Читайте также:
|
Спектакль закончился. Максим Бродский входит в свою гримерку. Останавливается перед зеркалом. Снимает парик. Отбивка по радио. Голос помощника режиссера: Благодарю Вас за это, сорок шестое, как и все до этого, незабываемое представление «Смерти Дантона» Бюхнера. Я хочу от всех нас пожелать большого успеха нашему коллеге Максиму Бродскому, который завтра уезжает в Цюрих на конкурс «Лучший актер Европы», где он будет представлять нашу страну именно ролью Робеспьера из этого спектакля. Удачи тебе, Максим! Следующий спектакль состоится после его возвращения из Цюриха, через 7 дней. Всем приятного вечера! Отбивка.
МАКСИМ БРОДСКИЙ: (Перед зеркалом.) Невероятно. Не верю собственным глазам!
Входит запыхавшаяся Маргарита Ветерова, уже переодевшаяся.
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: Ты слышал, как аплодировали? Ты превзошел самого себя. Откуда в тебе эта магия? Публика в трансе. Хлопают, ногами стучат! Они от тебя с ума сходят! Это удивительно…
МАКСИМ БРОДСКИЙ: (Улыбается. Начинает раздеваться.) Не говори глупостей… они хлопают всему и всем… Это просто смешно…
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: Что значит смешно?.. Это самое прекрасное, что может пережить человек…
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Прекраснее тебя ничего нет! Я тебя не променяю на всю Европу со всеми ее военными союзами и Международным валютным фондом!
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: Я видела спектакли в Москве, в Париже, на фестивале дураков в Амстердаме, но таких оваций не было нигде… Я люблю тебя, мой Максимилиан, я так тебя люблю…
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Всего-то?
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: Я в этот момент хотела полететь к тебе и целовать, целовать, целовать твой вспотевший лоб, твое лицо, всего тебя, для которого не существует рампы, нет разделения между публикой и актером! Хотела, мой милый… (Снимает с него часть сценического костюма и целует его.) Не знаю, как это выразить, но ты, Максимилиан, покоряешь человеческие сердца в то время, когда народ теряет надежду, когда народ хочет…
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Народ, какой народ!?. Существуют просто слова, которые мы учим наизусть, а потом кто-то другой, безымянный, неведомый, невидимый, использует их в качестве общедоступного утешения за все, чего он не сумел сделать в жизни… Это все неважно… Пока я читал свой монолог, я думал…
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: Но пойми! Твой мир становится миром тысяч людей, ты властитель их чувств, ты превращаешь их несчастье в…
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Я всего-навсего узник, томящийся в клетке своего языка, из которой я не могу выбраться… слово – вот моя единственная родина!
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: А я?
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Ты – моя ссылка!..
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: Значит?..
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Значит, что меня сослали в тебя… (Он уже разделся. Обнимает ее.) Поняла теперь? Подожди, пока я приму душ…
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: А я?..
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Ты подождешь! Не могу же я заниматься любовью в государственном театре!
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: Он не государственный, а народный!
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Это еще хуже… (Смеясь.) Всего две минуты, засеки по часам!
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: У тебя никогда нет времени на меня!
МАКСИМ БРОДСКИЙ: (Идет в душ.) Зато у меня всегда есть для тебя кое-что другое! (Слышится звук льющейся воды.)
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: Я завидую государственной воде, текущей по твоему телу… завидую, потому что вода ничего не знает о морали, о времени, о причинах, об обязанностях… если бы родился новый Беккет… ты слышишь? … он написал бы драму, в которой…
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Причем здесь Беккет, откуда взялся Беккет!?
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: Он написал бы драму, в которой не было бы политики, в которой я сыграла бы воду, текущую по тебе…
МАКСИМ БРОДСКИЙ: По мне?.. (Шум душа.)
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: По тебе… Я бы стекала с темени до твоей ахиллесовой пяты и останавливалась в каждом уголке твоего тела… шумела бы и журчала… плескалась бы везде… сначала текла бы по лицу и вниз по грудной клетке, к верхушке бога-фаллоса, задержалась бы, чтобы поговорить с ним по душам и потом вниз…
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Подожди, я уже…
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: И вниз, вниз, вниз, к кончикам пальцев ног, и чтобы потом я опять превратилась в человека, спрашивающего: А теперь, куда теперь, государственный и народный артист Максим Бродский, куда ты и зачем?
МАКСИМ БРОДСКИЙ: (Выходит, вытираясь полотенцем.) Прекрасно! Клянусь твоими божественными длинными волосами, которые при необходимости можно было бы использовать в качестве общественной виселицы… драма с единственным персонажем, действующим в двух состояниях: жидком и твердом. В жидкой фазе течет, в твердой стоит и говорит…
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: Я жду!..
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Великолепно! Идея с Балкан… (Отбивка. Голос по громкой связи: Просьба актеру Максиму Бродскому выйти в фойе театра. Его ожидает мать. Спасибо! Отбивка.) Извини, пожалуйста… (Опять надевает костюм Робеспьера.) Извини. (Выходит.)
МАРГАРИТА ВЕТЕРОВА: Значит, я сейчас в твердой фазе!?. Зачем ты опять надеваешь костюм Робеспьера!??
МАКСИМ БРОДСКИЙ: Извини… Я сейчас вернусь! Подожди меня!
Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 73 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| IX. Конец спектакля. | | | XI. Призрак Авраама. |