Глава VI. На секунду-другую подросток почувствовал себя ослеплённым этим белым

На секунду-другую подросток почувствовал себя ослеплённым этим белым, зелёным, голубым, прозрачным и воздушным великолепием. Ему потребовалось некоторое время, чтобы привести в порядок разум и зрение - но и тогда чувство реальности ещё не до конца к нему вернулось. Криса не покидало ощущение, что это лишь ослепительный сон, попытка уставшего разума вернуть нечто давно потерянное; однако, даже если и так, просыпаться где-нибудь в чертогах или подземелье он всё равно не хотел. Некоторое время мальчик просто стоял и слушал, как поёт ему Первая Вода, подставив лицо тихому ветру, охлаждающему жар. Вдруг он понял, что идти больше не может: дал о себе знать двухдневный голод и усталость после бегства от землетрясения. Рядом вилась река, и Крис решил попытать счастья: поднял с земли длинную крепкую ветку и, привязав к ней тетиву лука и самодельный поплавок, соорудил таким образом подобие удочки, запустил её в воду, а сам углубился немного в полоску леса и там разжёг костёр. Река проявила к Крису благосклонность: он поймал весьма увесистую форель, которую, зажарив, съел с большим аппетитом.

Разумом мальчик прекрасно понимал, что нет времени на задержку, что он не имеет права остановиться - но тело уже начало серьёзно протестовать: ноги еле держали, а грудь болела от внезапного обилия свежего и чистого воздуха. Над Крисом сияло умеренно греющее солнце, словно нашёптывая ему: «Ты храбро сражаешься и идёшь к своей цели, Кристиан. Так поспи же немного, отдай мне свои помыслы, а взамен получишь силы для пути». Мальчик вновь предпринял попытку продолжить путь без отдыха, однако коленки его подкосились; кое-как собрав последние силы, он выстроил маленький и некрепкий шалашик из еловых лапок и, затушив костёр, мгновенно в нём уснул. Сейчас Великий волшебник позволил себе побыть просто усталым ребёнком.

Проснулся он, кажется, уже к следующему утру; спал Кристиан, как младенец, ни разу среди ночи, не проснувшись и не слыша ничего вокруг. Тихая лесная ночь способна в равной степени как убаюкать любого, так и отобрать последний сон, нагнав волны потаённого страха. Ну, а мальчику в еловом шалаше снился дом, родная деревня, отец и мать. Первым, что почувствовал он после пробуждения, была слегка туманная, пронизанная солнечными лучами сквозь влажный воздух тоска. Вернётся ли он домой? Ждут ли его родители? Узнают ли после стольких месяцев пути? Выбравшись из своего убежища, мальчик подставил лицо утреннему солнцу. Да, теперь он мог точно сказать, что почти счастлив. Скоро он доберётся до сердца Земли и освободит его. Он будет героем! Великий добрый волшебник, спаситель мира и людей, супруг смуглой красавицы Луны удовлетворённо упал прямо на мягкий ковёр мха, наслаждаясь игрой солнышка в ветвях, ловя золотисто-зелёные тени на всём, что его окружало. Покинув холодный ранний март, он пришёл в ласкающее лето. Даже не верилось, что последующий его путь, как и само дело, может оказаться полон испытаний: нынешняя красота казалась наградой за прошлые потери. Кристиан встал, легко перекусил сладкой земляникой и лесными орехами, вытащил торбу и меч из шалаша и бодро зашагал к реке.

Мальчик был близок, очень близок к своей цели. Оставшийся его путь занял ровно неделю - семь дней, каждый из которых разительно отличался от предыдущего. Для Кристиана была радостью возможность более не спускаться ни в какие подземелья и не заходить в полуразрушенные замки. Иногда он мысленно беседовал с Сократической феей - как странно, в его воображении она была куда более общительна и смешлива, чем раньше, когда они путешествовали вместе. Порой мальчик немного тосковал по настоящей фее, но теперь тоска его была светла и полна надежды. Что-то ему подсказывало, что они непременно ещё увидятся, что добрая подруга о нём не забудет, и требуется лишь подождать. Крис также был уверен в своей победе: «Вот одолею Корень Зла, и тогда…» - бывало, думал он по дороге. Путь не был труден: мальчишка просто следовал вдоль русла реки против течения - хотя безмятежным его точно нельзя было назвать; Кристиан быстро позабыл своё мнение о лёгкости свершения.

