О холмике, что лежит к западу от пруда моего 1 страница

Перевод В. М. Алексеева

Дней восемь прошло, как я приобрел себе гору на запад отсюда. Пошел поискать, идя к северо-западу вдоль по дороге от горного входа, и сделал всего лишь двести шагов, а вот приобрел себе пруд-утюжок. Там, к западуэтак шагов двадцать пять, и в том месте как раз, где водоворот и глубоко, устроена рыбья запруда, на которой и лежит бугорок.

На нем растет бамбук. Воистину, несчетное количество камней сердито там торчат довольно высоко и вылезают из земли, приподнимаясь вместе с ней: причудливы они, один перед другим. А есть такие среди них, что друг за другом сверху лезут толпою вниз, как будто лошади, волы на водопое у ручья. Другие же вздымаются внезапно, рогами вверх торчат за рядом ряд, как будто разные медведи полезли кверху по горе...

Но этот бугорок так мал; ну прямо взять его в корзинку к себе домой! И я спросил: “А кто хозяин?” Мне отвечали: “То земля заброшенная, принадлежит она здесь Танам. Они ее хоть продают, но ее никто не покупает”. Спросил, цена ей какова. Мне говорят: “Всего четыреста — и только”. Понравилось, купил. С друзьями я взялся за лопаты, мы выкорчевали растущий здесь сорняк, срубили никуда не годные деревья и на костре сожгли все.

Прекрасные деревья здесь стоят, и бамбуки красивые видны, и удивительные камни — все перед нами здесь. Если теперь посмотреть из-за них на простор, то высоты горы, плывущий ход тучи, теченье ручья, стремительность зверя и птицы — все это здесь мирно и спокойно кружит себе в непостижимость и нам дает полюбоваться своей природною игрою, что развернулась перед нами как раз под нашим бугорком.

Возьмешь в изголовье себе рогожку простую, приляжешь, и вот с твоим глазом беседу ведет чистейший, прозрачнейший вид; я с ухом твоим беседу ведет переливчатый звук; и с духом твоим беседу ведет безмерно живаяпустотность вокруг; и с сердцем твоим беседу ведет бездонность живая и беззвучье покоя. Десятка дней не прошло, а я уже здесь приобрел два замечательных местечка, и это даже в древности любителям-ученым, пожалуй, вряд ли б удалось.

Пишу об этом я на камне, чтобы поздравить холмик мой... с удачей что ли?

Оуян Сю (кит. трад. 歐陽修, упр. 欧阳修, пиньинь Ōuyáng Xiū) (1007, Лулин, ныне Цзиань, провинция Цзянси (или Мианьян, Сычуань)— 22 сентября 1072, Инчжоу, ныне Фуян, провинция Аньхой) — китайский государственный деятель, историограф, эссеист и поэт эпохи династии Сун. Также известен под вторым именем Юншу, в конце жизни — под придуманным им самим прозвищем «старый пьяница» 醉翁, и как «Отшельник Лю-и» 六一居士.[1] Его многосторонние дарования ставят его вровень с деятелями европейского Возрождения.[2] Вместе с Фань Чжунъянем руководил сунскими реформами 1040-х гг., предвосхитившими реформы Ван Аньши. В 1053 под его руководством была составлена хроника «Исторические записки о пяти династиях», а в 1060 один из важнейших трудов китайской историографии, «Новая история династии Тан». Также был автором крупнейшего палеографического труда эпохи «Собрание древних надписей с пояснениями», в котором привёл и прокомментировал сотни древних надписей на металле и камне. Он также знаменит как танский и сунский прозаик и поэт (мастер обоих поэтических жанров эпохи, ши и ци, в эссеистике известен также как создатель жанра шихуа (рассуждения о стихах). Его наиболее знаменитые в России прозаические работы — автобиографические «Записки хмельного старца» (1046) и «Биография Отшельника Лю-и» (1070).

Су Ши, выступавший под псевдонимом Су Дунпо (1037—1101), — знаменитый китайский поэт, эссеист, художник, каллиграф и государственный деятель эпохи династии Сун.

