Читайте также: |
|
Исходящее от тела тепло, теснейшим образом связано с личностью в целом. Мы говорим именно об этом, описывая людей, как «теплых» и «холодных». Теплый — это тот, у кого есть чувства, а холодный — тот, кто лишен их. Теплота человека подразумевает еще и гуманность, в отличие от холода машины. С этой точки зрения шизоид «повернут к миру холодной стороной», его чувства минимальны.
Одни эмоциональные состояния усиливают телесное тепло, в то время как другие делают тело более холодным. Человеку становится жарко, когда он злится, а когда он боится, ему бывает холодно. Тело тает от любви и застывает от ужаса. Мы все по личному опыту знаем, что «холодный» и «горячий» не просто слова, что они действительно отражают то. что происходит в теле. Когда человек возбужден, в момент переживания любви или злости, метаболизм его тела протекает быстрее. Он начинает глубже дышать, быстрее двигаться и производить больше энергии. Телесный жар — это проявление повышенного метаболизма. Такие чувства, как страх, отчаяние и ужас оказывают на тело подавляющий эффект. Даже если они вытеснены, метаболизм тела указывает на их присутствие. Холодность шизоида явно связана со страхом или ужасом, скрытым в его личности.
Существует ряд объективных наблюдений, которые показывают, что температура тела шизоида ниже нормальной температуры тела. Ф.М.Шатток обнаружил, что у значительного процента психотиков присутствует цианоз конечностей (синюшные и холодные руки и ноги при комнатной температуре). Другой исследователь, Д.И.Абрам-сон, отметил, что шизоидам при понижении температуры свойственна эксцессивная вазоконстрикция артериол. Он утверждает, что после курса лечения их состояние улучшилось.
Есть также подтверждения тому, что для шизофрении типично замедление базального метаболизма. Р.Г.Хоскинс, который провел обширное исследование этой особенности шизофрении, утверждает: «Мы убеждены, что одна из характерных особенностей психотиков, которая представлена на метаболическом уровне, состоит в недостатке поглощаемого кислорода».
Холодность шизоида и шизофреника отражает нарушение энергетического метаболизма. Низкая температура, чрезмерная вазоконстрикция и замедление базального метаболизма подразумевает инфантильный паттерн отклика на стрессовые жизненные ситуации. Его отклики столь же холодны, как отклики очень маленького ребенка, который не может мобилизовать достаточное количество энергии, чтобы адекватно откликнуться на стресс. Его зависимые потребности тоже напоминают потребности младенца: ему необходимо, чтобы его охраняли, чтобы о нем заботились, чтобы ему было тепло. Другими словами, шизофреник (и шизоид, правда, в меньшей степени) недостаточно готов к независимому существованию. Его нежелание дышать и поверхностное дыхание выражает тенденцию к регрессии на инфантильный уровень существования.
Шизоид цепляется за иллюзию, что его выживание зависит от того, найдена ли фигура матери, которая будет удовлетворять его потребность в тепле, заботе и безопасности. Отрезать символическую пуповину, которая связывает его с образом матери, значит выбросить его в мир, который шизоид воспринимает как нечто холодное, ненавидящее и неопределенное. Эта инфантильная зависимость шокирует родителей, когда они замечают ее в своих подросших детях. Я часто слышу жалобы родителей на то, что «он (ребенок) действует так, будто весь мир обязан обеспечивать ему жизнь». Но родитель бывает шокирован только в том случае, когда не видит трудностей и не понимает проблем, которые его ребенок переживал в процессе своего развития.
Можно сделать вывод, что независимость вызывает у шизоида панику. Стояние на собственных ногах он переживает как чрезвычайное событие, требующее чрезвычайных мер. Эти меры состоят в (1) реберном дыхании, (2) тенденции к анаэробному метаболизму и (3) сокращению подвижности.
1. О том, что реберное дыхание связано с чрезвычайностью, я уже говорил в первой части этой главы. У шизоида реберное дыхание подменяет животное и не позволяет захватывать при вдохе необходимое количество кислорода.
2. В стрессовой ситуации отсутствие кислорода приводит к анаэробному метаболизму (высвобождению запаса энергии без притока кислорода). Этот тип метаболизма — менее эффективный метод продуцирования энергии, он представляет собой так называемое «тревожное реагирование» по Дж.С.Готлибу, которое рассматривается как «продуцирование энергии в чрезвычайной ситуации».39
3. Уменьшение подвижности — это чрезвычайное приспособление к консервации энергии. В норме подвижность снижается в состоянии тревоги, и это происходит вместе с повышением чувствительности и мобилизацией энергии для «борьбы или отступления».
У шизоида механизмы чрезвычайного состояния становятся «нормальным» паттерном отклика, поскольку жизнь для него — ежедневная борьба за выживание. Из этого следует, однако, что в момент реального кризиса у такого человека не найдется резервов для того, чтобы отступить. Хоскинс пришел к такому выводу на основе своих исследований биологии шизофрении.
