Глава II. Он не помнил, сколько часов уже идёт по лесу, но знал, что рано или поздно непременно

Он не помнил, сколько часов уже идёт по лесу, но знал, что рано или поздно непременно выйдет в город. Иногда мальчик поднимал голову - и среди усыпанных листвой ветвей видел белую птицу. Птица эта будто бы преследовала путника, отчего он уже начал нервничать. Кристиан не знал, стоит ли это воспринимать как хороший или плохой знак, но, так или иначе, остроклювое пернатое существо притягивало его взгляд, принуждая насторожиться. Путник изо всех сил старался не обращать внимания, но получалось это с трудом и не всегда; он с нетерпением ждал, когда наконец выберется из чащи, отчего-то надеясь, что тогда пернатый преследователь останется позади. Конечно, он бы мог просто согнать птицу резким и уверенным движением или громким словом, но что-то внутри останавливало, будто стерегло его от этого действия, заставляя принимать преследование как данность. Впрочем, белоснежный цвет перьев успокаивал Кристиана, внушая доверие к крылатому наблюдателю. Но внезапно раздался крик - такой, какого мальчик в жизни не слышал! Вроде бы и не птичий, и не звериный - близкий к человеческому, однако и не он. На охоте Кристиан часто слышал звуки, издаваемые ранеными животными, однако этот оказался даже для него ужасающим. Развернувшись, он увидел, что белая птица рухнула на землю (удивительно, как жива осталась!) и теперь бьётся в капкане, истерично хлопая крыльями. Медлить мальчик не стал: вытащив из торбы нож для свежевания дичи, он напряг все силы и разжал челюсти капкана; птица вспорхнула и приземлилась к ногам Кристиана - правое крыло её было в крови. Не теряя времени, мальчишка разорвал рукав своей рубахи и, как бинтом, перевязал им крыло, после чего бережно взял птицу на руки и спешно понёс. Спустя где-то час мальчик почувствовал голод: живот его протестующе урчал, а ноги предательски ныли. Присев в тени под липой, подросток прежде всего насыпал птице пшена из мешочка и, лишь убедившись, что клевать ей удобно, сам приступил к еде: отрезал ломоть хлеба, положил на него кусочек сыра и, съев всё это, запил из бутылки морсом, сваренным некогда его мамой Лидией. Перекусив, мальчик укрыл птицу курткой и, сморённый долгой дорогой и свежим лесным запахом, заснул. А когда проснулся, птицы рядом уже не обнаружил…

Заспанного Кристиана внимательно разглядывала девица в длинной тунике с водопадом белых, как снег, волос на голове и рукой, перевязанной трещащей по всем швам тканью. Несколько раз мальчишке пришлось себя ущипнуть, чтобы понять, что он больше не спит - невозможно было не узнать незнакомку из последнего сновидения. У неё были глаза цвета морской волны, большие и пытливо-внимательные, способные, наверное, проводить долгие и основательные наблюдения, кои она сейчас и проводила над Кристианом. Где-то с пять минут подростки просто переглядывались друг с другом, а потом, не поздоровавшись и не объяснившись, девица констатировала: - Ты ищешь Корень Зла.

- Угу, - мальчику только и хватило ума, что кивнуть собеседнице. - Ну, а я вот тебя нашла, - получил он ответ, - возьмёшь меня с собой?

Понимать Кристиан после этого ответа больше не стал, однако, к своему будущему стыду, выказал мальчишескую гордость. - Девчонку? В путешествие? К сердцу Земли?

- А разве девчонку? - её губ коснулась едва заметная лукавая улыбка. Ничего не понимающий подросток сидел на выпирающем из земли корне дуба с абсолютно несчастным видом; его, можно сказать, собеседницу это как будто забавляло. - Девчонку? Человека? - улыбка стала чуть шире.

- Ты это о чём? - и тут он догадался: резко дёрнувшись, подросток вскочил на ноги и подбежал к тому месту, где, пустая и одинокая, валялась его куртка. - Птица! Её нет! - вскричал мальчик. Брови незнакомки взлетели вверх, отчего и так большие глаза стали казаться просто огромными. - Ты! - воскликнул Крис, - Ты? Ты… птица?

- Догадался, - изрекла девушка, флегматично наклонив голову, - впрочем, не совсем так… Подумаешь ещё? Или просто вспомнишь?

На ум мальчишке пришла старая мамина легенда: она повествовала о бессмертной фее-птице, просветляющей разум и помогающей найти ответы на любые загадки. «Приручивший птицу приручит саму мудрость», гласило предание. Кристиан неуверенно оглядел девушку: насмешливый взгляд был направлен всецело на него, кажется, что она и не моргнула ни разу и глаз в сторону не отвела. - Вижу, что вспомнил, - снова констатировала она, - И, кстати, не ошибся. Ты угадал правильно. Я - Сократическая фея.