Су Ши родился в Мэйчжоу у подножия горы Эмэйшань в семье известного учёного. При прохождении кэцзюя юный Су Ши поразил экзаменаторов своей мудростью. За свою долгую карьеру сменил немало сановнических постов, управлял различными провинциями, участвовал в обсуждении планов реформирования системы государственного управления.

Подобно многим другим современникам, Су Ши не принял «новый политический курс» министра Ван Аньши, за что в 1079 г. подвергся ссылке в деревню на 5 или 7 лет. Вместо того, чтобы горевать о нищете и забвении, Су Ши восхищался природой провинции Хэбэй и писал стихи, которые вошли в число жемчужин китайской поэзии. Их отличительные черты — оптимистическое мироощущение и формальное новаторство.

По возвращении ко двору Су Ши примирился с Ван Аньши и даже обменивался с ним стихотворными посланиями. Вместе с Шэнь Ко он занимался составлением трактата о лечебных травах. В 1094 г. он был вновь удалён от двора, на этот раз в южную провинцию Гуандун, где поселился в местечке Дунпо («восточный склон»), ставшем его псевдонимом.

Су Дунпо Поднимаюсь на гору Облачного Дракона (Пер. с древнекитайского) Напившись пьян, взбираюсъ на утёс, Где в зарослях пожухлого бурьяна На полудённый отдых разлеглось Камней замшелых дремлющее стадо.     Хмельное тело брошено, как сноп.   Мне камень белый заменил постель.   Гляжу на караваны облаков,   Плывущие в небесной пустоте.     И я пою: сдержаться нету мочи.   Осенний ветер песнь мою поднял,   Но что за люди вдалеке кричат?   И хлопают в ладоши, и хохочат:   “Глядите! Господин сошёл с ума”.  

15)ДРАМАТУРГИЯ ЭПОХИ ЮАНЬ: ГУАНЬ ХАНЬЦИН «ОБИДА ДОУ Э», МА ЧЖИЮАНЬ, БО ПУ, ВАН ШИФУ, ЧЖЭН ГУАНЦЗУ,ЦЯО ЦЗИ.

К 13 в. восходят первые уцелевшие (в позднейших обработках) образцы драматургии — комич. пьески юаньбэнь. Фарсовые сцены существовали уже при Танах (цаньцзюньси) и Сев. Сунах (хуацзиси), а на юге страны к нач. 13 в. возникает «южная драма», довольно сложная по форме. Однако тексты фарсов не сохранились (возможно, они и не записывались), а «южная драма» известна лишь в единичных образцах («Чжан Се, победитель на экзаменах»). Настоящий расцвет драматич. лит-ры наступает при господстве монголов, во 2-й пол. 13 в. Усилению интереса к театру способствовал бурный рост торгово-ремесленных городов при Юанях. Кроме того, монг. власти (династия Юань) лишили феод. интеллигенцию ее привилегированного положения, вынудив мн. образованных людей искать пропитания лит. трудом в цеховых организациях (шухуэй), поставлявших материал сказителям и театр. труппам. Особую популярность приобретает зародившийся на Севере драматич. жанр цзацзюй. В отличие от одноим. сунских представлений, это развитые драматич. произв. с четко очерченными формальными признаками — определ. размер (4 акта), чередование диалога и пения, идущая от чжугундяо строгая организация музыкально-мелодич. структуры. Язык арий и диалогов цзацзюй близок к разговорному. Сюжеты пьес большей