«Пожалуй, для адаптации организма требуются расточительные усилия, которые должны обессиливать пациента, поскольку он не располагает достаточным для успешной социальной адаптации количеством энергии».
В третьей главе я говорил о том, что шизоид тратит всю свою энергию на то, чтобы «удержать себя от распада». Его мышечная система иммобилизована тем, что сохраняет интегрированность организма. Он зависит от воли, которая поддерживает в нем ощущение себя. Воля, как мы увидели, является подсобным механизмом, который обычно зарезервирован для чрезвычайных ситуаций.
Можно попытаться изучить физиологию поведения шизоида путем анализа движений его тела. Термин «подвижность» подразумевает способность живого организма спонтанно двигаться. Это более широкое понятие, нежели «мобильность», то есть перемещение организма в пространстве. Подвижность живого организма — это экспрессия всех жизненных процессов. Если они нарушены, как у шизоида, то в подвижности тела появляются определенные отклонения.
Шизоид может демонстрировать либо сниженную подвижность, то есть гипоподвижность, либо экстремальную гиперактивность. Гипоподвижность характер на для тех, кто имеет тенденцию к отстраненности и уходу. Она заметна в их скудной жестикуляции и в отсутствии спонтанности. Она проявляется в «маскоподобном облике», это выражение точно описывает лицевую экспрессию таких людей. Она видна в неподвижности тела во время разговора. Руки таких шизоидов редко используются как средство коммуникации. Отсутствие экспрессивных движений тела во время беседы отчасти создает то самое известное впечатление, что шизоид «не здесь».
Шизоидную гипоподвижность можно понимать и как состояние частичного шока. Деперсонализацию или полную диссоциацию с телом вполне можно сравнить с шоковым состоянием, об этом упоминает П.Фидерн.41 Все, что мы сказали о шизоиде, подтверждает физиология: замедленный базальный метаболизм, поверхностное дыхание и т.д. Физическая ригидность тела шизоида — это попытка выдержать шок и сохранить какую-то степень интегрированности и функционирования. Эта попытка не удается в состоянии коллапса, когда шок очевидно выражен в утрате мышечного тонуса. В обоих случаях, однако, шок не столь суров, чтобы парализовать витальные функции, он ограничивается поверхностью тела. К тому же, речь идет не об остром шоковым состоянии, в данном случае такое состояние хроническое.
Шизоидный шок можно интерпретировать как реакцию человека на чувство, что он отвергнут и покинут. Мы имеем дело с инфантильным откликом на младенческое переживание и с фиксацией на этой стадии развития. Независимо от возраста, шизоид одновременно является «немым» младенцем и мудрым старцем с опытом борьбы, страдания и существования рядом со смертью. В следующей главе мы поговорим о страхе смерти, который испытывают шизоиды. Здесь важно подчеркнуть связь между шоковым состоянием, бессознательной паникой и сознательным чувством безнадежности.
Шоковое состояние объясняет тот автоматизм, который часто можно наблюдать в движениях тела шизоида. Он часто бывает похож на робота. Один из моих пациентов отметил в себе самом это качество. Он вспомнил: «Когда я шел по улице, я вдруг увидел свое отражение в витрине. Я выглядел, как деревянный солдатик». Этим наблюдением пациент отметил, что его ригидность отражает шоковое состояние. Он был как деревянный солдатик, марширующий к своей гибели и не имеющий понятия о том, что внутри него присутствует паника.
Гиперподвижность часто встречается у шизоида с паранойяльными тенденциями, который импульсивно «отыгрывает» свои чувства. Движения таких людей характеризует неравномерность, неуместность и порывистость; они часто сопровождаются эмоциональными вспышками, интенсивность которых очень мало соответствует тому, что в эти моменты выражается. Эти движения говорят о неспособности личностной структуры контейнировать и контролировать возбуждение. Следующее описание пациенткой своего поведения иллюстрирует такую гиперактивность: «Я чувствовала, что разыгрываю какую-то игру. Это происходило очень быстро, с очень большим зарядом и заставляло окружающих меня людей нервничать. Они говорили, что я разряжаю какую-то дикую энергию. Я должна остановиться и не идти. Я должна перестать говорить, поскольку мои мысли стали чересчур заумными. Я говорю слишком нервозно и быстро, хотя на первый взгляд это кажется очень интеллектуальным изложением. Я поняла, что сейчас действую так, чтобы ничто не могло затронуть то, что у меня внутри».
Эта пациентка показалась мне при первой встрече теплой. Она говорила, казалось, с чувством. Ее руки были теплыми и влажными; кожа тоже была теплой и чувствовала теплоту прикосновения. Однако скоро я понял, что это был поверхностный феномен. Тепло ее тела возникало из-за гиперподвижности, которая представляла собой реакцию на присутствующее в ее личности глубокое ощущение фрустрации. Она рассказала, что когда ей не удается достичь сексуального лика, фрустрация почти сводит ее с ума.