Первый день был как мечта: согретый солнцем, путник шагал босиком по мшистым тропам, слушал птичьи песни и дразнил пересмешников. Проголодавшись, поймал рыбу, а вечером, вновь соорудив шалаш, спокойно заснул. Дорога была легка и исполнена надежды - до самого следующего утра.

Второй день сопровождался мягким холодком и нечастыми облаками, порой закрывавшими солнечный свет. Кристиан немного ёжился и старался шагать быстрее - и всё же не терял чувства наслаждения дорогой: прохладный ветерок бодрил его и толкал вперёд. Перед сном мальчик насторожился: среди розовых и сиреневых закатных облаков он поймал взглядом тяжёлые серые тучи. «Не к добру это», - подумал Кристиан, натягивая на шалаш полотно и суетливо убирая башмаки с порога.

Третий день начался с неба, заволочённого дождевыми тучами. Кристиан начал слегка замерзать по дороге; где-то к обеду он достал из торбы тёплый кафтан, который, однако, оказался ему уже заметно мал. Пообедал мальчик мелкой дичью, успев загасить костёр до того, как на землю упали первые дождевые капли. Дождь начинался медленно, степенно и как-то даже тягуче, словно напоминая, каким может быть время в скучном деле или долгой дороге. К вечеру зарядил истинный ливень: Крису пришлось устанавливать себе навес и стелить старую одежду, чтобы не вымокнуть во сне.

На четвёртый день Кристиан понял, что его не на шутку беспокоит эта внезапная смена погоды и нарастание силы стихии. Дождь с самого утра хлестал нещадно, почва под ногами размякла, в ней вязли башмаки. Во второй половине дня мальчика ожидал сюрприз: извилистая река привела его на настоящее болото. Бедняге приходилось прыгать с кочки на кочку, чтобы пересечь его: это оказалось не так легко, как хотелось бы. Однако, после того, как Крис миновал топи, перед ним встала иная проблема: как найти место для сна. Лесной полог был измочен дождём, а скалистому берегу реки грозило затопление. Сменив одежду на сухую, мальчик пристроился прямо под раскидистым зонтообразным деревом.

Пятый день своего пути Кристиан начал с оглядки назад. Не в его правилах было оборачиваться и смотреть на уже пройденный путь или прожитые дни, но теперь он не смог удержаться. Казалось, сам туман расступился, чтобы дать мальчику увидеть то, что его поразило: там, где четыре дня назад закончилась для него подземная пещера, всё так же радостно сияло солнце. Здесь же через каждую сотню шагов становились круче скалы и сильнее бесновался шквалистый ветер. На шестой мальчик увидел впереди то, к чему, кажется, и стремился: очерченную рамой поросших лесом скал долину, словно переливающуюся в его глазах лучшими оттенками ночи: бирюзовым, фиолетовым, зелёным и бархатной тёмной лазурью. Путника колотило градом и сотрясало ветром, но до самого заката он самоотверженно пробирался сквозь каменные выступы дальше и дальше в глубину земного центра.

Наконец, последний, седьмой день путешествия Кристиана начался для него со вдоха. Проснувшись и покинув временное жилище, мальчик неожиданно для самого себя вдохнул зимнего воздуха, острого и крепкого, словно глоток виски. Грудь его болезненно скрутило от нового ощущения, но привык он к нему довольно скоро. Природа теперь была безупречно спокойна: ни ветерка, ни снежинки, ни капли дождя - только ядрёный ледяной воздух, сам собой проникающий в лёгкие и затопляющий собой каждую клеточку тела. В груди Кристиана клокотало волнение - он ясно видел теперь Мерцающую долину и будто бы чувствовал ногами несильные толчки бьющегося сердца. В какой-то момент, будучи не в силах больше терпеть этого предвкушения, мальчишка сорвался и побежал вперёд, стуча ботинками по скалистым берегам и порой на миг задыхаясь от ледяных вдохов. Кристиан забыл про отдых и еду, даже не думал об усталости - его будто бы несли, почти заставив взлететь, собственные предчувствия. Глубоко вечером подросток уже ступил стремительной ногой на земли Мерцающей долины.