- Са… кра-а… тическая? - переспросил мальчишка, неловко почесав затылок и прищурившись, - Имя-то какое чудное… взялась-то ты откуда?

- Откуда? - переспросила фея, - Важно ли сейчас, откуда? Мне кажется, намного важнее - куда! Куда нам сейчас идти, ты можешь сказать?

Мальчик оглянулся. Ему казалось, город близко - а леса он будто бы и не узнавал… Чувство было гадкое - но для Кристиана представлялось немыслимым вот так просто признать свою ошибку и ударить в грязь лицом перед девочкой. - Куда? - браво воскликнул подросток, - Идём со мной! Я нас выведу отсюда.

Когда спустя полчаса дороги странники вышли к тому же самому дубу, мальчик заметно приуныл. Пару раз девица попыталась вставить реплику-другую, и боящийся девчачьей насмешки Крис даже позволил себе на неё рявкнуть от досады (о чём потом по-настоящему сильно пожалел), однако фея не бросала попыток как-то воззвать к юному проводнику. Наконец, после четвёртого круга по мшистому лесу Кристиан раздражённо топнул ногой, раздавив тем самым ни в чём неповинный кустик черники; башмак его запачкал тёмный сиреневый сок. - Нет, заколдованный прямо какой-то лес! - проворчал он, уперев руки в бока, - Вот куда теперь идти прикажешь?!

- А ты догадайся сам, - всё так же флегматично отвечала фея, выразительно глядя в проблески неба между листвой: солнце клонилось к закату. - Прислушайся к голосу Земли - он скажет определённо больше, чем твоё самомнение.

- Да хватит с меня твоих загадок! - вспылил Крис, - Ишь ты, умная! А сама-то, небось, летала тут везде, знаешь дорогу. А вот не скажешь! Зато зубы заговоришь отменно!

Возмущение Криса прервало тоскливое курлыканье откуда-то сверху. Мальчик уже и сам поднял голову - и увидел клин белых журавлей, летящий под облаками. - Эх, хорошо птицам, - ненароком высказал он свою мысль вслух, - и всегда-то им просто известно, куда лететь… - он повернулся лицом к своей компаньонке, - об этом голосе Земли ты говорила, да?

Девушка улыбнулась, но уже без насмешки. - Август кончается, - протянула она, - заря лета, холодать начинает…

- Птицы на юг полетели… - задумчиво вторил ей мальчик.

- На юг? - усмехнулась фея, - А город ближайший в какой стороне?

- Эээ, запад? - удивлённо переспросил Крис - и тут хлопнул себя по лбу, - Как же я сразу не догадался?!

- Так куда нам идти? - воскликнула фея с неожиданным для неё энтузиазмом.

- На запад! - радостно воскликнул подросток, - вправо от журавлей! Спасибо тебе. Са-краа-тическая фея, ты была абсолютно права! - но девица уже его не слушала, лишь решительно шагала в западную сторону.

Не прошло и полутора часов, как они дошли до городских ворот: к тому времени, однако, уже начинали опускаться сумерки. Кристиан заметил, что Сократическая фея всё время как-то беспокойно озирается по сторонам. Выйдя на рыночную площадь, оба путника выглядели поражёнными гамом и сквернословием, царившим на ней. Седовласая девушка казалась испуганной: каждый взгляд на окружающих людей делал её всё более удручённой. - Кристиан, ты когда-нибудь испытывал зависть? - как-то отрешённо спросила она; мальчик, уже убедившийся, что от этой девицы можно ждать любых странностей, ничуть не удивился тому, что она знает его имя, пусть он ей и не успел ещё его назвать.

- Зависть? - переспросил он, - Ха, да я никогда никому не завидую!

Зависть он, конечно же, испытывал и не раз - просто вновь пресловутая гордость не дала ему в этом признаться. - Не ври мне, - услышал мальчик в свой адрес, после чего девушка тихо произнесла: - Посмотри, Кристиан. Их сердца заражены. Корень Зла впился в них, как паук. Взгляни на этих мужчин, Кристиан - каждый из них живёт тайной мечтой убить и ограбить местного герцога из корысти и зависти!

Где-то с противоположной стороны протрубили в рог. Из-за угла, звеня бубенцами, выехала роскошная карета, запряжённая тройкой холёных белоснежных лошадей; из-за бархатной тёмно-синей занавеси на окне показалась сначала рука с толстыми, украшенными перстнями пальцами, а затем и улыбающаяся голова, под которой и шеи было не видно из-за трёх рыхлых подбородков. Тучный мужчина махал рукой из кареты, а горожане кланялись с медовыми лицами: фея аж вся скривилась от такого зрелища. - Злосчастные лицемеры! - всплеснула она здоровой рукой, - как же горько и жадно они завидуют этому человеку! Погляди на его свиту - заметишь ли кого-то необычного?

