Подбор офицерского состава

В своих рассуждениях я буду исходить от следующих двух постулатов: 1) качества, требуемые от лица В.К.С, принадлежат к числу редко встречающихся у русского племени, почему лиц, ими обладающих, следует тщательно искать в общей массе людей, составляющих Армию или могущих быть привлеченными к службе в ней; 2) воспитание и подбор, стремясь к одной цели — созданию удовлетворительного командного состава, должны быть согласованы и связаны между собой самым тесным образом.

Если качества, требуемые от вождя, принадлежат к числу редких, то, как сказано, искать их необходимо в возможно большей массе индивидуумов. Для практического решения этого вопроса поставим его в такой плоскости: нет ли в составе всей русской нации особых сословных или племенных групп, которые по своим качествам более приблизились бы к идеалу вождя, чем вся остальная масса. Если такие группы существуют, то не могли ли бы они быть использованы, как преимущественные источники комплектования офицерского (а следовательно и командного) состава, так сказать, для цели его грубого, «валового» подбора, что могло бы

значительно облегчить последующий, тонкий подбор? Если таких групп нет, не могут ли они быть специально созданы?

Идеальным решением этого вопроса было бы существование в народе особой касты «воинов», по примеру, скажем, прежних японских «самураев». Не столь идеальным, но все же удовлетворительным решением было бы наличие особого «служилого» сословия, вроде того, которое существовало у нас в Московский период нашей истории и, в неизменном виде, при Петре Великом и его ближайших преемниках.

Нельзя отрицать огромного значения наследственности в передаче из поколения в поколение качеств, отличающих воина и вождя. Но, кроме закона наследственности, которому подчинено все живущее, обособленные группы населения заключают в себе еще другой сильный фактор развития — сословные традиции.

«Непобедимость» нашей Армии в веке Екатерины II и Александра I была в значительной степени результатом высокого национального самосознания тогдашнего правящего класса, самосознания, передававшегося по традиции от отца к сыну и которое его представители умели сообщать и остальной массе народа. «Слава Богу, я Русский и вы Русские!» — в устах Суворова и его современников эта фраза не была трескучей фанфаронадой, а выражением искреннего убеждения.

Этот гордый и патриотический дух нашего старого дворянства был вытравлен Аракчеевым и современными ему реформами, лишившими офицерство его корпоративной сплоченности и открывшими доступ в его среду «разночинцу». Офицерский корпус постепенно терял свои «служилые» дворянские традиции, которые сохранялись в нем до того времени, несмотря на значительный процент в армейских полках офицеров, выслужившихся из солдат. Последний удар старому порядку нанес в царствование Императора Александра II Милютин, который под влиянием своих просветительских идей упразднил уцелевшие еще хранилища старых служилых традиций — кадетские корпуса.

Правда, что в наш век едва ли возможен совершенно замкнутый сословно корпус офицеров даже в мирное время, а в военное — подавно. Однако, впитывая в себя посторонние элементы, он должен растворять их в себе, а — не растворяться в них сам. Например, в старой германской Армии всегда был значительный процент офицеров — не дворян, а между тем про весь ее офицерский корпус можно сказать, что он сохранил свои дворянские, унаследованные со времени Фридриха Великого традиции; сохранил он их и на всем

320

В. флуг

протяжении Мировой войны, несмотря на огромные потери в офицерских кадрах.

■ Не то было у нас. Офицерский состав большинства наших пехотных полков к 1917 году приобрел определенно крестьянско-мещанскую физиономию¹, т.е. обратился в элемент, не обособляющий, а, напротив, отождествляющий себя с остальной массой Армии, вместо того чтобы сознавать себя ее мозгом, ее нервной системой, ее аристократией. Естественным результатом этого (конечно, в связи и с другими причинами) было непротивление революционным тенденциям массы и разложение Армии.

По мысли Ардана дю Пика, офицер должен быть «своего рода аристократом». В демократическом обществе, полагает этот писатель, офицер может приобрести свойства, которые должны быть присущи ему, не иначе как непрерывно поддерживаемым усилием воли, направленным к его дифференциации от своих подчиненных, тем, что он воспитывает в себе более возвышенную и более чистую идею о своих обязанностях и своей ответственности. Эта идея вырабатывается в нем только при условии абсолютной уверенности в своем праве начальствования, когда он проникнут гордостью командования.