частью заимствовались из лит-ры прежних веков, историч. преданий, легенд, а также из совр. жизни (из-за преследований властей действие почти всегда переносилось в прошлое). Крупнейшим представителем, а возможно одним из создателей жанра цзацзюй признан Гуань Хань-цин (большинство видных юаньских драматургов творило во 2-й пол. 13 в., остальные в 1-й пол. 14 в.). Ему принадлежат и гневные социальные драмы, обличающие произвол («Обида Доу Э», «Лу Чжай-лан»), и бытовые комедии, полные симпатии к обездоленным женщинам («Спасение несчастной», «Любовь служанки»), и историко-героич. пьесы («Один в стане врагов»). Разнообразие сюжетов и образов, гуманистич. пафос, богатство словесной ткани делает пьесы Гуань Хань-цина ярким явлением мировой ср.-век. драматургии. В драмах Ма Чжи-юаня преобладают настроения грусти, разочарования, ухода от мира («Башня Юэян» и др. пьесы по даосским легендам). Высоко поэтична его лирич. трагедия «Осень в Ханьском дворце», воспевающая, как и трагедия Бо Пу «Дождь в платанах», любовь, над к-рой не властны ни разлука, ни смерть. Блестящим мастерством отмечена новая переработка «Западного флигеля», выполненная Ван Ши-фу; он углубил характеристики героев и, в частности, развил образ служанки Хун-нян, жизнерадостной и умной девушки из народа. Из др. юаньских пьес (сохранилось ок. 150) выделяются «Ли Куй просит прощения» Кан Цзинь-чжи и «Двойной подарок» Гао Вэнь-сю (о героях крестьян-повстанцев), сочные бытовые драмы «Старик из Дунтана» Цинь Цзянь-фу и «Рубашка» Чжан Го-биня, основанная на романтич. легенде «Девичья душа покидает тело» Чжэн Дэ-хоя, а также прославляющая верность и мужество историч. трагедия Цзи Цзюнь-сяна «Сирота из дома Чжао» — первое крупное произв. К. л., переведенное в Европе в 18 в.

К сер. 14 в. центр театр. деятельности окончательно перемещается на юг и «южная драма» временно оттесняет цзацзюй на второй план. Из пьес этого периода наибольшей известностью пользуются любовно-авантюрные «Сказание о белом зайце» и «Беседка поклонения луне», а также нравоописательная «Убитая собака» (авторство пьес не установлено). «Лютня» Гао Мина (1305? — 59) — наиболее яркая из многочисл. обработок сюжета о бедном ученом, добившемся успеха и забывшем свою преданную жену. В пьесе немало сильных сцен, но в ней силен налет ортодоксальных этич. воззрений.

16)ПОЭЗИЯ ЭПОХ ЮАНЬ И МИН: ЮЙ ЦЗИ, ЯН ЦЗАЙ, ФАНЬ ГО, ЦЗЭ СИСЫ, ЖАНР САНЬЦЗЮЙ, ГАО ЦИ.

К сер. 14 в. центр театр. деятельности окончательно перемещается на юг и «южная драма» временно оттесняет цзацзюй на второй план. Из пьес этого периода наибольшей известностью пользуются любовно-авантюрные «Сказание о белом зайце» и «Беседка поклонения луне», а также нравоописательная «Убитая собака» (авторство пьес не установлено). «Лютня» Гао Мина (1305? — 59) — наиболее яркая из многочисл. обработок сюжета о бедном ученом, добившемся успеха и забывшем свою преданную жену. В пьесе немало сильных сцен, но в ней силен налет ортодоксальных этич. воззрений.

Примечат. жанром К. л. 13—14 вв. была песенная лирика саньцюй, развившаяся из нар. мелодий, причем не только ханьских, но и др. народностей. Саньцюй ближе к фольклору, нежели цы. Саньцюй писали Лу Чжи (1235—1300), Чжан Кэ-цзю (ок. 1280—1330), Цяо Цзи (1280—1345), Гуань Юнь-ши (1286—1324), а также многие видные драматурги. Классич. жанры поэзии и прозы в этот период, в связи с общим упадком феод. старой интеллигенции, отошли на второй план. В творчестве таких поэтов, как Лю Инь (1249—93), Ван Мянь (ум. 1359) и др., есть правдивые картины жизни страны в годины войн, но ни один из них не обладал крупной индивидуальностью. Из прозы на классич. языке познават. интерес представляют многочисленные бицзи — сб-ки нередко не связанных между собой записей случаев из жизни, наблюдений, поверий и т. д. Продолжалось также составление повестей хуабэнь.

17)МНОГОГЛАВАЯ ПРОЗА 13-14 ВВ.: ЛО ГУАНЬЧЖУН «ТРОЕЦАРСТВИЕ», ШИ НАЙАНЬ «РЕЧНЫЕ ЗАВОДИ».