Взгляд Кристиана упал на непонятно как оказавшегося среди ливрейных лакеев юношу в зелёном кафтане с копной грязно-рыжих волос; его взгляд так и сочился ядом и презрением.

- Это сама Зависть, - шёпотом прокомментировала фея, - именно он посеял семя Зла в душах горожан! Идём, - фея дёрнула мальчика за обрывки рукава, - здесь больше делать нечего. Скоро стемнеет, а нам бы ночлега найти.

***

- Но у нас ведь и денег-то нет! - возмутился мальчик, когда вдвоём они вошли в небольшой трактирчик у дороги, - Как же мы без денег комнату снимем?

- Я попробую с этим справиться, - просто ответила фея, - подожди меня здесь.

Девушка подошла к хозяину. Кристиан был на порядочном от них расстоянии и не слышал их беседы - однако заметил, что выражение лица и поза хозяина претерпели несколько ярких метаморфоз: они попеременно выражали то изумление, то смятение, то понимание и уверенность. Вернувшись, девица вложила в ладонь мальчику невзрачный медный ключ и, не произнеся больше ни слова, повела его на второй этаж. В комнатушке, меблированной только лишь одной кроватью да квадратным деревянным столом на скрипучих ножках, Кристиан был рад, наконец, скинуть с себя поднадоевшую за день торбу. Сняв с себя порванную рубаху, он натянул другую, старую же окончательно пустил на бинты и перевязал ею раненую руку своей попутчицы. - Как тебе это удалось? - наконец, осмелился он задать вопрос.

- Я просто зубы заговариваю отменно, - улыбнувшись, повторила она его же слова; мальчик почувствовал едкий укол совести и неприятно покраснел. - Ты мне лучше скажи, какими способами ты думаешь Корень Зла уничтожать?

- Способами? - удивился мальчик, - Я… ну… вроде… - застигнутый врасплох, бедняга совсем стушевался, - ты знаешь, я об этом и не думал даже… - подросток потупил глаза, и лицо его вновь налилось густой и жаркой краснотой.

- Идёт на подвиги и не знает, как действовать, - задумчиво изрекла девица, отведя взгляд от и так не нашедшего, куда и деться, Кристиана, - что же, ты не первый такой смельчак. Что я могу тебе сказать, - повернулась она к мальчику, широко ему улыбаясь, - будем учиться по дороге! Вместе! Может быть, нам повезёт победить…

Но мальчишка уже не слушал фею. - Что делать? - всё сам себе задавал он вопрос, - Что же делать, как же действовать? - вопрошал он, глядя в окно на спадающее оживление рыночной площади. - А что я вообще умею?.. наконец, сокрушённо буркнул он и, скупо пожелав фее доброй ночи, зашторил окна, погрузив каморку в полумрак, где девушка не могла бы увидеть закипевших в его глазах слёз досады, и, закусив губу, завернулся в свою же куртку прямо на полу. Однако вскоре всё-таки улёгся в кровать, ибо спустя четверть часа вместо девушки увидел на подоконнике мирно уложившую голову на грудь белую птицу с перевязанным крылом…

Когда Кристиан проснулся, Сократическая фея уже сидела в человеческом обличии на краю кровати; при этом вскочил мальчик с места так, будто его со всей силы дёрнули за ворот рубахи и против воли притянули вперёд. Дышал он громко и часто, едва ли не глотая воздух. Глазам его пришлось привыкать к темноте: в городе было слегка за полночь - далеко не лучшее время для пробуждения ото сна; окно комнатушки было плотно занавешено, однако зазор в шторах пропускал приглушённую голубизну, типичную для ночного неба северных стран.

- Понравилось тебе сновидение? - отрешённо глядя в оконную щель, спросила девица, за что была вознаграждена сердитым хмыканьем подростка.

- Это ты подстроила? - мрачно буркнул Крис вместо ответа, - Ты же фея, наверняка вполне способна магией залезть во сны!

- Кристиан, пусть я и считаюсь феей, но во мне столько же чар, сколько и в тебе, - прокомментировала его догадку седовласая, - я бы не смогла повлиять на твои сны, даже если бы и хотела! А, учитывая то, что мне это и не нужно… - девушка выглядела не очень радостной, да и мальчик непривычно для себя насупился, - ты мне лучше расскажи, что увидел! Что-то мне подсказывает, это может быть важно.

- Я бы сейчас не хотел об этом говорить, - отведя глаза, вздохнул Крис, но, поймав пытливый и не терпящий отговорок взгляд феи, недовольно рявкнул: - Не хочу и всё!