Теперь всё было близко до головокружения. В призрачном молочно-белом лунном свете (источник которого - саму луну - Кристиан в небе не обнаружил, как ни старался) бирюза окружающего леса казалась продолжением синего бархата невысокой травы; этот летний пейзаж выглядел необычно в пропитке из дерущего горло зимнего воздуха. Мальчик заметил, что у самого истока река затянута коркой льда, и вода бежит прямо под ней. Сердце Криса было готово выпрыгнуть от волнительного восхищения: на подрагивающих ногах он медленно пошёл вперёд, всё глубже в эту полукруглую впадину. Центр её был обозначен высоким и крепким толстоствольным деревом, чьи ветви спускались атласными волнами и источали невесомый и чарующий запах, словно бы окутывающий Кристиана своей негой. Ствол исполинского дерева представлял собой туго переплетённую спираль, уходящую ввысь, прерывающуюся лишь там, где её укрыли листья, узкие и длинные, точно маленькие змейки. Слева мальчик увидел нечто вроде кратера; ему не пришлось долго гадать, что он найдёт на его дне. А справа настойчиво тянуло холодом и чем-то таким иносказательно-зловещим, что разом и привлекало, и отталкивало. И всё это - в обрамлении леса и тяжеловесных, морщинистых скал, скрывших собой горизонт.

В этот раз назад смотреть даже не тянуло: любые красоты Земли блёкли на фоне её магнетического центра. Кристиан шагнул налево, в сторону тянущего к себе кратера, исполненный неизъяснимого предвкушения. Вибрация под ногами становилась сильнее, а в ушах стоял гул - словно кровь в жилах клокотала. Кровь Криса… или самой Земли.

Огромный перламутрово-красный орган бился и сотрясался в какой-то отчаянной агонии, окружённый прозрачной водой, что уходила куда-то под почву и стремительно летела там, на глубине, в открытый мир. Подросток видел также и путы, связавшие это живое воплощение конвульсии - тугой клубок, казавшийся чёрным, но отливавший насыщенным тёмно-зелёным при свете, испустивший ветви-щупальца до самых краёв кратера; Кристиан даже представить себе не мог, что способен испытать такое отвращение к этому чудовищу. Сомнений больше не осталось: перед ним было опутанное Корнем Зла само сердце Земли. Казалось, ещё немного - и оно начнёт кровоточить, нет, изойдётся собственной кровью, потонет в ней! Кристиан понял: настало время решительных действий, больше медлить нельзя. Мальчик схватился за рукоять колдовского меча, вытащил клинок из-за пояса…, и рука его осеклась.

Нет, как такое могло произойти?! Как мог Кристиан после всего пройденного пути, после борьбы, разочарований и побед, в самый ответственный момент струсить?! В душе он чувствовал страх и смятение, его так и тянуло отвести глаза от этой паразитирующей химеры; останавливало его лишь осознание того, что, сделай он это сейчас - и шанс будет упущен; отвернувшись единожды, он потеряет силы вернуться. Но тело сковало оцепенение: правая рука бессильно повисла под тяжестью оружия, а ноги словно приклеились к земле. С ужасом смотрел Кристиан на Корень, почти задыхаясь от раскалённого морозом воздуха - пока, наконец, очередной толчок под ногами не привёл его в чувство. Подросток вздрогнул, взгляд его вновь стал осмысленным, он набрал в грудь столько воздуха, сколько только влезло, и, решительно спрыгнув в кратер, вонзил меч в тело паразита. Реакция оказалась вполне предсказуемой: чудовище стало сопротивляться. Кристиан и не ожидал иного, но всё же оказался по-настоящему ошарашен: он едва успел схватить меч за рукоять прежде, чем ветвь-щупальце выкинуло его наружу, оставив на животе приличных размеров синяк.