Таково мнение выдающегося офицера демократической французской армии. Достойно внимания, что именно в этой армии, в которой даже в мирное время около трети офицеров происходит из нижних чинов, раздаются подобные голоса о необходимости «аристократизировать», если можно так выразиться, офицерский корпус. <...>

Отметим еще, что японская армия, подобно старой германской, держится, главным образом, аристократическим самурайским духом своего офицерского корпуса. В этом же свойстве заключалось, по-моему, преимущество наших гвардейских офицеров перед армейскими, как источника комплектования В.К.С.

Итак, подбор в Армии на командные должности должен начинаться по признаку наследственности. Я не мечтаю, однако, чтобы было возможно восстановить в России дворянство как «служилое» сословие, а следовательно, и как единственный или главный источник комплектования офицерского состава, каким оно было в старые времена. Но зато я верю в возможность создания в будущем если не de jure, то de facto, — наследственного военно-служилого сословия, способного заменить старое дворянство в одной из его функций — военной службе государству на офицерских и командных должностях.

Статья В. Чернавина в № 5 Военного Сборника, стр. 223.

Высший командный состав

321

Для этого представляется необходимым рядом поощрительных мер и льгот материального и морального характера побуждать офицеров будущей Армии избирать для своих сыновей военную карьеру предпочтительно перед всякой другой. Для этого понадобится, прежде всего, установить для строевых офицеров вполне достаточные оклады денежного содержания, а затем предоставить им и их семьям разные другие преимущества, направленные в общем к тому, чтобы утвердить между ними прочную традицию военной службы государству из поколения в поколение.

Можно надеяться, что при этом условии, в связи с патриотическим настроением, которое естественно охватит передовую часть русского общества в первое время по восстановлении национальной России, уцелевшая часть нашего славного старого офицерского корпуса, при надлежащем импульсе сверху, с готовностью примет на себя роль родоначальника будущего военно-служилого сословия — прочной опоры внешнего могущества и внутреннего порядка государства.

Из мер материального характера, которые могли бы оказать влияние в желаемом направлении, я считаю одной из наиболее важных ту, о которой я уже говорил в отделе о воспитании, именно, восстановление кадетских корпусов как закрытых учебных заведений, доступных исключительно для офицерских (всех чинов) сыновей, с предоставлением последним бесплатного содержания и воспитания от казны. Воспитанникам, успешно окончившим курс этих корпусов, должно быть предоставлено право поступления без конкурса в военные училища.

Я не считал бы целесообразным закрыть доступ к карьере офицера лицам другого происхождения; во-первых, потому, что офицерских детей может и не хватить для удовлетворения всей потребности Армии в офицерах, во-вторых, во избежание слишком большой замкнутости офицерского сословия, могущей повести к его отчуждению от других общественных группировок, и в-третьих, чтобы не пресечь естественных стремлений к военной карьере и симпатий к военному делу, которые могут возникнуть и вне офицерской среды. Для таких добивающихся офицерской карьеры молодых людей «со стороны» я полагал бы установить порядок достижения офицерского звания преимущественно путем службы в войсках.

Предлагаемый мною порядок, на первый взгляд, как будто не отличается существенно от тех начал комплектования Армии офицерами, которые были установлены нашим старым законодательством. Там мы также видим закрытые и, большей частью, сословного характера кадетские корпуса; видим, что вакансии в военных учили—

322 В. Флуг

щах в значительной доле заполняются выпускными кадетами; мы знаем также, что офицеры пользовались, правда, больше на бумаге, преимуществами в отношении определения своих сыновей в кадетские корпуса и что многие офицеры старой Армии для своих детей военную карьеру предпочитали всякой другой.

Все это хорошо известно, и я глубоко убежден, что офицерский корпус Императорской Армии своими несомненными боевыми качествами в значительной степени обязан был именно тому воспитанию, которое ему давали наши старые военно-учебные заведения, обеспечивавшие до известной степени однородность его состава и прививавшие ему патриотизм, преданность долгу и неустрашимость перед опасностью.

