Что происходило ранним утром после свадьбы.

Городская улица, зима 1902 года. Ночь. Играют три музыканта. Впереди идут посаженый отец, трактирщик, жена посаженого отца и учитель музыки в пальто, наброшенном на пижаму. Посаженый отец поет отрывок из народной песни с руладами.

ТРАКТИРЩИК: Господа!

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: (Жене.) Прости в последний раз, душа моя.

ЖЕНА: Не желаю больше тебя прощать. Не могу больше тебя прощать. Сил моих больше нет прощать. Моя любовь растаяла, как прошлогодний снег.

ТРАКТИРЩИК: Господа, прошу вас.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Я больше не употребляю, провалиться мне на этом самом месте, если еще хоть раз выпью до конца гастролей.

ЖЕНА: Ты так говорил, когда мы были в Святом Враче, и напился, так говорил в Неврокопе, и опять напился, так говорил в Симитли и все равно напился, так же говорил в Брежани, Разлоге и Баньско и напился. Ты так же будешь говорить и в Мельнике, и в Доспате, и в Ковачевице, и в Якоруде, и в Горной Джумайе.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: (Посаженый отец поет.) А это, учитель? Это что такое?

УЧИТЕЛЬ: Это просто восторг. Каденция. Музыкальное украшение, состоящее в быстром чередовании звуков определенной высоты с наложением на них диатонической секунды. Часто встречается в наших песнях.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Видишь, мамочка, наука всему названия придумала.

ТРАКТИРЩИК: Прошу вас, господа, больше не могу, весь город исходили. Рассвет скоро.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Какой же ты, брат, надоедный. Ты чего хочешь?

ТРАКТИРЩИК: Чтобы вы за свадьбу заплатили.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Это можно. А ну, скажи еще раз, почему именно я должен платить.

ТРАКТИРЩИК: Потому что вы – посаженый отец.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Это правда. А давай-ка еще разок послушаем, почему мне выпала такая честь – быть посаженым отцом?

ТРАКТИРЩИК: Потому что молодожен Чернодринский вас больше всех любит и почитает. И доверяет вам больше всех. Он вам сказал: все хлопоты по свадьбе я возлагаю на тебя. А вы ему сказали: можешь ни о чем не беспокоиться.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Молодец. Выучил. Играйте.

Музыканты играют.

ТРАКТИРЩИК: Прошу вас, подождите. Давайте рассчитаемся.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Ты что, сомневаешься, что тебе заплатят?

ТРАКТИРЩИК: Нет, господин. Сто раз вам говорил. Просто хочу пойти домой поспать, у меня семья.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Ну, так и иди, брат. Завтра тоже день будет.

ТРАКТИРЩИК: Где же я вас утром найду?

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Мы сами тебя найдем.

ТРАКТИРЩИК: Вы на гастролях. Македонская драматическая труппа: «Скорбь и утешение». Вы завтра утром уезжаете.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: (Пауза.) Знаешь, ты прав. Читай счет.

Трактирщик быстро вытаскивает счет.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Как у тебя руки трясутся.

ТРАКТИРЩИК: В третий раз начинаю. А вы меня все никак не дослушаете.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Очень уж ты читаешь нудно. Читай маленько повеселее.

ТРАКТИРЩИК: Четыре жареных барашка. Шестьдесят пять литров вина. Семь бутылей водки. Салаты. Хлеб.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Все равно плохо. Внеси в текст что-нибудь свое. Четыре жареных барашка. А где интонация? Где логическое ударение? Ну, ладно. И сколько всего?

ТРАКТИРЩИК: Сто семьдесят левов.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Сколько?

ТРАКТИРЩИК: Сто семьдесят левов.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Слишком много, брат. (Музыкантам.) Играйте.

ТРАКТИРЩИК: Вы самый обыкновенный пьяница.

ЖЕНА: Кто пьяница? Да вы понимаете, как тяжело ему выходить к публике в роли отрицательного персонажа? На него таращится этот тысячеглазый дракон и хочет разорвать его на куски. На него смотрят как на мерзкого поработителя, попирающего права народа, а он пылает патриотизмом. Сердце требует одного, профессия требует другого, а все вместе требуют водки. Какое из них его настоящее «я»? Только алкоголь может ему подсказать. Даже мне это понятно.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Верная моя подруга. Ты, которая нежно держит меня в руках. Не дай мне упасть.