«Потом я вою и кричу. Потом чувствую себя разбитой и рыдаю два или три часа, а после этого чувствую себя освободившейся и примирившейся. Еще я бы пошла куда-нибудь далеко или поднялась бы в горы. Я бы скакала на лошади. У меня была бы самая быстрая лошадь, чтобы скакала, как сумасшедшая. Я бы не беспокоилась, что лошадь скинет меня. У меня было бы чувство, что я должна пройти за что-то, за нечто такое, что может отпустить, и я бы скакала до тех пор, пока не растратила все силы».
Когда пациентка проникла в собственную личность, она попыталась контролировать и направлять свою агрессию, укротить свою ярость и остановить «отыгрывание». В результате ее тело изменилось. Руки стали холодными, даже лицо побледнело. Она отметила: «Мое лицо прежде было более теплым. Я не помню, чтобы была когда-нибудь бледной. Люди часто говорили о моих розовых щеках. Я заметила, что руки стали тоньше. Я мало, что чувствую ими теперь. Я пугаюсь, обнаружив все это. Я привыкла думать, что была эмоциональным человеком».
Эти наблюдения подтверждают то, что паранойяльный пациент в глубине холоден, но это прикрыто маской гиперподвижности. Именно этим объясняется, почему объективные физиологические измерения при шизофрении часто бывают неокончательными. Итак, между подвижностью и телесным теплом существует определенная связь.
Гиперподвижность паранойяльного индивидуума — это «убегание» из тела и из чувств. Он постоянно убегает или готовится убежать. Очень сильная тенденция взлететь (или влезть на стену) проявляется в определенных физических позах. Поднятые плечи, будто готовые поднять его от земли, напоминают о полете испуганной птички. Однако более важен недостаточный контакт с землей. Его импульсивность и безответственное поведение говорят о том, что он не «стоит ногами на земле», другими словами, он «плохо заземлен».
Шизоид во многих случаях не чувствует себя готовым, физически и эмоционально, стоять на собственных ногах. В моей книге «Физическая динамика структуры характера». Я провел аналогию с недозрелым плодом, что бы проиллюстрировать эту дилемму. Плод, который преждевременно оторвался от дерева, не способен с легкостью укорениться в земле самостоятельно. Человеческое существо в подобном положении будет стремиться к источнику силы — к матери. Бессознательная тенденция будет толкать его к ней, он будет стремиться к тому, чтобы его подобрали и сохранили. Он склонен взлететь, оторваться от земли и от независимости. Его конфликт можно изобразить диаграммой.
МАТЬ
ПАНИКА
ОТЧАЯНИЕ
ЗЕМЛЯ
Рисунок 14. «Подвешенность» шизоида Путь вверх блокирован бессознательным чувством отчаяния. Поскольку в личности присутствует вытесненный младенец, шизоид отрицает страстное стремление вернуться к матери. Это неисполненное стремление трансформируется, затем в отчаяние и создает иллюзию повторного объединения с любящей матерью, которое однажды произойдет во взрослой жизни. Эта иллюзия трансформирует образ матери в сексуального партнера. В то же самое время демонические силы издеваются над иллюзией и заставляют человека взглянуть в лицо неизбежной независимости.
Путь вниз, к независимому существованию, блокирован бессознательной паникой. У шизоида нет внутренней уверенности, что ноги смогут удержать его. Он прибегает к чрезвычайным усилиям, чтобы укрепить их. Он боится падения, поскольку, в отчаянии, чувствует, что любящих рук, которые могли бы подхватить его, нет. Неспособный подняться и неспособный опуститься, шизоид не может найти умиротворения и передохнуть. Он постоянно боится, что «не сможет чего-то сделать, и никто не поможет ему».
Шизоид живет в неопределенности, смеси реальности и иллюзии, инфантильности и зрелости, жизни и смерти. Он отвергает прошлое и чувствует неуверенность в будущем. Он не живет в настоящем, не чувствует земли под ногами. Ощущая опасность внутри и боясь внешней опасности, он иммобилизован в страхе или мобилизован для того, чтобы «убежать». В обоих состояниях он постоянно близок к панике и никогда не знает, какая кнопка вызовет взрыв.
Физиологическое функционирование не фиксировано. Тесное взаимодействие психики и сомы в человеческом организме отрицает такой взгляд. Мышечное напряжение может вызвать панику, а высвобождение этого напряжения может ее снять. Более важно то, что напряжения сковывают дыхание. Если человек может легко дышать, глубоко лежащая паника исчезает. Подобным образом, физиологические отклики, которые определяются бессознательным ощущением отчаяния, меняются, когда человек может взглянуть ему в лицо. Когда он расстается с иллюзией, то впадает в отчаяние, но как ни странно, именно в этот момент он способен ощутить себя на твердой почве, одиноким, но не беспомощным. Паника, которую порождает его «подвешенность», в этом процессе будет исчезать. И, наконец, он отождествится с собственным телом и твердо укоренится на земле, то есть сможет жить независимой взрослой жизнью.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
ДЫХАНИЕ | | | КОМПУЛЬСИВНОСТЬ И ИЛЛЮЗИЯ |