Читайте также:
|
Необычайный переполох в Народном театре перед вечерним представлением. Все рабочие на сцене, но им не удается установить декорации для вечернего оперного спектакля. Максим Бродский, в обычной одежде, стоит посередине сцены с чемоданом в руках, вокруг него разбросан весь его реквизит, усыпанный обломками взорвавшегося бюста.
МАКСИМ БРОДСКИЙ: (Открывает чемодан.) А, Б, В, Г, Д, Е… (Выбрасывает белье.) Ё, Ж, З, И, (Выбрасывает рубашки.) Й, К, Л, (Выбрасывает предметы личной гигиены.) Й, К, Л…
ДИРЕКТОР: Это неслыханно! Такое только у нас может случиться, больше нигде! В соответствии с докладом дежурного пожарного он находится на сцене с позавчерашнего дня, ровно с 23 часов до 19 часов сегодня! Бастует уже 44 часа, не покидая сцены Народного театра. Как будто театр не общественное достояние, а ему от отца остался. Сначала читал монологи, а теперь азбуку!
ЖУРНАЛИСТ: (Записывает.) Сколько часов?
МАКСИМ БРОДСКИЙ: К, Л, М, (Выбрасывает белый пластиковый шпагат.)
ДИРЕКТОР: Сорок четыре!
ПОЖАРНЫЙ: Отделение, работавшее в эту смену, насчитало ровно 126 окурков и восемь пустых бутылок без этикеток! (Показывает их.)
Журналист записывает.
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Н, О, П… (выбрасывает черный пластиковый мешок для мусора) О… П… (исторгает из себя буквы) О… П…
Из гримерки прибегает полураздетая Маргарита Ветерова.
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: Это еще что такое, ты что, на буквы распадаешься!? Вспомни Бюхнера: «О, твои губы остыли, слова задушили твои поцелуи!» Так тебе и надо, трахайся теперь со своим Робеспьером, раз со мной не хочешь!.. (Уходит.)
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Оооо, Пппп… (Его тошнит, он выбрасывает часть костюма Робеспьера.)
ДИРЕКТОР: Другого места не нашел!
На сцене появляются Серафим и Слободанка Проданские с собакой Бастионом.
СЕРАФИМ: (С бюстом в руках.) Скажите, как можно не хотеть взять его? Он не на меня плюет, а на того, кто создал его! Меня ничего другое не интересует! Как он может каждый вечер все охаивать и оплевывать, нападать на все, что свято, на власть… не может он, он должен принять у меня бюст его отца! Что значит ненормальный? Если ненормальный, изолируйте его!
СЛОБОДАНКА: Успокойся, милый, потише, потише, все будет хорошо! Главное, спокойно, не волнуйся! Бастион, сидеть! Ты в театре или где?
МАКСИМ БРОДСКИЙ: О… П… (Пытается выговорить Р, С, Т – не может. Он как будто крюком вырывает из себя внутренности.)
ДИРЕКТОР: Я могу и пожарных задействовать, могу и органы безопасности вызвать, но моя общественная совесть не позволяет мне этого сделать! Необходимо очистить сцену от этого непредсказуемого члена нашего коллектива! Необходимо! Немедленно!
Появляются Катерина, Авраам-сын, Яна, Арна и Наум.
КАТЕРИНА: Ты где шляешься? Сколько я могу тебя ждать!? Имей хоть малейшее уважение к моей работе. Нельзя думать только о себе! Вечером в Народном музее торжественное открытие выставки находок из некрополя в Требениште. Ты должен там быть. Скелет готов! По моему предложению в твою честь его назвали энхелеец Геродот Бродский М. Ты просто обязан прийти!
ЯНА: Пап, ты какое место занял?
МАКСИМ БРОДСКИЙ: (Чемодан пуст. Он бросает обломки бюста.) И,Й, К, Л, М, Н, О, П… (Продолжить не может.)
АРНА: Иди домой. Завтра панихида. Я тебе связала красный шарф. Холодно, а у тебя слабое горло.
ДИРЕКТОР: Нет, нет, нет! Так нельзя! Его нужно убрать со сцены! Он знает, как завести публику… каждый вечер по тысяче зрителей, тридцать дней, тридцать тысяч и готово… не знаю, что делать… до начала «Севильского цирюльника» пятнадцать минут… у меня солист из Анкары… надо силой!..
АВРААМ-СЫН: По твоей милости по улице пройти невозможно! Из-за тебя меня узнают. Значит, я должен прожить жизнь другого человека!? Прожить твою жизнь!? Дома никогда никого нет! Холодильник пустой, образование, мир, будущее в кредит под чужой тенью, все окей, учись, только учись! Для кого? Против кого!?
ПОЖАРНЫЙ: Товарищ директор, в зале восемьсот шестьдесят три зрителя, надо очистить сцену!
ДИРЕКТОР: Я должен употребить силу, это входит в мою компетенцию! Надо ставить декорации! Поднимем его на лебедке, пока идет «Севильский цирюльник», а потом обсудим, что делать дальше!!! Рабочие, поднимайте!
Рабочие привязывают Максима к лебедке. Он бросает в них обломками бюста. Пытается выговорить следующие буквы.
ДИРЕКТОР: Поднимайте его и оставьте там!
Бродский начинает подниматься на лебедке. Выговорить буквы не может.
НАУМ: Во что ты веришь теперь, брат?
МАКСИМ БРОДСКИЙ: (Не может выговорить буквы Р, С и Т.) УФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ…
УФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ…
УФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ…
УФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ…
УФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ…
Максим Бродский исчезает в высоте пустой сцены, начинается увертюра к «Севильскому цирюльнику», занавес не опускается.
Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 64 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| XIII. Полдень. Народный театр. Репетиция со зрителями. | | | Сон про светлячков. |