Если этот офицерский состав не представлял вполне удовлетворительного материала для комплектования К.С, то причина этого лежала не в недостатке у него перечисленных качеств, а в том, что служебные и бытовые условия не способствовали развитию в нем других важных качеств, необходимых для высшего командования. Я хочу не разрушать доброе старое, а только еще больше развить то, что в нем было хорошего. Из прежних кадетских корпусов большинство было сословных; я хочу сделать их все сословными, но с таким ограничением сословности, которое, по моему мнению, больше соответствует интересам Армии. Этого начала сословности я полагал бы необходимым в практике кадетских корпусов придерживаться неукоснительно, не допуская в нем никаких изъятий, в виде, например, приема в корпус сыновей гражданских чиновников и не служащих дворян, а также сыновей административного и преподавательского персонала своего корпуса, как то допускалось правилами нашего военно-учебного ведомства. Я не допускаю, чтобы офицеру было отказано в приеме его сына в кадетский корпус, если он удовлетворяет индивидуальным условиям для такого приема; желал бы также установить порядок, чтобы отец-офицер для своего даровитого сына мечтал о карьере не инженера, не коммерсанта и не адвоката, а строевого офицера, для которого открыта дорога к командным должностям. <...>

Таким образом, принцип наследственности я полагал бы применять к делу подбора только в виде наследственности классовой или сословной. Путем создания нового военно-служилого сословия (причем я вовсе не считаю обязательным, чтобы оно было юридически регламентировано под таким или иным названием) мы приблизимся к решению первого вопроса подбора: «из кого выбирать?» В дальнейшем развитии того же вопроса мы приходим к положению, что выбирать надо из строевого офицерского состава Армии. Оставшись на этом общем решении, перейдем теперь к более под—

Высший командный состав

323

робному обсуждению второго основного вопроса подбора: «как (по каким признакам) выбирать?»

Я уже имел случай высказать свои взгляды относительно постановки воспитательного дела в кадетских корпусах; в тесной связи с этим воспитанием должен действовать и особый вид подбора, которому можно было присвоить наименование подбора по элементарному воспитанию. Первым актом его явится строжайшая оценка здоровья и физических способностей кандидатов на поступление в корпус. Не останавливаясь на других разработанных в моем труде подробностях по этому вопросу, замечу только в качестве резюме, что те из кадет, которые, несмотря на особо настойчивую работу с ними, окажутся безнадежно вялыми, пассивными, впадающими в уныние от трудов и лишений, нерешительными, лишенными чувства солидарности, трусливыми и т.п., а все подобные качества, при правильной постановке воспитательного дела, не могут не обнаружиться для руководителей, должны быть отчисляемы от корпуса, каковы бы ни были их успехи в науках. Такая же судьба должна постигать кадет безнравственных, а также не подчиняющихся дисциплине и установленному внутреннему порядку, т.е. таких, в которых не удается развить и укоренить чувства долга.

Что касается успехов в науках, то я держусь того мнения, что неудовлетворительные годовые баллы по одному из учебных предметов отнюдь не должны признаваться достаточным основанием для признания кадета «неуспевающим». Важно не более или менее равномерное усвоение всех преподаваемых в данном классе предметов, а достигнутый общий уровень умственного развития. Известный тип «первого ученика», получающего полные баллы по всем предметам, способного «вызубрить» все что прикажут, «благонравного», чуждающегося шумных развлечений своих товарищей, вообще отличающегося примерным «поведением» в том смысле, как слово это понимается заурядными педагогами, и не доставляющего «хлопот» начальству, — этот тип не представляет чего-либо желательного как материал для будущего офицера. Отчисляться от корпуса за «неуспехи в науках» должны только умственно апатичные лентяи и безнадежные тупицы.

Очерченному мною здесь лишь в немногих словах элементарному воспитательному подбору я придаю чрезвычайно важное значение, т.к. убежден, что в течение всей будущей карьеры кадета, за исключением разве службы в боевой обстановке, ни разу не представится таких благоприятных условий для оценки его воинских качеств, как в обстановке учебного заведения, учрежденного на предложенных мною началах, т.е. такого, в котором культивируется прежде всего молодечество, при солидном спросе на моральные

324 В. Флуг

начала и на умственное развитие. Исходя из такого соображения, я и счел нужным придать этому подбору значительную долю строгости. Конечно, реальные условия жизни могут принудить к допущению в нем некоторых компромиссов. Но следует безусловно остерегаться безграничных уступок так называемому «общественному мнению», с его обычной псевдо-либеральной правотой, а также господствующему у нас обывательскому идеалу житейского благополучия, лишь бы, во что бы то ни стало, набрать в Армию нужное число офицеров.

«Числом побольше, качеством похуже» — этот исповедовавшийся у нас лозунг был одной из причин гибели русской Армии. По-моему, лучше иметь мало офицеров, но зато превосходного качества, и вообще, небольшую, проникнутую патриотическим духом, подвижную, активную, полную самоуверенности и дерзновения Армию, чем огромные, равнодушные, пассивные, лишенные веры в себя и в успех... полчища. Этот довод я вперед противопоставляю всем вообще возражениям, которые могли бы быть сделаны по поводу возможных «финансовых» препятствий к осуществлению моих проектов в целом и в отдельности...