С изгнанием в 1368 монголов в Китае устанавливается власть Минской династии, продолжавшаяся до маньчжурского завоевания (1644). Несмотря на попытки правителей сохранить в неприкосновенности феод. уклад и его идеологию — основанное Чжу Си в 12 в. неоконфуцианство, в стране возникают ростки бурж. отношений, распространяются вольнодумные учения. В лит-ре все

более четким становится размежевание и борьба между линиями демократической (роман, новелла, сказ, частично драма) и консервативной, аристократич. (гл. обр. поэзия и проза на классич. яз.). Наиболее важное лит. явление Минской эпохи — цикл романов, созданных на основе нар. повестей. Первыми среди них были «Троецарствие», автором-оформителем к-рого считается Ло Гуань-чжун (ок. 1330—1400) и «Речные заводи», чье появление связывается с именем Ши Най-аня (14 — нач. 15 вв.). «Троецарствие» представляет собой беллетризацию хроники политических событий — войн, интриг, заговоров 2—3 вв. «Речные заводи» прославляет героев народного восстания 12 в. Оба романа эпичны по масштабам, населены множеством персонажей, написаны близким к разговорному языком, состоят из большого числа эпизодов — глав. Образы основных героев, при однозначности и статичности, ярки и впечатляющи; они завоевали огромную, длящуюся и поныне любовь народа. Количество сценич. переработок и сказовых вариантов этих романов не поддается учету.

Роман «Троецарствие», написанный в XIV веке, создан на основе летописи и народных сказаний, повествующих о событиях III века, когда Китай распался на три царства, которые вели между собой непрерывные войны. Главные герои романа – богатыри, борцы за справедливость, – до сих пор популярны и любимы не только в Китае, но и в других странах Дальнего Востока.

Речные заводи (кит. трад. 水滸傳, упр. 水浒传, пиньинь: shuǐ hǔ zhuàn, палл.: Шуй ху чжуань) — китайский роман XIV века, основанный на народных сказаниях о подвигах и приключениях 108 «благородных разбойников» из лагеря Ляншаньбо в правление династии Сун. Автор — Ши Найань (кит. 施耐庵; возможно, псевдоним Ло Гуаньчжуна). «Речные заводи» — первый в истории роман в жанре уся. Один из четырёх классических китайских романов.

Сюжет

Роман начинается описанием того, как военачальник Хун Синь освобождает 108 духов созвездий из-под каменной черепахи в даосском центре Лунхушань. В следующей главе описывается возвышение Гао-эра по прозвищу Гао Цю, главного антагониста повествования. Он становится приближенным императора Хуэйцзуна и начальником дворцовой стражи. В дальнейшем Гао Цю, воспользовавшись своим положением, изгоняет из столицы учителя фехтования Ван Цзиня. Вань Цзинь бежит в Яньань, по дороге встречая Ши Цзиня, который становится его учеником. Следующие несколько глав рассказывают о начальнике пограничных войск в Яньани, по имени Лу Да, совершившем преступление и вынужденном скрываться. Став монахом, он получает имя Лу Чжишэнь. Затем повествование переходит к его названому брату Линь Чуну, которого Гао Цю несправедливо ссылает в Цанчжоу, но ему удается освободится. Затем Линь Чун присоединяется к разбойникам, живущим на горе Ляншаньбо. Следующая сюжетная линия повествует о похищении подарков ко дню рождения сановника Цай Цзиня, старостой деревни Дунцицунь Чао Гаем и его семерыми друзьями. Затем их раскрывают, и они также вынуждены бежать на Ляншаньбо, где Чао Гая избирают главой разбойников. В дальнейшем к банде присоединяются все новые и новые члены. Их истории постепенно складываются в одну. Позже, Чао Гай умирает от раны, и его место во главе разбойников занимает Сун Цзян, бывший писарь из Юньчэна. В последующих главах рассказывается о столкновениях разбойников с официальными сунскими властями, затем об их победе над ними. После этого император Хуэйцзун дарует разбойникам помилование. Они помогают ему в борьбе с государством Ляо.

