах»; ср. тот же глагол во вступительной прозе: «Они бегали на лыжах» (skriðu). Глагол весьма симптоматичен: финны (саамы) с древнейших времен именовались германцами как «финны-лыжники» («скридефинны»); ср. Σκριθιφίνοι у Прокопия (VI в.) = Scridefinnas в строке 79 да. Видсида; ср. также формулу Finnr skríðr «финн бежит на лыжах» в дисл. правовом тексте Griðamál (клятвенное обещание мира).

9. Только одно захватили с собой. — Это (висевшее отдельно?) кольцо при­надлежало валькирии Хервёр — жене Вёлунда (ср. строфу 11). Мотив похищенного кольца сближает это сказание с рассказом о заклятом кольце, которое Локи отнял у карлика Андвари (героический цикл о Сигурде и Нифлунгах): «…одно кольцо, взятое из всех других, представляет собой тот же магический акт заклятия золота, что и в Речах Регина, оно также несет поругание Нидуду и гибель его роду» (Чека­лов И. И. Ук. соч. С. 175).

10. Из текста неясно, принадлежат ли слова, в которых упоминается «золо­то Рейна» Нидуду (как в переводе Свириденко) или Вёлунду (к чему склоняются многие издатели). В последнем случае Вёлунд отрицает, что он завладел легендарным золотом, на которое притязает Нидуд.

11. Очи змеиные — этот эпитет интерпретировался как прямой намек на «змеиную ипостась» волшебного кузнеца (см. Топорова Т. В. Ук. соч. С. 446). В том же духе трактуется автором одно непонятное место в древнеанглийском стихотворении Деор: Wēlund him be wurman / wræces cunnade «Велунд изведал <…> // в змеекузнице / тоску изгнанья» (пер. В. Тихомирова; см.: Древнеанглийская поэзия… С. 11). Неясно, как тол­ковать be wurman («у, подле змей»?). Так, предполагали, что под «зме­ями» может подразумеваться выкованное Велундом оружие со змеевид­ным орнаментом (К. Мэлоун), или просто копья (обозначаемые как «змеи» в скальдических кеннингах; А. Дж. Уайет видел здесь обозначение шведского Вермланда. Допустима ассоциация «змей» в кузнице Велунда со змеиным рвом (ormgarðr), в котором нашел свою смерть Гун­нар, герой скандинавского сказания (о представлениях, связанных с этим змеиным рвом см.: The Poetic Edda. Vol. I. Heroic Poems / Ed. with Transl., Introd. and Com.by U. Dronke. Oxford, 1969. P. 65–66; Гвоздецкая Н. Ю. Значение древнеисландского слова ormgarðr и контекст Гренландской Песни об Атли // Эпос Северной Европы. Пути эволюции. М., 1989. С. 143–148. Представляется, однако, крайне сомнительным, чтобы сочетание be wurman в данной строке относилось к самому Вёлунду: «Вёлунд змеем гонение изведал» (Топорова); этому противоречит, в частности, форма мн.ч. сущ. (wurman < wurmum, дат. мн.).

12. В оригинале выражение, которое может быть переведено буквально, как «он одолел ее пивом».

13. Обиды Вёлунда будут полностью отомщены, когда он унизит Нидуда, рассказав ему о содеянном.

14. Жилы — в оригинале слово fit, которое обозначает, собственно, плавательную перепонку. Следует ли понимать его в том смысле, что Вёлунд уже говорит о себе как о (водоплавающей) птице, стремящейся взлететь? Данное слово возводили и к нфранкск. vittek «крыло»; ср. совр. нем. Fittich «крыло (большой) птицы».

15. Смысл этой клятвы проясняется текстом другой эддической песни (Вторая Песнь о Хельги Убийце Хундинга, стр. 32–33): щит Нидуда не защитит его, корабль не поплывет, меч не будет разить и конь споткнется, если он нарушит клятву.

16. Природа летательных способностей Вёлунда остается неясной из песни. Одни исследователи приписывают их действию волшебного кольца, вновь обретенного Вёлундом. Другие предполагают, что Вёлунд, будучи искусным мастером, соорудил летательный аппарат. При этом ссылаются на Сагу о Тидреке, восходящую к немецким источникам (там Вёлунд взлетает на чудесных крыльях) и в особенности на знаменитое изображение сцен с Веландом (Вёлундом) на ларце Фрэнкса (резьба по моржовой кости, Нортумбрия, VII в.). На передней стенке ларца вырезана сцена в кузнице: Веланд держит в руках чашу, рядом лежат тела сыновей Нидуда; справа изображены две женские фигуры — Беадохильд (Бёдвильд) со служанкой (?). В стороне стоит воин, душащий птиц. Можно думать, что это птицы, из оперения которых Веланд сделает себе крылья, а воин — его брат Эгиль, известный как искусный лучник: имя Æʒili (дисл. Egill) вырезано на крышке ларца рядом с фигурой лучника (см. прим. 18). Заметим, однако, что на крышке изображена фигура парящего человека (Веланда) без крыльев.

17. Перевод Свириденко более точно следует подлиннику, чем перевод А. Корсуна, из которого выходит, что Вёлунд говорит о двух своих женах — валькирии и Бёдвильд: «Сперва поклянись мне <…> // что не был убийцей / жены моей милой; // другую жену / мою ты знаешь, — // дитя родит она / в доме твоем» (Старшая Эдда / пер. А. И. Корсуна, ред., вступ. ст. и комм. М. И. Стеблин-Каменского. М.; Л., 1967. С. 72). В исландском тексте нет никаких намеков на валькирию, и его можно понять только так, как он понят в переводе Свириденко: Вёлунд хочет защитить Бёдвильд, которая носит его дитя, от кары отца. В западногерманской традиции, а также в Саге о Тидреке упоминается сын Веланда — да. Видья, сн. Виттиг, Витеге. Традиция делает его соратником знаменитого героя Дитриха Бернского (дисл. Тидрек = исторический король остготов Теодорик Великий). Этот Видья отождествляется, с другой стороны, с историческим Видигойей (Vidigoia) который упоминается в Гетике Иордана, как «храбрейший из готов».

18. Версия Саги о Тидреке напоминает сцену, вырезанную на крышке ларца Фрэнкса: справа изображен воин (Эгиль), целящийся из лука, наверху — парящий в воздухе человек (Веланд). Но Эгиль на изображении целится не в Вёлунда, а в шагающих ему навстречу воинов (люди Нидуда?), т.е. скорее пытается защитить брата. Изображение содержит и ряд других деталей, не поддающихся истолкованию.

Дата добавления: 2015-09-05