Подбор в военных училищах должен вестись на тех же общих началах, как и в кадетских корпусах, с добавлением, в качестве фактора подбора, специальной подготовки юнкеров к исполнению обязанностей строевого офицера. В основание применения подбора должно быть опять-таки положено тщательное изучение начальствующим персоналом характеров воспитанников.

Легко предвидеть, что на подчеркиваемое мною повсюду обязательство для начальников изучать характеры своих подчиненных противниками предлагаемых мною мер будет выдвинуто возражение о трудности такого изучения для лица, не годившегося специально к роли психолога. Я думаю, что возражение это легко отпарировать указанием на то, что изучение характеров подчиненных не может представить для начальника затруднений при условии постоянного близкого личного общения с ними (что вообще служит залогом успешного «командования»), а также при условии, что соответствующими инструкциями свыше внимание начальника будет непрестанно обращаться на необходимость изучения характеров его подчиненных в определенном направлении (особом для каждой должности). Наконец, необходимость такого изучения и не является чем-нибудь новым..Огромное большинство, наверное, согласно с М.И. Драгомировым, которым еще несколько десятков лет тому назад было высказано: «Первая обязанность каждого начальника — знать, кто из чинов ему подведомых и на что способен».

Высший командный состав

325

Как же исполнить эту первую обязанность, не изучая характеров подведомых чинов? Я, например, не допускаю возможности того, чтобы при правильной постановке службы в отдельной части командир ее, при содействии своих ближайших помощников, не смог установить, что такие-то офицеры страдают недостатком решимости, что другие, напротив, обладают предприимчивостью, что третьи ленивы и апатичны, четвертые проникнуты духом солидарности и т.д. Я не спорю, что такая оценка характеров представит меньше затруднений для воспитателя кадетского корпуса в отношении подведомых ему кадет, чем для полкового или батальонного командира относительно подчиненных им ротных и взводных командиров; но не вижу непреодолимых затруднений и в этом последнем случае, при условии, что сама служба будет поставлена так, чтобы ею непрестанно предъявлялся спрос на известные черты характера подчиненных, подлежащие изучению начальника.

На таком изучении характеров подчиненных и должна быть основана практика в Армии. Воспитывая своих подчиненных в духе активности, инициативы, смелости, самостоятельности и т.д., начальники, пользуясь своим знанием их характеров, должны в то же время стараться устранять тех, которые этим требованиям не удовлетворяют.

Таков должен быть характер подбора офицерского состава в обыкновенных условиях мирного времени. Не выдвижение особо выдающихся, что для этой категории чинов можно считать нормальным только в обстановке военного времени, а устранение из общей массы менее годных элементов. Но кроме того, должны намечаться офицеры, обещающие в будущем развитие тех черт характера, которые отличают вождя. Они пока повышения не получают, но им должна предоставляться возможность усовершенствования их образования путем командирования в Высшую военную академию и другими способами. В то же время предполагаемые у них способности вождей должны по возможности испытываться возложением на них особенно трудных и ответственных поручений¹.

Значение органа подбора должны получить также офицерские корпорации, но, главным образом, лишь в отношении оценки нравственных качеств офицеров и в вопросе о приеме в свою среду новых членов.

Чтобы дать начальнику, при аттестовании им подчиненных, твердую опору и однообразный масштаб, необходимо снабдить его определенными инструкциями, содержащими перечни потребных

По моему проекту, право на поступление в Высшую военную академию определяется не путем конкурсных экзаменов, а на основании аттестации, данной строевым начальством, и особой проверки общего умственного развития кандидата.

326 В. Флуг _____________________________________________

для каждой должности качеств, указав применять эти инструкции по внутреннему убеждению, руководствуясь исключительно интересами службы. Эти аттестационные инструкции должны утверждаться в законодательном порядке, причем отдельные требования их вообще повышаются, переходя от низшей должности к высшей, и могут меняться в порядке своей относительной важности на тех основаниях, которые были установлены в отделе, посвященном разбору качеств идеального вождя. Основной идеей аттестационного подбора должно быть выдвижение начальников, одаренных сильной волей, самостоятельным характером и практическим складом ума. <...>

Флуг В. Высший командный состав /Вестник Общества Русских Ветеранов Великой Войны в Сан-Франциско. — 1936. — №№ 121–123, 125–127; 1937. -№№ 128–129–135–136; 1938. — № 140–142.

Дата добавления: 2015-08-27