108 отважных героев Ляншаньбо

Ближе к концу повествования на камне в лагере Ляншаньбо были высечены имена главарей повстанцев. В их число не вошёл умерший к тому времени от раны Чао Гай по прозвищу Небесный князь. На лицевой стороне были высечены имена «тридцати шести могущественных и доблестных небесных звезд». На оборотной стороне камня названы семьдесят две грозные земные звезды. Всего это составляет 108 звезд судьбы.

18)ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РОМАН 16 В: У ЧЕНЬЭНЬ «ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЗАПАД», ЛО МАОДЭН «ПЛАВАНИЕ ТРИЖДЫ ПРАВЕДНОГО ПО ИНДИЙСКОМУ ОКЕАНУ»,.

У Чэнь-энь (У Чэньэнь) ( англ. Wu Chengen или Wu Ch’eng-en), (наст. имя Жу-чжун, прозвание Шэян Шаньжэнь, 1500–1582) – китайский писатель, творивший на закате империи Мин (1368–1644). Родился в купеческой семье. Будучи одним из самых талантливых и эрудированных литераторов своего времени, он так и не смог сдать экзамен на чиновничью должность и прожил всю свою долгую жизнь в бедности. У Чэнь-энь был страстным почитателем и знатоком народных преданий и легенд, которые он неустанно собирал всю жизнь и использовал в своем знаменитом романе, прославившем его имя, – «Путешествие на Запад» («Си ю цзи», опубл. 1592). В основу романа положена подлинная история о хождении в Индию за буддийскими сутрами (священными книгами) танского монаха Сюань-цзана (VII в.), оставившего описание своих долгих и многотрудных странствий по чужим землям. У Чэнь-энь переработал этот материал до неузнаваемости, создав блистательный фантастико-приключенческий и в то же время сатирический роман, переполненный всевозможными чудесами и неслыханными подвигами героев, порожденными богатейшей народной фантазией. И хотя в романе есть главный персонаж – ортодоксальный буддист, не он является главным героем, более того, он лишен яркой индивидуальности и кажется скорее карикатурой тривиальной святости; подлинными же героями романа стали фантастические существа, помощники монаха, – царь обезьян Сунь У-кун, бунтарь и возмутитель спокойствия, ловкий, своенравный, мудрый и добрый, наделенный к тому же всеспасающим чувством юмора, и волшебный боров Чжу Ба-цзе, бывший демон, искупляющий паломничеством свои прежние прегрешения, – комическая фигура лентяя и обжоры. Фантастические ситуации в романе имеют прямые аналогии в мире действительности и маскируют обличительный смысл произведения. В романе множество реалистических описаний различных сторон китайской жизни и быта, нередко поданных в сатирическом преломлении. Книга стала подлинной энциклопедией жизни и верований средневекового Китая. Большое место в романе занимают стихотворные описания, многочисленные отступления, свидетельствующие о незаурядной эрудиции автора и его необыкновенном литературном даре. «Путешествие на Запад» завоевало в Китае огромную популярность, породив множество подражаний, «продолжений» и «дополнений», став неисчерпаемым источником сюжетов для традиционного китайского театра. В XVII в. учёный монах и литератор Дун Юэ (1620–1686) дополнил роман 16 новыми главами, создав оригинальное новаторское произведение, роман-аллегорию, роман-притчу. У Чэнь-энь принадлежат также «Сохранившиеся рукописи учителя Шэ Яна» («Шэ-Ян сяньшэн цуньгао»), «Продолжение рукописей» («Сюи гао»), собрание эссе «Описание треножников Юя» («Юй дин чжи»), «Новое издание “Цветов и трав”» («Хуа цао синь бянь») и другие.

Выдающимся событием литературной жизни эпохи Мин было появление крупной повествовательной формы — героической эпопеи и романа. Героическая эпопея представляла собой сплав народного и авторского творчества. В основе первых книжных эпопей («Троецарствие» и «Речные заводи»)— народные сказы, элементы драматургии, историографии. По сравнению с ними эпопея второй половины XVI в. «Путешествие на Запад» была больше проникнута личным авторским началом. Первым крупномасштабным произведением, основанным всецело на авторском творчестве, было «Плавание Трижды Праведного по Индийскому океану» Ло Маодэна (конец XVI в.).