Отдышавшись, мальчик накинулся на щупальце, решив для начала обезоружить Корень, купировав его ответвления. Мог ли он прежде представить, что будет драться с самим воплощением Зла Земли? Обороняясь от атак ветвей, он пытался поддеть клинком хотя бы одну из них - но большинство попыток оказались тщетны. Корень выпускал ветвь за ветвью, подобно разумному существу, этакому генералу, направлял на угрозу всё больше и больше войск, заставляя Кристиана метаться с мечом наперевес, отбивая удар за ударом. Мальчик двигался так стремительно, как только был способен - Корень подчас оказывался быстрей; пару раз меч вылетал из рук юного воина, и он с трудом успевал его поднять, прежде чем чудовище обрушивало на него свою мощь. Однако подростку даже удалось срезать несколько ветвей, две или три даже под корень: с отвратительным шипением их останки покрылись пеной и впитались в почву, оставив после себя горький смрад. Это придало мальчишке уверенности: он стал сражаться ещё более неистово, стремясь добраться до самых оснований, и теперь весьма часто ему везло срубить мощную, крепкую ветвь. Но тут его и ждало разочарование: каков же был его шок, когда он увидел, что обрубленные части отрастают заново, набираясь новой силой, а атаки становятся чаще и сильнее! Это взбесило Кристиана: он с двойной агрессией занёс меч над телом паразита. Так и не понял он, что эта-то агрессия и подпитывает Корень Зла, делая его сильнее, чем когда-либо прежде; не понял, что сам оживляет исполинские нити чудовищного клубка.
Крис не знал, сколько времени уже длится сражение; лишь догадывался примерно об одном часе, но устать успел, как если бы дрался около суток. Сердце колотилось где-то во лбу, дыхание сбивалось, по вискам скатывались крупные капли пота. Он не опускал глаз - иначе бы заметил стремительно растущую и наливающуюся чернотой тень на своей груди, и она бы непременно его насторожила. Но, увлечённый своим неслабеющим противником, Кристиан кроме него не замечал ничего вокруг. Аромат Первородного дерева не попадал в его ноздри, трава не серебрилась под ногами, а лучи невидимой луны представляли собой не больше, чем фоновое освещение его битвы. Атаки Корня росли безо всякого контроля, обрушиваясь на воина, словно волны цунами. И, разумеется, мальчик и не заметил, как болезненно от каждого действия содрогалось бедное сердце Земли, а её кровью-водой наполнялся кратер.

Кристиан был взбешён, причём по-настоящему. Меч его, уставший от неудач, всё чаще сотрясал воздух, будучи без сил дотянуться до безумных летающих ветвей. Сам же мальчик только не рычал, но ярость исказила его лицо до неузнаваемости. Теперь он уже хаотично молотил клинком по Корню, бездумно глядя, как ветви отрастают обратно - покуда самое сильное щупальце не вырвало меч из пальцев мальчишки и, задев другое, не отшвырнуло его куда-то в сторону веющего холодом Зачарованного озера; при столкновении со второй ветвью клинок переломился надвое, и обе его части с одинаковым лязгом рухнули в разные стороны.

***

… Он ошалело посмотрел на осколок колдовской стали у своих ног. Пространство поплыло перед глазами; на пару мгновений стало темно, как в могиле. Он поднял голову, устремив на Корень Зла взор, исполненный ярости. Он почувствовал себя опустошённым - глупец, не подозревал он, насколько полно его сердце было в тот миг. На ватных ногах подросток подошёл к кратеру, опустил голову. Прозрачная кровь-вода показала ему собственное отражение; Кристиан в ужасе от него отскочил. Вместо себя на поверхности воды подросток увидел бледного и худого человека с чёрными, отливающими зелёным волосами, вставшими дыбом, и лицом, искажённым такой гримасой, каких ему ещё в жизни видеть не приходилось. Жуткая догадка посетила его: это Гнев. Нет, не так: он сам теперь Гнев. Потрясённый, Кристиан опустил голову - и ужас содеянного стал нескончаем: изнутри на поверхность его рубахи проступили грязно-зелёные лоснящиеся путы, сковавшие сердце.