Музыканты играют народную песню.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Учитель, а это что?

УЧИТЕЛЬ: Импровизация с модуляцией. Перемена ключа. Имеется три вида модуляций. Диатоническая, хроматическая и энгармоническая.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: А почему она мне нравится?

УЧИТЕЛЬ: Наука бессильна объяснить этот феномен.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Вот это я и хотел услышать. (Дает ему несколько купюр.) Хватит?

УЧИТЕЛЬ: Это три моих оклада.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Не сердитесь, что разбудили вас среди ночи?

УЧИТЕЛЬ: Можете будить, когда заблагорассудится.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Господа, пришло время расплатиться по счетам с господином трактирщиком. Мы должны ему сто семьдесят левов. Думаю, он заслужил еще тридцать левов на чай. (Трактирщику.) У вас есть особые желания, или можно что-нибудь из обычного репертуара?

ТРАКТИРЩИК: Про что это вы?

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Про спектакль!

ТРАКТИРЩИК: Какой спектакль?

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: За 200 левов.

ТРАКТИРЩИК: Я сейчас полицию позову. В суд на вас подам. (Хватается в отчаянии за голову.)

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Шиллер! (Музыка играет туш. Посаженый отец читает монолог из «Разбойников» Шиллера под подходящую драматичную музыку. Его жена поет печальную песню.) «Моя невинность! О, моя невинность! Смотрите! Все вокруг греется в мирных лучах весеннего солнца! Почему лишь мне одному впивать ад из всех радостей, даруемых небом? Все счастливо кругом, все сроднил этот мирный дух! Вселенная – одна семья, и один отец там, наверху! Отец, но не мне отец! Я один отвержен, один изгнан из среды праведных! Сладостное имя “дитя” – мне его не услышать! Никогда, никогда не почувствовать томного взгляда любимой, объятий верного друга! Никогда! Никогда! (С ужасом отшатывается.) Среди убийц, среди шипенья гадов, железными цепями прикованный к греху, по шаткой жерди порока бреду я к гибели – Абадонна, рыдающий среди цветения счастливого мира!»[5]

ТРАКТИРЩИК: (Заливается слезами. Посаженый отец с удивлением смотрит на него.) За сердце хватает. Какие слова! Какие мысли! Да еще моя любимая песня! (Плачет.) Не надо. Хватит. Больше не могу.

Трактирщик достает деньги. Сует их жене посаженого отца за пазуху.

ЖЕНА: (Возвращает ему деньги.) Это мы вам платим, господин. Кроме того, мы люди искусства.

ТРАКТИРЩИК: Вы уже заплатили, господа. Кроме того, это вам за искусство.

Жена сует деньги обратно за пазуху.

ТРАКТИРЩИК: Братья, можно от чистого сердца пригласить вас в мой скромный трактир, чтобы пропустить еще по одной и выпить кофе.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Да нет, это уж чересчур. Мы вас и так задержали. У вас семья.

ТРАКТИРЩИК: Прошу вас, господа, не отказывайте мне в такой торжественный миг моей жизни.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Я всю жизнь в театре, но до этого утра я не знал силы богини Талии.

ТРАКТИРЩИК: Завтра Святой Трифон, день выпивох, пойдемте вместе на виноградник лозу обрезать. Откопаем бочонок двадцатилетней настойки, я один знаю, где он закопан.

УЧИТЕЛЬ: Хоть у меня и язва двенадцатиперстной, но отказаться не могу.

ТРАКТИРЩИК: Пойдемте позовем всю честную компанию. И молодых тоже.

ПОСАЖЕНЫЙ ОТЕЦ: Мы идем к тебе, Чернодринский! Идем к вам, братья и друзья, трагические характеры, драматические образы, комические типы и характерные статисты. А вам, добропорядочные граждане, спящие мирным сном, пусть вам приснимся мы, грезящие наяву! Мы, в чьих сердцах горит мечта о новом мире, которая когда-нибудь станет явью!

Дата добавления: 2015-09-04