В эпоху Мин продолжалось развитие драматургии. Крупным драматургом был Сюй Вэй (1521—1593). Наибольшей известностью пользовался его цикл пьес под названием «Четырехголосая обезьяна», одной из которых была «Мулань», посвященная знаменитой героине китайского фольклора.

С конца XV в. наблюдается расцвет большого южного театрального представления, ориентированного исключительно на южные мелодии. Среди наиболее известных драматургов этого направления был Тан Сяньцзу (1550—1616). Самая знаменитая из его пьес — «Пионовая беседка» (1598).

19) НРАВООПИСАТЕЛЬНЫЙ РОМАН «ЦЗИНЬ, ПИН, МЭЙ».

ЦЗИНЬ ПИН МЭЙ, Цзинь, Пин, Мэй, или Цветы сливы в золотой вазе – наиболее оригинальный, загадочный и скандально знаменитый из великих романов средневекового Китая, вероятно, первый полностью созданный в 16 в. одним автором, скрывшимся под нераскрытым до сих пор не разгаданным псевдонимом Ланьлинский насмешник (Ланьлин сяо сяо шэн).

Состоящий из 100 глав и порядка миллиона иероглифов эротико-бытописующий роман посвящен событиям, связанным с сюжетом другого великого романа Шуй-ху чжуань (Речные заводи, 14 в.) и происходившим с девятью сотнями персонажей в 1112–1127, в эпоху Сун (10–13 вв.), когда произошел расцвет традиционной китайской культуры, Н.И.Конрадом (1891–1970) квалифицированный как Ренесанс, а написан был в эпоху Мин (14–17 вв), когда эта культура дошла до предела в своем развитии, что обусловило характерное для Цзинь пин мэй органическое соединение черт классицизма и декаданса. Несмотря на то, что в этот период творили такие экстравагантные мыслители и писатели, как Ван Гэнь (1483–1541), Хэ Синьинь (1517–1579), Ли Чжи (1527–1602), которых публично называли безумцами и развратниками, и царило максимальное интеллектуальное разнообразие, даже некоторые высоколобые поклонники Цзинь пин мэй, старые китайские эрудиты, столкнувшиеся в начале 17 в. с неопубликованной рукописью романа, отказывали ему в напечатании, прятали под спуд (Шэнь Дэфу, 1578–1642) или даже предлагали его сжечь (Дун Цичан, 1555–1636), считая абсолютно неприличным. Официально Цзинь пин мэй был включен в список запрещенных книг при следующей маньчжурской династии Цин (1644–1911). В 1869 генерал-губернатор провинции Цзянсу запретил публикацию не только самого романа, но и его продолжений. До сих пор обнародование его полного текста в КНР запрещено.

Хотя всем современным китайцам известно сочетание из трех иероглифов, образующих название Цзинь пин мэй, мало кто держал этот роман (а не его переделку или адаптацию) в руках. При этом к настоящему времени вокруг Цзинь пин мэй выстроился могучий арсенал научно-исследовательской литературы. Достаточно сказать, что ему посвящены уже несколько специальных словарей. Однако доступ к полному, некупированному тексту романа в КНР ограничен не только для широких кругов читателей, но и для многих специалистов. В 1957 в Пекине было перепечатано тиражом 2000 экземпляров старейшее издание 1617, ставшее одним из раритетов спецхрана. В 1989 в Пекинском университете был выпущен репринт более позднего издания периода Чун-чжэнь (1628–1643), который поступил в закрытую продажу, но, во-первых, по неимоверной цене, примерно равной 150 долларам США, что тогда составляло несколько средних месячных зарплат, и, во-вторых, только для профильных специалистов, т.е. литературоведов и филологов, с ученым званием не ниже профессорского.