***

Впервые, наверное, в жизни мальчик стал сам себе противен. Прикрыв глаза, чтобы не видеть произошедших с собой метаморфоз, он тихо отошёл от кратера. Корень вроде успокоился. Крис, в свою очередь, ничего уже не соображал. Отвращение к собственной сущности словно убило его; шатаясь, подросток побрёл вправо, в сторону Зачарованного озера. «А как же Луна?.. - подумал он, оглянувшись по сторонам, - Как же фея, и мама с отцом, и все эти люди, что так устали от войн и трагедий?..» Он не смог. Он сломался.

Ноги едва держали, по дороге он несколько раз споткнулся и едва не упал. Теперь холод озера манил его к себе, суля покой и свободу. Он ступил на лёд, сначала осторожно, потом увереннее, и долго ещё шёл по этому льду без остановки. Он цеплялся пальцами за Корень в своём сердце, пытался разорвать путы - но, не в силах ухватиться как следует, лишь драл ногтями кожу на груди, орошая рубаху своей алой кровью. «Я не хочу быть Гневом», - подумал Крис, опускаясь на колени где-то в центре озера. А, когда опустился, вдруг почувствовал, как полились слёзы. В контрасте с ледяным воздухом они обжигали щёки Кристиана; он плакал горько, навзрыд, сотрясаясь всем телом. И, тем не менее, сам удивился тому, что не было в этом плаче ни злобы, ни гнева, и слезами этими, скорее, проливалось всё лучшее, что только в нём осталось, если осталось, конечно, вообще… Несчастный не вытирал влаги с лица - даже не подумал это сделать. «Прости меня, Луна, прекрасная, - вместо этого шёпотом произнёс он, - прости и ты, Сократическая фея, милая сестра моя. Да, я не смог. Да, проиграл. Дал злу собою завладеть. А расплата придётся на вас. Боже мой, - эти слова беззвучно сорвались с губ, - что же я натворил, сколько всего загубил светлого, замечательного!» - и вновь горячо разрыдался, дав волю своему горю и раскаянию.

И тут произошло нечто непредсказуемое: ото льда пошёл густой белый пар. Невидимая луна засияла над озером ярче. Внезапно Кристиан почувствовал странное облегчение на сердце: путы Корня Зла немного ослабли. Туман заволок всё вокруг: ландшафт, мысли, эмоции. Свет стал теплее, пар, поднявшись ещё выше, - прозрачнее. Оглянувшись, Крис заметил, что теперь его окружал не лёд, а лёгкая светло-синяя водица. Неправдоподобная догадка посетила ум Криса: даже слёзы в глазах высохли от изумления! Из воды поднялся силуэт: освещённая сиянием, предстала перед подростком принцесса Луна, смуглая, черноволосая, с чудесной улыбкой. Сердце Кристиана сжалось от этого вида. Вдруг принцесса сбросила свои иссиня-чёрные волосы, сразу же вырастив короткие и белые, точно седые; кожа её приобрела восковую бледность, а глаза были цвета озёрной воды. - Ты освободил меня, добрый Кристиан! - произнесла она, глядя в лицо заплаканному подростку, благоговейно смотрящему на новую фею, - Ты выпустил из плена мою заточённую душу. Порабощённая Корнем Зла, немыслимый поступок я совершила. Своими слезами, Кристиан, своим раскаянием ты искупил до конца и свой, и мой грех.

- Ты не смог бы оружием уничтожить Корень Зла, - услышав знакомый голос, Крис обернулся - и тут же встал на одно колено, глядя на возникшую рядом Сократическую фею исподлобья с безмерной, божественной любовью, - Угроза порождает угрозу, а гнев порождает лишь гнев. Раскаяние, Кристиан, раскаяние и любовь - вот единственные средства, способные победить Зло и освободить душу.

- Но я же не уничтожил Корень Зла, - осипшим голосом произнёс подросток, вопросительно смотря на фею мудрости.