Девушка хмыкнула. - Видит Бог, не собиралась я этого делать, - подытожила она; мальчик почувствовал явную неловкость и заёрзал в кровати, тайно надеясь избежать того, что, по догадкам, его ждало в ближайшие несколько минут.

- Ты стоишь над обрывом, - внимательно глядя в глаза подростка, начала говорить фея. Бедняге Кристиану стало вдвойне не по себе от того, что рассказывать она начала в настоящем времени, как назло, не давая улетучиться ощущению реальности, сопутствовавшему ночному кошмару. - Над тобой серое, пасмурное небо.

Ты стоишь над обрывом. Над тобой серое, пасмурное небо. В твоих руках кинжал с багровым клинком. Ты ребёнок, стоящий на краю с окровавленным оружием. Ты косишься на клинок, будто, не замечая капель крови на кончиках собственных пальцев. Тебе неловко его держать, но что-то внутреннее, отдалённое от сознания не даёт тебе бросить его в низкую мягкую траву. А за тобой лежит тело рыжего нахала: теперь его ядовитые глаза плотно закрыты. Эта нелепая смесь ужаса и торжества - ты убил саму Зависть, первого рассадника Зла! Брезгливо отвернувшись от трупа, снова кидаешь взгляд на клинок. Доволен ли ты? Или, быть может, боишься оружия, крепко сжатого пальцами?

- Нет, - едва слышно зашептал ребёнок то, что во сне выкрикивал навстречу звенящему эху, - нет, не боюсь. Потому что однажды я разрублю им сам Корень Зла!

Потому что однажды ты разрубишь им сам Корень Зла. Так думал ты, стоя у поросшей травой скалистой пропасти. Так же думал и ты иной, ты-убитый, крадучись за спиной тебя-убийцы. В твоё сердце вгрызалась жестокая мысль - ты завидовал сам себе. С каждым шагом ты всё более задыхался от ужаса собственных помыслов. Игрушечная детская зависть, испытываемая к обладателю более вкусного пряника или красивой игрушки, редко способна перерасти в нечто большее; истинная зависть разъедает изнутри болью от отвращения к самому себе.
За тобой стоит рыжий наглец с ядовитым взглядом. Ты вздрагиваешь во внезапном испуге, но не успеваешь даже оглянуться. После толчка в спину неожиданно мягких ладоней ты поскальзываешься и падаешь в пропасть. Летишь через свист ветра, долго летишь, мучительно - и внезапно чувствуешь скалу затылком. По шее растекается липкое тепло.

- Прекрати, хватит!!! - закрывая ладонями уши, вскричал мальчик. Он отчаянно тряс головой, разметав по лицу излишне длинные лохмы, - Ты всё уже рассказала! Вот зачем тебе это надо?! Что тебе даёт бессмысленный сон?!

- Бессмысленный? - фея вздёрнула бровь, - Не стоит вот так просто что-либо называть «бессмысленным». Скажи, Кристиан, можешь ли ты уверенно подтвердить, что во сне в самом деле убил Зависть?

- Да! - уверенно вначале воскликнул подросток, однако вскоре стушевался: - Нет? Не… не знаю. Не могу сказать, - наконец, выдохнул он.

Девушка указала здоровой рукой на картинку в скромной деревянной рамочке, что висела на противоположной стене. Её освещали отблески из-за штор. Картинка не изображала ничего яркого и изысканного - лишь закованного в латы рыцаря с опущенным забралом на фоне грозового неба.

- Ты завидуешь ему? - спросила девица; Кристиан подозрительно на неё посмотрел. - Взгляни на него, друг мой. Это сэр C., герой своего времени. Взгляни, как он силён и храбр. Как мужественно он смотрится - кажется, будто он-то точно сумеет уничтожить Корень Зла!

Мальчишка вдумчиво рассмотрел портрет: на металле доспехов мрачно отсвечивали молнии. - Ха! - неожиданно даже для феи воскликнул он, - Если он такой сильный и доблестный, так почему же до сих пор этого не сделал! - фея улыбнулась, - Завидовать? Было бы чему!

Фея вплотную приблизилась к мальчику. - Так ты убил Зависть этой ночью?

- Нет… Или, пожалуй, что… да! - Крис просиял, - Фея, я убил в себе Зависть!

- Прекрасно, Кристиан, прекрасно, - протянула девица и поймала глазами зевоту мальчика, пробившуюся сквозь заливистый смех. - Что же, пожалуй, договорим уже завтра. Утро вечера мудренее. Ложись и поспи - завтра нам предстоит трудный путь.

Кристиан был рад прекратить разговор и снова приложить голову к согретой подушке. Проследив, что фея-птица изменила облик и уснула, он закрыл глаза и далее до полудня проспал без единого сновидения.

Дата добавления: 2015-08-27