До сих пор не найден автограф Цзинь пин мэй. В этих условиях выявление аутентичного текста романа осложнено наличием по крайней мере трех типов его первоначальных изданий. Более чем за три века до М.А.Булгакова, заметившего устами своего героя, что «рукописи не горят», Ли Чжи написал осужденную на аутодафе, но сохранившуюся Книгу для сожжения (Фэнь шу), а другой известный литератор Юань Чжундао (1570–1623) выразил подобную мысль в связи с Цзинь пин мэй: «Если книгу сжечь, все равно от нее что-то останется», – однако авторской рукописи романа как будто не осталось, зато на сегодняшний день специалисты располагают образцами полутора десятков его различных изданий, увидевших свет в период между 1617 и концом 17 в.

Приблизительно за четыре века своего существования Цзинь пин мэй был издан в Китае не менее сорока раз. К этому можно добавить список переводов на десяток с лишним иностранных языков, открытый маньчжурским переводом в 1708, который осуществил брат императора Канси (1662–1722).

Жанровая квалификация Цзинь пин мэй как романа достаточно условна. Это синтетическая форма высочайшей степени сложности, которая при самой простой дифференциации представляет собой строго организованное сочетание огромной массы поэтических текстов (числом более тысячи и образующих свою собственную иерархию по категориям и степеням регулярности, переходя на пределе в ритмическую прозу), драматических диалогов (задающих архитектонику отдельных глав и сопровождаемых необходимыми ремарками) и прозы (в максимальной амплитуде от бытописания до пересказа буддийских канонов и научных трактатов).

Лишенный, с одной стороны, психологизма классического западного романа, а с другой – морализаторского пуризма классического восточного романа, объективистско-описательный, «бихевиористичный» стиль Цзинь пин мэй создает парадоксальное ощущение модернизма, ибо гармонирует в этом с новейшими антиэйдетическими, сенсуализирующими тенденциями, возобладавшими на Западе после коммуникационной революции второй половины 20 в. Гиперболизируя, можно назвать Цзинь пин мэй первой «мыльной оперой» в сто серий, т.е. глав. Большинство приводимых в Цзинь пин мэй стихотворений предназначены для исполнения под музыку, их сопровождают ссылки на соответствующие мелодии. Более того, указание на песенный жанр «цы» содержится в самом названии древнейшего и наиболее полного издания романа – Цзинь пин мэй цы-хуа. Этот многослойный текст одновременно способен играть роль научного справочника практически по всем социально-экономическим и культурно-бытовым аспектам жизни китайского общества эпох Сун и Мин, т.е. первой половины II тысячелетия до н.э.

Как бы предуведомляя своим появлением о «конце прекрасной эпохи» Мин, Цзинь пин мэй явился первым в Китае авторским романом, т.е. представил собою первый вполне оригинальный образец высшей формы литературного творчества, мистическим образом совпавший по времени появления на свет с произведениями таких апостолов новоевропейской литературы, как Шекспир и Сервантес. И так же, как с этими славными именами, с ним связана проблема авторства. С одной стороны, его безымянного автора называют «знаменитым мужем» (мин ши) своего времени и «почтенным ученым», или «старым конфуцианцем» (лао жу), и среди его возможных создателей фигурируют крупнейшие литераторы Китая 16–17 вв., а с другой стороны, высказывается и прямо противоположное мнение о безвестном авторе, представителе низов общества, и в качестве претендента на авторство называется простолюдин, слепой сказитель Лю Шоу (Лю Девятый). Список кандидатов на эту роль ныне уже перевалил за третий десяток. В нем значатся такие известные персоны, как Ван Шичжэнь (1526–1590), Ли Юй (1611–1679?), Ли Чжи, Сюй Вэй (1521–1593), Ли Кайсянь (1502–1568), Тан Сяньцзу (1550–1616), Шэнь Дэфу (1578–1642), Цзя Саньцзинь (1543–1592), Ту Лун (1542–1605), Фэн Мэнлун (1574–1646), Се Чжэнь (1495–1575), Ли Сяньфан (1510–1594) и др.