- А от тебя и не это требовалось, - ласково ответила она, прикоснувшись рукой к голове юноши, - милый мой Кристиан, никогда не наступит такой миг, когда один человек сможет убить всё Зло на Земле. Лишь чистые души способны противостоять тьме, всегда следующей по пятам. И лишь очищая сердца раскаянием, можно ослабить Корень Зла, облегчив труд матушке-Земле, что ты сейчас и сделал. Взгляни в сторону сердца Земли, Кристиан, - и юноша повернул голову туда, куда указала ему Сократическая фея: Корень, видневшийся из-за ствола Первородного дерева, казался бледнее и мягче, чем был. - Сегодня, Кристиан - нет, даже с момента нашей с тобой первой встречи - благодаря тебе на планете на нескольких злых людей стало меньше. Ну, а нам всем пора туда, куда зовёт нас судьба. Там, за скалами, - улыбнулась фея, - ты найдёшь короткую дорогу домой.

- Прощай, Кристиан, - сияя, промолвила принцесса, - и помни: пока твоё сердце чисто, ты в любой момент найдёшь в нём нас! - и с этими словами сначала принцесса Луна, а следом и улыбающаяся широкой сияющей улыбкой Сократическая фея взлетели ввысь, обратившись полосками света, и запечатлелись на небе ликом настоящей бледной полной луны.

Вокруг Кристиана была сплошная вода, и лишь один осколок льдины, на котором он сам и сидел, задрейфовал, как во сне, в сторону изумрудного леса. Юноша опустил голову полюбоваться озёрной гладью и увидел в нём собственное отражение; из воды на него посмотрел привычный, разве что немного потрёпанный Великий добрый волшебник Кристиан - зеленоглазый парень с копной непослушных каштановых волос и усталой улыбкой.

Эпилог

Весь возможный свет в доме был погашен: закутавшись в шаль, Лидия дремала в кресле. Только что она помолилась за душу сына, и теперь ждала Филиппа, что к утру должен был вернуться с охоты. Совсем уже седые кудри её были рассыпаны по подушке, а в ладонях застыли вязальные спицы с пушистой шерстяной нитью. Сквозь сон Лидия заслышала скрипучие шаги в сенях, а в полумраке разглядела стоящий в комнате мужской силуэт. «Я вернулся, матушка», - произнёс, чуть подрагивая, сильный низкий голос. Женщина поднялась с кресла и засуетилась у лучины, а как зажгла её - обомлела: перед ней стоял Кристиан, её потерянный сын. Лидия моргнула пару раз, желая узнать, не сон ли это. В том, что в комнате находилось её дитя, она ни секунды не сомневалась; однако это был совсем не тот доверчивый тринадцатилетний мальчишка, что оставил когда-то отчий дом. Напротив, в маминой комнате стоял взрослый серьёзный мужчина с выраженным широкими, но островатыми скулами лицом, красиво обрамлённым аккуратными каштановыми кудрями, и твёрдым, пронзительным взглядом зелёных глаз из-под длинных ресниц. В своём путешествии Кристиан не заметил одной важной детали: дорога его заняла вовсе не несколько месяцев, а полные, день в день, семь лет. Семь лет матушка возносила ему свои молитвы и неотступно ждала домой своего мальчика. И теперь он тихо опускается в соседнее кресло под её удивлённым взглядом.

Мы не знаем, как будет жить Кристиан дальше: станет ли он настоящим волшебником, или просто проживёт честную трудовую жизнь, взяв в жёны скромную и добродетельную девушку и приучив детей дарить миру свои открытые сердца. А, может быть, сейчас забрезжит за окном рассвет - и смешливый десятилетний мальчуган Крис откроет свои любопытные глаза и обнимет маму, чьи кудри так и останутся черны, как ночное небо, не тронутые даже сединой. Но то, что нам точно известно - так это то, что легенда о Корне Зла, принцессе и маленьком рыцаре будет жить в народе, бродить по деревням и передаваться от отца к сыну, от матери к дочери - пока нашими устами и до вас не дойдёт!

Дата добавления: 2015-08-27