Как это нередко бывает в китайской литературе, не единственно и название романа. Он известен под заглавиями Первая удивительная книга, Четвертая из четырех великих удивительных книг, Один из восьми литературных шедевров, Зерцало многоженства и др. Но, разумеется, его главное имя – таинственно-многозначное Цзинь пин мэй. В самом тексте романа можно усмотреть некоторые лексические основания для трактовки этого его названия как аббревиатуры имен трех героинь – Цзиньлянь, Пинъэр и Чуньмэй. Например, в завершающем весь текст стихотворении Пинъэр и Чуньмэй обозначены биномом Пин-Мэй.

Данная интерпретация заглавия Цзинь пин мэй была изложена еще в 1614 Юань Чжундао на основании прочтения половины неопубликованной рукописи. Такая же точка зрения отражена в предисловии Гостя Играющего Жемчужиной из Восточного У (Дун У нун чжу кэ, по некоторым предположениям – Фэн Мэнлуна), входящем в самое раннее издание романа (1617). Согласно автору предисловия, эти три героини выделены заглавием как олицетворения порока, греха и разврата.

Имя Пань Цзиньлянь – прозрачная реминисценция исторического анекдота о происхождении обычая бинтовать женские ножки. Правитель династии Ци – Дунхунь-хоу (498–501) приказал устлать землю изготовленными из золота лепестками лотосов, чтобы на них танцевала его конкубина Пань-фэй. При этом он восторженно восклицал: «Каждый ее шаг рождает лотос». Отсюда пошло выражение «золотой лотос» (цзинь лянь) как обозначение забинтованной женской ножки. Последняя в традиционном Китае считалась одним из наиболее привлекательных сексуальных объектов. Прямое значение имени Пинъэр – «пузырек, бутылочка» совершенно явно связано с ктеической символикой и неизбежной греховодностью этого «сосуда» зла, наделенного отверстием, ведущим в ад. Наконец, в биноме Чунь-мэй иероглиф «чунь» – «весна» – один из главных терминов, определяющих всю эротическую сферу со всеми ее непристойностями, а «мэй» – символ как романтического зарождения чувственности – цветущая весной слива, так и ее позорного завершения – «цветущий» шанкрами сифилис. Таким образом, три полных женских имени способны символически передать идею чрезвычайной половой распущенности, ставшей смертным грехом. Однако кажется, что иероглифическая триада «цзинь, пин, мэй» призвана обозначить не три разновидности или стороны одного порока, а три различных порока, т.е. корыстолюбие, пьянство и сластолюбие. Определенным подтверждением этому может служить использование в качестве поэтического эпиграфа к Цзинь пин мэй «четырех романсов (цы) о пристрастиях»: Пьянство, Похоть, Алчность, Спесь.

Цзинь пин мэй входит в «четверку великих удивительных книг» (сы да ци шу), т.е. самых выдающихся романов в истории традиционной китайской литературы. Остальные три – Троецарствие (Сань-го чжи), Речные заводи (Шуй-ху чжуань) и Путешествие на запад (Си-ю цзи). Впоследствии к ним был присоединен Сон в красном тереме (Хун-лоу мэн). Кроме безусловной ценностно-содержательной обоснованности создания подобного объединения в нем присутствует и явный формализующий момент, столь характерный для китайского менталитета и его нумерологической методологии (сян шу чжи сюэ).

Во-первых, на самой поверхности лежит тот факт, что приведенные в транскрипции оригинальные названия всех пяти «удивительных книг» состоят из трех иероглифов, что обнаруживает хорошо известную текстологическую и общеметодологическую структуру «троиц и пятериц» (сань у). Здесь все троичные сочетания иероглифов подчинены формуле 2 + 1, что отражено посредством дефиса. Иначе говоря, два первых знака образуют одну смысловую единицу, а последний – другую. Это формальное наблюдение позволяет предположить, что принятая в русском переводе трактовка названия Цзинь пин мэй как словосочетания по указанной формуле 2 + 1 («Цветы сливы в золотой вазе», где «золотая ваза» = цзинь пин = 2, а «цветы сливы» = мэй = 1) своим утверждением обязана клиширующей аналогии с названиями остальных шедевров китайской литературы, укладывающихся в пятичленную схему. Причем самая близкая и продуктивная аналогия тут носит ретроспективный характер, относясь к заглавию позднее написанного Сна в красном тереме.

Дата добавления: 2015-09-04